— Но, ваш ниггер...
— Это не мой, "Ниггер"! Это — Ваш, "ниггер"! Я, сказал — негр! — Вспылил я. — Я, совершенно не виноват в том, что кроме собственного крика, истеричного — крика, вы ничего не слышите... Впрочем...Чем громче кричишь, тем хуже — слышишь... Тем более, что Европе не привыкать, рукоплескать, истерикам... Один ваш, Шикльгрубер — вполне достаточен! Под его истеричные вопли, "культурная Европа", пошла строить концлагеря... И громить — евреев...
— Когда, Советы напали на Польшу... — Донеслось с заднего сиденья.
— Дату, не напомните? — Ехидно поинтересовался я.
— В июне, 41, кажется... — Замялся "вьюноша".
— Вот вам и еще подтверждение, подмены понятий. — Поднял я вверх, указательный палец. — Молодой человек... 1 сентября 1939 года, Гитлеровская Германия, напала на Польшу. Эта дата, является началом, Второй Мировой Войны. Кстати, прошу отметить, особо! "Гитлеровская" Германия! Не — "немцы"! Фашисты!
— Но, после войны, Россия отняла у Польши, столько земли!
— Так и получила, Польша — от Германии — тоже не мало! Или — мало?! — Изумился я. — Впрочем, Вам это впрок не пошло...
— Как так... — Удивился герр Тульке.
— Где, польские корабли? Где, прославленные, Гданьские, корабелы? Где — венгерский — "Икарус"? "Татра"? Где, "Кохинор"? Где — "Фадрома"? Это только то, что я вспомнил, так — наобум... — Горько усмехнулся я. — Это называется — просрали за демократию...
— Господин Тобольскии... — Начал осторожно подбирать слова, водитель. — Вы, не боитесь... Так свободно... Выражать свои мысли...
— Нет. — Покачал я головой. — Это не только, мои, мысли... Может быть — я ошибаюсь. Но... Недавно, был я в Германии, Чехии... Народ везде — одинаковый... Серый, черный — и — затравленный взгляд... Но, все гордятся, что живут — в демократии... Где, красавицы Украины? Где — изумительные по красоте — девушки Чехосл... Простите — Чехии? Снимаются в порно?! Вот, замечательная победа демократии! Равноправие! Весь мир, учит немецкий язык, по порнофильмам! Зашибись — демократия!
— Но, есть же и хорошее... — Послышался голос, одного из молчавших, до этого, пассажиров.
— Назовите? — Попросил я.
— Конкуренция. Свободное предпринимательство. Право голоса.
— Конкуренция... — Выплюнул я. — В далеком, 97 году, одна из фирм, выпустила чип, с феноменальной, производительностью. Не Интел, не Виа, не АМД, на тот момент, не могли с ним конкурировать. Завод сгорел. Патент — утерян. Вот это и есть, конкуренция и свободное — предпринимательство. Вы, слышали, что-нибудь, о новом поколении солнечных батарей, ценой, в 1 цент, за квадратный метр? С эффектом использования, Всего спектра, солнечного света? Нет? Выставка "Экспо — 2009"...
В салоне, снова стало тихо.
Народ, переваривал, услышанное.
— Любое государство, по отношению к своим жителям — террорист. — Начал я, уставившись в окно.
В горле запершило и я поперхнулся.
Водитель, молча протянул мне бутылку минералки.
Поблагодарив его, кивком головы, я промочил горло и откашлялся.
— Законы принимаются не для того, что бы народу жилось — лучше... Законы принимаются, чтобы народ было легче держать под контролем. Раньше, в этом активно помогала — церковь. Ведь, откуда взялись все эти посты, по весне?! Да чтоб крестьяне не сожрали, семена! Когда люди перестали покупать индульгенции — резко упала прибыль церкви. Вытащили, из-под сукна, патент на шоколад и прибавили к нему, Валентина, покушавшегося на закон божий. Сделали его святым и — вуаля! — "День влюбленных"! — Сделав еще глоток, продолжил. — Мало того, что мы сейчас на перепутье... Сменяется, целый строй — патриархат на матриархат... Вера, церковь, религия — совершенно три разные — вещи... Человечество, напугано взрывом вулкана. Запугано — сказками, о злых, экзотах... Мы, застряли в ипотеке, кредитах... Всплыли, различные психологи, утверждающие, что семейные ценности — бред! Что, надо жить — для себя! Человека разумного, низвергли до уровня — животного... Даже — хуже... Прикрываясь, красивыми словами, о "нормальности", нам втюхивают — ущербное понимание, что человек — человеку — конкурент... Потом мы удивляемся, ой, дети — некультурные! Родителей — бросили! Ой, мужчина не может найти — работу! Ой, девушка — пошла в порно! Впрочем, последнее сейчас, становится уже — не плохим. "Девушка пошла в порно — она свободна от предрассудков!" — Твердит нам Демократия... Государство, вешает на курильщиков, дикие акцизы и ограничения... Требует! Наказывает! Но, на наши акцизы — ничего не тратит на — нас... "Бедным зависимым" — купирование ломки, беседы с психологом — бесплатно... Курильщику — шиш и акцизы! Ой, мы "бедные, несчастные, угнетенные" негры, беженцы, мигранты! Дайте нам Свободу! Пожалуйста, вот вам — свобода! Ой, нам жить не на что! Вот вам — дотации и пособия! Так, нам — Мало! Вот вам — рабочие места! Так мы — "бедные, несчастные, угнетенные" еще и работать, должны?! Вот и стоит, бедная Европа, раком... В надежде, что кто-нибудь, ее использует, в очередной раз и решит ее проблемы... Зато — в "демократии", по самые гланды... Зато — "свобода"! Зато — "толерантность"!
— Вот мы снова и вернулись к расизму! — Торжествующе воскликнула Анна-Лена.
— Фройляйн, мы вернулись — к бреду! Среди негров, мигрантов, беженцев — тоже есть талантливые актеры, танцоры, ученые, писатели. Есть. Но, люди делают выводы не по экрану телевизора, а по тому, что видят на своих улицах! И, если мигрант, получив гражданство, предпочитает считать себя — мигрантом, а не гражданином своей новой родины, не интересуясь ею, а продолжая жить — прошлым... И, если негр, толкает наркоту, не мудрено, что все представители его расы — идут прицепом... Тут уже дело не в расе, а в менталитете! Сорвать куш, позвенеть золотой цепью, схватить за жопу, белую курочку — и, сдристнуть в кусты — едва дело запахнет жаренным. Или, если поймали — сразу начать орать — Я — Черный! Меня — Унижают! Я — "Голубой" — меня оскорбляют!
По-моему, наш водитель, специально сбросил скорость, провоцируя на продолжение беседы. Или, просто врожденная вежливость?
— США, все превращают в свое подобие. — Продолжил я, со вздохом.
Позади меня, кто-то попытался что-то сказать, но был остановлен, как не странно — фройляйн Анной — Леной.
— У нас есть — безработица — мы, истинные борцы за демократию, дарим ее — Вам! У нас, торгуют на улицах, наркотой! Пожалуйте, вот завоевание демократии — наркота на Ваших, улицах! Мы, сражались за демократию — руками, кстати, своих — союзников! Теперь, союзники — кормите, беженцев! И, пусть они, бунтуют на Ваших улицах! А мы, будем наносить высокоточные удары, по жилым кварталам и посольствам... С извинениями... Наверное... После — дополнительного расследования, затянувшегося, на пару лет...
— Вы, с такой ненавистью, сказали слово: "союзники"... — Герр Тульке, помолчал. — Но... Разве не союзники, помогли выиграть войну?
— "Второй фронт", открылся только тогда, когда стало понятно — СССР — победит! — Напомнил я, исторический факт. — А, помощь союзников... За все — заплачено — золотом! Даже за то, что ушло на дно, вместе с конвоями... Так что это не союзники — это наемники... За технику и тушенку — спасибо, оплачено! (На момент написания, лето 2017г, долг по выплатам по ленд-лизу составлял 100 млн. убитых енотов. История не красивая. Оставлю все, как есть, под прикрытием "альтернативы"...) А вот за развалины Дрездена... За Хиросиму и Нагасаки... За торговлю, на две стороны... Кто ответил за это?! А, смывшиеся, на американскую зону, военные преступники, которых потом — десятилетиями! — выискивали евреи... "Союзники"... Спасибо хоть на Москву, бомбу не сбросили!
— Союзники оттянули на себя, часть войск, в Африке! — Запальчивый молодой человек, нетерпеливо подпрыгивал на заднем сидении.
— Роммель... "Песчаный, он же — Пустынный, Лис"... — Улыбнулся я, вспоминая прочитанные, точнее — перечитанные, недавно, воспоминания. — Гений... Гонять по пустыне, целые армии — союзников, танковой дивизией! Вы, молодой человек, загляните, в гугл, да пробейте, численность той и другой, стороны... Не дергался бы, Гитлер, на Россию, распыляя силы... Европа говорила бы на немецком языке. ВСЯ! А, возможно и — Африка...
— А как же — Варшавское восстание! — Молодой человек, судя по отблеску в зеркале заднего вида, рылся в интернете, на своем, телефоне.
— Увы... За что не в курсе — того не скажу... Помню, только, что из-за этого восстания, очень, не вовремя, случившегося, Советскому Союзу, пришлось толи менять направление удара, толи — в срочном порядке — перекидывать, танковые части... Чтоб Варшаву, с землёй, не сравняли... Но, могу — ошибаться... Там, еще, что-то по поводу оружия, спешно перебрасываемого из СССР, в помощь восставшим, было...
— Поверю — на слово... — Молодой человек, убрал смартфон. По крайней мере — погасил экран.
— Зря... — Помотал я головой. — "Вера", это когда лень — проверить... А в наше время — проверять надо — всё! Иначе, придет "демократия"...
Короткий смешок, за моей спиной, возвестил, что шутку — оценили.
— Может быть, Вы и не везде — правы... — Анна-Лена, тяжело вздохнула. — Но, спорить с Вами, мне кажется, лучше на свежую голову...
— В спорах, истина не рождается, фройляйн... Она там, благополучно — дохнет... Я, высказал свою точку зрения. Принимать ее или — нет... Сугубо, личное дело каждого... Если, что-то Вас задело — прощения просить не буду... Если заставит, залезть в гугл и проверить — буду рад. Останови, пожалуйста, здесь! — Попросил я водителя. — Хочу, пешком, пройтись...
Квадратные глаза были мне наградой!
— Километров, семь... До отеля... Вы, уверены, мистер Тобольскии? — Водитель, в свете включенного верхнего плафона, выглядел растерянным.
— Уверен. За час, доползу, до отеля.
Качая головой, водитель остановил минивэн у обочины.
Выскользнув наружу, покачал головой, останавливая герра Тульке, вздумавшего составить мне компанию.
— Господа... — Сказал я в открытую дверь авто. — Вы, всегда, сравниваете Россию с медведем... А Вы знаете, что происходит с глупыми собаками, поднявшими медведя из берлоги?! Не надо — гавкать!
Подмигнув, фройляйн Гешке, захлопнул дверь и потопал по тротуару.
Красные огоньки стоп-сигналов, "Мерседеса", умчались в сторону отеля, оставляя меня в одиночестве.
После всего, что я наговорил — надо "выходиться", скинуть с себя, всю паутину слов и эмоций.
"Зря, я так... Все равно, что апельсины, раскидывать..." — Застегнув куртку, топал по тротуару, ругая себя на чем свет стоит.
С каждым шагом, становилось — проще.
Вместе с умчавшимся автобусом, умчались и тоска и злость...
А, через пару километров, свернув с освещенной улицы, в узенький переулочек, с одним — единственным фонарем, стало даже хорошо!
— Господин ищет приключений? Или — утешения? — Молодая женщина, сделала шаг мне навстречу, от фонаря.
— Скорее — уединения... — Почесал я ухо.
— В моем доме — тихо и уютно...
— Не надо... — Покачал я головой и достал из кармана часть денег, выигранных в пари. Моя привычка, раскладывать разные суммы, по разным карманам, меня не раз выручала.
— Держи! — Сунул я ей деньги в руку. — Завязывай, с этим "бизнесом"... Пока — можешь...
Застегнув нагрудный карман, поднял воротник куртки и потопал дальше.
Водилу я обманул — от того места, где он меня высадил, до отеля — по прямой — идти, минут — 30 — три — четыре км.
Да и дорога эта, разведана мною, во второй день, когда мы вместе с Ханом, бегали по магазинам.
Но и расстояние и тишина и уединенность — меркли — по сравнению с самым главным ее достоинством...
Свернув за фонарем, налево, вы оказывались перед маленьким игровым клубом, в котором, за десятком столиков с мониторами, сидели, великовозрастные детишки, насилующие клавы и мышки...
А хозяин, варит просто потрясающий кофе!
— Андрэ! — Обрадовалась ЛарИ. — Ты сегодня — поздно!
Лари — дочка, хозяина клуба. У нее, совершенно не произносимое для моего языка имя, которое пришлось переиначить в удобоваримое — Лари...
— Скорее — Рано, Лари! — Рассмеялся я. — Кофе, есть?
— Сейчас, сделаю! — Кофе, у Лари, был чуть выше среднего, но сейчас хватит и его.
Игроки, за своими мониторами, ревниво следили за мной — не устрою ли я тут, чего не пристойного?!
Жуткий грохот, раздавшийся с маленькой кухоньки, перепугал меня.
— Лари! Лари?!
Метнувшись за занавеску, обнаружил Лари, дико хохочущую и плачущую — одновременно.
— Сильно тебе... — Начал я спрашивать, но осекся.
Досталось девчонке — по полной программе...
Вся правая сторона, лица — обварена кипятком.
От одежды, шел пар.
— Глаза, целы?! — Рявкнул, разворачивая девушку к себе.
Не дождавшись ответа, обернулся.
Пара игроков, привлеченных шумом, тянулась за своими, лядскими, телефонами!
Ладно бы позвонить — они включали камеры!
— Вон, отсюда! — У моего голоса, есть чудесное свойство — его нельзя ослушаться!
Игроков, снесло быстрее, чем собака, проглатывает печенку, выпавшую из рук нерадивой хозяйки.
— Смотри, на меня! — Затормошил я девушку, продолжающую истерику. — Глаза — целы?
От боли, девчонка меня в упор, не слышала.
— Ох! — Раздался голос ее отца. — Доченька!
— Одеяло тащи, Вэй! — Прикрикнул я, озираясь по сторонам. — Живей, давай!
Кухонный нож, валяющийся на полу, пришелся как раз кстати.
Толчком повалив девушку на пол, начал срезать с нее одежду, обнажая пораженные кипятком, участки кожи.
— Врача, надо! — Вэй, бросил на пол одеяло и полез за телефоном.
— Не надо... — Остановил я его и полосонул ножом по ладони. — Не пускай, никого!
Заливая все своей кровью и размазывая ее по коже и волдырям, начинающим вздуваться на месте ожогов, одновременно пытался вспомнить, все что знал, об ожогах.
Получалось — нифига — я не знал!
Оставалась надежда на "ТВ", превращающий мою теперешнюю кровь в тягучую красную субстанцию, с зеленоватым отливом.
— Руки, убери! — Оттолкнул я, девичьи ладошки, пытающиеся прикрыть свои прелести. — Хотя... Стой! Замри!
Правой руке, тоже досталось — осколки чайника, посекли сваренную кожу, оставляя жуткие на вид, порезы.
Подцепляя, осколки ножом, выковырял их, под крики девушки и залил, своей кровью.
Правый бок, грудь, живот, бедро, пах — все, где прошелся кипяток, упрятал под красную жидкость, с зеленоватым отливом.
Напоследок, уже из вредности и озорства, провел ладонью по лицу и щелкнул девчонку по носу.
— Всё... Лежи — тихо! — Подхватив одеяло, укрыл девичью фигурку, в лохмотьях одежды. — Минут, через двадцать, сходишь в душ... Смоешь, кровь...
— Не больно... — Улыбнулась, Лари. — Спасибо...
— Мне, тут, кто-то кофе — обещал... — Подмигнул я, выходя с кухоньки и наталкиваясь на бледного, как смерть, Вэя.
— Как, она? — На смуглом лице мужчины, вместе с выражением — крайнего ужаса, горел огонек надежды.
— Обожглась, слегка... — Пожал я плечами. — Глаза — целы...
