Рецепт апокалипсиса от Учиха. Часть третья.

— Прекрасно... Тогда я объявляю четвертую мировую войну шиноби.

На этой пафосной ноте Тоби попытался красиво уйти, эффектно исказив пространство, но я снова ему все испортил. Элис успела выстрелить несколько раз в воронку искривляющегося пространства, и судя по каплям крови, оставшимся на том месте, где раньше стоял лидер Акацуки, она попала. Представляю, как Тоби сейчас бесится, в этот раз я его достал капитально.

Каге начали возмущенно обсуждать произошедшее и думать, что теперь делать. Решено было любой ценой защищать двух оставшихся джинчуурики, не допуская их на поле боя. На стороне Лжемадары было целых семь биджу — уже сама по себе сила, способная разрушить половину мира, и это они еще не знают об армии белых Зецу. Кто-то высказал сомнения, что удастся одолеть такую силу, но Мифуне поспешил всех успокоить — ведь сила союза пяти стран тоже врагу неизвестна.

— Мадара сильно рискует, используя силу биджу подобным образом. Если бы риск не был столь велик, он бы не пришел для переговоров. Похоже, что положение не целиком в его пользу.

— Это был не Мадара, это его ученик — Обито Учиха, — я наконец, решил раскрыть настоящее имя Тоби. — Но положения дел это не меняет, по плану Обито должен был в нужный момент воскресить Мадару с помощью риненгана Нагато. План провалился, но есть еще и другие способы. Впрочем, даже если Тоби не удастся вернуть учителя, он сам в состоянии завершить "Глаз Луны". Но на этом плохие новости не заканчиваются. Кроме семи биджу у Обито есть стотысячная армия клонов белого Зецу, созданных из тела Десятихвостого и ДНК Хоширамы Сенджу. Сам по себе Зецу боец не очень сильный, но он может высасывать чужую чакру и принимать форму противника. Кроме того, владеет стихиями земли, воды и, частично, дерева. И как бонус, он еще и каннибал, так что у Акацуки работал не только шпионом, но еще и чистильщиком.

Присутствующие снова зашумели, обсуждая услышанное. Впрочем, сойтись во мнении — облегчила ли смерть Мадары наше положение или нет — они так и не смогли.

— А ты откуда все это знаешь? — с подозрением спросил Райкаге. — Некоторые вещи, о которых ты рассказываешь, просто невозможно узнать с помощью шпионажа.

— Для шарингана почти нет ничего невозможного. Я вижу изменения пульса и частоты дыхания у собеседника, ускорение тока чакры, замечаю сокращения зрачка и мельчайших мышц. Немного тренировки — и по этим признакам можно распознать самую искусную ложь. Кроме того, по характеру мимических морщин и языку тела можно судить о характере человека. А все эти детали позволяют мне едва ли не читать мысли. Но и кроме этого есть множество мелочей, на которые никто никогда не обращает внимания, но которые могут рассказать о человеке почти все. Вот возьмем, к примеру, вас. — Томое моего шарингана закрутились вокруг зрачка, считывая мельчайшие детали. — Вы ненавидите двери, и только за сегодня снесли, как минимум, три стены и разбили одно окно. На завтрак вы предпочитаете омлет и чай. Ваша любовница — длинноволосая блондинка с большой грудью, и ростом вам чуть ниже плеча. А еще она любит, когда...

— Хватит! Я понял! — поспешно перебил меня Райкаге. — С этим ясно. А что насчет моих мыслей?

— О, с этим еще проще. Конкретно сейчас я вас ужасно раздражаю, и вы думаете, как бы меня убить. Но в то же время я смог вас заинтересовать, и от этого вам еще сильнее захотелось меня прикончить.

Тут Мифуне снова высказал здравую мысль, что пора бы союзникам разделить обязанности между собой и заняться мобилизацией в своих селениях. Каге снова принялись шумно спорить, а телохранители вернулись на свои позиции за шторкой. Но так как посадочных мест было всего два, Элис пристроилась ко мне на колени. Поначалу все было нормально, но потом девушка заскучала и начала развлекаться тем, что прижимала мою голову к своей груди.

— Задушишь ведь, — оценил я самую настойчивую попытку.

— Саске, ты такой зануда. Мог бы хоть покраснеть.

— С чего бы?

— Вот вредина. А в детстве был таким милашкой, ммм, — она потрепала меня за щеку. И почему все мои клоны так непочтительны?

— Это случаем не ты украла мой первый поцелуй? — с подозрением спросил я.

— Ну что ты, — хихикнула Элис. — До меня тебя уже раз сто успели чмокнуть.

У Яманаки, наблюдавшего за нами, глаза стали совершенно круглыми. Бедняга, такие откровения услышал.

— Элис, не пора ли тебе домой? — прозрачно намекнул я, пытаясь спихнуть ее с колен.

— Ну уж нет. Я ведь охраняю Хокаге-сама! К тому же не так часто я наружу выбираюсь, и теперь хочу поразвлечься.

— Тсунаде-химе не расстроится, если ты наконец-то свалишь. Она, скорее, наоборот удивлена, что ты еще тут.— Эй-эй! Не вздумай!.. — Элис не успела договорить, потому что я с хлопком ее развеял, создав видимость выполнения обратной техники призыва.

* * *

Наконец, Каге закончили переговоры, точнее перекрикивания, и начали расходиться. Здесь я никаких подвохов не ожидал, поэтому позволил себе чуть расслабиться и довольно дружелюбно попрощался с Песчаниками. Зато вот по дороге обратно в Коноху я был предельно собран и внимательно следил за обстановкой, помня, что по канону в это время должен был сразиться с Данзо. Да, "старичка-инвалида" вроде как подвергли "импичменту", то есть Хокаге сразу после нападения Пейна выдвинула на совете джонинов официальные обвинения против него, и старейшины ее поддержали. Данзо был официально отстранен от должности и получил запрет покидать Коноху до вынесения окончательного решения, но к сожалению, арестовать его, или тем более, казнить, пока было нельзя.

Однако я не особенно полагался на это. Все-таки Данзо — глава мощнейшей организации и чихать он хотел на приказы какой-то девчонки, да еще и внучки Первого. Если старичок захочет, он вполне может улизнуть от надсмотрщиков и попытаться разобраться с Хокаге, пока у нее всего два телохранителя. Впрочем, неважно, какие у него там в голове мысли, если канону так будет нужно, Данзо все равно придется со мной встретиться.

Предчувствия меня не подвели. "Старичок-инвалид" в компании небольшого отряда из Корня поджидал нас почти на границе Страны Железа, похоже, успел просчитать, что дальше мы просто полетим на глайдерах.

— Данзо!

Я прямо поражаюсь, как Тсунаде может вкладывать в одно-единственное слово столько эмоций — гнев, возмущение, удивление, недовольство.

— Я изначально был против твоего назначения, однако Старейшины настояли. Но я был прав — глупой девчонке вроде тебя нечего делать у власти.

Тсунаде, которую уже лет тридцать никто не рисковал называть девчонкой, на пару секунд просто потеряла дар речи от возмущения, поэтому я успел вклиниться в разговор.

— Ну конечно, ты считал, что Хокаге должны были назначить труса вроде тебя. Ты всегда находишься в тени — при нападении Кьюби, Орочимару или Пейна, оправдывая себя благом деревни, но на самом деле ты просто боишься. Как тогда, когда Тобирама Сенджу назначил своим приемником Хирузена, а не тебя.

Я надеялся немного потянуть время, чтобы успеть сильнее насытить Матрицу чакрой, потому что не рассчитывал на такое большое количество противников. Но Данзо на провокацию не поддался, или просто был не в настроении со мной спорить.

— Мне нужно немного времени на распечатывание руки, — бросил он своим подчиненным, и те кинулись в атаку.

Но я успел первым. Мои клоны возникли на пути каждого из шести нападающих и проткнули их копиями Кусанаги, напитанными парализующей чакрой молнии. Шиноби из Корня, конечно, знали о моей технике перемещения, сравнимой по скорости с Летающим Богом Грома, но не подозревали, что я могу атаковать столько человек одновременно. К тому же, оригинал остался стоять на месте, и это тоже сбило их с толку. Увернуться от первого удара смог только один, но с шаринганом ему было не тягаться, и уже следующий взмах меча рассек его почти пополам. А за спиной Данзо материализовалась Элис и выпустила несколько разрывных пуль ему в голову. На таком расстоянии увернуться не смог бы никто, и вот так бесславно закончилась жизнь человека, санкционировавшего уничтожение клана Учиха. Я неожиданно для себя ощутил странное удовлетворение, глядя на его обезглавленное тело. Не думал, что смогу найти такое неаппетитное зрелище притягательным, но почему-то я все никак не мог отвести от него взгляд, а с самых глубин души начало подниматься какое-то темное тяжелое чувство.

Элис материализовала копию Кусанаги и воткнула в правую руку трупа, выжигая концентрированной чакрой молнии все имплантированные шаринганы, чтобы больше никто никогда не смог ими воспользоваться. Едва она закончила, пересаженные ткани Первого Хокаге вышли из-под контроля, и мокутон вырвался наружу, превратившись в огромное дерево, проросшее прямо сквозь снег и широко раскинувшее ветви с зеленой листвой.

Все действо заняло лишь пару секунд, в течение которых двигались в основном мои клоны и Элис, а все остальные неподвижно замерли.

— Что?.. — выдохнула Хокаге.

— В его руку было имплантировано девять шаринганов, в том числе и глаза моего отца, я узнал чакру. А в глазнице находился шаринган Учиха Шисуе, моего двоюродного брата. Кроме того, Орочимару пересадил ему ткани вашего деда, позволявшие контролировать чужое додзюцу, — мой голос прозвучал слишком безжизненно, а внутри что-то болезненно всколыхнулось, однако я постарался не обращать внимания.

— Но... — Тсунаде хотела что-то сказать, однако тут активировалась печать на груди Данзо, и во все стороны начали разбрызгиваться чернила.

— Сейчас рванет, — с этими словами я подхватил Тсунаде и отпрыгнул в сторону, решив воспользоваться моментом, ибо когда еще представится такая отличная возможность поносить на руках настоящую принцессу.

— Поставь меня, — разъяренно прошипела слегка раскрасневшаяся Хокаге, кажется, даже не обратив внимания на взрыв на месте трупа Данзо.

— Как скажете, — я выполнил требование и невозмутимо добавил. — Это моя обязанность — оберегать вас от опасностей и, если надо, закрывать собственным телом.

Каюсь, последняя фраза прозвучала слишком двусмысленно, но судя по тому, что Тсунаде мне так и не врезала, шансы соблазнить первую женщину — хокаге у меня все-таки есть. Не дав ей окончательно прийти в себя и вспомнить о своей "тсундеристости", я спросил:

— Что делать с ними? — указывая на пятерых все еще парализованных шиноби.

— Надо доставить их в Коноху и судить, — брови Тсунаде сошлись к переносице, ее совершенно не радовала мысль о наличии в деревне целой группировки возможных оппозиционеров прямо накануне мировой войны.

— Хорошо, — я кивнул и запечатал тела шиноби в самый недоступный уголок внутреннего мира, чтобы любопытные внутренние личности до них не дотянулись.

Я считал память одного из шиноби, хоть мне и не хотелось этого делать. Как я и ожидал, в его воспоминаниях было много боли, крови и насилия, творимого во имя благополучия Конохи. И среди всей этой грязи затесались лишь крохи полезной информации.

— Она убила Данзо! — второй телохранитель из клана Яманака, наконец, обрел дар речи.

Впрочем, не удивительно. Не часто у него на глазах уничтожают одного из самых сильных шиноби Конохи, да к тому же претендовавшего на пост Хокаге.

— Да кто такая эта Элис?

— Элис? Элис?! Кто такая Элис? — я ответил словами из песни и закашлялся, скрывая смех. — Кхм, извините, это нервное. Нам надо отправляться дальше. Кстати, Элис тоже пора уходить.

— Вот так всегда. Как выполнять какую грязную работу, так сразу меня зовешь. А как развлекаться, так отсылаешь куда подальше, — недовольно пробурчала девушка и развеялась.

Остаток пути прошел без приключений, чему я был крайне рад. Впрочем, врагам, если таковые и имелись, было бы затруднительно устроить засаду прямо в воздухе. Поэтому я позволил себе расслабиться и передал управление глайдерами "автопилоту", а сам попытался проанализировать свои чувства. Убийство Данзо всколыхнуло чувства настоящего Саске, которые я старательно подавлял долгие годы. Моя и так израненная ментальная оболочка трещала по швам под напором эмоций, и мне приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не дать им вырваться наружу. Даже моя система самогендзюцу не могла справиться с ними, да и "отключиться" никак не получалось. Приходилась обходиться самым примитивным, но вполне эффективным способом — медитировать, считать до ста и глубоко дышать.

К счастью, Хокаге поняла, что меня сейчас лучше не трогать, и ничего не спрашивала, хотя и заметила мое странное поведение. Поэтому к концу пути мне, наконец, удалось достичь равновесия, пусть хрупкого и ненадежного, но хоть так. Постепенно эмоции сами сойдут на нет. Конечно, намного проще было бы просто дать им волю, но это еще сильнее повредило бы мою ментальную оболочку. Поэтому сейчас я "наслаждался" выдержанным букетом из тоски по давно утраченным родным, боли потери и мести, которая вовсе не была удовлетворена смертью одного лишь Данзо. Хорошо хоть, от ненависти меня избавил Гаара еще на экзамене на чунина, и теперь дыра во лбу всего лишь тягуче пульсировала, почти не доставляя неудобств.

Только вот за всеми этими переживаниями я совсем забыл о тех, кто с нетерпением ждал моего появления в Конохе. Возвращение Хокаге заметили еще издалека, и у ее палатки нас уже поджидала целая делегация. Наруто, Сакура, Сай, Какаши и половина нашего выпуска из Академии. Да и кроме того вокруг было полно любопытствующих, которые якобы проходили мимо, но остановились поприветствовать Пятую. Все они знали, что Райкаге требовал моей смерти, а тут вдруг я возвращаюсь, и не под конвоем, а как один из сопровождающих Хокаге.

— Саске! Ты вернулся! — радостно воскликнул Наруто.

— Я же говорила, что во всем разберусь, — Тсунаде переключила всеобщее внимание на себя, мгновенно поняв, что я сейчас не в настроении делать публичные заявления. — Возникшие недоразумения были улажены, и Саске снова восстановлен как шиноби Конохи.

— Да! Я так и знал! — торжествующе крикнул Наруто и вскинул кулак вверх.

К счастью его отличная интуиция вовремя сработала и подсказала, что сейчас на меня не стоит бросаться с объятиями. Зато у Сакуры это полезное качество отсутствовало напрочь.

— Саске, как ты мог заставить нас так волноваться! — заорала она и врезала мне в своей привычной манере.

Занятый сдерживанием чувств и совершенно не ожидавший нападения, я не успел уклониться и даже толком укрепить тело чакрой не сумел. Кулак Сакуры впечатался мне в скулу, и меня отшвырнуло на несколько метров, хорошо хоть на ногах смог устоять. Кажется, куноичи сама была в шоке от того, что сделала, но мне уже было все равно. Так долго выстраиваемое спокойствие рухнуло в один миг, и тщательно сдерживаемые чувства, подкрепленные еще и гневом, вырвались наружу. Я не стал переживать их в одиночку и спроецировал на окружающих наподобие ки. И оно вышло таким мощным, что вокруг меня появилось едва заметное фиолетовое свечение. Люди в испуге отшатнулись, повисла напряженная тишина.

Я почувствовал, как саднят разбитые губы, и течет кровь из носа. С тех пор, как я научился запечатывать свое тело во внутреннем мире, меня ни разу не ранили. За три года я даже успел позабыть, что такое настоящая боль. Нет, находясь в клонах, я ее тоже чувствовал, но немного по-другому. К тому же, от неприятных ощущений можно было легко отключиться, ведь настоящих повреждений на мне не оставалось.