Частная жизнь кардинала Ришелье

— Я точно помню, что в Бэн-цао-ган-му великого Ли Шичженя было написано, что еще Ли-Ди знал какими травами можно остановить уплотнения по краю свища и образование гранулятов, — нервно барабаня пальцами по столешнице возмущалась Ядвига, — а вот уже десятый раз смотрю этот трактат и ничего не нахожу!

— О, госпожа, — отозвался Али, — вполне возможно, что Ли Шичжень оставил просто ссылку. А не сам рецепт. Видимо стоит искать у автора, то есть у Ли-Ди в его "Синь-Сю-Бэн-Цао". Или даже в труде великого легендарного императора Шень-Нун в "Бэн-Цао".

— "Бэн-Цао" — это травник по-китайски? — спросила полячка.

— Да, госпожа.

— Нет у нас ни травника Шень-Нуна, ни Ли-Ди. И ума не приложу где их тут, в Париже, можно найти.

— Я думаю, госпожа, — снова подал голос Али, — что труд Ли-Ди можно найти в библиотеке первого министра. Перекупщик книг Равиль поведал мне, что более 800 восточных рукописей было куплено королем Франции у наследника французского посла, который в свою очередь приобрел их в Константинополе.

— Но ты сказал о библиотеке кардинала?

— Да, ибо этот же Равиль по своим каналам узнал, что король всю коллекцию передал кардиналу. Более того, Лоренцо, книжник из венецианцев, поведал мне, что все книги публичной библиотеки Ла-Рошели также находятся в библиотеке Ришелье. А публичная библиотека портового города была замечательна! Там есть книги по теологии, истории, географии и литературе. И, конечно же, по медицине.

— Может быть твой Лоренцо знает, есть ли к книгам публичный доступ? — спросила Ядвига.

— Лоренцо знает много, госпожа! И он говорит, что министр желает отдать всю свою библиотеку в университет, который он организует. Но пока все коллекции находятся в Пале-Кардинале. Доступ к ним открыт только для избранных.

Ядвига смахнула со лба волосы.

— Как ты думаешь, Али, а герцогиня д'Эгийон сможет помочь мне в моем авантюрном предприятии?

— Не знаю, госпожа. — меланхолично отозвался арабский медик.

* * *

Письмо Ядвиги к герцогини д'Эгийон

Высокочтимая и великодушная мадам д'Эгийон! Мне необходим медицинский трактат, по слухам находившийся в библиотеке Вашего дяди, кардинала герцога де Ришелье. Надеюсь, что Вы поможете мне попасть в библиотеку и найти этот трактат, так как содержимое этого травника может в некотором плане улучшить состояние руки Вашего великого родственника.

Ответ от герцогини д'Эгийон

Любезная мадам Лианкур! Зная Вашу большую ученость я понимаю, что медицинский трактат Вам нужен не для баловства, но я не могу заставить моего как великого, так и очень больного родственника, сделать библиотеку доступной для посторонних. Но если сложиться благоприятный момент, то я передам Вашу просьбу.

* * *

Антуан задумчиво теребил в руках письмо герцогини д'Эгийон.

— Она интуитивно ревнует вас, герцогиня, к своему дяде, — ответил он полячке.

Ядвига сидела в своем саду на небольшой каменной скамье. Антуан же расположился на небольшом камне, низ которого зарос лечебным мхом.

— А давайте, мадам, мы сходим в библиотеку сами в то время, когда кардиналу будут делать перевязки и прочие процедуры. Я попытаюсь выпытать у Гаффареля где лежат восточные манускрипты, а может быть я даже точно узнаю местонахождение необходимого вам труда.

— Антуан, — Ядвига рассмеялась, — одна наша с тобой авантюра кончилась тем... Ты знаешь чем. И вот тебя снова тянет на подвиги! Ты не боишься, что твой покровитель может так разгневаться. Что вышлет тебя из Парижа или даже отправит в Бастилию?

Поэт министра только вздохнул.

— Я нужен вам, только когда вы в безвыходном положении! А я хочу видеть вас каждый день!

— Антуан, оставь патетику! — резко бросила Ядвига, — Ты мой друг! Ты даришь мне прекрасные стихи... Мне приятно наше общение... Но не более того! Ты и так в курсе моей тайны и ты поклялся...

— Но, я ведь и не говорил, что собираюсь нарушить тайну? — сказал обескураженный поэт.

— И думать об этом не смей! — гневно ответила герцогиня, — А также заруби на своем коротком носу то, что я тебе сейчас скажу! Только для одного человека есть место в моем сердце. Только для одного. Мы, Слуцкие, однолюбы. Моя бабушка всю жизнь любила своего мужа. Она была счастливица, ибо брак их был по любви. Женой она была всего три года, а вдовой 40 лет. Думаешь, что у нее не было заманчивых предложений руки и сердца? Мой отец любил только мою мать! И после ее смерти от родов искал смерти сам... Я не могу похвастаться удачными браками, но сердце мое отдано и верности своему чувству я не нарушу.

— Простите меня, Ваша Светлость! — Антуан опустился с камня на колени, — хоть я и поэт, но я не смог правильно вы разить свои чувства! Я не прошу от вас внимания! Я лишь хочу чаще видеть вас! И только! Я вполне доволен вашей дружбой! Верьте мне!

Герцогиня Лианкур уже успокоилась.

— Ладно, Антуан, думаю, что послезавтра, вполне можно совершить рейд по тылам противника! То есть исследовать библиотеку премьер-министра на предмет поиска вожделенного манускрипта. А теперь мне пора на встречу с Россиньолем.

* * *

Библиотека была собрана в трех залах. В первом стояли стеллажи. Тут и находилась публичная библиотека Ла-Рошели. Зрелище было грандиозное, но Антуан повлек герцогиню Лианкур сначала во второй, а оттуда и в самый маленький третий зал, в котором, по словам библиотекаря, и находились самые старинные манускрипты. Именно тут в небольшом закрытом шкафу и лежали "Бэн-Цао" великий китайских медиков.

Ядвига с головой погрузилась в чтение, забыв обо всем. Ее феноменальная память позволяла ей быстро запоминать целые страницы. Она читала текст, затем закрывала глаза и вызывала в мозгу полное изображение страницы, как бы делала на ней определенные пометки, затем переходила к чтению следующей. Антуан с благоговением наблюдал за этим процессом. Оба они так увлеклись, что оставили без внимания приближающийся шум шагов. А стоило обратить на него внимание! Ибо Ришелье в этот день перенес свои процедуры на более позднее время из-за того, что самолично хотел показать Рошфору редкостную книжку-малютку, которую его библиотекарь смог приобрести на черном рынке у английских перекупщиков. Конечно, кардинал мог потребовать, чтобы эту книгу принесли в его кабинет или спальню, но по иронии судьбы, ему захотелось продемонстрировать своему верноподданному графу (в этом году Рошфор получил графство) все великолепие библиотеки, а также усладить этим зрелищем и свой взор.

Бледный Рошфор с улыбкой наблюдал, как радостно возбужденный министр показывал ему крошечный томик стихов какого-то английского поэта. Рошфор сам потихоньку коллекционировал книги. Но делал это тайком, так как опасался, что его покровитель захочет посмотреть, а потом и что-то приобрести из его коллекции. Комичность же ситуации заключалась в том, что Ришелье знал о коллекционировании Рошфора и понимал его нежелание это демонстрировать.

Возможно для авантюристов Ядвиги и Антуана все прошло бы и спокойно, но шкаф для манускриптов имел дверцы с тугими пружинами. Герцогиня Лианкур лишь легонько коснулась дверцы, как та вдруг закрылась с громким стуком.

Кардинал обладал чутким слухом. Прервав на полуслове свой рассказ, он опираясь на трость направился в глубь второго зала. Рошфор последовал за ним, далее на почтительном расстоянии следовало два человека из охраны.

Дойдя до конца зала и убедившись, что там никого, Ришелье сделал знак Рошфору, чтобы тот не обнаруживал себя, неслышно вошел в третий зал. В отличии от первых двух, этот зал был более просматриваемый, ибо в нем стояли не стеллажи, а шкафы, и все они были расположены по стенам. Лишь один шкаф, именно тот, возле которого находились Ядвига и Антуан, был полускрыт в нише. Обведя зал цепким взглядом министр заметил, что из ниши выглядывает кончик серого лионского шелка. Кардинал быстро пересек зал и встал возле ближайшего к нише шкафа так. Чтобы оттуда его не смогли увидеть. Рошфор следовал за ним, дивясь про себя его прыти. "Очевидно,что сегодня он чувствует себя не плохо, раз так вот бегает!" — подумал бледный граф.

Поскольку ни герцогиня, ни поэт не знали о том, что рядом находится Ришелье, они тихо разговаривали между собой.

— Благодарю, Антуан, я все нашла, что мне нужно. Мы можем уходить.

— Да, герцогиня, и надо поспешить, что-то мне не по себе, — ответил поэт.

— Мне тоже. А жаль, такая чудесная библиотека. Я бы здесь поселилась бы на всю жизнь!

— Так помиритесь с господином министром и будете посещать ее часто, — с убеждением произнес Антуан.

— Я не ссорилась с кардиналом, — возразила Ядвига, — поэтому и мириться не могу! Он не желает общаться со мной, почему же я должна настаивать на общении?

— Вам, драгоценная герцогиня, достаточно рассказать ему ту тайну, в которую вы посвятили меня.

— Антуан! — голос Ядвиги аж зазвенел от возмущения, — Ты же поклялся!

— Я и молчу. Рассказать все надо вам! И увидите, что все наладится.

— Ничего не наладиться! Станет только хуже! — возразила герцогиня.

— Что за тайна, господа? — спросил Ришелье появляясь перед изумленными авантюристами, — Хотя вначале я хотел бы узнать еще почему вы здесь в столь поздний час без спроса? Чем вы занимаетесь и что скрываете?

Ядвига стала белее мела. Антуан же наоборот покраснел.

— Герцогини-и просто необходи-им был медицинский трактат! — поэт пытался справиться с прыгающими губами, — А мадам д'Эгийон не стала ей с пособствовать. Я тогда решил...

— Милейший господин поэт, а не много ли вы на себя берете? — с сарказмом осведомился кардинал.

— Я не думал, что нас обнаружат, — честно признался поэт.

— Что ж с причиной вашего нахождения тут мы разобрались, — Ришелье снова усмехнулся, — осталось услышать такой же вот честный ответ относительно тайны! И поскольку мадам де Лианкур, как супруга незабвенного Лота, решила превратиться в соляной безмолвный столб, то я жду объяснений от тебя, чудовище!

— Эта тайна... — начал Антуан.

— Ты поклялся! Ты не смеешь! — воскликнула Ядвига.

— Ну, Ваша Светлость! — поэт умоляюще посмотрел на герцогиню, — Ведь рано или поздно! Это же даже опасно скрывать!

— Нет!

Казалось бы не возможно было стать еще бледнее, но Ядвига побледнела еще. Она сделала шаг вперед. Из-за шкафа выглянул Рошфор, для которого ситуация перестала казаться забавной. У выхода из зала стояла подошедшая охрана. Окинув все это взглядом герцогиня Лианкур с какой-то безысходностью рванула с шеи ожерелье из нефритов, которое в этот день было наверчено на ее стройную длинную шею. Застежка ожерелья сломалась и оно со стуком упало к ногам Ришелье. Тот пристально посмотрел на полячку.

— Тогда я от вас жду объяснений, мадам Лианкур? — произнес он.

— Я ничего вам не могу сказать, Ваше Высокопреосвященство! — тихо произнесла женщина и без чувств упала к ногам министра.

Рошфор в два прыжка оказался у входа в зал.

— Приведите сюда медика! — дал он распоряжение охране.

— И пригласите герцогиню д'Эгийон, — громко сказал кардинал.

Офицеры мгновенно исчезли. Рошфор же подошел к лежащей герцогини.

— Мне жаль мадам Лианкур, — обратился он к Ришелье, — Не думаю, что она что-нибудь опасного для Франции натворила! Может не все сказала про турков или арабов. А может завела интрижку на стороне?

— Может быть теперь ты, Антуан, что-нибудь мне скажешь? — спросил кардинал поэта.

— Я поклялся, — только и смог произнести тот, — и я не могу.

— Пара идиотов! — возмутился Ришелье.

На пороге зала появились охрана, мэтр Шико и герцогиня д'Эгийон. Мэтр Шико повинуясь надменному взмаху руки министра быстро наклонился над Ядвигой. Охрана, также под действием красноречивого жеста, ушла вглубь второго зала, так сказать прочь с глаз. Герцогиня же д'Эгийон подошла к своему дядюшке с большим желанием получить объяснения. Но кардинал начал речь в несколько другом ключе.

— Поскольку, дорогая Ла-Комбалетта, ты распоряжаешься посетителями ко мне, то будь добра организуй и отбыв этих посетителей, — тут кардинал указал на все еще бесчувственную Ядвигу, — причем если вдруг кто-то осмелиться спросить о случившимся, то говори, что вы с мадам Лианкур вместе гуляли по библиотеки, ведь все знают о ее учености и тяги к книгам, но воздух в последнем зале оказался недостаточно свеж от чего герцогине стало дурно и она упала в обморок.

После завершения фразы Ришелье резко развернулся на каблуках и быстро пошел к выходу абсолютно не пользуясь тростью. Мари-Мадлен была вынуждена позвать несколько человек из охраны находившихся в данный момент не при исполнении. Один из офицеров помог подняться уже пришедшей в себя герцогине Лианкур. Рошфор же вместе с мэтром Шико и еще одним офицером проводили герцогиню до кареты. Шико поехал вместе с ней. Рошфор же и офицеры вернулись во дворец. Герцогиня д'Эгийон пришла в свои комнаты в сильном возбуждении, которое до самого утра не давало ей заснуть.

* * *

Когда мэтр Шико с бледной до синевы Ядвигой переступили порог дома Лианкуров, герцог спускался по лестнице. Мгновенно оценил ситуацию, он приказал дворецкому найти Али. Арабский медик явился незамедлительно и увел свою госпожу в ее спальню. Герцог же отправил мэтра Шико с искренними заверениями признательности. Затем сам также отправился к супруге.

Али уже непоил герцогиню каким-то успокоительным питьем, и теперь сидел подле кровати и что-то тихо говорил ей по-арабски. Лианкур выразительным взглядом отправил медика из комнаты и сам занял его место у кровати.

— Дорогая моя, — начал он безапелляционным тоном, — расскажи мне все и сразу. И без всяких вывертов. Иначе я рассержусь!

Ядвига присела на кровати. Потерла переносицу. Глубоко вздохнула. И начала исповедоваться перед мужем.

— Я в очередной раз совершила глупость, — с печальным вздохом начала герцогиня, — мне захотелось быстро и без должных церемоний попасть в библиотеку кардинала в его дворце.

— Разве ты не договаривалась с герцогиней д'Эгийон? — удивился герцог.

— Я писала ей, но она не сочла нужным ускорить процесс. Поэтому я решилась проникнуть вместе с Антуаном без спроса.

— Ох уж этот Годэ! — вздохнул герцог, — Он спешит к смоей смерти семимильными шагами!

Герцог даже не предполагал, насколько пророческими окажутся его слова.

— Дорогой Анри! Антуан просто старается угодить мне во всем. Он избрал меня своей дамой сердца как в стародавние времена и старается достойно сыграть эту роль, — возразила полячка. — а вот я веду себя неосмотрительно.

— Ты ведешь себя как влюбленная женщина! — оборвал ее Лианкур, — И Скоро очень многие догадаются кто является объектов данной страсти! Ядзя! Угомонись!

— Ну, теперь уже я все сделала так, что если я сама не угомонюсь, то меня угомонят, — грустно сказала Ядвига.

— Так что произошло в библиотеке?

— Кардинал изменил свой распорядок и оказался там, в тот момент, когда я читала манускрипт китайского травознатца.

— Не думаю, Ядзя, что он не простил бы тебя застав за манускриптом!