Увидев Александра с мокрой простыней вокруг бедер, он прервал рассказ и вскинул брови.
— Ты не будешь нырять в пруд?
Юноша слегка поморщился.
"Вот еще! — подумал он. — Стану я перед девчонкой... голым скакать".
— Не хочется, — пожал Александр плечами и налил себе яблочного компота. Сваренный без песка он казался кисловатым, но прекрасно утолял жажду.
— Хотепсет хотел прочитать книгу Сета? — спросила Айри, слушая старика открыв рот.
— Да, моя девочка, — повернулся к ней Энохсет. — Но так и не смог этого сделать. Боги не открывают своих тайн обманщикам и убийцам. Лишь великим мудрецам, подобным легендарному Имхотепу, удавалось почерпнуть знания из божественного источника.
— Но это было так давно, — разочарованно проговорила девочка.
— Да, — важно кивнул старик. — Две тысячи лет назад. Он был советником первого Келл-номарха, научил людей выплавлять бронзу и строить плотины, открыл тайны божественного письма и правила счета. Первые владыки, жизнь, здоровье, сила, жили по двести лет благодаря тайному зелью Имхотепа, секрет которого уже давно утерян.
Алекс вполуха слушал эти сказки, потягивая охлажденный компот.
— Господин, а правда, что если человек увидит "божественное сияние Сета", то все его желания сбудутся? — робко спросила Айри.
— Да, дитя, — улыбнулся Энохсет и бросил быстрый взгляд на юношу.
Девочка упала на колени и поцеловала сухую морщинистую руку старика.
— Господин, разреши мне недостойной лицезреть это? Я так хочу вернуться на Родину!
Келлуанин наклонился и по-отечески поцеловал её в лоб.
— Конечно, дитя! Но надо поторопиться, пока не зашло солнце.
Он, кряхтя, поднялся. Айри тут же подставила ему плечо.
Александр едва успел одеться и пригладить мокрые волосы, как на веранду дома Энохсета выскочила взволнованная девочка.
— Алекс, — крикнула она. — Пойдем.
— Я это уже видел, — тихо пробормотал он, но послушно пошел на зов. Зачем обижать старика?
В просторной комнате уже царил полумрак. Айри закрыла окно, выходившее на частокол, а между ставен другого бил узкий луч солнца, в котором плясали свой бесконечный танец пылинки.
— Ты уже видел "божественное сияние"? — с волнением в голосе спросила девочка.
— Угу, — пробормотал Алекс.
Из соседней комнаты торжественно выступил Энохсет, держа в руках толстый том с бронзовыми обложками, покрытыми узором в виде бесконечного переплетения змеиных тел. Металл от времени позеленел, поэтому казалось, что книга обтянута кожей какого-то холоднокровного гада.
Айри, кланяясь и вскидывая руки, отступила, освобождая путь старику. Тот с явным облегчением опустил тяжелую святыню на стол. Откинул обложку. Под ней располагалась стопка из пяти металлических с четырьмя маленькими круглыми отверстиями по правому краю. Витой из золотой проволоки шнур скреплял их вместе на манер старинных альбомов, какой остался от бабушки Саши Дрейк.
Увидев Книгу Сета в первый раз, Александр поразился прочности и легкости пластин, казалось, что они сделаны из бумаги. Поверхность их покрывала причудливая вязь странных значков, больше всего походивших на крокозябры, иногда выскакивавших из принтера при неправильно печати.
— Вы готовы лицезреть чудо, дарованное Сетом? — сурово спросил Энохсет.
— Да, господин, — в разнобой ответили молодые люди, а девочка низко поклонилась.
Старик, бормоча что-то себе под нос, взял раскрытую книгу и, положив ее так, чтобы солнечный луч падал на первую страницу, стал осторожно ворочать из стороны в сторону. Вдруг над ней вспыхнуло разноцветное пятно, напоминавшее картину авангардиста, из тех, за которые на родине Саши Дрейк богачи платят бешеные деньги.
Айри рухнула на колени. Лицо старика застыло каменной маской, а Александр спокойно разглядывал, как танцуют пылинки, отражая падавший с поверхности пластины свет. Еще в первый раз юноша решил, что перед ним какой-то оптический фокус наподобие голограммы.
— Чудо, — бормотала пораженная девочка, не отрывая лица от пола.
— Подойди сюда, дитя мое, — торжественно проговорил Энохсет.
— Я...Я
— Поторопись, пока ладья Амош-Раа не скрылась за краем земли! — загремел голос бывшего писца.
Юноша отошел к стене и еле заметно покачал головой.
Старик схватил руку девочки и, преодолевая нешуточное сопротивление, провел ей сквозь цветное пятно.
Айри испуганно охнула. Солнце скрылось за грядой, и пятно исчезло.
— Теперь твое желание точно исполнится, — тихо проговорил Энохсет, складывая книгу.
— Я вернусь в Келлуан? — поспешила уточнить девочка.
— Боги лучше знают, чего хочет человек, — уклончиво ответил старик.
— Этот последний и самый маленький, — тихо проговорил Мисос. — Дальше океан.
— А если и здесь ничего? — с нескрываемой тоской спросил Нарон, глядя на приближавшуюся землю, походившую на торчащий из моря зеленый холм.
Не получив ответа, капитан повернулся к стоявшему рядом жрецу.
— Целый месяц я проплавал здесь впустую. Скоро начнутся осенние шторма. Я разорен, маг!
— Ты рискнул и проиграл, — спокойно ответил Тусет. — Это иногда случается.
Нарон сжал кулаки и оскалился. Жрец лишь плотнее запахнулся в плащ. Со стороны океана дул пронзительный холодный ветер.
— Тебе не в чем упрекнуть ни себя, ни меня, — сказал он, не глядя на капитана. Тот вздохнул и стал спускаться на палубу рабов.
На первом из Найульских островов они высадились пять дней назад. Тогда Нарон просто горел от нетерпения и лично возглавил поисковый отряд. Вернулись они только к вечеру. Никаких следов пребывания человека кроме нескольких старых кострищ найти не удалось. Тем не менее, и капитан, и команда не теряли надежды. Да и сам жрец всерьез рассчитывал отыскать Книгу Сета. Однако после того, как и второй остров оказался необитаем, Нарон заметно погрустнел.
Тусет же почти смирился с тем, что ему не суждено вернуть реликвию в храм. Последний из островов казался слишком маленьким для проживания двадцати человек. А именно столько пассажиров плыло на корабле Давла Красные Глаза, если верить полученным в Тикене сведениям.
Ему вспомнился разговор с Сентором Кассом, почтенный нидосец вообще не верил, что жрец отыщет хоть какие-то следы исчезнувшей книги. Что у него имелось? Только невнятный рассказ о подозрительно чудесном спасении из пиратского плена. Теперь же точно известно, что Книга Сета не погибла в морской пучине. По воле богов она сокрыта на одном из клочков земли, раскинувшихся вдоль границы Великого моря. Очевидно, что только по их желанию она сможет быть обретена в угодное им время. Успокоив себя таким образом, Тусет окинул взглядом корабль.
Гребцы привычно ворочали веслами. Нарон застыл, опершись о борт, и, не отрываясь, смотрел на приближавшийся остров в отчаянной надежде, что именно там его ждут вожделенные сокровища. На носу вместе с впередсмотрящим стоял Растор. После таинственного исчезновения Айри, юношу словно подменили. Он осунулся, перестал за собой следить, забывал бриться. Часто стоял у борта, бессмысленно глядя в море. А однажды жрец заметил у него на глазах слезы. Тусет тихо недоумевал. Неужели простая рабыня смогла так увлечь племянника самого Котаса Минатийца? Хотя и сам он тоже немного скучал по ней. Теперь приходилось обслуживать себя самому, а это причиняло много неудобства. Однако странно, что такая ловкая и сильная девочка вдруг свалилась за борт? И главное вахтенные божились, что не слышали никаких криков. Лоцман Мисос предположил, что Айри забрали русалки, якобы водившиеся в этих местах. На вопрос, зачем им девчонка, тикенец только таинственно пожал плечами.
Нос корабля с шуршанием вполз на галечный пляж. Как всегда первым на берег спрыгнул Растор. Нарон, махнув рукой, отправил с ним двух матросов, вооруженных копьями, а сам стал наблюдать за выгрузкой котла и припасов для ужина.
Тусет сошел с корабля и с удовольствием прошелся, ощущая под ногами твердую землю. Сразу за широким пляжем берег круто поднимался вверх. В трещинах густо росла длинная трава, ярко-зелеными пятнами выделяясь на коричнево-черной поверхности скалы. Какой-то зверек, увидев человека, исчез в зарослях. Жрец подошел ближе и увидел большой рыбий скелет, облепленный крабами. Они, в отличие от неизвестного животного, его не испугались. Тусет повернул назад.
Когда до лагеря оставалось не более двадцати шагов, раздались крики:
— Капитан! Сюда! Здесь хижина!
На склоне стоял матрос и махал копьем.
Нарон, до этого понуро сидевший на складном стульчике, резко вскочил, подобрал полы одежды и стрелой влетел на пригорок. Охваченный волнением жрец сам едва не пустился бегом. Но вовремя вспомнил, что он все-таки второй пророк храм Сета и только прибавил шагу.
— Ну, где ты, маг!? — раздался недовольный крик капитана.
Он стоял на гребне и чуть ли не подпрыгивал от волнения.
— Скорее!
— Эта хижина ждала нас сорок лет! — откликнулся Тусет. — Подождет и еще немного.
Капитан в сердцах махнул рукой и скрылся из вида. Тяжело дыша, Тусет взобрался по склону. Пред ним предстала округлая долина, покрытая травой и густыми зарослями низкорослых деревьев.
Матрос с капитаном быстро двигались в сторону большого леса. Торопясь за наградой, они убежали уже шагов на сорок.
Пробираясь по легко различимым следам, жрец заметил уходивший в заросли ручеек, который привел его к небольшому пруду, явно искусственного происхождения. Вода из него вытекала через потрескавшийся деревянный сток.
— Сюда, маг! — услышал он взволнованный голос Нарона.
Жрец вскарабкался на низкую плотину и увидел хижину, смотревшую на мир единственным закрытым ставнем окном. Заросшая травой и вьющимися растениями она бросалась в глаза чернотой просмоленных корабельных досок.
У дверей Тусет столкнулся с капитаном. Презрительно скривив губы, Нарон бросил:
— Там ничего нет, маг! Только кости.
Не обращая внимания на его слова, старик вошел в полумрак единственной комнаты и сразу увидел скелет с остатками плоти, лежавший головой в очаге.
На грубо сколоченном столе стоял изящный серебряный светильник либрийской работы, и лежал длинный очень узкий кинжал.
— Где Растор? — обратился жрец к матросу, внимательно разглядывавшему что-то в открытом сундуке.
— Ушел посмотреть, нет ли здесь еще чего-нибудь, — ответил тот, не поднимая головы.
— Чего нашел? — спросил Нарон, вновь заходя в хижину, где сразу стало тесно.
— Вот, — матрос легко перевернул узкий сундук. На пол выпали какие-то тряпки, моток веревки, два ольвийских кубка из серебра, украшенных крупными камнями, бронзовый кинжал и кресало. Снаружи послышался шум, в дверь заглянул Растор.
— Еще две могилы там на холме.
— И это все! — вскричал капитан, хватая Тусета за плечо. — За этим я плыл на край земли?
— Убери руку, — тихо проговорил жрец.
Нарон скрипнул зубами, но отпустил старика.
— Два кубка и старый кинжал! — вскричал он, и не в силах сдержать бешенство ударил ногой по скелету. С костяным стуком череп улетел под кровать, где звонко ударился о стену.
— Ты не уважаешь своих мертвых, — укоризненно покачал головой жрец.
— Он не мой! — огрызнулся капитан, решительно поднимая один из кубков.
— Разве ты не даросец? — вскинул брови Тусет.
— Я да,— кивнул Нарон. — Но с чего ты решил, что это мой соплеменник?
— Ваши глаза моложе моих, а вот мозги..., — с этими словами жрец отодвинул матроса и ударом посоха выбил ставни на окне. В хижину хлынул полуденный свет.
— Письмена! — ахнул Растор.
— Даросские, между прочим, — сказал Тусет.
Нарон, открыв рот, смотрел на стену над ложем, где темнела цепочка выжженных значков.
— Это же Инон из Ромса, — побледневшими губами пробормотал он. — Тот самый!
Капитан нырнул под ложе и через секунду появился, бережно сдувая со скалящегося черепа паутину и пыль.
— Чем же он знаменит? — спросил Растор, удивленный столь внезапной переменой.
— Ты не знаешь? — вскинул брови капитан. — Он ходил по всему Великому морю! Плавал в океан! Добирался до вечных льдов! А главное — Инон последним пытался достичь счастливой Уртании!
— Что тут написано? — поинтересовался юноша, щуря глаза.
Нарон дернул плечом, собираясь что-то сказать, но его опередил жрец.
— Я Инон из Ромса, капитан "Счастливой звезды" умираю здесь. Если кто прочтет эту запись, пусть передаст магистрату Рамоса, что Уртании нет...
— Что? — прервал его Растор. — Как это нет?
— Подожди! — досадливо махнул рукой матрос. — Читай, маг.
— В четвертый год третьего магистраторства Мурма Остроглазого мой корабль вышел из Ромса. Я имел на борту самые лучшие карты и матроса, побывавшего в той благодатной стране. Боги противились моим замыслам. Шторма, мели и пираты попадались на нашем пути. Сто восемь дней шли мы к счастливым берегам. У нас закончилась вода и провизия, но я не отступил и мы увидели землю. Но она оказалась пустынна и безжизненна. С трудом мы нашли маленькое селение, где узнали, что боги разгневались и разрушили гору Лмерк, вызвав огненный дождь и реки расплавленного камня. Мы отняли у жителей последнюю еду, иначе нам было не вернуться домой. Те прокляли нас и наш корабль. Цилк забыл о нас, и гребцы изнемогали...
— Кто такой Цилк? — опять влез в разговор Растор.
— Бог попутного ветра! — огрызнулся Нарон. — Не мешай.
Жрец прокашлялся, высморкался и вытер нос.
— А после ужасная буря погнала нас на запад. Здесь у этого острова наше судно разбилось. Уцелели только я и двое матросов. Три года мы жили здесь, питаясь рыбой и птицами, но сейчас остался я один. Злая болезнь гложет меня изнутри. Кто бы ты ни был, читающий эти строки, исполни последнюю просьбу умирающего.
Тусет умолк. Какое-то время в хижине стояла тишина.
— Мы похороним его достойно, — негромко сказал капитан.
— Если ты и не привезешь из этого путешествия больших денег, — заметил жрец. — То добрую славу приобретешь точно.
— О чем ты? — не понял даросец.
— Разве не станет знаменитым капитан, отыскавший самого Инона? А ведь ты еще сообщишь магистрату, почему никто не возвращался из Уртании.
— Ты прав, маг! — вскричал Нарон. — И хотя это не заменит мне золота... Вот только понадобятся доказательства.
— Возьми его печать, — подсказал Растор.
— Конечно! — капитан присел и легко снял с костяного пальца массивное золотое кольцо. Засунув его за пазуху, он приказал матросу:
— Собери здесь все! Я пришлю еще кого-нибудь. Надо выкопать могилу.
Понимая, что ему тут больше нечего делать, Тусет вернулся на берег, где другие члены команды уже раскинули палатки для него и капитана. Узнав о находке, люди пришли в страшное возбуждение, и едва в лагере появился Нарон, накинулись на него с вопросами. Капитан гордо продемонстрировал кольцо Инона, отправил трех человек копать могилу и готовить все необходимое для похоронного обряда.
Приготовление затянулось до вечера. Нарон и матросы — даросцы отправились на маленькое кладбище отдать последние почести великому капитану.
