3. "...в результате Филадельфийского эксперимента. Я сам вернулся из такого путешествия. И наш корабль вернулся на эту Землю как космический корабль..."
— Проверенная уловка Джонстона, которая сработала на мне, заключалась в том, что на военном объекте Батон Руж [Baton Rouge] он показал мне "космический корабль" — какой-то сверхсекретный экспериментальный самолет, впоследствии получивший известность как "Стелс". Его треугольная форма и скрытность были так необычны для меня. Это впечатление в сочетании с бесчеловечным поведением Джонстона и моими ранними программными установками сформировали во мне веру в "межпространственные" путешествия и убедили меня в том, что он якобы был "ЕТ" — пришелец.
4. "...Две медсестры ... готовили меня для "Клетки красотки Тинкер" — подключенной к электричеству металлической клетке с сеткой снизу, к которой тоже был подключен электрический ток..."
— Это называется "Клетка дятла" ["Woodpecker grid"]
5. "...В качестве Красотки Тинкер под программированием на тему Питера Пэна меня обучили "езде на луче света" в качестве средства путешествия..."
— "Езда на луче света" [Riding the Light] — моя будущая работа, когда меня доставляли на вертолете или самолете в качестве курьера, и я автоматически выполняла некоторые правительственные задания.
6. "... Кокс сознательно активировал эту программную установку, полученную на базе ВВС Тинкер для работы в банде наемников Джонстона, в то время как мой транс был непрекращающимся, я никогда не могла выйти из него — "Никогда-никогда не приземлялась"..."
— Я оставалась в трансе посттравматического стрессового синдрома ["Post Traumatic Stress Disordered (PTSD) trance"].
7. "...— Так-то лучше, — бросил Клинтон. Используя стандартный, как у Иезуитов, прием обмена знаками через жесты и фразы со скрытым смыслом, он переключил меня на личность, несущую для него запрограммированное послание..."
— Некоторые приемы Иезуитов упоминались при описании Пьера Трюдо.
ГЛАВА 6
ПСИХОПРОГРАММИРОВАНИЕ ВОЕННОЕ И НАСА
Вскоре после переезда в Теннеси я узнала, что сенатор Берд просто сменил для меня один ад на другой. Новым обработчиком моего разума стал Алекс Хьюстон [Alex Houston], сотрудник ЦРУ, кантри-музыкант, эстрадный "чревовещатель" и гипнотизер. Он продолжил обработку меня с того места, на котором остановился Кокс. Как было "предопределено", я и Келли переехали в старый обветшалый трейлер, принадлежавший Хьюстону и стоявший рядом с фермой Джека Грина в Гудлетсвилле [Goodletsville], штат Теннеси. Я была подвергнута дальнейшему оккультному ритуалу на ферме Грина и была ритуально оплодотворена, а затем моя беременность была прервана, на этот раз Хьюстоном. В отличие от Кокса, который руководствовался слепым суеверием, Хьюстон точно знал, что он делает и почему он это делает, в соответствии с проверенными и доказанными научными разработками правительства США в сфере контроля над сознанием. Я почерпнула эти знания из подслушанного мной разговора между Хьюстоном и "знающими людьми".
Алекс Хьюстон был на 26 лет старше меня. Он утверждал, что приобрел свои знания сценического гипноза и методов правительственного контроля над сознанием во время USO-туров Боба Хоупа ["Bob Hope's USO tours", USO — туры для артистов, выступающих перед военными]. После таких поездок Хьюстон переехал в Вашингтон, округ Колумбия, где выступал со своей "говорящей" куклой, "альтер-эго" по имени Элмер [Хьюстон, держа куклу в руках, издавал звуки, создавая впечатление, что кукла говорит, а он только улыбается]. Он был завсегдатаем на телешоу Джимми Дина в 60-х. (1) Хьюстона приглашали выступать перед офицерами в клубах на военных базах, параллельно он участвовал в секретных правительственных операциях. В течение короткого времени, когда Кокс проживал у Хьюстона с нами, он музицировал вместе с Луизой Мандрелл [Louise Mandrell] и ее мужем Р.К. Бэнноном [R.C. Bannon]. Луиза Мандрелл тоже была рабыней, запрограммированной через правительственное управление сознанием, ее муж был ее обработчиком. Ранее Кокс работал вместе с Барбарой, сестрой Луизы, в начале ее финансируемой правительством карьеры в 1960-х годах. Она путешествовала в тех же USO-турах, с которых началась карьера Хьюстона. Ирби Мандрелл, отец Барбары и Луизы, подвергал сексуальному насилию своих дочерей и так же, как и мой отец продавал их правительству, отправив в программируемое существование. Они тоже стали собственностью сенатора Роберта С. Берда.
Кокс был уволен с места, которое он занимал вместе с Луизой, из-за его невменяемости. Однажды, когда Хьюстон путешествовал с Мандреллами, как он часто делал это в течение многих лет, Ирби Мандрелл описал события, которые побудили его избавиться от Кокса. Он сказал Хьюстону и мне, что Кокс стал помехой для него во время его поездок.
— Я знал, что он странный, — рассказывал Ирби Мандрелл. — Это ничего, я могу это терпеть. Но когда он разбил палатку позади отеля, чтобы мог услышать звук труб, которые возвестят ему начала марша в Миссури, (2) я сказал ему: "Начинай маршировать уже сейчас, сынок. Ты дойдешь. Сейчас ты в Нэшвилле. И больше никогда не возвращайся".
Хьюстон вспоминал с Мандреллом о временах USO-туров и спросил, как он терпел возвращение Кокса, когда он аккомпанировал Барбаре.
— Ах, да. Я помню, что у Кокса тогда немного не хватало мозгов, — сказал Ирби Мандрелл и продолжил: — Барбара была тогда совсем ребенком, с талантом большой звезды. Я думал, что она имеет все, чтобы достичь успеха в шоу-бизнесе. Тогда появился Берд и познакомил нас с новейшими технологиями.
Хьюстон прервал его:
— Ты говоришь о музыкальном оборудовании или то, что получено мной в Хантсвилле [Huntsviile] (Алабама, учебный центр НАСА по контролю над сознанием)?
— И то, и другое, — ответил Мандрелл. — Но это было в Хантсвилле, это открыло ей путь к звездам. Двери широко открылись после этого. Берд чувствовал большую гордость за Барбару, и двери просто не закрывались. С талантом моего ребенка и влиянием Берда на ее сознание и карьеру мы не могли проиграть.
В 1980 году, когда Хьюстон был назначен моим обработчиком, влияние Берда способствовало росту "артистической" карьеры Хьюстона. География его поездок расширилась, чтобы вместить тайные операции по доставке наркотиков и отмыванию денег в США, Мексике, Канаде и по всему Карибскому региону.
Хьюстон имел и имеет много денег, наличие которых не афиширует, но я никогда не имела к ним доступа. Нищета была еще одним средством контроля, которое применялось ко мне как к рабу. Я не имела тех свобод и возможностей, которые дает наличие денег. Когда я работала на трех черновых работах во время учебы в школе, все мои деньги у меня забирали родители. Все деньги, заработанные Коксом на кокаине и продаже частей человеческих тел, повторно вкладывались в шабаши и наркотики, оставляя нас зависимыми в наших нуждах от благотворительных организаций. С Хьюстоном я должна была "заработать" каждый цент и потратить на продукты и предметы первой необходимости снова и снова. Из этого круга "содержи себя сама" заведомо невозможно было вырваться. Это делало меня финансово зависимой и не давало возможности убежать, даже если бы я осознавала достаточно, чтобы совершить такую попытку.
Мои врожденные защищающие материнские инстинкты, возможно, усилились из-за моих прошлых неудачных попыток защитить моих братьев и сестер (теперь у меня уже было две сестры). Это начало проявляться в отчаянном желании сохранять Келли в безопасности, оно держало меня на грани состояния "борьбы или побега" [""fight or flight"" — борьбы или полета], когда я была передана Хьюстону. Я давно потеряла способность "бороться", но мои новые проснувшиеся во мне материнские инстинкты подвигли меня к "побегу" ["to "flight"" — к полету, если буквально]. Я сделала все, что могла, чтобы спасти от Хьюстона себя и Келли и ее судьбу от проекта "Монарх". Поскольку я не имела способности рассуждать и была в состоянии амнезии, я "бежала" к моим родителям в их новый дом в богатом районе Гранд Хейвена [Grand Haven], Мичиган. Я не имела понятия, от чего я бегу или для чего. Приехала со своей маленькой дочкой на руках, в изорванной одежде и с несколькими подаренными вещами, взятыми для Келли. В течение нескольких дней мои родители получали инструкции от сенатора Берда и следовали им, а затем возвратили меня Хьюстону, который, в свою очередь, отослал меня опять в Луизиану для дополнительного программирования.
После трех месяцев интенсивных, безостановочных пыток у Кокса я и подумать не могла следовать своим материнским инстинктом и уже почти не знала своего имени. Я понятия не имела, сколько мне лет, где я была, сколько времени я была там, и что произошло за это время с Келли. Собственные показания Келли и настоящее ее состояние множественного расщепления личности / диссоциативного расстройства говорят о том, что она перенесла мучительные пытки за это время и за многие другие периоды времени, когда мы были отделены друг от друга, и что к ней были применены высокотехнологичные средства программирования. Когда меня вернули Хьюстону, как было организовано Бердом, мой мозг содержал несколько новых фрагментов/отсеков, подготовленных для программирования и деятельности под внешним руководством.
Интенсивное поведенческое программирование моего разума началось сразу, и Хьюстон гарантировал [своим работодателям], что я буду доставлена в назначенные места под прикрытием его музыкальных кантри-гастролей. В начале 1980-х мое основное программирование устанавливалось на базе Форт Кэмпбелл [Fort Campbell], Кентукки, лейтенант-полковником армии США Майклом Акино ["U.S. Army Lt. Colonel Michael Aquino"]. Акино имеет допуск к уровню СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО в Подразделении психологической войны (Psy Ops) Оборонного разведывательного ведомства.
Он убежденный неонацист, основатель вдохновленного Гиммлером сатанинского Храма Сета [Temple of Set]. Был уличен [в 1987 году] в участии в ритуальном и сексуальном надругательстве над детьми в детском дневном центре на военной базе Президио [Presidio] в Сан-Франциско, Калифорния*. Но, как и мой отец, и как Кокс, Акино по-прежнему "выше закона", в то время как он продолжает травмировать и программировать для ЦРУ умы подростков и детей, в стремлении — как это заявляется — к созданию "превосходной расы"/"высшей расы" из программно контролируемых рабов проекта "Монарх"**. Я быстро убедилась, что Акино придерживается исповедуемых оккультных суеверий не больше, чем я. Его "сатанинская сила" заключалась в многочисленных вариациях применения электрического шока (3), который он применял ко мне регулярно. Хотя Акино использует оккультизм (кровь, травму) в качестве основы травмирования, его программирование основано на высоких технологиях и "чисто" от пресловутых колдовских зелий невежества. Акино быстро очистил мой разум от установок Кокса и начал программировать меня в соответствии с выставленной Бердом спецификацией — как его "собственную маленькую ведьму" для садистского секса, секретных операций ЦРУ: переправки наркотиков, черной почты и проституции.
На три месяца меня вернули к Коксу для того, чтобы провести особую "операцию" на верхней стенке моего влагалища, как того захотел сенатор Берд. Акино дал старинные инструкции о том, как изувечить меня, по ним Хьюстон продолжил начатое Коксом. Используя нитрат серебра и горячий режущий инструмент, без какого-либо обезболивания, он изобразил лицо ведьмы (4), которое выглядывало из моего влагалища при определенном сокращении мышц. Эта операция сделала мое влагалище более "подходящим" для недоразвитого пениса Берда, а также востребованным в качестве "любопытной" детали при демонстрации как в коммерческой, так и некоммерческой порнографии и проституции.
В 1981 году для создания видимости семьи меня заставили выйти замуж за Алекса Хьюстона. За несколько дней до этого, когда меня доставляли в Вашингтон для проституции, Берд сказал мне, что, "давая брачный обет" Хьюстону, я на самом деле выйду замуж за него, Берда:
— Это брак между нами двумя, ты пообещаешь мне, что будешь чтить меня и повиноваться мне, пока смерть не разлучит нас
* * *
.
Берд поручил мне забрать мое свадебное платье из соседнего магазина. На протяжении многих лет Хьюстон часто шутил о значении моего купленного в Вашингтоне платья, которое изображено и на порнографических фотографиях, и в коммерческом ролике в "ознаменование нашей первой брачной ночи".
"Шафер" Хьюстона Джимми Уокер [Jimmy Walker] был фотографом порнографического журнала Ларри Флинта [Larry Flynt] "Хастлер" ["Hustler"]. После церемонии в отеле Нэшвилла "Оприлэнд" ["Opryland"] Берд вручил мне "свадебный подарок" — резное распятие из горного хрусталя розового цвета, в качестве программного "якоря", использующего "религиозную" основу моего программирования — Католицизм/Ватикан. Ларри Флинт сделал фото, на котором я была изображена в свадебном платье с розовым распятием "в память о нашей брачной ночи", это была стандартная блокирующая программная установка, которую проходят все рабы контроля над сознанием, вынужденные выходить замуж за своих обработчиков/владельцев.
Антрепренер Хьюстона Реджи Маклоглин [Reggie MacLaughlin] из Юнайтед Телент [United Talent], а позднее Агентства Макфэддена [MacFadden Agency] в Нэшвилле, штат Теннеси, организовывал необходимые для правительственных операций ЦРУ кантри-выступления в назначенных ключевых местах. Например, выступление Хьюстона с его куклой "Алекс и Элмер" устраивалось на ярмарке, проходившей около Вашингтона, откуда меня на машине или вертолете доставляли в Белый дом или Пентагон. Происходившее вслед за тем переупорядочивание [compartmentalized] моей памяти заставляло меня верить, что я просто путешествовала по стране музыкальной индустрии. Другой пример — каждый год Хьюстон "развлекал" Берда во время ярмарки в Западной Вирджинии, что делало естественным мое присутствие там как супруги Хьюстона. На самом же деле я в это время я обслуживала Берда в качестве проститутки.
В начале 80-х Реджи Маклоглин организовывал гастроли Хьюстона прежде всего в тех местах, где Акино занимался моим программированием. Его пыткам и программированию я была подвергнута на военной базе Форт Кэмпбелл [Fort Campbell], шт. Кентукки, на военной базе Форт МакКлеллан [Fort McClellan] в Аннистоне, шт. Алабама, но чаще всего на военной базе Редстоун Арсенал [Redstone Arsenal] и в Центре космических полетов Маршалла [Marshall Space Flight Center, НАСА], шт. Алабама.
Военное программирование контроля над разумом было быстрым, эффективным и высокотехнологичным, но направление моего программирования как "Президентской модели" было задано технологиями НАСА. Акино имел доступ к новейшим достижениям НАСА в этой области. Они включали такие инструменты обработки ума как камеры сенсорной депривации, виртуальная реальность, авиасимуляторы и гармоники ["harmonics"]. Когда Келли было два года, Акино подверг ее программированию с помощью этих средств, разрушив ее хрупкий молодой ум еще до того, как сформировалась основная личность. Вместо того чтобы использовать оккультизм, сатанист Акино [перед заложением программных установок] травмировал ее через сексуальное насилие и поражение электрическим током высокого напряжения. Она, как и я, по сей день несет на себе многочисленные шрамы от этого "не сатанинского" базового насилия. Технология НАСА и программирование Акино, в сочетании со стандартными средствами проекта "Монарх", такими как лишение сна, еды, воды и электрошок, сделали Келли объектом изощренного контроля над сознанием, включающем элемент наследственности и MPD/DID [диссоциативного синдрома].
