Расцеловав официантку, чем вызвал бурную реакцию у сидящих, слегка покачиваясь, я перебрался в зал.
На танцполе уже было тесно.
Ревели колонки, извивались в танце симпатичные, хорошенькие, красивые, девушки, рядом с которыми истекали слюнями молодые люди. Впрочем, как я заметил, по некоторым девушкам истекали слюнями другие девушки.
Пробившись к стойке, потребовал у бармена водки.
Первая стопка пошла в разгон, вторая, следом, чтобы разгон не прекращался.
Последний раз я танцевал лет...
Я даже замер, посреди танца, суматошно пытаясь подсчитать, когда я в последний раз танцевал. Расклад был печальный — последний раз я танцевал в 2003-ем, а с девушкой — в 2003-ем...
На мое счастье, ничего не изменилось за это время, в клубах...
Танцуя, постепенно перезнакомился с окружающими — пара компаний оказалась очень интересными и забавными. Чтобы не решать, с какой я хочу общаться, свел обе компашки вместе — один бог, девчонок в обеих компаниях много, а их парням я не соперник — уже завтра меня не будет в стране. Оккупировав столик, обе компании живо нашли общий язык, а я, для знакомства и для продолжения разгона, заказал две бутылки водки.
Уже знакомая мне по бару, официантка, в розовом платье с белым передником, принесла мой заказ и мило улыбаясь, поставила на стол.
— Сегодня у нас будут особенные гости! — Подмигнула она мне. — Хозяин пригласил "Тимфо"!
Обе компании, видя, что название группы у меня не вызывает ни малейшего эффекта, принялись рассказывать о группе.
Из того, что я понял в этом громе и грохоте, что группа — обычная. Общей любовью пользуется за выигрыш на каком-то конкурсе, где разошлась вовсю. Сразу припомнился "Barthezz", интересно, где сейчас эта команда?
— Уважаемые гости нашего клуба! — Диджей "потушил" музыку и свет, начиная интригу представления. — Сегодня, у нас в гостях... Группа... "Team 4"!
Под вспышки стробоскопов, развернулась сцена со стоящими на ней инструментами. Без музыкантов.
— Люди! — Воскликнул диджей, раскинув руки, как Иисус, позовем же их!
Очень нехорошие предчувствия стали меня мучить.
Группа не появилась.
Сцену снова повернули и бедолага ди-джей принялся отрабатывать косяки в поте лица.
Народ, уже набравшийся, слегка повозмущался да и забил: на всяких звезд, залетных, обращать внимание — себя не уважать...
К двенадцати, я уже славно потанцевал и теперь сидел за столиком, потягивая терпкий вишневый сок.
Официантка из бара, очень красивая блондинка, уже дважды выходила со мной танцевать, что вызывало у обеих компаний ступор — в рабочее время! Танцевать с клиентом! Непорядок!
Вот и сейчас я ждал появления Марши, как манны небесной.
Что-то зацепило меня, в этой девушке. Может быть глаза, в глубине которых жил совершенно другой человек? Молодая, смеющаяся, а в глазах — льдинка, которую очень хочется растопить. Да и вся Марша — льдинка, которую хочется растопить!
Хмель уже начал выветриваться из головы, да еще и мой "талант", трезветь после определенного количества выпитого, дал о себе знать. Мои компании уже окончательно смешались и целовались напропалую.
Мне аж завидно стало — снова, я влетел... Хотел познакомиться, с продолжением, а в результате — для продолжения познакомились все, кроме меня.
Как всегда смеялся в таких случаях Вад — "справедливость восторжествовала"!
Подошедшая Марша поставила на столик упаковку вишневого сока и замерла рядом со мной, словно о чем-то задумавшись.
Не знаю, какой бес меня дернул.
Взяв девушку за руку, потянул ее к себе, усаживая на колени, обнял и с наслаждением поцеловал.
Несколько секунд Марша сопротивлялась, а затем, стоило мне слегка ослабить объятия, положила руки мне на плечи, прижалась и ответила на поцелуй.
Яркий свет, направленный на нас с Маршей из под потолка, прервал чудное мгновение.
Убил бы, честное слово!
— Марша! Я все вижу! — Раздался вопль ди-джея. Только не обличающий или оскорбительный, а... Какой-то восхищенный, что-ли? Словно девушка, сидящая у меня на коленях, раскрасневшаяся от поцелуев и возбуждения, сделала нечто такое... — Марша Хэммильд! Только для Тебя!
Ди-джей включил музыку, которую назвать клубной не повернется язык.
А у меня отвисла челюсть.
"Berlin".
Когда-то, под эту музыку я хотел сделать предложение любимой девушке...
Марша, уставилась мне в глаза, предлагая сделать выбор.
— Идем!
Я никогда не назову имени.
Марша кружилась в танце, плотно прижавшись и не отстраняясь.
И пусть завтра снова будет холодно.
Сейчас мне очень хорошо. Мне жарко.
И тают льдинки в глазах девушки.
И тает девушка, превращаясь в жар, в пламя, в огонь.
Песня уже кончилась, а мы все стояли в середине танцпола, прижимаясь друг к другу.
— Марша Хэммильд! — Ди-джей окликнул мою девушку и проорал на весь зал: — Самая яркая девушка, что я знаю!
Марша, опомнившись, выскользнула из моих объятий и, шепнув мне на ушко: "я работаю до трех", исчезла в сумраке клуба.
Вот теперь вечер сошелся!
Оставив свои компании заниматься самими собой, прошел в туалет и замер.
Очередь, в два хвоста, длиной! Выходящие ругаются, на чем свет стоит, костеря две запертые кабинки! Присоединившись к очереди, прислушался к разговорам.
Тем было две: "Идиоты в кабинках", как самая актуальная и где эти дебилы из "тимфо", как вторичная.
Дождавшись, когда за мной займут очередь, принялся возмущаться и делать варианты, почему закрыты кабинки. Обладая громким голосом, специально поставленным и заточенным под решение определенных целей, неторопливо, подвел толпу к решению, что кабинки надо открыть. Как максимум — самим. Как минимум и это самое правильное — вызвать администрацию клуба.
Уже хорошо знакомый мне охранник, проходя мимо меня и позвякивая ключами, замер, ткнул в меня пальцем, сказал: "Обидишь ее — яйца вырву" и пошел дальше, в туалет.
Через минуту, по очереди покатился трагичный вздох. Даже два вздоха. Первый — туалет закрыли. Второй — группу нашли.
Как всегда — первый, самый актуальный!
Переправив очередь в туалет на втором этаже, администрация закрыла коридор, выставив охрану.
Понимая, что скоро здесь появится полиция и мне не поздоровится, оставил у бармена записку для Марши и вышел на свежий воздух.
Отойдя к углу клуба, подкурил сигарету и скривился — гадость несусветная!
В это время, завывая сиренами, как горошины из стручка, выкатились из переулка рядом, несколько машин — скорая, пара полицейских и две не пойми что, но тоже с мигалками — возможно, опера.
Перейдя дорогу, засел в кафешке, дожидаясь Марши.
Жрать хотелось — безбожно!
Пожилая официантка, получив заказ на мясное блюдо и литр кофе, покачала головой и предупредила, что придется подождать, пока разогреется.
Едва я успел слопать поданное, из клуба начала вытекать толпа посетителей.
Каюсь, подговнил я людям отдых...
Еще через полчаса, подъехала вторая скорая и в нее загрузили пару закрытых, черных мешков. Потом на носилках вывезли тело, а затем — еще один черный мешок.
Чертыхнувшись, вышел из кафе и прошел к клубу.
— Вход воспрещен! — Остановил меня полицейский. — Клуб не работает.
— Вижу. — Кивнул я и достал портмоне. — Я здесь отдыхал и забыл забрать свои вещи.
Полицая скривило так, что мне даже стало его жаль, но, бросать здесь две тысячи, в мои планы не входило.
— Назовите номер ячейки и Вам их вынесут! — Предложил он, после короткой консультации по рации.
— Сейф закрыт на отпечатки пальцев. — Пожал я плечами. — Сможете вытащить его из стены?
— Р-р-р-р-р... Проходите. — Полицейский поднял цепочку, что перегораживала мне путь. — Забирайте свои вещи и...
Я поднял руки вверх, давая понять, что именно так и сделаю.
— У нас нет камер в туалете! — Орал мужской голос так, что слышно его было через закрытую дверь. — И вы можете пойти и повеситься, там же, рядом с этими законченными педиками идиотами, что не поделили что-то! Мне плевать, что вы думаете, господа офицеры! Вы требовали доступа к камерам — вы его получили! Вы видели, кто отключил камеры? Так какие у вас вопросы ко мне?! Придет в себя, вот и допрашивайте! А моих людей — не трогайте! Я за каждого из них, головой поручусь!
Знакомый охранник, что забирал мои пистолеты, провел к сейфу, дождался, когда я его открою и заберу оружие.
Хлопнула дверь и маленький человечек, круглый, как колобок и подпрыгивающий на каждом шаге, как мячик, подпер дверь спиной, тяжело дыша.
— Идиоты... — Пробормотал он себе сквозь зубы. — Скоро будут требовать ставить камеры в задний проход!
Его взгляд уперся в меня, застегивающего сбрую, и неожиданно потеплел.
— Молодой человек! — Окликнул он меня, отлепился от двери и в три "подпрыга" оказался рядом. — Остановитесь!
— Это хозяин... — Прошипел охранник, краешком рта. — Зови его Зул, ему нравится...
— Стою. — Улыбнулся я. — Что случилось?
— Ага. — Зул обошел вокруг меня, как вокруг старинной вазы эпохи Мин. — Не скажу, что выбор Марши удачен, на мой взгляд... Но, это ее выбор. Сейчас я ее позову, работать сегодня все равно не будем... А вам, молодой человек, следует знать, что за Маршу, Вам вырвут яйца, если что...
— Уже в курсе. — Признался я.
— Кто успел вперед меня? — Удивился хозяин заведения. — Впрочем, не важно. Вас предупредили.
Открыв дверь, Зул почесал нос и повторил специально для меня: — Дождитесь Маршу!
В отношениях мужчины и женщины всегда есть места, которые лучше не знать.
Впустивший меня полицай был совсем не рад, что он меня впустил. Особенно, увидев, что выхожу я не один, вообще налился краской и был готов лопнуть.
Поддержав Маршу под руку, быстро повел ее по тротуару.
Потом был поцелуй, на глазах у всех полицейских, а потом, сразу, скачком, наступило утро.
Марши рядом не было.
Пока до меня дошло, что мы не у меня в номере — успел трижды сладко выматериться, проклиная женскую натуру, мужскую глупость и свою собственную везучесть.
Щелкнул замок входной двери и я снова прикинулся ветошью в сторону стенки — сплю я, сплю.
— Вставай, соня... — Ласковый поцелуй и еще час ушел на "горячее".
Валяясь я в постели с девушкой, закинувшей ногу мне живот и уткнувшейся носом в плечо, разговаривать совсем не хотелось. Хотелось лежать и лежать, пока весь этот мир не превратится в прах, в пыль и звезды не сложатся в новые созвездия.
— Давай вставать... — Марша еще раз прижалась ко мне своим горячим телом и выскользнула из-под одеяла. — Я в душ, потом ты!
При всей нашей жаркой ночи, Марша не оставила на мне ни единого следа — ни засоса, ни царапины, словно чего-то боялась.
Выйдя из ванны, потянулся на запах еды — за те 15 минут, что я провел под горячими струями, Марша успела сделать яичницу и заварить кофе.
Я бы, лично, за это время только бы чайник поставил!
Электрический, разумеется.
Услышав мое признание, Марша рассмеялась.
Только не весело.
В ее смехе не было ни капли веселья.
Усталость, боль и злость — вот что было в ее смехе.
Однажды я уже слышал такой смех.
От самого себя.
Подойдя к ней в плотную, крепко обнял и поцеловал, попытался поцеловать — Марша вывернулась, как кошка, которой надоело назойливое внимание детей.
Хорошо, хоть еще не зашипела и не поцарапала!
— Сайд. Завтракай и уходи. — Попросила она, отступая от меня. — Пожалуйста, просто уходи. Пусть останется прекрасная сказка ночи, в которой мы были свободны. Ты...
— Знаешь что, Марша Хэммильд... — Я почему-то воспользовался её полным именем — фамилией, как это сделал ди-джей. — Хватит морочить мне голову! Завтракай и поехали! А еще лучше — поехали прямо сейчас, позавтракаем по дороге. Например — в Киеве!
Всю свою жизнь я мечтал сказать это любимой женщине.
Снова прижав к себе Маршу, крепко ее поцеловал.
— Марша... Поехали.
Девушка странно дернулась, спрятала лицо у меня на груди и прижалась так, словно пыталась слиться со мной в единое целое.
На мое счастье, квартирка Марши была в двух шагах от ее работы, а, следовательно, и от гостиницы, на парковке которой мерз мой "корветик".
Оставив Маршу собирать вещи, забрал свои шмотки из номера, закидал их в багажник и вернулся к ней, приткнув своего "ската" у тротуара, под окнами ее квартиры.
Где застал Маршу в слезах, сидящей на кровати, обхватив колени.
— Ты чего? — Испугался я, что она снова что-то себе придумала и мне придется вновь вытряхивать из ее головы мусор воспитания и ворох предубеждений.
— Ты не сказал, что брать... — Сквозь слезы, снова прижавшись ко мне, сказала девушка. — И, как быть с работой?!
— Позвони Зулу и скажи, что твой мужчина тебя похищает! — Предложил я.
— Ага, и через две минуты в мою квартиру будет ломиться весь охранный полк нашего клуба, в надежде оторвать тебе яйца! — На лице Марши заиграла улыбка. Она дотянулась до телефона, лежащего на тумбочке, набрала номер и замерла в ступоре, словно страшась сказать первые слова.
Я мягко забрал у нее телефон из рук и поднес к уху.
— Марша, девочка, что случилось? Что-то с этим козлом? Марша! — Зул ревел в трубку, как разъяренный бык.
— Зул! — Остановил я поток, льющийся на мою персону. — Марша увольняется и уезжает со мной. Сейчас.
— Ух ты... — Выдохнул хозяин клуба и спустил пар. — Дай трубку Марше!
Отдав трубку, подмигнул заплаканной блондинке.
— Да. Да. Да, Зул. Спасибо! — Марша отбросила трубку на кровать и в один прыжок оказалась у меня на шее. — Что брать?
— Главное, бери себя. А вещи купим на месте. — Только сейчас я начал осознавать, что впервые в жизни принял решение за другого человека и... Безумно этому рад!
Я взваливаю на себя ответственность, и мне это нравится.
— Там, где я живу... Сейчас очень холодно... — Начал шептать Марше на ушко, я. — Снег может идти несколько дней подряд и никто не объявляет чрезвычайного положения. Термометр может показать минус 49, а на улице будут бегать счастливые дети, гоняя хоккей. В любой момент может пропасть свет, и люди будут сидеть при свечах.
— Сайд... — Марша оторвалась от меня и заглянула в глаза. — Сайд. Ты — русский?
— Хуже. Я — Советский!
— Тогда, раз уж начал за меня решать... — Марша вытерла слезы. — Решай, что брать! Ведь, наверное, надо будет вызвать такси... Да и в самолет, квартиру не засунешь!
— А если — не самолет? — Поинтересовался я и увидев заинтересованные, точнее — заинтригованные, горящие девичьи глаза, подвел ее к окну и показал на припаркованный "Корвет Стингрей". — Вместо самолета...
— Знаешь... — Марша замерла, что-то подсчитывая. — Кое-что не получается, тогда...
— Что именно? — Ее подсчет меня заинтересовал.
— "Позавтракать в Киеве"! — Ткнула она меня локтем под ребра и тут же поцеловала. — В лучшем случае — если только позавтракать — завтра!
— Ну... — Протянул я. — Мы можем ехать не торопясь...
Через полчаса, Марша застегнула вторую сумку и вручила ее мне, повесила на плечо свою дамскую сумочку, подхватила изящный саквояжик и замерла на пороге квартиры.
