Конвойник

— С вашего разрешения, я постою, сэр.

— Хм... У вас есть характер, как я вижу... Но всё-таки, присядьте, пожалуйста.

Взял кофейник, налил в чашку кофе, подвинул к ней:

— Сахар, сливки и прочее — вот.

Указал на стоящий перед ней поднос. Поколебавшись мгновение, женщина села, взяла предложенный ей напиток, положила два кусочка сахара, сделала глоток и... Её глаза удивлённо расширились:

— Это натуральный кофе?!

— Да, мисс. Мы выращиваем его здесь сами. Как и остальные продукты.

Глаза стали совсем круглые:

— Так вы и нас, пленных, кормите натуральными продуктами?!

— Да, разумеется. Синтетики не держим. Но давайте перейдём к делу.

Опомнилась, сразу поскучнела:

— Как пожелаете, сэр. Но предупреждаю сразу, что никаких военных и технических тайн я не знаю, а если бы они и были мне известны, то я давала присягу империи, и ничего говорить вам не собираюсь.

Фон Лемберг усмехнулся:

— Почему вы считаете, что мне нужны ваши личные секреты? Я вызвал вас сюда совсем не для этого.

— Тогда зачем, сэр?

— Как вам вчера сказали, дармоедов у нас нет. Я имею здесь, в колонии.

— Я не собираюсь работать на вас, потому что вы — враги империи.

— Придётся, мисс...

Джоанна отставила чашку, встала по стойке смирно, и гордо произнесла:

— Можете меня убить, я не стану сотрудничать с врагами империи!

Алекс усмехнулся:

— Сколько патетики, и какой благородный порыв.

И вдруг совсем другим тоном жёстко спросил:

— У вас был ребёнок?

— Дочь, сэр.

Машинально ответила не успевшая опомниться женщина и лицо её стало каким то мёртвым.

— По гражданской специальности вы — детский врач?

— Да, сэр...

Алекс сунул руку в ящик, вытащил оттуда лист бумаги, шлёпнул на него печать, подвинул к ней:

— Вот ваше направление на работу, мисс. С сегодняшнего дня вы назначаетесь нянькой в дом к одному из наших людей. У него — полуторагодовалый сын, а матери нет. Но отец малыша очень важен для нашей колонии, а поскольку из-за того, что он постоянно занят ребёнком, и не может уделять делам необходимого количества времени, я принял решение откомандировать вас к нему, в качестве няньки-воспитательницы его сына.

...Джоанна не веря услышанному смотрела на лист белой бумаги с коротким текстом, лежащим перед ней...

— Вы хотите, чтобы я воспитывала ребёнка и заботилась о нём?!

— Точно так, мисс. И никак иначе. Таким образом, вы не нарушите свою присягу, и сможете принести нам немало пользы. Отказы не принимаются.

— Я... Я согласна, сэр. Но что стало с матерью малыша? Или это секрет?

— Никакого секрета нет, мисс. Мать ребёнка — прокуратор империи. И она вернулась обратно.

— Мать, сэр?! Вернулась, бросив своё дитя?!

— Вас не должно это волновать, мисс. Будьте хорошей нянькой, и ваша жизнь сложится по-другому.

— А кто же отец мальчика?

— Наш командир, Макс Ольсен, мисс. Всё. Вы свободны. Идите. Вас отвезут в его дом. До свидания, мисс.

— До свидания, сэр...

Она вновь посмотрела на листок, уже зажатый в её руке. Потом резко развернулась, и чеканя шаг, вышла из кабинета....

...На следующее утро фон Лемберга в диспетчерской встретил разъярённый Макс:

— Это ты подсунул мне этого монстра?!

Алекс усмехнулся:

— Почему монстра?

— А кого ещё, по-твоему?! Приехала, словно к себе домой, заставила убирать весь дом сверху донизу, вытребовала для парня отдельную комнату, заказала кучу всякой ерунды, меня... Меня!!! Отправила стирать всю одежду! Да ещё...

Он покраснел, почему то обернулся, и уже шёпотом произнёс:

— Отвесила мне подзатыльник, когда выяснилось, что в доме нет специального детского стирального порошка. Оказывается, Майкл плакал из-за раздражения — стандартный порошок вызывает зуд кожи...

— Вот! Нечего возмущаться. Зато отдохнул, и можешь спокойно заниматься делами. А их у нас гора.

Компаньон уже немного успокоился, цапнул чашку, сделав глоток ароматного напитка. Хмуро взглянул на друга:

— Почему ты выбрал её?

Фон Лемберг вытащил из ящика стола распечатку. Подал товарищу. Тот пробежал глазами, вздохнул:

— Тяжёлая у неё судьба...

Вернул бумаги обратно. Выжидающе взглянул на компаньона, и тот пояснил:

— Первое — она врач. Второе — уже была матерью, значит, знает, как обращаться с детьми. Третье — как раз из-за второго она никогда не причинит вред твоему сыну. Четвёртое — у неё личные счёту к Ворхаму и Торовичу. Пятое — девочка прошла хорошую военную школу, значит, твой сын не вырастет хлюпиком и размазнёй. Шестое...

— Мне достаточно. И ты думаешь, что она не станет вредить, или делать подлости?

— Не станет. Поверь. Я всё же разбираюсь в людях. Единственное — если даже тебе очень приспичит, не вздумай тащить её в постель.

— С ума сошёл? Уж как-нибудь обойдусь. Знаешь же, что я не путаю личное и служебное.

Снова глотнул кофе, вздохнул?

— Вот же... Деспот в юбке...

— В юбке?

— Какое там! В стандартном армейском комбинезоне. Где только взяла?

— Я дал. Но давай к делу — вот полный список наших пленников. Отдельно — 'головастики' и их ближайшее окружение. Здесь — шелуха и мусор. Всё оборудование и технику уже выгрузили на заводе. Сейчас вытаскивают оставшееся на здешние склады.

— Значит, нужно поставить учёным задачи и нарезать фронт работ.

— Что в первую очередь?

— Ты меня удивляешь — естественно, реакторы! А то эта вылазка будет нашим первым и последним успешным налётом.

— Уверен? Народа у нас предостаточно, поэтому я хочу разделить наши 'мозги'. Пусть те. кто занимался реактором над ним и работают. А вот остальные — тебе не кажется, что следует заняться поисковой системой? Чтобы мы могли отслеживать пиратские корабли?

— Кажется...

Алекс взглянул на Макса, и едва удержался, чтобы не вздрогнуть — лицо старого друга было...

Глава 15.

— Ваша светлость, поступил необычный вызов.

Сидящий в кресле человек, чьё лицо скрывалось в тени, лениво пошевелился.

— И в чём же он странный?

Слуга замялся, потом всё же решился:

— Он использовал канал, который молчал три года. Абонент утверждает, что его дело напрямую связано с недавним нападением на Лос-Аламос-6.

Вздёрнутая бровь показала удивление аристократа.

— Переведи звонок на меня.

— Да, ваша светлость.

Слуга вышел, а через мгновение вспыхнула голограмма, и сидящий впервые шевельнулся, выдавая некоторое волнение:

— Ба! Леди прокуратор? Какими судьбами?

— Ваша светлость... Рада видеть вас вновь.

— Чего ты хочешь? Пропала на три года, и вдруг вновь выныриваешь, как чёртик из табакерки...

— Вас интересует разгром Лос-Аламоса — 6? Я знаю, кто это сделал.

— Я тоже. Твой старый друг Макс Ольсен. Так что...

Лицо в сфере хищно исказилось:

— Зато я знаю, где он.

Собеседник Агнессы вновь шевельнулся:

— Очень хорошо. И где же?

— В Проклятых Секторах. У него там колония и база. Довольно неплохая, кстати. Есть даже заводы, выращивают натуральную пищу, осваивают миры, лазят по выжженным мирам, и небезуспешно.

Абонент вновь шевельнулся:

— Небезуспешно, говоришь? А почему же их не трогают системы обороны, которых в этом секторе несметное количество?

Теперь усмехнулась девушка:

— Он где-то раскопал коды высшего допуска. И теперь все эти боевые станции и ловушки принимают его за командира.

— Проклятие!

Всё напускное спокойствие слетело с аристократа мгновенно. Но через секунду он справился:

— А ты ничего не слышала про... Впрочем, неважно. Значит, говоришь, ты три года отсутствовала из-за этого Ольсена?

Явственный скрип зубов донёсся из динамиков.

— Да, ваша светлость.

— И что же он с тобой сделал? Изнасиловал? Так ты, вроде, никогда не была против этого. Сделал секс-рабыней? Тебе не привыкать. Скажи, чего ты желаешь?

Собеседница постучала себе пальцем по виску:

— Здесь сидит карта звёздного неба, видимого с его планеты. По ней можно определить примерное место нахождения их базы. И уничтожить её.

Толстые губы искривились в ехидной улыбке:

— Дорогуша! Весь объединённый флот четырёх государств с трудом смог зачистить славиков с лица Галактики. Мы до сих пор тратим огромные средства, чтобы стереть из памяти людей сам факт существования этого народа. И скажу тебе прямо — посылать туда наш флот не стоит затраченных средств. Его просто перемелет в прах автоматика. Ты в курсе, что оборонительные системы славиков являются самовоспроизводящимися машинами? Они сами себя чинят, сами изготовляют боеприпасы, сами восполняют ресурсы. И мы до сих пор, уже пять сотен лет, не можем сделать ни что-то сходное с ними, ни найти возможность противостояния им. Посылка прорывателей ничего не даёт. Атака ядерными боеголовками приводит к уничтожению одной станции, но спустя короткое время на её месте появляются две новых! И чем больше мы пытаемся их уничтожить, тем большее их количество появляется в космосе. Думаешь, мы бы не хотели прибрать себе Проклятый Сектор? Ещё как хотели! Список планет, пригодных к заселению в тех местах составляет несколько сотен! Но мы просто не можем! Проклятые недочеловеки очень хорошо позаботились о том, чтобы запечатать своё место обитания. Так что — забудь девочка. Я готов вернуть тебя на службу в прежней должности. Но не больше. Даже не надейся на то, что я пошлю флот империи умирать.

— Но Ольсен не успокоится, пока не рассчитается за всё, что с ним сделали!

— И как он сможет добраться до меня? Или устроит информационный вброс? Ха, мы контролируем всё. В том числе и 'свободную прессу'. Информация — главное оружие нашего времени. Так что — забудь! Возвращайся на службу. Ольсен не сможет причинить нам никакого вреда. Ну, особого вреда.

— А Лос-Аламос-6? За ним последуют ещё налёты. И он всерьёз собирается покончить с пиратами, которых вы контролируете.

— Да ради Бога. Они уже начинают мнить о себе невесть что, и выходят из-под контроля. Ты в курсе, что Ворхам объявил о создании лиги так называемых свободных миров нетрадиционной ориентации, назвав его Вихрем Времени? Или его попытка подмять под себя вольных охотников, организовав некий 'хапкомат'? Так что если Ольсен зачистит эту шарагу гомиков, возомнивших о себе невесть что, я буду даже доволен.

— Вы считаете, что сможете его приручить в будущем, ваша светлость?

— Почему нет? Тем более, что теперь он не просто носитель тайны, но и владелец очень и очень ценного имущества. Наследник славиков. А те уже пятьсот лет назад владели технологиями, которые мы до сих пор не можем повторить, не говоря уж о том, чтобы превзойти. Но, всё-равно, Агнесса. Спасибо тебе за сведения. Пусть их ценность практически и равна нулю, но кое-что ценное ты узнала, и теперь мне стоит хорошенько подумать...

И тут прокураторша сломалась:

— Я хочу его убить! Отомстить! Растоптать! Уничтожить!

В её крике было мало человеческого...

— Он отобрал у меня ребёнка! Лишил меня сына!

— У тебя сын?!

Сидящий в тени человек, пожалуй, впервые за весь разговор пришёл в сильное волнение:

— Да! Да! Да! Эта тварь сделал мне ребёнка и отобрал его у меня, вышвырнув прочь! Я никогда не прощу ему этого! Никогда! И отомщу! Любыми способами! Любой ценой!

— Успокойся. Пожалуй, я подумаю, чем можно тебе помочь. А пока — отдохни.

Чуть шевельнул рукой, вызывая слугу, и когда тот появился, кивнул на светящуюся сферу:

— Прими девочку, и позаботься о том, чтобы она побывала на лучшем курорте империи. Через месяц привезёшь её сюда. Ты слышала, Агнесса?

— Да, ваша светлость.

Взмахом руки одновременно прервал связь и отправил слугу. Оставшись вновь в одиночестве полутёмного кабинета, ухмыльнулся — оказывается, Ольсен обладает утончённым чутьём на месть... Он не стал убивать шпионку и виновницу своих невзгод. Просто заставил её родить, разбудил материнский инстинкт, а потом отобрал у неё сына и выбросил, словно использованный клочок туалетной бумажки. А ведь на свете нет ничего страшнее разъярённой матери... Теперь Агнесса не успокоится, пока не вернёт себе сына и не убьёт мятежника. Да. Именно мятежника. Пока ещё мятежника...

...Время летело быстро. Привезённые учёные, узнав, что их никто не собирается убивать, и им предстоит работать по специальности, тем более, получив в свои руки древние технологии и завод, развернулись вовсю. Уже через четыре месяца с конвейера верфей на луне сошли новые суперреакторы, и началось перевооружение корабля. В проект второго охотника, который был заложен на стапелях, уже сразу внесли необходимые изменения, и тот обещал стать гораздо более страшным, чем его старший брат. Всё упиралось в людей. Точнее, в их дикую нехватку. Мафия клялась и божилась, что она выгребла все свои резервы, и больше у неё людей, во всяком случае, своих, нет. И что делать, компаньоны не знали. Что толку, если они понастроят кораблей, на которых некому будет ходить? Три тысячи человек всего населения, включая женщин и детей. На данный момент. И где взять ещё никто не знал. Вербовать в Европе? Официально, как колонистов? Кто позволит работать на эту тему, минуя государственные структуры? Общий запрет на колонизацию миров частными лицами был подписан ещё во время первых рейсов к другим планетам всеми, без исключения странами. Как же решить тупик? Строительство шло. Корабли на стапелях обрастали системами и вооружением. Но вот самое главное — люди... И время. И ресурсы, которые далеко не бесконечны. Нужно было искать выход из безнадёжной ситуации. Причём — срочно. И от этого у компаньонов пухли головы...

...Макс вернулся домой опять за полночь. Осторожно прошёл в спальню, где спал его сын, постоял, любуясь на личико сына, слабо освещённое светом ночника. Потом вышел из комнаты, прошёл на кухню. Там, уже привычно для него, стоял готовый ужин. Поставил тарелки на разогрев, уселся за стол, потёр виски.

— Проблемы?

Вскинулся, совершенно забыв, что в доме он теперь живёт не один. Вот надо же — уже полгода сосуществуют на одной территории, как говорится, а Джо ведёт себя так, что её не слышно и не видно. За исключением тех моментов, когда что-либо требуется для ребёнка. Тут она вцеплялась в Макса, словно клещ, и не отцеплялась, пока он не добывал нужное.

— Напугала...

Удивился — нянька всегда ходила в одном и том же, обычном комбинезоне военного образца. А сейчас он впервые видел её в обычном простом халатике. Высокая грудь, крепкие лодыжки, талия, перехваченная тканевым пояском. Помотал головой, отгоняя наваждение. И, если честно, кое-какое желание... Ведь уже почти восемь месяцев у него не было женщины. После расставания с Агнессой. Махнул ей рукой:

— Не обращай внимания. Так, мелочи...

Бывшая старшина империи спокойно прошла к печке, вытащила из неё уже горячие блюда, быстро поставила перед ним.

— Ешь.

— Спасибо...

Машинально ковырнул вилкой еду, откусил, потом опять спохватился:

— С чего это ты вдруг стала такой доброй?

Джоанна усмехнулась: