Проект Х))

— А что и из Москвы попадают, мне говорили из Сибири больше...

— Ты бы выпил столько, еще и не так бы попал. Поверишь, браток, — Дык присел на лавку рядом, и не глядя, забрав вторую кружку, которую только намерился пригубить Митрий, разом отхлебнул едва не треть, — не помню ничего. То есть помню, как начали с дружками квасить, а потом — тьма. Очнулся, бля, гипс. Короче, сушняк страшный, жить не охота, а я на голой земле лежу. Документов, денег, ни хера. Вот такая тема.

— Дык я смотрю, ты и тут не плохо устроился, а, Дык. Давай, что ли, за знакомство?

— Чтобы я и отказался? С прибытием, Славян!

За такой тост грех не хлебнуть, как следует. Хорошо, что повстречался. Я подмигнул чуток зажавшемуся при появлении здоровенного кабатчика Митрию и заметил:

— Дык, нам бы еще кружку пивка для парня моего. Ну, и пожрать, борщеца, раз уж ты так нахваливал.

Трактирщик махнул лапищей и словно по волшебству перед ним возникла роскошная, фигуристая, что называется, в теле, улыбчивая деваха в парочке.

— Чего изволишь, хозяин? — Спросила, наклоняясь к нему и едва не касаясь бюстом его плеча.

— Пива, борща и всего прочего, сама знаешь и быстро! — Девка повернулась, выставив роскошный зад, по которому наш кабатчик с удовольствием и хлопнул, придавая ей ускорения.

— Щас все будет в лучшем виде. — Заверил он нас, разглаживая усы.

— Ну, расскажи, земеля, чего там, на Земле, творится и чего в Москве деется?

Только я собрался начать рассказывать новости, как наш хозяин, пристукнув кулаком по столешне, буркнул:

— Ничего без меня не могут путнего сделать, ты прости, земеля, дела, потом договорим, не теряйся, заглядывай чаще.

— Не вопрос, иди, конечно.

Мужик поднялся и, бросив напоследок: 'Гуляйте за мой счет сегодня, угощаю' вернулся за стойку.

Интересный типаж. Оригинал, но мне пришелся по душе. Жаль, поговорить не успели толком. Глотнув пива, я передвинул кружку Димке, пусть тоже выпьет бедолага, а то его долю кабатчик выхлебал сам в два приема.

Народ в пивной собрался колоритный до невозможности. Большинство расплачивалось золотым песком, видимо, это здесь основной ресурс денежный. У всех бородатые физиономии, тяжелые кожаные куртки и много оружия. Ружья, пистолеты, винтовки, ножи, тесаки и кинжалы в ассортименте. На войну собрались, что ли?

Пока я глазел по сторонам, нам принесли еду и питье. Стол стремительно заполнился разносолами — грибами, огурчиками, кусками вяленой рыбы и мяса. Ну, и фундаментальные, размером с небольшой горшок, миски одуряюще пахнущего борща со шкварками и щедрыми ломтями вареного мяса. Сметану нам принесли просто — целую крынку, да еще и горячих булок с чесноком. Бросил мимоходом взгляд на Митрия — и чуть не подавился от смеха. Глаза у него округлились и застыли в созерцании расставленных на столе блюд, челюсть съехала вниз и весь облик растерянно-обрадованный. Все, я отсюда уходить не хочу. Обслуживала нас другая деваха, но примерно таких же статей, что и первая. Вот, к слову, и выясним чего и как сразу.

— Милая, — обратился я к ней, — подскажи, у вас на втором этаже комнаты сдаются?

— Да, если господину нужна комната на ночь, двугривенный и она ваша. — Весьма двусмысленно откликнулась молодица.

— Отлично. А до какого часа работает кабак?

— До последней кружки. Хозяин каждое утро заливает свежее пиво в бочки и пока все не выпито, не закрывает заведение.

— Хм, интересный обычай. — Я внимательнее пригляделся к улыбчивой и жизнерадостной девице, а что, очень даже... — А ты сама, далеко живешь?

— Не слишком, но по ночам одной ходить страшновато. — Девушка изобразила испуг, впрочем, весьма не натурально. Отлично, процесс пошел.

— Так зачем уходить, лучше оставайся со мной, я в долгу не останусь.

— Это уж как получится, щедрый господин, — плутовка лукаво улыбнулась, явно намекая на размеры моих 'чаевых'.

— Да не вопрос, поверь, я умею быть щедрым. Ладно, беги пока, — и я с удовольствием хлопнул ее по тугому заду. Хорошо! Жизнь налаживается.

Митрий, жадно глотая еду, молча бросал на меня восхищенные взгляды, еще бы, он наверняка так давно не ел, если вообще когда-то так угощался. Тем более, он слуга, а сидит со мной за одним столом. Так что его понять можно.

— Твое здоровье, Дмитрий, живи и процветай!

Мы дружно сдвинули кружки, и выпили за тост. Застолье продолжалось. Насытившись до полного отвращения к пище, на которую уже просто нельзя было без содрогания смотреть, я решил выйти и подышать свежим воздухом. В голове долбодятлом стучала в висок мысль — ну зачем я так нажрался? Ведь и не хотел особо, да еще и пива напился прилично. Хорош начальник спасательной экспедиции, ничего не скажешь. Представив себя вот в таком виде входящем к Липарёву сейчас, и не смог удержаться от смеха, то того нелепым показалось его предложение. Кто я такой? Случайный человек, ну, повезло, что выжил, всего и делов. Нет, никаких походов. Деньги пока есть, поживу, отдохну, осмотрюсь, с народом познакомлюсь, а там начну искать дорогу домой. Решено.

Прогулявшись до местного клозета типа нужник, уютно расположившегося на заднем дворе трактира между зарослями местных лопухов и обширной поленницей дров, я немного протрезвев и оклемавшись от обжорства, вернулся в кабак.

Спешить теперь было категорически некуда и, постояв у входа, я заметил, что за одним из столов идет азартная игра в карты. Интересно во что режутся? И сколько в банке? Подойдя ближе, понял, что играют в покер колодой из пятидесяти двух листов, но заруба реальная, и зрителей вокруг собралось не мало. Ставки делали не слишком высокие — начальная рубль, лимит — двадцатка, но на повышение пока особо не шли, дожидаясь 'сильной руки' — удачной комбинации карт. Два круга торговли, один прикуп на три карты. Нормальные условия, собственно, логично, колода не резиновая, на большее количество прикупов карт не хватит...

Играли пятеро, шестой банковал. Вид у сидящих за столом внушал почтение. Бородатые, кроме одного, мужики лет за сорок каждый, крепкие, видно, что не бедные, добротно одетые, пусть и не при бабочках и фраках, а в походных куртках и при оружии.

После нескольких партий один из игроков с искренним разочарованием на лице поднялся и вышел из-за стола. Проигрался, значит. Я, не теряя времени, проскользнул вперед и занял его место. Остальные лишь удивленно посмотрели на меня, но никто и рта не раскрыл, мол, ну, хочешь играть, играй.

Я вытащил рубль и кинул на стол. Банкующий показал джокера — пиковую двойку и принялся раздавать карты. Мне достались слабые, шансов никаких, но я сходу пошел на повышение, сбросил и докупил сразу три листа. Двое мужиков сразу сбросили карты на стол, понятно, та же песня, что и у меня, рисковать, отвечая на повышение, не захотели. Посмотрев, что мне принесла судьба, убедился — опять пусто, но снова поднял ставку на рубль. Поверить в мой блеф не захотели, оставшиеся в игре ответили и вскрылись. Я проиграл. Такие мои маневры вызвали заметные насмешки в зале, но за столом — каменная тишина. Что же, отлично, пусть думают, что я просто пьяный болван.

Дальше все повторилось еще раз и снова проигрыш. Я опять прикупил три карты. А вот в третий заход мне пошла масть — имелась пара. Подумав, я докупил три, и повысил на червонец. Везение вещь загадочная, прикуп усилил мои позиции — теперь на руках имелось полноценное каре. Игроки переглянулись. Иногда так бывает, что у каждого на руках есть что-то толковое и надежда на выигрыш начинает поддавливать изнутри. Никто не захотел отступать перед лицом такого ничтожества, отдавая мне розыгрыш. Пусть и неохотно, но каждый из четверых ответил на мое повышение. На лице моем отразилась торжествующая улыбка, и я, ответив, снова атаковал, пусть и с некоторой внутренней дрожью, вкинув в банк еще десять рублей. На этот раз отвечать никто не спешил. Подумав и посмотрев свои карты, трое пасанули, бросив листы на стол. Зато четвертый не только ответил, а еще и поднял на пять рублей. Самое время присмотреться к противнику. Седоватый, крепкий, гладковыбритый среди сплошь бородатых лиц, он производил впечатление очень уверенного в себе человека. Мы остались один на один. У меня отлегло от сердца, больше всего я опасался серьезной игры на повышение — ведь фактически сейчас в банке были все мои деньги, и закинь он червонец, мне просто не хватило бы средств ответить. Я уровнял и мы вскрылись.

Мой соперник показал каре, но с пятеркой. Настала моя очередь и на стол рубашками вниз легли четыре десятки плюс бестолковая семерка. Аллес. Зал оживленно загудел. Банкующий передвинул мне выигрыш — восемьдесят пять рублей. Не плохо. Выйти из игры сейчас я не мог, но отыграться я им не дал и шанса. Не раз соперники пытались пойти на повышение, я же не отвечая, пасовал. Тогда тот самый, державшийся дольше всех, предложил повысить начальную ставку до червонца. Один из игроков сразу отказался, но на его место сразу нашелся новый кандидат. Остальные приняли, в том числе и я.

После первого круга, сразу повышение на десятку, я принял и поднял еще настолько же, заодно поменяв две карты. После этого нас осталось трое. Мне ответили и подняли на десять. Я ответил повышением на десять. Бритый поднял в ответ еще сразу на двадцать, а третий просто ответил. Не торопясь ответить на ставку, я, исключительно из хулиганства, обратился к оставшимся игрокам.

— Господа, предлагаю, не вскрываясь поделить банк. Пошутили и хватит. Это честное предложение, господа. — Второй из соперников заметно заколебался, уверенность, сквозившая в моих словах, почти убедила его. Он переглянулся с бритым, который лишь отрицательно качнул головой. Понятно, видно решил — фраер не долго гарцевал и сдулся. Ну, что, тем хуже тебе, я так и думал. Хмм... Весело, адреналин прет так, что... — Что же, в таком случае, я отвечаю и предлагаю вскрыться.

С самого начала меня не оставляла уверенность, что противник скорее блефует, желая заставить меня отступиться. Но я оказался не прав — бритый показал каре — точную копию моего — четыре десятки. Солидно. Третий показал червовый флэш — не плохо, но против каре не годится.

Я выложил четыре девятки, и в глазах бритого сверкнуло торжество. Но потом медленно добавил пятую — джокера. Покер. Что тут началось трудно описать. Это был взрыв. Теперь все оценили мой жест — предложение поделить банк. Меня хлопали по плечам, поздравляли — а вот соперники выглядели совершенно подавленными, но ведь это игра, не так ли?

На этом игра завершилась — наличных у игроков попросту не осталось. Мне показалось, что бритый хочет заявить о том, что наглый новичок смошенничал. Что, конечно, было бы наглой ложью. Уж не знаю почему, но он промолчал. Не считая, я сгреб выигрыш в карман куртки и поднялся. Митрий, оказывается, все это время стоял за моей спиной, ненавязчиво держа курковку в руках. Кивнув ему, начал продвигаться к стойке. Оказавшись там, бросил на нее червонец и громко сказал.

— Дык, всем угощение за мой счет!

Народ весело загудел в ответ. Кабатчик принялся разливать пиво, и между делом, шепнул мне на ухо.

— Зря ты, земеля, полез в это дело... Этот дядька — обидчивая сволочь, а в подручных у него полдюжины отморозков. Не знаю, как ты собираешься выкручиваться, но я тебе советую подумать головой.

— Как его зовут-то?

— Макс Пернач — у него большая усадьба на низу, вроде торгует или золото моет, мутный тип, слухи ходят — рыжье он с трупов снимает, а не из землицы достает...

Да, серьезное предупреждение. И не обратить на него внимания я точно не могу. Помахав Дыку на прощание рукой, и не забыв оставить щедрых чаевых служанке, я выбрался на улицу. Куда теперь? Митька, держась чуть позади и левее, продолжал тащить в руках ружье. А это мысль. Остановившись, отдал ему патронташ.

— Вот, Митрий, вручаю тебе оружие и боеприпасы. И будь настороже, поглядывай вокруг. Понял?

— Как не понять, командир? — Глаза у парня радостно посверкивали, на лице ни намека на страх и растерянность. — Все сделаю, а ежли чего, стрельну, я с малолетства к огневому бою привычный, тетерку влет бил одним выстрелом.

— Ого, так ты меткий стрелок, Мить?

— Умею, командир, не сомневайся, — довольно зардевшись, подтвердил парень. — Хочешь, я счас попаду, только скажи куда.

— А вот в него, — рука моя указала на идущего за нами от самого трактира сомнительного вида мужика.

Димка без тени сомнений стремительно вскинул ружье, одновременно взводя курки, и я едва успел остановить его. Мужичок от вида мгновенно нацеленного на себя ствола побледнел и впал в задумчивость. Елки, а ведь выстрелил бы парень, как пить дать.

— Стоп. Ты, Митрий, больно прост. Человека тебе убить, что высморкаться, как я погляжу... Все, пива тебе больше не наливать. А то наделаешь делов, не разгребемся.

— Так, командир, ты же приказал... — Непонимающе протянул мой слуга. Да, с вами все ясно, мон шер. Теперь главное, не делать резких взмахов рукой не по теме... Дела...

За разговором и сам не заметил, как добрались до входа в крепость. Шедший за нами человек куда-то пропал, видимо, впечатлений ему на этот раз хватило. И вот разберись теперь, кто он был — шпик от Пернача или просто прохожий? Вопросы, вопросы, вопросы, а где ответы, хотелось бы знать...

В голову мне пришла странноватая мысль, а не обратиться ли к старшему караульному, милейшей души господину Вострикову Илье Палычу? Помнится, он говорил, мол, будут проблемы, заходи. А у меня теперь они есть. Сказано-сделано. Пропустили нас без задержек. Да, порядки, конечно, весьма так себе, дисциплины ноль, но мне только лучше. Митрия с собой не потащил, усадил на лавку в коридорчике.

Постучав и услышав громкое: — 'Зайдите', открыл дверь и переступил порог. Увидев меня, Востриков сразу поднялся и, обойдя стол, протянул руку.

— А я почему-то не сомневался, что ты, Слава, скоро появишься снова. — Сказал, улыбаясь.

— Хм, неужели предполагал, что так скоро? — удивился я.

— Нет, пару дней давал на адаптацию, а ты вон как шустер, едва шесть часов прошло, а уже здесь.

— Дело у меня к тебе, Илья. И даже не одно, а несколько.

— Что случилось? — Разом посерьезнев, спросил Востриков.

— Да все нормально, не переживай. За советом пришел, я ведь человек в Алтыне новый, вот и хочу разобраться...

— Так, слушаю внимательно. — Старшой, удобно разместившись на своем стуле, выдвинул полку стола, достал небольшую деревянную коробку, щедро пахнущую настоящим табаком, и, достав натуральную сигару, принялся раскуривать от солидных размеров настольной зажигалки.

— Откель дровишки, к слову? Табачок-то местный? — Не удержался я от вопроса.

— Да, выращивают. Далеко на юге материка. Получается не хуже, чем кубинские. Я, 'Коибу' еще на Земле предпочитал, когда отыскал эти — не мог нарадоваться.

— Любимая сигара Фиделя Кастро, однако... К такой коньячку или виски, на крайняк — рома выдержанного... — философски заметил я.

— Это верно. Виски односолодовый, лет двенадцати — скотч само собой, ну их — эти бурбоны, кукурузная болтушка...