Куплю метр государственной границы. ознакомительный фрагмент

Все тяжело замолчали, только недоумённо переглядывались, как первоклашки при знакомстве с теорией Эйнштейна.

— И что? — осторожно спросил меня Сом.

— И всё, Сом, — ответил я. — Это вся информация о, пожалуй, важнейшем событии десятого века. "Взя и победи"! Арабы, правда, оставили более подробное сообщение, почти поэму в прозе. Где же оно... А-а, вот! Слушайте: "В хазарской стороне есть город, называемый Самандар, он между (хазарской стороной) и Баб ал-Абвабом [т. е. Дербентом], были в нем многочисленные сады; говорят, что содержали (они) около 40 тысяч виноградников, а я спрашивал об (этом городе) в Джурджаве в 58 году, вследствие близкого знакомства (с этим городом), и сказал [тот, кого я расспрашивал]: 'Там виноградник или сад [такой], что был милостыней для бедных, а если осталось там [что-нибудь], то только лист на лозе'. Пришли на него русийи, и не осталось в городе ни винограда, ни изюма. А населяли этот город мусульмане, группы приверженцев [других] религий и идолопоклонники, и ушли (они), а вследствие достоинства их земли и хорошего их дохода не пройдет и трех лет, и станет, как было. И были в Самандаре мечети, церкви и синагоги, и совершили свои набег эти (русы) на всех, кто был на берегу Итиля из [числа] хазар, булгар и буртасов, и захватили их, и искал убежища народ Итиля на острове Баб-ал-Абваб и укрепился на нем, а часть их — на острове Сийах-Куих, живущие в страхе".[35]

— Да-а... лаконично. — Задумчиво проговорил Сом. — Изюма, стало быть, у них не осталось. И синагог. Это печально... И куда же нам теперь податься?

— Мне думается, прямо в Итиль! — Решительно сказал я. — Во-первых, город был расположен на волжском острове. Значит, ваши водолазные навыки придутся куда как к месту. А во-вторых, мне просто интересно... Как учителю истории и астраханцу... В-третьих, можно будет "Бершика" взять...

— Ага, и на роскошных кроватках подобно самому кагану возлежать, понятное дело, после бокала белого сухого под виноград с изюмом... — это Поджиг, конечно. — К этому делу надо бы бабский полон взять, евреечек молодых, штук десять хотя бы для начала.

Я окончательно смутился, покраснел и замолчал.

— Это всё понятно и не вызывает вопросов. Главный вопрос один — нужна ли помощь князю Святославу там, где он и сам с блеском справился? И несколько второстепенных вопросов: как он разгромил войска хазар? Какими силами и средствами, какими методами и способами? — Нетерпеливо продолжил Поджиг.

— Не знаю, Поджиг. Всё, что известно историкам, я вам прочитал. "И бывши брани. Одоле Святославъ Козаромъ" — и всё тут.

— А как хоть они воевали, хазары эти, известно что? — Снова влез Конь. Но уже по делу.

— Кое-что известно. Начиналась схватка с того, что хазары гнали на противника всякую шваль и мелочь: беднейших наёмников, всякое отребье из становищ и прочий мусор с редкими копьями, а в основном с дубьём и кольями. Это был запев, назывался он "Утро псового лая". Цель одна — связать противника, завалить его мясом, заставить задействовать и израсходовать резервы. Потом шла следующая атака, теперь уже конная. Вооруженное родовое ополчение хазар. Это называлось "Полдень помощи". Тут уже и броня получше — щиты, кольчуги, металлические шлемы; и оружие классом повыше — луки, копья, сабли. Цель — нанести существенный урон силам противника, измотать и проредить наиболее сильных бойцов. Ведь против хазар в первых рядах стояли лучшие воины, к примеру скажем, вятичей. Родовая знать, опытные, подготовленные бойцы. Их всех на этом этапе хазарская атака должна выбить или проредить так, что дальнейшее организованное сопротивление или атака становятся для вятичей делом попросту невозможным. И добивает противника следующая буквально по пятам "Полдня" лава "Вечера победы". А вот это уже серьёзно, витязи. Это полностью закованные в броню всадники и кони, длинные копья для беспощадного удара, опыт высочайшего класса наёмников из Средней Азии. Кстати, чрезвычайно высокооплачиваемых! На это денег расчётливая иудейская верхушка Хазарского каганата не жалела. Правда, платила только за победы, разгром противника. В случае поражения платить было просто некому. Как Святослав сумел противостоять этому натиску и наголову разгромить "Утро", "Полдень" и "Вечер" в особенности, имея только пешую дружину, ну, и чуть конницы, мне неведомо. Известно, что число отборных наёмников на "твёрдом окладе" у Хазарского каганата было пятнадцать-двадцать тысяч всадников. Скорее пятнадцать или чуть меньше, часть наёмников ушла прикрывать без оглядки бежавшего в каспийские кундраки иудейского бека с верхушкой рахдонитов.[36] Благодаря молниеносной атаке, князь ведь "ходил аки пардус", хазары, судя по всему, просто не успели собрать примерно шестидесятитысячное, по оценкам серьёзных историков, ополчение. Против князя организованно выступила только большая часть наёмников. Но и это, ребята, далеко не подарок. Сравните этих закованных в броню всадников с танковой дивизией немцев, например, стоящей против меньшей по штатной численности пехотной дивизии Красной армии в сорок первом году. Причём, без усиления нашей дивизии противотанковой артиллерией. Прикинули? Ну и как вам? А дружина у князя была небольшая, плюс вятичи, возможно печенеги с юга. Но успели ли печенеги к битве с хазарским войском не известно. Вот так вот оно всё и представляется, витязи.

— Да-а, внушает! Пожалуй, прав ты, Мал. Нужно подстраховать Святослава в этой сшибке. Решено! Идём на Итиль! — Хлопнул по подлокотнику кресла Сом. — Свистать всех наверх! К бою и походу изготовиться!

Но не срослось...

* * *

А всё Конь. Он купил очень дорогой мультикоптер, точнее — октокоптер. Аж восемь роторов! Ну и пристал ко мне — давай, да давай смотаемся туда, в прошлое, потренируемся, погоняем новую игрушку. Она ведь не просто с телекамерой, а ещё и с ноктовизором! Полезная для диверсанта и разведчика штука! Мне полезная штука была не нужна, я вполне обходился своим зеркалом. Но его, кроме меня, никто ведь не видел! А в таком варианте октокоптер мог ребятам оказать существенную пользу. С меня ведь многого не получишь, — передать на пальцах картинку дело невозможное. Вообще-то от вида как я управляю зеркалом портала, у плавунцов наверняка сначала просто напрочь сносило крышу. Просто попробуйте на минутку представить себе: молодой, но полностью дееспособный и взрослый, вроде бы, мужчина (это я!), не идиот в смирительной рубашке с завязанными бантиком рукавами, мягко, в ритме танца, поводит в воздухе руками. Будто укладывая что-то в горизонталь. Потом он приседает и, как атлант, поднимает что-то над собой. Просто балет какой-то! Адажио Сен-Санса. Я, для смеха, записал на телефон шаманский бубен с горловым пением. Эффект этого музыкального сопровождения был просто потрясающим! Мои спецназовцы тряслись от увиденного камлания как осиновый лист. Не знаю только — от смеха или от страха. Потом балерун-шаман высшей квалификации Российской Федерации (это опять я) снова помавает руками в воздухе, будто ставя что-то вертикально, и начинает крутить это что-то на триста шестьдесят градусов. А потом давить на воздух, как на двери вагона метро, не замечая вежливого предупреждения на стекле: "Не прислоняться!". Жуть! Половецкие пляски какие-то! А тут, с этим октокоптером "Кондор" все намного проще и нагляднее.

В общем, Конь меня уболтал. Но тут воспротивился Сом. Он сказал, что такие шкоды как одиночный выход у нас в коллективе недопустимы. Пойдём все вместе, взяв огнестрел. И сделаем пробный выход на тренировку в условиях, приближённых к боевым. Желательно где-нибудь поблизости от реального объекта. Я и предложил хазарскую крепость на Дону — Саркел. Которую спланировали и построили для хазарского каганата и против Руси, разумеется, византийцы. Все равно её князь Святослав вот-вот возьмет. А если эти два грубияна — Поджиг с Зубастым — и сломают там что-нибудь, то всё равно в пятидесятых годах прошлого века эта Белая Вежа на дне Цимлянского водохранилища скроется. Так что ущерб явно будет небольшой. Так и сделали. И сейчас сидели за легким перекусом с разговором под ракитовым кустом, да на солнышке, в то время как Конь с упоением крутил ручки своего устройства по управлению полётом коптера. Добром это не кончилось...

— Внимание, вижу две конные группы! Большая преследует малую. Опа! Один упал! Да он в кольчуге и с прямым мечом! Это русский! Полундра! Наших бьют, Сом! — вдруг заорал Конь.

Мы все метнулись к нему в тень. На экране монитора было отлично видно катившуюся в нашу сторону кучку джигитов. Четверо были в кольчугах и с закинутыми за спины красными щитами, явно русские воины по виду, а гнавшаяся за ними банда человек в тридцать были натуральными басмачами, это и на экране хорошо было видно. Трое из них постоянно стреляли из луков, но расстояние до русских воинов было, видимо, далековатым. Тут в съемки этого вестерна быстро и решительно вмешался Сом.

— Мал с пулемётом на тридцать шагов вперёд, в ту лощинку. Пропустишь наших, и как раз хазары выйдут к тебе боком на сто метров. Поджиг и Зубатка — броском на двести метров вон под те кусты. Цель та же. Конь — продолжаешь держать и контролировать всю картинку. Я прикрываю Коня и пулемётчика. Бе-е-гом, арш!

Нас как волной подхватило. Погоня была уже близко, что там коптер отлетел? Метров на шестьсот? И до всадников было примерно столько же. Уже был слышны бешеный топот копыт и визжащие крики преследователей. Я хлопнулся на пузо под кустом и надёжно установил MG-34 на сошки. Снайперского оружия из пулемёта не получится, даже с оптическим прицелом и на сошках с упором в землю. А всё потому, что ствол жестко не закреплен спереди, а вставлен в шайбу с зазором для нагрева. А сзади в ствол молотил затвор, который сам болтался в корпусе. Но ничего, на ста метрах мне снайперское оружие не нужно. Здесь скорострельность и плотность огня для предстоящего боя важнее. А с этими показателями у эмгэшки всё в порядке. И я хлопнул по стволу сверху, загоняя сошки поглубже. Потом аккуратно уложил ленту, взвёл затвор и щёлкнул флажковым предохранителем пулемёта. Теперь спуск — нужен нижний, стрелять буду очередью. Прицел не нужен — на таком расстоянии по стволу бить буду. Так, глубокий вздох, легли, замерли... Вы-ы-дох...

Бешено мчавшиеся кони, роняя клочья серой пены, с дробным стуком по мягкому грунту пронесли мимо меня пригнувшихся к напряженно выпрямленным конским шеям русских дружинников. Они изредка оглядывались назад. Уйти им было невозможно. Догонявшие их хазарские всадники были легче, и кони их были лучше. Красивые кони! Я аж засмотрелся, прижимая левой рукой рыбий хвост приклада к плечу. Но воины пронеслись мимо, а под ствол пулемёта наваливалась плотная группа визжащих высокими голосами всадников в коричневых кожаных одеждах с ног до головы. Нет, серьёзно, — все были в коже, от шлемов с опущенными ушами, как у наших шапок, до сапог, с яркими бронзовыми бляшками на груди своих кожаных зипунов, выступающих эдакими эрзац-кольчугами, наверное. Вот тут грохот лошадиных копыт был громче. Не знаю, показалось ли мне это на долю секунды или нет — от хазар в мою сторону потянуло терпко-кислым запахом, как от только что открытой бутылки "Айрана". Впрочем, это уже было неважно. Пулемёт загрохотал, я судорожно прижимал приклад вниз, к плечу, а все запахи перебил запах сгоревшего пороха маузеровских патронов. Ствол пошел справа налево, за ним, как за указкой, дыбились кони, падали, бились и кричали. Куклами валились изукрашенные бронзовыми пластинками люди, только что гнавшиеся за другими людьми и пускавшие слюни на редкую бородёнку от желания убить и затоптать их, вышибить из седла, бросить на землю и, коротко наклонившись, на ходу секануть упавшего по беззащитной спине. Пулемёт грохотал и трясся, по стволу побежал поток горячего воздуха, как дымок по сигарете, положенной на минутку в пепельницу. Ствол ещё больше повело влево. Там, ничего не понимая во фланкирующем пулемётном огне, перед завалом из бьющихся лошадиных тел бестолково крутились всадники, в панике хлеща своих коней камчами. Выстрелов Поджига и Зубатки я не слышал, всё заглушал грохот MG, но вид падающих из седел людей там, где я не вёл ствол и не мог достать их своей пулей, говорил о том, что спецназовцы тоже времени зря не теряют. Вдруг пулемёт поперхнулся и замолк, а лента ещё была... Я сначала не понял и продолжал давить на спуск, а затем вместо того, чтобы просто дёрнуть за рукоятку заряжания и выбросить давший осечку старый патрон, бестолково поднял крышку ствольной коробки и стал переустанавливать пулемётную ленту. Тут я услышал редкие отсечные очереди по два-три патрона специалистов-разведчиков. И близкий стук копыт, перекрываемый воплем Коня: "Не пали! Я их, с-сук, ща мечом возьму"!

Крышка от хлопка рукой с лязгом закрылась, я приник к оптическому прицелу, наблюдая эпическую сцену — как ныне сбирался разгневанный Конь отмстить неразумным хазарам. Сбирался он весьма непродуманно — наглухо перекрыв мне директрису стрельбы. Выхватив меч и вздев его ввысь, Конь большими скачками свежего коняги из XXI века догонял трёх кожаных всадников, сжавшихся в комок на пластающихся в безнадёжном рывке уставших от преследования русских воев лошадях. Наш рослый воин почти мгновенно настиг маленьких степняков и трижды легко и играючи взмахнул в воздухе мечом. Как дирижер своей палочкой в секунды торжественного финала "Ленинградской симфонии", честное слово! Потом он начал притормаживать разгон своего озверевшего в гонке коня, подобрал правый повод и повернул его к нам. Тут за моей спиной раздался мягкий топот, и я мигом развернулся, пушинкой перебросив пулемёт назад. Но там уже горой стоял Сом, "в чешуе, как жар горя" и скромно держа автомат стволом вниз. А за ним виделись мне четверо русских воинов, потихоньку подъезжающих к нам. Это были совсем юные, безусые ещё парнишки. Лет по шестнадцать-семнадцать, наверное. Но я помнил попавшуюся мне как-то на глаза фразу про воеводу Яна Вышатича, выведшего в 1071 году под Белоозером всего двенадцать отроков младшей дружины — ДВЕНАДЦАТЬ! — таких вот юных мальчишек, как вставшие метрах в семи вои, против трёхсот общинников. При соотношении двадцать пять взрослых мужиков на одного отрока младшей дружины, юные воины победили. Вот что значит быть воином княжеской гриди! Дружинники разом мягко спрыгнули с коней, приглушенно звякнув кольчугами, и первый, державшийся чуть впереди, с достоинством склонил голову и произнёс ломким голосом, который он хотел превратить в мужской сдержанный баритон: "Исполать тебе, боярин, аже не дасть сёдни коганым нас живота гонезе. Або вяще вятший ти? Кнез ти еси"?[37]

Сом опять беспомощно обернулся ко мне. Я вздохнул и поднялся на ноги, баюкая пулемёт в руках. Опять мне работать переводчиком... Но печалился я зря. Тут к нам подлетел разгорячённый Конь. Он просто пыхал жаром!

— Видали, казаки, как я их, а? Рразз-рраз — и нету! Вот что меч животворящий делает! — И он благоговейно поднял клинок и поцеловал голомень меча.[38]

— Остынь, шебутной! — Недовольно бросил Сом. — Видишь, переговоры у нас. Саммит, можно сказать, на высшем уровне, но без галстуков. Форум, в общем, а ты тут лезешь и отвлекаешь. И вообще, ты почему, паршивец, без команды на открытое место кинулся, а? Совсем всё, чему тебя учили, забыл? Так я напомню. Плёткой! — Прорычал Сом и взмахнул казачьей нагайкой так, что я постарался стать незаметным, конь Коня осадил на два шага назад, а юнармеец в кольчуге, тешащий наш слух древнерусским выговором, побледнел и непонимающе захлопал веками глаз. Он совершенно не знал что такое "русский командный" и не владел ещё тонкостями применения подзатыльника в дружеской беседе.