Я вполоборота повернулся к губернатору:
— Тогда устраивайтесь удобнее и останавливайте меня, когда ваш мозг будет включать режим реверса.
— Уверен, я всё пойму.
Козински предпочёл присутствовать и не отключался. Нисон уселся в подоспевшее на вызов мобильное кресло, закинув ногу на ногу.
— Буду краток, — начал я. — Физически проникнуть в Голем невозможно, поэтому есть лишь один способ оказаться там — в криокапсуле.
— Стоп! — тут же запротестовал губернатор, непонимающе хлопая глазами.
— Недолго вы продержались, — поддел его я.
— Как ты собираешься проникнуть туда в криокапсуле, если их интересуют исключительно древние консервы? Подделаешь год своей заморозки? Или попробуешь совершить подмену? Но ведь их технологии запросто распознают подставу. Думаешь, никто так не пробовал?
На последних словах Нисон позволил себе ухмыльнуться, полагая, что раздавил мои намерения в стадии зачатия. Я терпеливо выслушал шквал его вопросов и нанёс ответный удар:
— А никто и не собирается лезть в морозильник. По крайней мере, физически.
Нисон вперил в меня капитулирующий взгляд, но через секунду попытался спасти положение:
— Хочешь сказать, ты намерен использовать одну из моих потеряшек?
— В точку! — воскликнул я, едва не напугав губера. Бедолага аж дёрнулся. — Мне понадобится синхронизирующий модуль и несколько транс-ампул из Банка. Я скажу, каких именно. По сути, это будет хорошо знакомая мне процедура, за исключением некоторых нюансов.
— Ага, именно эти нюансы и превращают дело в самоубийство, — вмешался с экрана Козински.
— Стоп, — снова потребовал Нисон. — Давайте сразу проясним, — он смотрел и обращался ко мне, — ты собираешься подключиться к одной из потеряшек, чтобы взять контроль над его телом после пробуждения? Такое подключение вообще возможно?
— Угу. Для этого придётся немного 'подогреть' спящего. У нас будет небольшое окно для внедрения до того, как его мозг зафункционирует в полной мере. Времени крайне мало, чтобы не оставить следов пробуждения, но его достаточно, если знать, что делать. В этом плане старая криокапсула сыграет нам на руку. В современных чересчур хитрые датчики, обмануть которые непросто.
— Я понял, о чём ты, — кивнул губернатор. — Но знай, парень — их сканеры без труда обнаружат инородное присутствие в замороженных мозгах консервы, как только извлекут клиента из капсулы. — И снова это победоносное свечение красных глаз.
Надоело его обламывать, честное слово.
— Я знаю, поэтому есть лишь один способ избежать обнаружения — использовать экранирование сознания при максимальных настройках щита.
— Что означает раствориться в спящем разуме без остатка, — буркнул Козински.
— Хм, вот как? — Нисон помассировал челюсть. — И что же нам это даст? Если Майло не будет осознавать себя, то что он сможет поведать нам после возвращения?
— В этом плане как раз никаких проблем нет, — опередил меня с ответом дядя Боб. — Все воспоминания о пережитом сохранятся в мозгу Майло, как мемодубликаты. Гораздо важнее другой вопрос: как Майло вернуться, не осознавая себя?
Губернаторская маска, заменявшая лицо, снова едва заметно искривилась в подобии задумчивости.
— Действительно, хороший вопрос. Но я полагаю, мы разбудим Майло через определённое время, разве нет?
Козински покачал головой.
— Такой вариант исключён. Вернее, он годится в качестве крайней меры сродни ампутации головы. Стороннее извлечение возможно лишь с помощью введения специальных растворов прямиком в управляющий мозг, и в семидесяти процентах случаев это означает выжигание сознания.
Нисон нахмурился. Он посмотрел на меня и сделал вопросительный жест рукой.
— А почему тот второй грегари не свихнулся, когда кто-то убил управляющего им агента?
— Потому что его сознание находилось внутри него, — пояснил я, — хоть и на заднем плане. Неожиданное пробуждение хоть и ударило по его психике, но не лишило рассудка. В случае же с агентом, речь идёт о вынесенном за пределы тела сознании, вернуть которое не так просто.
— Аа, — протянул губернатор. — И как же осуществляется возврат?
— Только самим агентом, — мгновенно ответил дядя Боб, заставив губернатора сфокусировать взгляд на экране. — Поэтому обычно практикуется поверхностное проникновение в разум грегари. Такое присутствие легко обнаруживается сканерами, зато позволяет управляющему иметь стопроцентный контроль над чужим телом и с лёгкостью вернуться в любой момент. Даже если грегари будет убит, агенту ничего не угрожает, он просто очнётся.
— Значит... — заговорил Нисон, но дядя Боб продолжил познавательную лекцию, невзирая на открывшего рот губернатора.
— Но если используется глубокое погружение с максимальными настройками экранирования, это уже совсем другое дело. Да, ни один из существующих сканеров не обнаружит инородного присутствия, но и агент подвергает себя фактически смертельному риску. Не осознавая себя, агент ничего не сможет сделать, чтобы вернуться в своё родное тело, потому что он не будет про него знать. Его единственным оружием останутся инстинкты и подсознание, которые вытеснят аналогичную начинку грегари. Но мёртвый грегари унесёт за собой в забвение и погребённый разум агента. Про принудительное пробуждение я уже говорил. Из чего следует вывод: подобная затея — дохлый номер. Как в прямом, так и в переносном смысле. Что теперь скажете, господин губернатор?
Нисон тучно восседал в кресле, скрестив руки на груди. Мне он напоминал недовольную птицу на насесте, вынужденную сидеть под проливным дождём.
— Хреновый, оказывается, у тебя план, Майло, — бросил он мне.
— Это как посмотреть, — парировал я.
— Что значит — как посмотреть? Пока я не вижу для тебя ни одной возможности вернуться. Они вообще есть?
Козински уже намеревался ответить, но на сей раз я опередил его:
— Существует способ возврата, основанный на введении в мозг грегари незначительной дозы фальшивых воспоминаний. Фальшивых для него и реальных — для агента.
— Что это значит?
— Хождение по канату без страховки, — успел вставить Козински и вытер капли пота со лба.
— Эта доза воспоминаний и есть страховка, — исправил я. — Просто она должна быть надёжно и правильно закреплена.
— Давайте без метафор! — рявкнул Нисон. — Как будут действовать эти воспоминания?
Дядя Боб больше не пытался навязать своё видение, поэтому я спокойно объяснил:
— После пробуждения у грегари будет в голове каша из образов, видений и снов. Особенно у таких, как ваши потеряшки, которые провели в капсулах по двести-триста лет. Но за несколько дней прошлое начнёт для них структурироваться. Большую часть своих жизней они должны будут вспомнить, хотя какая-то часть канет в бездну разума, извлечь которую смогут лишь специалисты по расшифровке мемодубликатов. Наша доза фальшивых воспоминаний не должна потеряться. Срок их жизни — как у стандартных имплантированных воспоминаний, около двух недель. Вполне достаточно. Введённый эпизод рано или поздно всплывёт в памяти и вызовет внутренний диссонанс личности. Грегари, скорее всего, спишет его на побочный эффект пробуждения или ярко отпечатавшийся сон, но присутствующий в его теле агент, то есть я, воспримет это воспоминание совсем иначе. Я пойму его природу и начну осознавать себя, прорываясь сквозь сознание грегари наружу. С этого момента сканеры — если по какой-то причине они до сих пор будут использоваться — распознают странную нейронную активность, но у меня будет время вернуться в своё тело. И даже если грегари убьют прежде, какая-то часть меня всё же уцелеет.
В завершении своей речи я улыбнулся, демонстрируя полное спокойствие и уверенность в успехе операции.
— Эту часть тебя, — заворчал Козински, — можно будет смело оформлять в Обитель Грёз. Другого места в Э-Системе я ей не вижу.
— Если не повезёт, то да. По крайней мере, матушке будет не так одиноко.
— Неудачная шутка, — прошипел дядя Боб.
Нисон, внимательно выслушавший меня и сидевший неподвижно, точно статуя птицы, резко встал и снял пиджак. Очевидно, ему стало жарко.
— Какой-то сложный у тебя план, парень, — проговорил он. — Мне надо переварить всё сказанное тобой.
— Нечего тут переваривать, — сказал Козински. — Это игра в русскую рулетку с почти полным барабаном.
Губернатор не скрывал скептического настроя. Предположу, что в нём бушевали два противоречивых начала: голос здравого смысла и вопль авантюриста, чьё время на исходе. Но авантюрист обязан был одержать победу, учитывая, что он рисковал не своей шкурой.
— Пусть так, — согласился Нисон после непродолжительного раздумья. — Но ведь план Майло — единственный известный вам способ оказаться в Големе? Если у вас есть ещё варианты, господин начальник филиала, я готов выслушать их.
Все понимали, у Козински не было вариантов. Имеющиеся в его арсенале доводы и аргументы не пробили броню губернаторского упрямства. Не исключаю, что Нисон отправил бы меня в пасть забвения даже с минимальными шансами на возвращение. А у меня их было чуть больше, чем нисколько.
— Но это безумие! — дядя Боб предпринял финальную попытку выиграть партию. — Мы даже не знаем, что в Големе делают с консервами, через какое время их размораживают и не пускают ли прямиком на какие-нибудь чудовищные эксперименты.
— Это как раз те вопросы, — спокойно проговорил Нисон, — на которые все мы хотим получить ответы, разве нет?
— Да, но я веду к тому, что есть вероятность длительного ожидания. — Похоже, Козински нащупал уязвимое место в позиции губернатора. — Допустим, 'Долгий рассвет' скупает древних впрок, отправляет вновь прибывших на склад и использует лишь по мере необходимости. Вы готовы ждать годы или десятилетия?
— А чем я, собственно, рискую? Считайте меня престарелым рыболовом, закинувшим удочку в таинственный омут. Повезёт — вытащу улов, нет — брошу удочку и залезу в ящик до лучших времён. Всё просто.
Повисшая тишина ознаменовала поражение одного титана другому. Козински не стал рыпаться в агонии и молниеносно переключился на решение другой задачи.
— Где вы собираетесь держать Трэпта во время операции? — спросил он. — Принимая в расчёт возможные сроки.
— Какое-то время я останусь на Прайме, — ответил Нисон. — Но рано или поздно мне придётся улететь в Нью-Парадисо. Если к тому моменту Майло не вернётся, я оставлю его в сооружённом лагере вместе с целой бригадой надёжных помощников и роботов. Мы будем терпеливо ждать пробуждения. При худших раскладах я верну вам его тело перед тем, как сам отправлюсь в криокапсулу.
— Каков предполагаемый срок вашей жизни?
Нисон слегка смутился. Вопрос в понимании общества считался верхом нетактичности, но губернатор не стал возмущаться.
— В остатке около двух лет объективного бодрствования. Прибавляйте сюда деловые перелёты и график глубокого сна. За последние десять лет я потратил лишь треть от этого времени, пробуждаясь только по важным поводам и в дежурные месяцы, чтобы впитать в себя свежие новости. — Губернатор кивнул на меня. — Он — важный повод, как и вся поездка сюда. В остальном же мне хватает дежурных месяцев. К тому же слишком много циклов заморозки и пробуждения мой организм уже не способен выдержать.
— Стало быть, вашего дедлайна нам ждать ещё порядка десяти лет, — прямо заключил Козински и кивнул. — Вы — классический метузела, желающий растянуть своё существование до предела.
— А вы разве нет? — с наигранным удивлением воскликнул Нисон. — Будь вы приверженцем 'мотыльков', вряд ли бы работали на Банк Времени.
— Я продолжаю семейное дело.
— Все так говорят. Бедные заложники семейных уз. — Губернатор издал смешок. — Но я не из их числа.
Тема рисковала уйти в опасном направлении, поэтому я поспешил вмешаться:
— Не пора ли перейти к делу? Если нам предстоит долгое ожидание, то не стоит терять время на самой ранней стадии.
Нисон примирительно поднял руки, дескать, он и не думает возражать. Затем обратился к изображению на экране:
— Полагаю, ваше участие всё же потребуется. Вы должны будете передать моему человеку синхронизирующий модуль и транс-ампулы, которые нужны Майло для задания.
— С модулем всё понятно, — буркнул Козински и посмотрел на меня недобрым взглядом. — Ты нашёл себе лестницу из забвения?
— Конечно. Она лежит в дальнем ящике моего архива.
— Что это за воспоминание? Насколько оно надёжно? Сначала мы должны всё обсудить.
— У меня было две недели на поиск решения возврата, — сказал я. — Проанализировав истории жизней всех четырёх потеряшек, я подобрал лучшее. На мой взгляд.
— Выкладывай, — потребовал босс.
Глава 11
Прямая связь между двумя мирами с минимальной задержкой — ещё одно наследие технологий Экспонатов. Принцип её работы оставался неясным, как и принцип работы самого Портала. Два идентичных устройства, расположенных в непосредственной близости от поверхностей проникновения, образовывали единый приёмник звуковой и видеоинформации. К самим устройствам, получившими название Эхо-Э, смогли подключить ретрансляторы, позволяющие не присутствовать в непосредственной близости от поверхности проникновения. Таким образом, между Праймом и Титаном сообщения передавались почти мгновенно, и ради быстроты и удобства с Земли на спутник Сатурна прибыла внушительная делегация высокопоставленных лиц.
Во время важного разговора с Титаном Захар держался сдержанно, не позволяя эмоциям взять верх. От него, как и от Лидии и Алекса, требовалось лишь изложение фактов. В закрытом кабинете Козински присутствовали четверо: трое свидетелей и сам начальника филиала. По ту сторону находились сплошь незнакомые для Мойвина персоны: начальник Центрального подразделения Банка Времени Шэн Чанг, его заместитель по вопросам запортальной деятельности и два представителя ХРОМа одинаковых с лица точно клоны. Именно эти двое, как быстро догадался Захар, обладали правом решающего слова. Как ни странно, смерть Всеволода Шмелёва заботила их больше, нежели самого Чанга. Чанг не настаивал на срочной доставке свидетелей, охарактеризовав случившееся, как 'досадный прокол коллег'.
— Их присутствие на Земле не поможет нам разобраться в случившемся на Тропике, — заявил начальник Центрального подразделения на безупречном юнике. — Я считаю более целесообразным отправить в Э-Систему ещё нескольких агентов и следователей. На сей раз с ответственными кураторами всех операций, если мистер Козински не в состоянии обеспечить безопасность нашим людям.
Козински на удивление спокойно воспринял укол и даже не стал оправдываться. Лишь когда Чанг подлил масла, посетовав на то, что 'с Прайма могли бы отправить и больше, чем одного агента с грегари', Козински ответил:
— Раз на то пошло, вам самим ничто не мешало задействовать дублирующую пару.
— Нам нельзя было отправлять целую делегацию, не зная масштабов проблемы, — парировал землянин. — Это привлекло бы внимание.
— Предполагаю, в Э-Системе у вас и без того хватает засланных казачков под прикрытием.
— Достаточно препирательств! — вмешался один из представителей Холдинга. — После обсуждения ситуации с Ольтером мы разработаем план, как действовать дальше. Пока же вынужден настаивать на немедленной доставке свидетелей на Землю, прямиком в штаб-квартиру ХРОМа.
