Снегирь и Волк

Он не договорил: все, словно по команде, вскочили и опустили головы. Полина поняла, что в столовой появился Рейнгольд Виттур. Она обернулась, напоровшись на холодный взгляд блеклых, словно вылинявших глаз.

— Ты уже здесь? Хорошо, — вожак перевёл взгляд на мужчин. — С сегодняшнего дня эта волчица принадлежит нашей стае и находится под моей личной опекой.

— Да, альфа, — отозвались голоса.

Рейнгольд пошёл к столу и знаком велел Полине следовать за ним. Кивнул на свободное место, а сам сел во главе стола.

— Мои беты, — он кивнул на "кислого", — Родик Гилмор.

Полина перехватила взгляд не намного добрее того, которым бета встретил её у дверей. Мужчина с короткими, торчащими ёжиком, белыми волосами красноречиво скривился.

— И Ансур Шеремет, — представил альфа второго бету.

Оборотень приветливо кивнул женщине.

— С остальными познакомишься позже, — закончил Рейнгольд.

Белые сели на места. И лишь после этого Родик заметил:

— Ты не назвал нам её имя.

Альфа посмотрел на притихшую волчицу:

— У неё нет имени.

— Есть, — Полина выпрямилась.

— Правом альфы я лишаю тебя прежнего имени, — спокойно пояснил мужчина и вернулся к еде.

Женщина не сводила с него тяжёлого взгляда, но Рейнгольд Виттур оставался абсолютно невозмутимым, сосредоточившись на завтраке. Другие последовали его примеру. Оборотень, сидевший рядом, любезно предложил:

— Тебе подать что-нибудь?

Волчица взмахом руки оборвала его ухаживания. Мужчины заметили её резкое движение, но не отреагировали.

— Кого я предала, альфа?

В абсолютной тишине её звенящий от возмущения голос оглушающе прокатился по залу. Рейнгольд посмотрел на неё:

— Что?

— В моём мире имени лишают только тех, кто предаёт свою семью, свой род. Так кого я предала?

Они смотрели друг другу в глаза, не отрываясь. Чёрные, живые угольки и выбеленное морозами небо. Хотелось моргнуть до боли, а ещё больше хотелось отвести взгляд, но волчица терпела. Полина не слышала, как шептались другие, как переломалась вилка в руках Рейнгольда. И лишь тычок под бок от соседа заставил её отвести взгляд. Она зло глянула на бледного молодого мужчину:

— Чего тебе?

— Замолчи, — шикнул тот.

Рейнгольд что-то велел Гилмору. Бета бегом бросился из зала, и через минут пять вернулся. Всё это время оборотни за столом не шевелились, забыв про голод. Родик протянул альфе массивную, явно старую книгу. На вид, этот фолиант, украшенный золотом и камнями, весил килограмма три, не меньше. Рейнгольд поднялся и медленно направился к волчице:

— По мне, твоё имя нелепое и невыразительное. Но раз ты его так ценишь... — он протянул ей книгу. — Это "Полный свод правил общения и поведения оборотней". Если за обедом ты назовёшь мне восемь правил, которые только что нарушила, я позволю оставить имя. Если нет — возьмёшь другое, то, которое выберу Я.

И у Полины хватило ума согласно кивнуть. Рейнгольд скривил губы, что, наверное, означало улыбку, и вышел из зала. Завтрак закончился. Женщина молча подхватила книгу и ушла к себе. А Белые волки хмуро переглянулись. Родик стукнул кулаком по столу:

— Ох, не к добру эта сука тут появилась!

Ему вторил черноволосый оборотень с хитрыми светло-карими глазами, больше похожий на лиса, чем на волка.

— Намучаемся мы с ней, помяните моё слово.

— Владий, помолчи, — одёрнул его Ансур Шеремет. — У волчицы тяжёлый характер, иначе её не послали бы к Рейну. Но альфа не пустил бы в свой дом оборотницу с гнилым нутром.

Полина только открыла книгу, перевернула пару страниц и поняла: чтобы разобраться в этом, нужны годы, а у неё пять часов. Тут не справиться и с кучей помощников. Помощники! Конечно! Шустро вытащила гилайон:

— Ян?

Серый альфа обрадовался звонку:

— Привет, малышка! Как дела?

— Ян, нужна помощь! — с ходу озадачила женщина.

Мужчина тут же собрался:

— Какая именно?

Полина быстро ввела оборотня в курс дела, Грис выругался:

— Не по-детски за тебя взялись.

— Поможешь?

— Ну, конечно! Рассказывай по порядку: что делала, говорила, на кого смотрела и как — всё-всё каждую мелочь.

Шесть проколов нашли быстро, а вот с оставшимися двумя застопорились. Полина в сотый раз рассказывала, что произошло, но Ян лишь разводил руками:

— Смотреть в глаза альфы нельзя — раз. Перебивать альфу или бету нельзя — два. Не выполнять приказ альфы нельзя — три. Обращаться к альфе во время еды нельзя — четыре. Сидеть, когда альфа встал, нельзя — пять. Твой сосед, скорее всего, гамма, а ты рыкнула на него — шесть. Что ещё?

Полина развела руками и тоскливо посмотрела на часы. Серый волк ругнулся:

— Звони Стаху. Вместе попались, вместе и выпутываться будем.

Чёрный альфа удивлённо глянул на иллюзии Яна и Полины, но, узнав в чём дело, успокоился:

— Я уж было подумал, что Полинка бежать собралась.

— А ты бы не помог?

— Бежать от менталистов? — Карнеро хохотнул. — Детка, даже не пытайся. Можно спрятаться и замаскироваться везде, но не думать нельзя. А против Белых бессильны даже магические амулеты. Ладно, к делу. Полинка, рассказывай! Желательно в лицах.

Волчица послушно начала рассказ. Стах согласился с Яном по шести нарушениям. Но тоже задумался над оставшимися двумя.

— Ушла из столовой вперёд остальных? — предложил он, наконец.

— Но Рейн ушёл раньше и этого не видел! — возразил Ян, потом посмотрел на Полину: — Хотя мог и догадаться, что так будет. Держи это как вариант.

— Получается семь. А восьмой?

Неумолимо приближалось время обеда. И когда за ней зашёл тот самый любезный сосед по неудавшемуся завтраку, Полина попрощалась с хмурыми приятелями и, подхватив талмуд, поплелась в столовую. Что делать?

Родик Гилмор правильно оценил бледное личико новенькой и мерзко ухмыльнулся. Ансур сочувственно вздохнул. Другие её просто проигнорировали.

В столовую неспешным шагом вошёл альфа. Как и утром, все встали и опустили глаза вниз. Мужчина подошёл к женщине:

— Как успехи? Порадуешь меня?

Полина тоже опустила глаза:

— Смотря что порадует вас, альфа! Моё усердие и старательность в познании мира оборотней? Или возможность поставить недавно укушенную волчицу из другого мира на место?

Беты напряжённо следили за происходящим и мысленно переговаривались.

"Что она делает? — ревел Родик. — Альфа в ярости!"

"Ещё бы, — шептал Ансур Шеремет в ответ. — Чёрная волчица загнала Рейна в ловушку. Теперь ему нужно или оставить ей имя, отступив от собственных слов, или выставить себя мерзавцем, обижающим слабую женщину, попавшую в трудную ситуацию".

То, что альфа разгневан, понимали все, кроме Полины. Внешне Виттур оставался всё таким же спокойным. Он сел на своё место:

— Я слушаю тебя.

— Я не справилась. Я нашла только семь нарушений.

— Садись и рассказывай.

Женщина огляделась, гадая, куда положить большую и тяжёлую книгу. Альфа исподлобья следил за ней:

— Положи книгу на стол!

Полина, воспитанная в интеллигентной семье, возмутилась:

— Как на стол?

Белые растерянно переглянулись, не сообразив в чём дело. Рейнгольд тихо спросил:

— Что на этот раз не так?

— Это же книга! — и потому, как волчица погладила толстую обложку, стало понятно, что для неё это нечто большее, чем сшитые листы бумаги. — Видно же, что старая, ценная. И её на стол?! Где тарелки, еда?!. Вы что?

Родик, закрыв лицо руками, застонал, словно ему разом заболели все зубы. Рейнгольд медленно вздохнул, потом сквозь зубы выдохнул:

— Пошла вон! Сегодня останешься без обеда и ужина! Ясно?!

— Да, альфа!

Полина пулей вылетела из столовой. Страх быстро вытеснила безумная надежда: ведь Виттур ничего не сказал про имя! Да если удастся выкрутиться и остаться Полиной — она неделю есть не будет! Больше вряд ли выдержит!

...

Назавтра волчица проснулась ни свет ни заря. Очень хотелось есть. Звериная натура требовала много энергии, а прошлый день женщина провела впроголодь. Полина выглянула в коридор и бегом бросилась на кухню, надеясь выпросить что-нибудь у Айне. Но едва она ступила на лестницу, как внизу услышала голоса. Бас Родика Гилмора узнала сразу, "кислый" бета ей точно не товарищ. А потом расслышала тихий голос Виттура. Чего им не спится? Оборотница ещё немного постояла у лестницы, не решаясь спуститься на кухню, и вернулась к себе несолоно хлебавши.

На завтрак Полину не позвали. Часы показывали половину десятого. Женщина бесцельно крутилась у окна. Голод давал о себе знать всё сильнее и настырнее. Во дворе Полина заметила дерево с красными ягодами. Рябина что ли? Надела куртку, обмотала шею красным шарфом и вышла на улицу, натягивая на голову красную шапочку, а на руки — такие же варежки.

Трескучий мороз полоснул по открытым участкам лица. Голубое небо и яркое солнце. Точно на сильный мороз! И вот это лето?! Что тогда зимой будет? Волчица хмыкнула и спрятала нос в мягком шарфе. По расчищенному двору прошла быстро, а вот за служебной калиткой снега намело в человеческий рост. Идти было непросто, но дерево стояло совсем близко. Даже не одно: вдоль замковой стены краснела целая аллея. Проваливаясь почти по колено в снег, Полина обошла шершавый стволик. Рябина? Не рябина? Вроде не сезон для ягод? Не отравиться бы ненароком! Чирикнула птичка, бодро склёвывая одну ягодку, довольно защебетала. Женщина просияла: значит, и она может есть. Волчица притянула ветку, обрывая гроздь. Недовольная птица обиженно чирикнула и вспорхнула с дерева.

— Лети, лети! — помахала ей вслед женщина. — Нам самим мало.

Она попробовала подмороженную ягоду. Ого! Неудивительно, что птичка возмущалась. Вкусно-то как!

Из окна за происходящим наблюдал Сварн Каминский, пока остальные волки ещё сидели за столом.

— Вот же ж горе привалило! — проворчал "кислый" бета.

А Полина, набрав ягод, гуляла-гуляла и подошла к деревне. Ещё издали заприметила горку, которую облюбовала местная ребятня, подобрала оставленную кем-то ледянку и лихо съехала по отполированному льду. Адреналин скаканул вверх. Поправив съехавшую на лоб шапку, волчица полезла обратно.

— ...С горы, с горы, с горы как птица лечу-у-у! — она громко напевала песню кота Леопольда.

Легла на живот и — вжих-х-х!!! Полетела вниз с громким визгом. Белые волки, отправленные на её поиски, перепугались, выскочили из-за пригорка и замерли, ошарашенно глядя на катающуюся с горы волчицу. Родик в сердцах сплюнул и пошёл обратно.

А Полина съехала с горы прямо под ноги Ансура Шеремета. Бета тяжело вздохнул, хотя в серых глазах плясали смешинки:

— Как птица, говоришь, лечу?! Ну, полетели домой, Снегирь! Альфа тебя зовёт.

Рейнгольд Виттур ждал в своём кабинете. Полина следом за Ансуром прошла по левому коридору и вошла в огромный зал, украшенный огромными картинами. Но внимание женщины привлекли не они, а белый рояль у окна. Интересно, кто играет? Бета обернулся на притормозившую волчицу и кивнул на ещё одни приоткрытые двери.

— Альфа, подопечная здесь! — произнёс он громко.

— Пусть войдёт.

Полина с опаской вошла в очередную комнату. Совсем не похоже на кабинет. Слишком большое помещение. Слишком светлое. Эркер открывал прекрасный вид на снежную пустыню, по-своему великолепную и чарующую. Полукруглый стол из светлого дерева, светлые стены. Казалось, Виттур даже интерьером старался подчеркнуть, что он Белый оборотень. Ярким живым пятном был камин, облицованный шоколадно-коричневыми мраморными плитами. Сейчас огонь не горел, но вот вечером или когда за окном метель, камин, наверное, не только согревал, но и спасал от тоски. И ещё почему-то подумалось, что альфа здесь проводит почти всё своё время.

— Присаживайся, — мужчина за столом что-то быстро писал, лишь на мгновение глянув на вошедшую. — Как самочувствие?

— Отлично, — волчица послушно опустилась в мягкое кресло.

— Ничего не болит?

Женщина настороженно посмотрела на него:

— Если вы про ягоды рябины, то бета Ансур мне всё объяснил.

— Это не рябина, это макхуба, — поправил Виттур. — В больших количествах её ягоды вызывают желудочные боли.

Чёрная кивнула:

— Уже сказали и дали микстуру. Я осознала, в чём была не права. В следующий раз буду умирать от голода.

— В следующий раз надо вовремя придти на завтрак и всего лишь извиниться, — поправил оборотень.

Полина хотела было возразить, но потом решила не нарываться. Виттур довольно кивнул, заметив это:

— Правильно, вот так и надо реагировать на распоряжения альфы: спокойно принимать к сведению и выполнять, а не цепляться к каждому слову.

— Я не...

— Зря похвалил, — качнул головой мужчина и подтолкнул к женщине исписанный лист бумаги: — Это список того, чем ты будешь заниматься.

Женщина внимательно просматривала записи: история, расоведение Гебы — что это такое? Хотя, учитывая сколько разных народов здесь живёт, довольно нужные знания. А дальше шёл перечень из двух слов, одним из которых было "оборотень". История стай, правила поведения в светской, деловой, повседневной жизни оборотней, медицина оборотней, психология оборотней, традиции и культура оборотней. Самой последней значилась "физическая подготовка, защита и охота оборотней".

— Есть возражения, предложения? — спросил Рейнгольд, наблюдая за волчицей.

Та качнула головой:

— Нет, наверное. Я полностью доверяю вам, альфа.

— Тогда сегодня и начнём, — ошарашил оборотень.

— Но у меня ничего с собой нет: ни ручки, ни тетрадей, — женщина скользнула руками по своим бёдрам, словно надеясь, что в карманах брюк случайно окажется ученический рюкзак со всем необходимым.

— Они тебе не понадобятся. Это не школа, здесь не будет уроков, звонков и перемен. Я буду рассказывать тебе историю нашего мира и одновременно знакомить с расами, населяющими Гебу. Так же будет проходить изучение истории оборотней и правил поведения. Позже тебе принесут книги, где описываются те или иные события. В свободное время ты сможешь ещё раз всё перечитать и на следующем занятии задать вопросы, если они возникнут.

— Остальные занятия будут проходить так же?

— Это ты обсудишь с наставниками. Как залечивать раны свои и чужие тебя будет учить Ансур. Он же объяснит нашу психологию. Про традиции лучше всего расскажет Сварн Каминский, твой сосед, он некоторое время был одиночкой, много путешествовал. А физической подготовкой займётся Родик.

И вот тогда оборотница дрогнула: "кислому" бете она не нравилась. Значит, будут жертвы, как говорил Федя в "Операции Ы".