В тот период Морская библиотека находилась на вершине Городского холма — высшей точки центра Севастополя. Отсюда открывался великолепный обзор. Обычно на широком балконе площадки паслась компания старперов-отставников, прекрасное место для того что бы вспомнить минувшие дни, и "наехать" на ничего не понимающую молодежь, благо повод найдет всегда, не так паруса убраны, не так гребут матросики, и вообще пароходы старикам определенно не нравились. Кроме них там коротал там свой век отставной унтер, приставленный к телескопу. Надо было только отблагодарить его "спасибо, голубчик", а лучше алтыном, и к вашим услугам оптический прибор и пояснения: "Вы, вашблагородь, или сударь для гражданских, правее, правее берите, вон — ОН. Уж где — за мыском, за мыском, вон — мачты лесом торчат!". Труба-телескоп был один, а посмотреть хочется всем. В те времена зрительная труба "морского типа" имела увеличение 15-20 крат, что тоже совсем не плохо. Настоящий телескоп начинается с 100 крат и требует твердого основания и опоры, иначе "дребезг" изображения ничего не даст рассмотреть, 50-кратный тоже требует основательной треноги. Адмирал Нахимов свою трубу носил обычно подмышкой и при необходимости опирал на фальшборт, бруствер, или плечо ближайшего зазевавшегося матроса. Когда началась война с Турцией, на смотровой площадке, по распоряжению начальника штаба адмирала Корнилова, установили флагшток и теперь тут еще и дежурил флаг-офицер с сигнальщиками. В задачу этого поста входило наблюдение и дублирование сигналов, получаемых от штаба. Но сегодня картина совсем иная. "Благородная" публика совсем не благородно выдавила с балкона как старых мореманов, дедушку с телескопом и Лихачева с девочками, так и представителя штаба с матросами. Приходится им теперь наблюдать только обтянутые шелком и дорогим сукном массивные зады, рейд и бухта скрыты, о том что происходит можно догадаться только по комментариям жаждущей зрелища толпы.

-Идет к Бельбеку!

-Это англичанин? Какой флаг?

-Подлый англичанин! Берет на буксир купеческое судно, куда наши моряки смотрят?

Флаг-офицер кинулся было расталкивать людей, но куда там, стаду слонов не до моськи. Что может тут сделать младший офицер, здесь почти каждый на два, три чина выше. И тут мичман Лихачев придумал выход. У сигнальщиков был шкафчик для имущества, на него то он и поставил Сашеньку, дал ей трубу полегче, смотри и нам рассказывай. Взрослого человека такая хлипкая мебель не выдержит, да и девочку ему пришлось придерживать. Мария сразу же попыталась влезть наверх вслед за сестрой, но Александр ее удержал, места для нее нет. Хотел было он ее посадить себе на плечи, но длинная юбка мешается, жаль не носят тут девицы брюк.

-Ну что там Сашенька не молчи!

-Два парохода посланы за англичанином. Нет, остановились ждут, когда "Херсонес" даст им дорогу.

-Черт знает что делается, уйдет ведь так? — кипятился главный "сигналист". А сборище на балконе уже во всю ругало Корнилова, Нахимова, наши слабосильные пароходы, коррида срывается, боя не будет.

-Миновали наконец Константиновскую батарею, англичанин струсил, отрубил буксир и уходит! — обнадежила офицеров Сашенька.

-Стрелять не стреляют еще?

-Нет пока, ой, Сережа, там в море еще пароходы, недалеко, против солнца их было плохо видно! Один, два...шесть... Надо упредить не то побьют ведь наших?

Доигрались, мелькнуло в голове у Сашки, как там у Высоцкого: "Их восемь нас двое"... Не раздумывая он толкнул Машу к Лихачеву, пусть позаботится о девочках и кинулся бегом вниз. По дороге, проталкиваясь через прибывающую публику он дважды наступил на подол разряженным барыням и с трудом увернулся от трости в руках господина во фраке, а уж какой изысканной бранью его не наградили, но не до этого, личные обиды пока в стороне. Надо быстрее добраться до телефона в конторе, две недели назад они провели местную линию до штаба, предполагалось установить телеграфные аппараты, но не нашлось телеграфистов, у Петровича лишних нет, а штабные своих не имеют. Вот тогда то он и предложил использовать новинку — телефон, народ быстро освоился с новым средством связи и теперь если приходила телеграмма, то звонили и курьер прибегал. Правда в последнее время дежурные офицеры чаще просили зачитать часть текста, и если не срочное сообщение, то забирали в конце дня. К счастью в штабе к аппарату подошел кто-то из старших офицеров, и сразу же последовал приказ вернуть пароходы немедленно. Сашка кинулся наверх, чудеса, теперь народ движется в обратную сторону, что случилось? На смотровой площадке, когда он туда добрался, уже дублировали сигнал полученный с городского оптического телеграфа, жаждущая крови и зрелищ толпа исчезла, остались только несколько армейских офицеров, между которыми выделялся, уже знакомый ранее Александру, полковник Хрущов, маленький плотный, круглолицый пожилой уже человек, но, как тут говорят, с "орлиным взором".

-Саш они как начали, стрелять, а он как кинет ведро, бах! Тетки в обморок падают! — Мария спешит сообщить ему о пришедших событиях, мичман и флаг-офицер улыбаются, а вот полковник в отдалении напротив печален, неужели понял, что всех нас ждет... Сашка только и успел подхватить девочку, изображая все в лицах, Маша хотела показать и как там женский пол имитирует обморок. Додумались они, мичмана, как только стрельба с пароходов началась, Лихачев крикнул изо всех сил "Берегись, бомба!", а его соратник швырнул бадейку в скат крыши, бухнуло хорошо, словно и в самом деле снаряд в здание попал. После этого осталось вежливо предложить почтенной публике проследовать в безопасное место, задержались только те, кто сумел заценить шутку.

-Саш ты зачем веревку с собой принес? — Машенька подала ему жалкий затоптанный десятками ног моточек.

-Хотел телефон сюда поднять, чтоб не бегать матросам каждый раз на телеграф вниз, надо измерить, сколько провода потребно и прикинуть куда устанавливать, — Он осмотрелся, вокруг все пришло в норму, вернулись отставники и смотритель телескопа, а в уголке Лихачев с Сашенькой что-то там вдали рассматривают, ладно не будем мешать родственным душам. Пора заняться делом.

-Маша бери кончик бечевки и иди к флагштоку.

-А поговорить потом с адмиралом по телефону дашь?

..............................................................................

Осеннее солнце греет, но не обжигает, утратило уже силу лета. Песок медленно течет между пальцами, дрянь тут песочек, мелкие камешки и комочки глины попадаются постоянно, золотым не назовешь. Но девчонкам все равно, в нескольких шага от растянувшегося на земле Сашки, они возводят из этого материала какое-то странное сооружение. Работают с душой, Мария даже кончик языка прикусила, так это занятие ее увлекло. Но лица наших тружениц ему не видны, пред глазами мелькают совсем другие части тела. Как бы их назвать поприличнее, попка — это как то по детски, задница — слишком грубо, афедрон, нет с поправкой на возраст афедрончик, самое то. Александр удивился, почему сегодня всякая древнегреческая хрень в голову лезет, где это привязалось, бывает же такое, словно мотивчик какой-нибудь глупой песни. Вероятно, это от штабс-капитана Романова досталось, он только что из Англии вернулся, проездом похоже на земле Эллады побывал и с тех пор у него все сплошь Гефесты, Гераклы, Парисы, Аполлоны, Афродиты, Артемиды и так далее.

Но наши красотки стараются, крутят своими афедрончиками, словно хотят соблазнить его, вездесущая память подсказывает, что в этой идиллической картине не хватает, загар у них ровный не испорченный цензурой купальников, маленькие дикарки. Снова подступают воспоминания, словно лежит он так же на "диком пляже" рядом со своей последней спутницей жизни, та еще стерва была, и в семи шагах девчонка что-то лепит из песка, как и его мелкие подружки сегодня. Смешной треугольник на коже словно стрелка указывает направление, чего только... Тьфу что за мысли одолевают! Интересно у Марии это загар или она просто "шоколадка", от матушки досталось вместе с глазами? Посмотреть бы через пару лет побелеет или все такой же будет? И Сашка не выдержал, еще немного, и пожалуй придется ему давать справку девицам об некоторым анатомических особенностях мужского тела, а нельзя, возрастом не вышли еще. Надо побыстрее загнать этих загорелых маленьких чертовок в воду, заодно охладить и свои плоть и мысли. Время уже позднее пора возвращаться домой. Вот ведь стриптизерки, природные какие, а то вертит, томно и профессионально вертит на эстраде девица задницей у шеста, а эффект близок к нулю, несмотря на употребленный в значительном количестве коньяк, тут же разобрало почти сразу. Пока он раздумывал, стоя позади, как отправить сестер купаться, тащить их силой не хотелось, руки сами по себе устроили глупую шутку.

-Ай, Сашка черт! Вот тебе!

Маленький но твердый кулачок врезался в бок под ребро, все правильно, Маша не терпит никаких покушений на свою драгоценную особу. Сестренка же отреагировала совсем по-другому.

-Саша ты чего? Больно ведь! — мягкий укоряющий взгляд умных голубых глаз, тезка слегка покраснела, даже через загар заметно, — У тебя же пальцы сильные, орехи поди щелкаешь. Синяк ведь теперь будет, больше так не делай, что неужто ладошкой нельзя?

Это она зря сказала, Мария тут же и выполнила пожелание Сашеньки, звонкий звук шлепка по голому телу далеко разносится по пустынному пляжу. И еще раз, но третий уже не получилось, Александр помешал.

-Какой еще синяк, нету там у тебя ничего, даже не покраснело. И меня он сильнее ущипнул! Скажи ей Саша!

-Простите, девочки больше не буду, — поспешно кается смутившийся Александр, — что вы слепили, муравейник?

-Это крепость, вот смотри бастионы, а вот и ров с водой, какой глупый ты все же у нас!

-Пойдёмте, красотки искупаемся напоследок, вечер настал, скоро надо будет уходить. Или может вас на руках до воды донести?

-Ага, подсади! — и Маша уже у него на плечах, оседлала, не совсем то, что предлагал, ну да ладно здесь недалеко, потерпим. Похоже, озорнице это понравилось и некоторое время ему пришлось поработать вышкой для прыжков в воду. Наконец потихоньку выбрался на берег, сестры продолжили плескаться, что то он совсем обленился в последнее время, надо было им хоть мяч сделать, что ли. А то даже поиграть нечем, только и остается нырять и плавать наперегонки.

Ветер и нежаркое августовское солнце медленно, но верно сделали свое дело, и теперь остается натянуть одежду, вот и Сашенька к нему идет, а младшую как всегда придется долго звать, так просто из воды она не выйдет. Каждый раз нужно прикладывать для этого немалые усилия.

-Возьми полотенце, может помочь тебе?

-Не надо, я сама управлюсь.

-Подожди минуту, вот так, — внезапно Сашку посещает идея, складки ткани сами ложатся на тело как на античной статуе — теперь ты точно древнегреческая богиня, можно поставить в морскую библиотеку, на постамент вместо тех уродливых бородатых дедушек. Я думаю, народ будет не против?

Разыгравшееся сашкино воображение мгновенно нарисовало соблазнительную картину. Красивый парадный вход библиотеки. Здесь посредине находится портик, поддерживаемый двумя колоннами ионического ордера с шестью статуями каррарского мрамора. Две громадные статуи в нишах нижнего этажа: по одну сторону — Архимед, по другую — Ксенофонт, и два сфинкса по бокам парадной мраморной лестницы. Сфинксов оставим, против кошек он ничего не имеет, Архимеда пожалуй тоже, а вот этого Ксено на задний двор к сортру, ей богу Сашенька бы на его месте выглядит намного привлекательнее. Правда сейчас она конечно за богиню не сойдет, скорее за юную морскую нимфу, но в перспективе...

-А какая, Афродита? Она же кажется из пены родилась?

-Нет, скорее Артемида или по-латински Диана, ты у нас военно-морская богиня, а в честь Венеры-Афродиты корабли не называют, во избежание, так сказать, неприятных последствий.

-Ну вот опять ты меня дразнишь? Барышням на флот путь заказан, как завидую я Сергею и тебе, почему я не родилась мальчиком? Я читала в книжке, что в Америке одна девушка командовала речным пароходом, у нас такого никогда не будет. Ах, как я люблю море! Там у тебя в будущем женщины кораблями управляют, вспоминай?

-У нас "эмансипация", слово придумали, язык сломаешь, по идее равные права, но я крыса сухопутная и как на самом деле там, у мореманов устроено не знаю толком. Все хотел спросить, а почему ты Сашенька Сергея Лихачева ты не позовешь сюда?

-Стесняюсь, ты же сам говоришь, что я уже большая? А он... он все-таки мальчик, мужчина.

-А со мною, тогда как?

-А ты нам с Марией как родственник, мы всегда хотели, чтоб у нас был старший брат... Маша тогда всем сразу, всей улице и рассказала что ты наш троюродный брат. Теперь чуть, что: "Я братцу скажу!" — и отпускают, боятся.

-Странно, но мне не жалко ради бога...

-Вот Мария и пользуется, теперь попробуй ее тронь, такого страху на всех садовников и сторожей нагнала, раньше они папу боялись, а теперь тебя страшаться даже больше.

-Я что такой страшный, не знал? — Сашка даже рот открыл от удивления, никогда он за собой такого не замечал.

-А кто нашего городского силача на кулачном бою положил? Забыл уже, ты же говорил, что все помнишь?

-Есть вещи Сашенька, о которых не хочется думать, а тем более вспоминать. — сразу перед его глазами встали вонючая "Растерация", грязный стол с закуской и початыми штофами, и пронизывающий до костей голодный взгляд Крысы, — Давай поговорим о другом, тебе Сергей нравится, только честно?

-Батюшка говорит, что через три-четыре года мы будем прекрасной парой. Сережа — по настоящему нам не кузен, просто дружили домами, в старину это бывало, поэтому обвенчают. А если что, то можно и к архиерею сходить, есть у отца знакомый.

-А он? Неужели согласен? Вокруг столько девиц крутится, дочки местных чиновников, помещиков.

-В шутку уже звал под венец не раз, -по лицу видно, что Сашенька задумалась, — но смотрит всегда так... я думаю, он меня любит. У меня от мамы дар есть, только не смейся, сразу вижу хороший человек или плохой, вот вы оба — ты и Сережа хорошие. А девушки эти так... не нужен им мой Сережа, он не князь и не адмирал.

-Верю, бывает, такое интуицией называют еще, я на ринге когда дрался, частенько угадывал, что противник замыслил. Но не рано ли? Тебе же всего одиннадцать, так даже гимназию не окончишь.

-Батюшка говорил, что маме четырнадцать было, когда они поженились, у нас куклы ее оставались, матерчатые самодельные, она с ними играла даже иногда. Маша потом потеряла, она все теряет и ломает точно мальчишка, ничего нельзя доверить!

Белокурая головка девочки доверчиво лежит у него на коленях, память безжалостно терзает снова и снова, она совсем как та далекая Светлана, и точно так же он ее потеряет... Поухаживать что ли напоследок немного, косичку заплести что ли, пальцы вязнут в длинных прядях волос, как кузнечики в густой траве.

-Саша, а ты где этому научился? Косы заплетать, это и не все девочки умеют.

-Рассказывал ведь уже тебе, в школе еще, у нас обучение совместное было. Вот и баловался, расплетал и заплетал у соседки, сидевшей впереди. Светой ее звали...