Стрелы и пули

— Понятно. Что она тебе ещё рассказала?

— Много всяких ужасов. К рабам относятся хуже, чем к животным, часто убивают ради развлечения, их жизнь абсолютно ничего не стоит. Позавчера я ездила на угольную шахту, там творится полный кошмар. Шахты постоянно заливает, насосы не справляются, в нижних штольнях люди сутками работают по пояс в ледяной воде. Неделю назад сломались два насоса, так пока их чинили, утонуло почти восемьдесят человек.

— Кошмар.

— Да. Эльза говорит, что когда раба забирают для работы в шахте, остальные прощаются с ним как с покойником. Живыми оттуда не выходят. Её отец тоже там погиб. Впрочем, и в остальных местах положение ненамного лучше. Свой перевод в госпиталь, она расценивает как дар судьбы.

— Везде всегда одно и тоже. Стоит, какому-нибудь мелкому подонку, дорваться до власти, как начинается беспредел.

— Я могу убить Гения, — тихо сказала Герда. — Я его каждый день вижу. Если вы раздобудете для меня оружие...

— Прекрати говорить глупости. Его смерть ничего не изменит. И без него найдётся много охотников порулить. Не думаю, что они станут менять исправно работающую систему. А ты только зря погибнешь. Не забывай, наша главная задача не воевать с Гением, а искать похищенных друзей. Марта, у тебя всё?

— Да.

— Хорошо, тогда моя очередь. Я примерно знаю, где находится Рингер.

— Правда?

— Ага. К северу от замка, за горным хребтом, находится часовня Священной чаши. На самом деле, там целый комплекс построек — сама часовня, размером с большую церковь и несколько гостиниц для паломников. Охраны — море, в основном штурмовики из личной гвардии Гения, вся территория обнесена рядами колючей проволоки, кругом вышки с пулемётами, доты и несколько врытых в землю танков.

— Ого! Не слабо. Но почему ты думаешь, что Рингер именно там?

— Потому, что в часовне размещена его лаборатория. Мой помощник, Альберт, монтировал там подстанцию и видел своими глазами всё, включая профессора.

— Туда можно проникнуть, изменив внешность?

— Нет. Они устроили многоступенчатую систему защиты, так просто не пройти.

— Плохо. Кстати, Эльза рассказывала мне об этой часовне.

— Правда? И что именно?

— В ней находилась одна из самых почитаемых здешних святынь — чаша, высеченная из целого куска лазурита. Накануне Праздника Солнца, ну ты знаешь, это когда Малое солнышко показывается из-за спины Большого, часовня тщательно запиралась и опечатывалась. Наутро, её отпирали, и оказывалось, что Чаша полна воды. Посмотреть на это чудо, съезжались паломники со всех окрестных земель. Кстати, замок захватили накануне очередного праздника, вот почему среди рабов так много аристократов. Эльза с отцом также попались именно тогда.

— Ясно. Но подумай, какое всё-таки элегантное разводилово придумали местные умники, — хмыкнул я. — Напоминает "святого Клауса" к которому ты ездила меня лечить.

— Верно. Мне тоже кажется, что с Чашей нечисто. Ну да бог с ней. У тебя всё?

— Не совсем. Ты рассказывала о чудовищных условиях жизни рабов, но граждане, живут не многим лучше. Ребята, мои помощники, сначала таились, я ведь "особа высшей категории", живу в замке и всё такое, но постепенно мы смогли подружиться, (ты же знаешь, дорогая, я умею быть таким душкой), и стали более откровенны.

— О, это интересно.

— Разумеется. Большинство граждан, недовольны своим положением, их ведь сюда затащили насильно, не спрашивая, вроде тех бедняг, что ехали с нами в поезде. Условия жизни чудовищны, бараки переполнены, мест не хватает, спят вповалку на полу, кругом вши, клопы и прочие домашние любимцы. А новички всё прибывают, за последнюю неделю поступило почти триста человек. Пайки становятся всё меньше, лекарств нет... ну это, ты и сама знаешь. Ещё немного и вспыхнет бунт.

— Было бы здорово.

— Возможно. Во всяком случае, мои мальчишки, готовы идти бить морды охране уже сейчас. Кроме того, многим не нравится то, как власти поступают с местными жителями. Знаешь, эта жестокость к рабам, вызывает сочувствие. Некоторые даже делятся с ними своими пайками. Альберт, например, совсем прямо как ты, взял шефство над одной девчонкой, своей ровесницей. Кормит, защищает.

— Молодец, какой.

— Ага. За неё он порвет любого, кстати, не только он один. Боюсь, в ближайшее время, у Гения начнутся серьёзные проблемы. Ну а тебе, что удалось узнать, Герда?

— Почти ничего. За мной постоянно следят, в первые дни, даже до уборной провожали, сейчас стало полегче. Отца и Гения, я вижу каждый день, да что толку. При мне они не болтают, а подслушивать... так ведь вокруг полно охраны.

— Жаль. Но это можно было предположить. Знакомств никаких не завела?

— Нет, хотя, пожалуй... Да, есть человек, который мне теперь обязан.

— Интересно, кто это?

— Старик Рудольф Скарди, бывший дворецкий.

— Серьёзно?

— Ага. Они оставили в живых часть прежней прислуги, в основном женщин. Ну и его, как знающего о замке всё.

— Ясно. И чем ты ему помогла?

— У него есть внук — единственный член семьи, уцелевший во время резни. Понятно, что старик трясётся над ним как садовод над розой. Сумел пристроить мальчишку поварёнком на кухню, но тот намедни отличился: выпил молоко, предназначавшееся Гению. За это, его уже совсем собрались отправить на угольную шахту, но вмешалась я. Дело замяли, шкодника даже не прогнали с кухни, только выпороли. Зато теперь, Рудольф готов мне ноги мыть и воду пить.

— Хорошее знакомство. Обязательно расспроси его о часовне, возможно, он знает нечто, что может нам помочь.

— Постараюсь.

— Постарайся. Да и вот, ещё... Я заметил, что большинство охранников здесь, обыкновенные штатские, напялившие мундиры, вроде того майора. Это случайность?

— Не думаю. Гений всегда не доверял военным. Насколько я поняла, кадровых частей здесь почти нет. Егерский и сапёрный батальоны, пилоты, танкисты, вот пожалуй, и всё. Ну и штурмовики, разумеется.

— А в штабе?

— Тоже самое. Фронтовиков всего двое — полковник Райс и подполковник Герберт. Остальные — тыловики из вспомогательных служб и прочая шушера.

— Интересно, это может оказаться очень важным. Ладно, у тебя всё?

— Да.

— Тогда подведём итоги. Мы знаем место, где могут находиться наши друзья, но туда очень трудно проникнуть. В поселении назревает бунт, а беспорядок зашкаливает за все разумные пределы. К тому же, Невилл Джардинс, успешно ведёт партизанскую войну. Похоже дело не так уж плохо. Герда, пожалуйста, будь ещё осторожнее. Расспроси старика, но с остальными, ни о чём подозрительным не болтай. Если тебя раскроют, нам придётся плохо, поняла?

— Конечно, но я и так осторожна.

— Верим.

— Вот, возьми, — Марта засунула руку в карман и достала симпатичный кулон — небольшой дымчатый камень на тонкой серебряной цепочке. — Надень на шею и не снимай.

— Что это?

— Камень связи. При помощи него, я в любой момент смогу поговорить с тобой.

— Правда? Вот здорово. А у меня получится связаться с вами?

— Пока нет, этому нужно учится, хотя если захочешь, то можешь попробовать. Сейчас, я объясню тебе основные принципы...

Я не стал слушать их разговор, поднялся на ноги и прошелся по поляне. Солнце почти село, на землю легли длинные тени. Становилось прохладно. На душе было очень тревожно. Я не люблю средневековые Миры. Не из-за грязи, или неустроенности быта, к этому как раз можно привыкнуть, а именно за повальную жестокость, когда повсюду действует только один закон — закон первого удара. Но происходящее сейчас, было страшнее любой средневековой деспотии. Вокруг творится ничем неприкрытое зверство. Наша задача проста — найти пропавших друзей, но что делать потом? Вернутся домой к своим повседневным заботам или остаться тут, окунувшись с головой в кровавую кашу, пытаясь изменить ситуацию? Нужно ли это нам?

— О чём задумался, детина? — спросила Марта, подходя сзади и легонько хлопая по плечу.

— Да так, хрень всякая в голову лезет.

— Насколько я знаю, тебя хлебом не корми, дай порефлексировать: "Кто виноват? Что делать? Имеем ли мы, право вмешиваться"? Забудь и закопай. У нас много дел.

— И когда ты только успела набраться таких слов, — вздохнул я.

— Ты же знаешь, я люблю длинные и умные слова.

— Ага, ими так удобно ругаться.

— Точно. Поехали, а то уже почти ночь.

Спустя три дня, вечером, когда я только вышел из столовой, и остановился на пороге, поджидая Марту, ко мне подбежал мальчишка лет восьми в белом переднике и маленьком поварском колпачке. На его плутоватой мордашке светилось такое таинственное выражение, что я сразу понял — будут интересные новости.

— Чего тебе, пострел?

Мальчишка шмыгнул носом и воровато огляделся по сторонам. В его рту отсутствовала наверное добрая половина зубов, потому он сильно шепелявил.

— Ижвешная вам ошоба, — таинственным шёпотом начал он, — ждёт ваш для важного ражговора, на прежнем меште.

— Спасибо, парень. Это всё?

— Да.

— Тогда гуляй.

Посланник мгновенно испарился.

— Что случилось, дорогой? — спросила Марта, выходя на крыльцо.

— Милая, нам, пожалуй, следует повторить пикник.

— А, ну, разумеется, ты же знаешь, я всегда готова.

Герда ждала нас, нервно расхаживая по полянке.

— Слава богу, вы пришли, а то я уже начала беспокоится.

— Это был внук того старика?

— Да. Очень бойкий мальчик.

— Молодец, обрастаешь агентурной сетью. Так что произошло?

— Я говорила с Рудольфом. Сначала он отнекивался, но потом раскололся и рассказал такое, что... Но лучше по порядку. Во-первых, ему довелось несколько раз побывать в часовне, в то время, когда Рингер обустраивал там свою лабораторию.

— Правда? Интересно, давай дальше.

— Часовня построена на руинах старого языческого храма, под ней расположено несколько ярусов катакомб. Он консультировал строителей.

— Понятно.

— Старик видел, как на первом подземном ярусе, строят тюрьму. Они очистили две комнаты, поставили железные двери, и установили в коридоре пост охраны. Более того, в последнее своё посещение ему довелось встретить и самих заключённых. Четыре человека: "мальчишка, молодой мужчина, ещё один мужик с треугольными ушами, и печальная пожилая леди". Именно так он их описал, слово в слово.

— Чёрт, всё сходится. Мальчишка, это твой Кай. Молодой мужчина — Виталька, тип с треугольными ушами — Иотар, эльф. Ну и "печальная пожилая леди" — Диана Краузе. Да, нам повезло с твоим приятелем.

— Ты даже не представляешь, насколько повезло. Дело в том, что Рудольф знает, как проникнуть в часовню, минуя охрану.

— Ты это серьёзно?

— Конечно. Оказывается, в неё из цитадели ведёт подземный ход.

— Не может быть. Дело попахивает дурацким рыцарским романом. Зачем рыть подземный ход в часовню?

— Не догадался? — Герда сияла, словно начищенная медаль. — Священная Чаша! Или ты думаешь, что её наполняли ангелы?

— Чёрт, — я хлопнул себя ладонью по лбу. — Ну, конечно же. Так он может показать, где именно начинается ход?

— Да, но при одном условии.

— Каком?

— Мы заберём из замка его внука.

— За такую информацию, мы можем забрать их обоих.

— Нет, он отказывается уходить. Ты же знаешь, старики упрямы. Хочет умереть среди родных стен. А вот за внука опасается.

— Правильно, я бы тоже опасался. Судя по мордахе, его внучок, тот ещё кадр.

— Когда мы начинаем? Сегодня? — Герда подскочила в нетерпении.

— Нет. Не сегодня точно.

— Но почему?

— Подождём пару дней. Я утром подслушал разговор моих помощников. Ребята, говорили что-то о диверсии на электростанции. Похоже, дата восстания уже назначена, и оно произойдёт в ближайшее время. Когда вокруг начнут стрелять, у нас будет гораздо больше шансов, на успех.

— Не знаю, но мне очень хочется поскорее убраться отсюда.

— Нам тоже здесь не нравиться. Давай поступим так. Ждём три дня. Если за это время ничего не произойдёт, начинаем сами. Идёт?

— Согласна.

Глава 15.

Спасатели, вперёд!

(Мир Ириан, замок Богусхольд — часовня Священной Чаши).

События понеслись галопом уже на следующий день. Во время обеда, когда мы жевали свои пайки, прислонившись к теплой стене ангара, Альберт, выразительно посмотрел на Бастера, а затем повернулся ко мне.

— Олле, — начал он, нервно пощипывая редкие волосики своей юношеской бородки, — я хотел бы тебя предупредить...

— О чём?

— Будет лучше, если сегодня вечером ты не станешь выходить из замка. Ты и твоя жена.

Я внимательно посмотрел ему в лицо, и он быстро опустил глаза.

— Понимаю... — на языке вертелось много вопросов, но задавать их было нельзя. — Ладно, посидим вечерок дома... Ну что же, господа, сегодня мы отлично поработали, так что можете быть свободны. Кстати, Альберт, как там твоя девушка? Наверное, будет лучше, если её... э..., заберут в госпиталь? Рабов, конечно, не лечат, но Марта может похлопотать.

— Нет, спасибо Олле, не нужно. Сегодня вечером Нора будет рядом со мной.

— Тогда удачи. Надеюсь, вы с пользой проведёте свободное время.

Мы пожали друг другу руки и парни ушли. Я смотрел им вслед, ощущая себя грязным предателем. Чёрт побери, если бы не наша миссия, то сегодняшней ночью, в рядах восставших, было бы на три человека больше...

Ещё немного подумав, я выкинул все мысли из головы и связался с Мартой. Телепатическая беседа, сильно утомляет, но сейчас требовалось действовать быстро. Она выслушала моё сообщение спокойно.

— Похоже, никто из охраны ничего не подозревает. Или они очень тщательно маскируются. Во всяком случае, у нас пока тихо.

— Ясно. Свяжись с Гердой, пусть готовит старика. Если я всё правильно понял, то нам не придется спать этой ночью.

— Хорошо. Удачи.

Восстание началось около десяти часов вечера. Мы сидели на скамейке во дворе замка и неторопливо беседовали, когда внезапно погас свет. Потом вдали послышалось несколько выстрелов.

— В чём дело, лейтенант? — спросил я, подходя к охранникам у ворот.

— Не знаю, может авария на электростанции... — тот нервно крутил ручку полевого телефона. Вдали в темноте разгоралось зарево.

Мы с Мартой отошли от ворот.

— Герда назначила место встречи?

— У колодца, в цитадели. Знаешь, где деревья растут.

— Пошли.

Мы пересекли двор и прошли через вторые ворота. Повсюду суетились охранники, раздавались громкие команды. Мы свернули к колодцу, около которого переминался с ноги на ногу маленький поварёнок. Увидев нас, он подбежал и схватил Марту за руку.

— Идёмте, идёмте!

— Куда идти то?

— К винному погребу. Это шовшем рядом.

— Веди, Сусанин.

Мы прошли мимо колодца, и влезли в какой-то узкий проход между двумя домами, который закончился каменной лестницей ведущей вниз. Рядом с ней стояли Герда и высокий старик с густой гривой седых волос.

— Дедушка я привел их — пискнул мальчишка.

— Спасибо, Томас, — важно сказал Рудольф. — А теперь будь так любезен, помолчи.

Он повернулся к нам.

— Насколько я понимаю, вы обещаете взять мальчика с собой, и отвезти к моему двоюродному брату, служащему в замке Его Светлости, маркграфа Невилла Джардинса?