— Магия уничтожает магию, — неожиданно ответила девушка.
— Не понял, — удивился я.
— Убитый магическим способом иглобрюх теряет силу жизни, — пояснила девушка.
Понятно... Содержащийся в иглах лекарственный препарат в случае применения магии портится. Наверное, испаряется от жары и разрушает иголки. Тут в мою голову пришла гениальная мысль — если иглы не выдерживают высокой температуры, животное можно убить холодом или каким-нибудь другим способом. Замерев в предчувствии разгадки очередной тайны, я спросил у девушки:
— Ирума, скажи, а кроме огня ты можешь сделать ещё что-нибудь такое же смертоносное? Вот, к примеру, если вместо иглобрюха на тебя нападёт крупный хищник, как ты защитишься?
— Убью из лука, — искренне ответила девушка.
— А если у тебя не будет лука или закончатся стрелы?
— Ты, наверное, имеешь в виду, насколько большим арсеналом заклинаний я обладаю? — понятливо улыбнулась Ирума.
Догадавшись, что меня раскусили, я с улыбкой подтвердил.
— Мне было бы очень интересно. Или это тайна?
— На самом деле перечень плетений, которыми я владею, достаточно обширен — двенадцать рун первого порядка, восемнадцать рун второго порядка и что-то около двух сотен различных конструктов на их основе.
— А это много или мало?
— Много, Кейтон. В посёлке немногие умеют больше, чем я. И, отвечая на твой вопрос, убить иглобрюха я могла как минимум девятью различными заклинаниями из школы магии.
— А остальные сто девяносто?
— Или неэффективны, или, наоборот, слишком эффективны. Или предназначены для других целей.
— А почему тогда ты ими не пользуешься?
— Как не пользуюсь? — удивлённо переспросила девушка, махнув рукой в сторону костра. — А костёр я чем разожгла?
— Но иглюбрюха ты убила стрелой!
— Стрелой удобнее, да и попортила бы я иглы магией. Я тебе уже говорила — магия уничтожает магию.
— А если на тебя нападёт хищник? У вас же есть хищники?
— Использую то, что для меня удобнее. Магия тоже не всесильна, Кейтон, иногда требуемого легче достигнуть обычными средствами. К тому же многие животные нашего мира защищены от прямого магического воздействия — так пожелала богиня. Всё в Эдеме взаимосвязано, и животные тоже имеют право на жизнь. Естественная природная защита от магии людей — для них шанс выжить в противостоянии с охотником. Поэтому для охоты на иглобрюха я и воспользовалась стрелой — в этом случае шанс на победу самый высокий. Впрочем, со временем ты сам всё увидишь и привыкнешь.
— Понятно... — пробормотал я.
Больше о магии разговоров не возникало — Ирума воспринимала её как что-то обыденное, само собой разумеющееся, и пользовалась магией так же свободно, как люди моего мира столовыми приборами, а я тихонько смотрел и запоминал. Подозреваю, что подобное знание мне когда-нибудь обязательно пригодится...
* * *
В нашем путешествии, продолжающемся уже третьи сутки, прояснился и вопрос с ушами аборигенов, так заинтересовавший меня в самом начале нашего знакомства с Ирумой. Оказывается, такие уши у местных жителей появились в процессе эволюции. Древние эль-фа по своему внешнему виду ничем не отличались от меня, но постоянная жизнь в лесу накладывает свой отпечаток и на характер, и на телосложение. Тела аборигенов, приспособившись к необходимости скрытного передвижения в лесных зарослях, стали стройнее и гибче, улучшилось зрение, обоняние и слух. То-то мне показались необычайно большими, как у ребёнка, глаза девушки... Увеличенные в размерах ушные раковины, кстати, не только улавливают любые, даже самые слабые звуки, но ещё и определяют их направление, обретя способность двигаться на манер кошачьих, и даже прижиматься к голове. Некоторые люди в моём мире тоже умеют проделывать подобные трюки, но здесь, на Эдеме, этим умением обладает каждый. Своеобразные акустические локаторы помогают эль-фа лучше ориентироваться в лесу, когда зрение, по известным причинам, отказывает. То-то Ирума, в отличие от меня, перемещается по лесу с грацией дикой кошки, всегда выбирая наиболее удобную дорогу и даже не обращая внимания на путающуюся под ногами траву и мелкие кочки. К слову, здесь иногда продолжают рождаться люди с обычными, как у меня, рудиментарными ушами, поэтому Ирума при нашей первой встрече совсем не удивилась моему внешнему виду, заинтересовавшись лишь незнакомой одеждой.
Постепенно разговор перетёк с современной жизни местных жителей на древних — я всё же попытался установить, хотя бы приблизительно, когда и откуда предки Ирумы пришли на эту планету. Выяснить удалось немногое — сама девушка никогда не покидала леса, всю жизнь проведя в своей деревне и считая, что та стоит в лесу чуть ли от начала сотворения мира, то есть существовала всегда. Расположение ближайших населённых пунктов Ирума знала, так как иногда их посещала, но соседние точки постоянного проживания эль-фа являлись такими же лесными деревнями, как и та, в которой жила девушка. А в города Ирума не выбиралась, несмотря на то, что была в курсе местной географии — они располагались слишком далеко от деревни. Воистину лесные жители...
Послушав, как Ирума рассказывает о городах, в которых никогда не бывала, я задал вполне логичный и обоснованный вопрос — откуда тогда девушка знакома с географией Эдема? Оказалось, что неплохое, по здешним меркам, образование аборигены получали прямо в своём посёлке от местного жреца, который в обязательном порядке обучал детвору основам грамотности — счёту, чтению, письму... Что радовало — наличие письменности как минимум свидетельствовало о том, что население Эдема не слишком сильно деградировало по отношению к уровню образования в империи. Откуда знания получил жрец? Традиция, вестимо. Жречество в этом мире не только проводит волю богини в массы, но ещё и поднимает уровень образования до минимально необходимой планки, играя роль учителей. Таково, оказывается, желание богини — ей не нужна безграмотная паства. Зачем все жители учатся, ведь насильно получить образование нельзя — обучаемый должен сам захотеть учиться, иначе знания просто не задержатся в голове? И тут всё оказалось далеко не просто и завязано, ну кто бы сомневался, на религию. Якобы самые прилежные и самые образованные получают после своей смерти возможность переродиться кем-то большим, чем они были раньше. Ирума прочла мне целую лекцию о реинкарнации, переселении душ и другой мистической дребедени, плотно переплетающейся в умах местных жителей с нормальной, научно обоснованной информацией. Кстати, иглобрюх, которого девушка убила, являлся, по её утверждению, разумным зверем с душой когда-то умершего охотника. И якобы именно поэтому его тело обрело способность аккумулировать жизненную силу и выделять её на кончиках своих иголок. Эль-фа, оказывается, не делают различий между животными и людьми, полагая, что всем населяющим Эдем живым существам присущ разум и в следующей жизни родиться можно кем угодно — на всё якобы воля богини. Что-то мне от подобных перспектив уже дурно становится — не хотелось бы, умерев, возродиться в шкуре какого-нибудь иглобрюха. На будущее оставлю в своей голове заметку — на этой планете умирать мне категорически противопоказано, пусть я и не верю ни в реинкарнацию, ни в местных богов.
Дополнительным неприятным для меня известием оказалось то, что о широко распространённой в империи процедуре омоложения местные жители тоже или не знают, или благополучно забыли. Что, впрочем, неудивительно — если целебные свойства иголок иглобрюха являются правдой хотя бы наполовину, а смысла меня обманывать у Ирумы нет, то одна только лежащая в рюкзаке аборигенки шкура потянет на тысячи, если не десятки тысяч сол чьей-то жизни. Причём способ применения содержащегося в иглах эликсира жизни на порядки проще и дешевле, чем омолаживающие операции Камэни, и доступен в этом мире каждому, кто способен держать в руках оружие. Вот и нарисовался источник потенциального бессмертия аборигенов. Кстати, в разговоре с девушкой, постоянно переходящей с имперского языка на местный, я уже непроизвольно называю солы годами, ло — днями, а ри — часами, постепенно привыкая к местному языку.
Раз уж зашёл вопрос о времени, от своей спутницы я выяснил, что история местной цивилизации насчитывает как минимум десять тысячелетий, но, скорее всего, этот срок правильнее будет увеличить как минимум вдвое, если не втрое-впятеро. Откуда взялась цифра десять — так местная столица, по уверениям Ирумы, была основана после объединения всех местных жителей в единое государство примерно десять тысяч лет назад, тут же став сосредоточием власти и, разумеется, знаний. Название столицы, кстати, так и переводится — центр мира, или центр всех окружающих её земель Короче, обычный географический центр — тса-на. Туда же, в столицу, из городов едут обучаться лучшие из будущих жрецов, возвращаясь на родину уже обладающими неведомыми для всех остальных жителей знаниями, которые постепенно, от года к году, передают своим односельчанам. Возвращаются, кстати, порталами, знания о строительстве которых получают только после продолжительного обучения. Так я узнал, что в столице имеется магическая академия — единственное высшее учебное заведение в Эдеме. В остальных городах действуют обычные школы. У меня появился ещё один стимул отправиться в Тсану — по заверениям Ирумы, столица являлась единственным местом, где я могу получить не только информацию о порталах, но и реальную помощь в возвращении домой. Наполненное лекциями о жизни Эдема путешествие продолжалось...
Глава 4
Через четыре дня наше путешествие подошло к концу — ближе к полудню мы вышли к околице деревни Ирумы. Ещё на подходах к поселению я обратил внимание на появляющиеся на нашем пути признаки жилья — то едва заметные тропинки, явно протоптанные не животными, а людьми, то аккуратный мостик, переброшенный через неглубокий лесной поток, то крытый тростником навес на берегу очередной речки. Поэтому я не удивился, когда лес неожиданно раздался в стороны, и мы вышли на большую поляну, размерами претендующую на средней величины луг. В центре поляны неровными концентрическими кругами, пересечёнными несколькими поперечными улочками, кучковалось примерно пять-шесть десятков срубленных из толстых брёвен домов, компактно расположившихся вокруг заросшей невысокой травой круглой площади. Единственным украшением площади являлась установленная почти в самом её центре каменная, скорее всего, базальтовая плита неправильной формы, примыкающая к небольшому, похожему на шалаш квадратному строению с двускатной крышей и без окон, вероятно, играющему роль местного храма. Но такие подробности о местном населённом пункте я узнал потом...
Ещё на подходах к деревне моя спутница, до этого постоянно мне о чём-то рассказывающая, замолчала, и с каждым новым шагом на её лицо наползало угрюмо-сосредоточенное выражение. В конце концов, лицо моей проводницы стало настолько мрачным, что даже я почуял в окружающей обстановке что-то неладное и осторожно спросил у девушки:
— Что-то случилось?
— Похоже, мы опоздали, — взволнованно ответила Ирума, бросив взгляд на виднеющийся издалека высокий шест, установленный у храма. На шесте одиноко болталась, полощась на лёгком ветерке, какая-то цветная тряпка с вышитым на ней изображением, но что там было изображено, я разобрать не сумел — слишком далеко.
— Куда опоздали?
— В посёлке свадьба. Наш жрец вывесил рядом с алтарём богини символ зарождения новой семьи.
— Ну и что? Свадьбы для вас — настолько редкое и особенное событие, что в данный момент его вообще не может быть?
— Ты не понимаешь! — с неожиданным жаром начала объяснять девушка. — У нас в посёлке не так много незамужних девушек, из которых нет ни одной, планирующей в ближайшее время связать себя узами брака. Обычно подобное мероприятие готовится заранее, а сами молодожёны, прежде чем объединить свою судьбу, долгое время проводят вместе. Когда я уходила на охоту, таких пар в посёлке не было, и за несколько дней, проведённых мною на охоте, появиться просто не могло. Поэтому я подозреваю, что виновник происходящего — жрец! Он обманул меня, воспользовавшись моим отсутствием. Ему не нужен эликсир жизни, ему нужна жизнь моей сестры!
И, заступив мне дорогу и посмотрев прямо в глаза, Ирума взволнованным просящим голосом воскликнула:
— Кейтон, спаси мою сестру! Не дай совершиться непоправимому — останови свадьбу! Я знаю, ты можешь. Ты сильный — я разглядела след твоего удара по иглобрюху. Забери мою сестру у жреца, пока обряд не завершён — потом станет поздно. Проси что угодно, но только спаси её!
В дрожащем голосе девушки звучало столько мольбы, что моё сердце дрогнуло — я осознал, что даже без награды уже не смогу пройти мимо и не помочь. По крайней мере, хотя бы попытаюсь.
— Хорошо, я согласен. Веди! — решительно ответил я, и мы, больше не оглядываясь по сторонам, быстро направились прямо к центру поселения.
На поселковой площади уже собралась внушительная толпа народа — навскидку человек двести, не меньше. Взгляды поселян оказались устремлены на пёстро одетого мужчину, стоящего на каменной плите перед храмом и о чём-то, оживлённо жестикулируя, вещавшего окружившему его народу. Рядом с мужчиной неподвижно, как статуя, стояла ослепительной красоты молодая девушка, похожая на Ируму настолько, что не опознать в них сестёр было просто невозможно — тот же правильный овал лица, прямой точёный носик, пухлые губки, большие, как у ребёнка, глаза насыщенного голубого оттенка, спортивная фигура, лишь подчёркивающая тонкую талию и идеальную форму длинных мускулистых ног. Из одежды на девушке имелось лишь короткое, до середины бедра белое полупрозрачное платье без рукавов, да на ногах — лёгкие белые сандалии на тонких кожаных ремешках. На тяжёлых полушариях грудей расположился отливающий золотом медальон на витой золотой цепочке, изящным кольцом охватившей тонкую аристократическую шею девушки, а её талию стягивал тонкий серебристый поясок, позволивший ткани платья свободно струиться по груди и скрадывать роскошные очертания девичьей фигуры. Впрочем, то, что пыталось скрыть платье, выдавали пробивающиеся через тонкую полупрозрачную ткань яркие солнечные лучи, говорящие всем присутствующим на этом действе, что нижнее бельё у девушки отсутствовало. От слова "совсем". Густые, как и у Ирумы, и такого же цвета волосы были тщательно заплетены во множество мелких, спускающихся ниже пояса косичек, обнажавших аккуратные заострённые ушки с задорно торчащими поверху кисточками. Сама девушка на свой полуобнажённый внешний вид внимания не обращала. Она, похоже, вообще не обращала ни на что внимания — пустой, отсутствующий взгляд устремлялся поверх голов собравшихся куда-то в небо, а из угла слегка полуоткрытых пухлых розовых губок стекала капелька слюны. Похоже, девочка немного не в себе и не осознаёт, где она и что с ней сейчас происходит.
— Он наложил на сестру заклятие подчинения, — со злостью прошипела Ирума, кивнув головой в сторону нарядно одетой девушки. Понятно, это и есть невеста, которую я, как настоящий герой популярного женского романа, непременно должен спасти от злобного колдуна. Всё происходящее могло бы быть очень интересным, если бы подобное действо происходило не со мной...
