Встретимся над облаками. Часть первая

Наконец, работа была закончена. Оставив девушку, восседавшую неподвижно, словно мраморная статуя обсыхать на сквозняке я, сверяясь с зеркалом, быстро размазал по лицу краску кирпичного цвета и провёл тушью несколько толстых горизонтальных линий, после чего стал похожим на настоящего индейца. Затем спрятал косметические причиндалы до следующего раза, вышел из комнаты и заглянул в гостиную. Хозяйка дома, по своему обыкновению сидела в плетёном кресле-качалке и ловко работая костяными спицами, вязала нечто безразмерное.

— Доброе утро, Полина Викторовна.

— О, Тимушка, вы уже встали? А я совсем было, собралась вас будить.

— Да нет, спасибо... Мы идём гулять, и если вам не сложно...

— Разумеется, несложно. Присмотрю с удовольствием.

— Спасибо.

— Не за что. Она такая потешная. Помню, мой Барсик был...

— Да-да! — быстро сказал я, — вы рассказывали!

— Правда? Ну, тогда ладно...

Пожелав старушке доброго дня, я вернулся домой, в который раз радуясь, как нам повезло с квартирной хозяйкой. Признаться, мы были готовы к тому что, увидев Тигру, она закатит истерику, ведь здешние жители не имели привычку держать в доме кошек, считая их опасными хищниками. Каково же было моё удивление, когда, увидев котёнка, бабулька не только не начала визжать, но напротив, пришла в неописуемый восторг. Оказалась, что раньше у неё постоянно жили кошки, на страх впечатлительным соседям. Так что теперь можно было спокойно отправляться гулять: девчонка оставалась в надёжных руках.

— Ты теперь летаешь, почти так же хорошо, как и я, — сказала Таня.

Я польщено улыбнулся, всем телом чувствуя приятную, сладкую усталость. Мы только что приземлились и теперь неторопливо гуляли среди угрюмых складских построек Доков.

— Пожалуй, нам пора подумать о том, чем заняться дальше. Мне надоело просто так болтаться в воздухе, у человека должна быть какая-то цель в жизни. Ты так не считаешь? — задумчиво спросила она.

— Согласен. У тебя есть идеи?

— Пока нет. К примеру, можно открыть собственное дело и заняться торговлей...

— И до конца жизни сидеть в конторе, сгибаясь под грудой пыли накопившейся на плечах? Зачем тогда вообще учится летать?

— Пожалуй. Тогда давай купим остров и станем свободными фермерами. Наймём пару работников и отправимся в полёт.

— Идея хорошая, я сам подумываю о таком, но... тебе это действительно хочется?

— На самом деле не очень, в городе жизнь значительно интереснее.

— Вот видишь...

— Может, ты вступишь в Гильдию художников? У тебя хорошо получается.

— И ты начнёшь ревновать меня ко всем красавицам, чьи пышные телеса я стану расписывать?

— Ой, верно...

— Видишь, всё не так просто... Кстати, не хочешь перекусить? Если не ошибаюсь, прямо по курсу харчевня!

— Верно, пойдём. Надеюсь здесь не подают отраву.

В большом зале было светло и немноголюдно. Мы прошли к столу, скромно расположенному рядом с ширмой отгораживающей часть помещения и уселись на стулья с невысокими спинками. Судя по всему, большинство посетителей предпочитали принимать пищу на полу, столов в заведении было всего четыре.

— А здесь ничего, — сказал я, оглядываясь, — уютно.

— И цены, наверное, значительно ниже, чем в едальнях, — поддакнула Таня.

— Нисколько не сомневаюсь. Что касается вопроса о будущем... боюсь, скоро нам станет не до планирования.

— Что ты имеешь в виду?

Немного поколебавшись, я рассказал ей о своих подозрениях и страхах. Девушка слушала с выражением удивления и недоверия на лице.

— Ерунда, какая, — наконец сказала она. — С чего ты взял, что Чужие действительно нападут? Мы же не сделали им ничего плохого!

— Мои соплеменники вели себя по отношению к ним весьма политкорректно, но это не помогло.

— И что дальше? Подумай сам, нельзя же всё время только сидеть и ждать когда неприятности свалятся на голову! Так можно всю жизнь потратить на пустяки!

— Возможно, ты права... — тут принесли заказ и мы замолчали.

Есть действительно хотелось очень сильно. Главным недостатком Беспризорника была прожорливость — для эффективной работы симбионту требовалось слишком много энергии. За время нашего совместного сосуществования я, сбросил больше десяти килограммов, после чего окончательно понял, что от дистрофии меня может спасти только частое и обильное питание. Кто бы мог подумать, что крылья окажутся идеальным средством от ожирения!

Трапеза прошла в молчании, Таня сильно проголодалась и не спешила продолжить беседу, кроме того, похоже, что мой рассказ произвёл на неё сильное впечатление, во всяком случае, её лицо было сосредоточенным и задумчивым. Подошёл официант и начал складывать пустые миски на поднос. Я засунул руку в карман, чтобы достать деньги, как вдруг за ширмой послышалась какая-то возня, затем хриплый, ломающийся голос подростка громко произнёс — "Нет, не буду!".

— Прекрати, паря! — рявкнул густой, сочный бас.

— Ну, сыночек, перестань, пожалуйста! Мы ведь уже деньги уплатили! Это совсем не больно! — вторил ему грустный женский голос.

— Что там происходит? — спросил я у официанта.

Тот пожал плечами и равнодушно ответил:

— Господин Малахитов, изволит операцию делать.

Мы с Таней переглянулись и быстро прошли за ширму. Там оказалось многолюдно. Худой парнишка не старше четырнадцати лет, сидел на столе, обхватив плечи руками, и трясся, словно от озноба. Рядом стояла невысокая женщина с заплаканными глазами, по всей вероятности мать, ласково гладившая его по голове. Напротив, негодующе сопел здоровенный мужик, волосатый словно обезьяна. Его огромная борода гневно топорщилась, а глаза метали молнии.

— Слушай сопляк! — рявкнул он, — я занятой человек и не собираюсь тут с тобой Ваньку валять! Ложься на стол, кому говорю!

— Пожалуйста, Павлик! — всхлипывала женщина, — слушайся господина доктора!

Мальчишка бросил на них затравленный взгляд и, закусив губу, покорно лёг на живот. По его блестящей от пота спине можно было изучать анатомию — тонкая кожа туго обтягивала рёбра, был виден каждый позвонок. Вот у кого, наверное, никогда не было проблем с лишним весом.

— Молодец, умничка моя! — воскликнула женщина.

— Так, мамашка, отойди, не крутись под ногами! — презрительно бросил здоровяк и, повернувшись к открытой двери, крикнул в темноту: — Где вы там черти! Валите сюды, бегом!

Послышался топот ног, и в помещение вбежали два парня. Один нёс небольшой деревянный ящик, другой корзину. Перепуганная мать тенью скользнула к стене, судорожно вцепившись обеими руками в ветхую ткань залатанной блузы. Брезгливо морщась, "господин доктор", несколько раз провёл смоченной в мыльной воде губкой по спине мальчишки, потом повернулся к ассистенту с корзиной.

— Давай! — приказал он, — Тащи!

Парень откинул крышку и вынул небольшого симбионта.

— Куда его, господин?

— Ложь покудова на стол, — Малахитов сопя с шумом, заскрёб волосатую грудь. — И эта, не стойте, черти. Хватайте его, да смотрите, чтоб не вырвался!

Парень торопливо шмякнул симбионта прямо на кучку крошек и объедков, затем схватил мальчишку за ноги и навалился сверху. Его товарищ, умело зафиксировал руки пациента. Тот вскрикнул и зажмурился.

— Глянь, мамашка, какой красава! Прям от сердца отрываю, можна сказать задаром отдаю. Пять шпал разве деньги?

Похоже, что для женщины и одна шпала была огромной суммой. Судя по жалкому состоянию, в котором пребывала её одежда, они с сыном находились на самой низкой ступени социальной лестницы.

"Доктор" снял симбионта со стола, небрежным жестом стряхнул крошки и протёр губкой. "Красава" висел в его руке неподвижно, словно тряпка и не шевелился. Он имел буро-коричневый цвет и выглядел совсем больным. Интересно, из какого мусорного бачка его достали?

Малахитов шумно сплюнул, растёр плевок подошвой, вытянул из ножен кривой короткий нож с заржавленным лезвием, обтёр о край своей залепленной бурыми пятнами рубашки и занёс над спиной мальчишки.

— Держите крепче, робятушки, а то счас он курва дёргаться начнёт!

Мы с Таней, не сговариваясь, выскочили обратно в зал. Она сразу направилась к выходу, а мне пришлось на секунду задержаться, чтобы сунуть официанту монету в десять щепок. Тонкий крик ударил вслед — для бедняги на столе всё ещё только начиналось.

— Ну и дела, — буркнул я, поводя плечами. — В клинике Кюбарсэпа, было немножко не так.

Моя подруга шумно вздохнула.

— Для бедняков, такие шарлатаны — единственный способ дать детям крылья.

— Похоже, симбионт был нездоров.

— Не то слово.

— Интересно откуда его взяли?

— Думаю, что у перекупщика, который скупает бракованных зародышей в клиниках. Сам понимаешь, какого они там качества.

— Да уж. Пять шашек за крылья... Интересно, что случится, если они не приживутся?

— Тогда, скорее всего, бедняга просто умрет. Или останется калекой до конца жизни. В любом случае, неба ему точно не видать.

— Понятно...

Признаться мне было не по себе от увиденного. Наверное, потому что я сам недавно перенёс операцию, и ещё помнил как это неприятно. Правда, меня резали не на грязном столе в заплёванном зале дешёвой харчевни, а в стерильном помещении операционной, острым как бритва обсидиановым скальпелем. И делал это не похмельный мужик с трясущимися руками, а лучший хирург города...

Таня принялась со всеми подробностями рассказывать о том, как оперировали её саму, я рассеяно слушал, погружённый в собственные мысли. Мы шли по узкой, грязной улице зажатой между двумя рядами приземистых зернохранилищ. Прохожих почти не было, судя по всему этот район Доков, не пользовался особой популярностью.

— Может, лучше ещё немного полетаем, — начал я. — Что за удовольствие шляться по этой помойке...

Закончить фразу мне не удалось. Амбары расступились как по команде, и мы вырулили на небольшую площадку полную народа. С первого взгляда сразу стало понятно, что разворачивающиеся здесь события абсолютно не предназначены для чужих глаз.

Четверо крепких мужиков в чёрной одежде с обнажёнными ножами, теснили к стене двух стражников шпиля. Ещё четверо чернорубашечников парили в воздухе, держа развёрнутую крепкую сеть, отрезав блюстителям порядка путь к бегству.

— Я говорил тебе, что рано или поздно мы встретимся!? Говорил. А ты дурак смеялся. И вот теперь мы встретились. Что же ты не смеешься падаль? — брызгая слюной, вопил один из чёрных, обращаясь к стражнику в котором я с удивлением узнал своего старого знакомого, офицера Крылова. — Давай, поржи напоследок!

— Ты всегда был гнилым червём Череп! — презрительно бросил тот. — Слишком любишь болтать!

Мачете в руках стражника выглядело весьма внушительно, каждому было ясно, что, тот не задумываясь, пустит его в дело.

Череп грязно выругался и, пригнувшись, двинулся вперёд. Его подельники, оскалясь, пошли следом.

— Бери верхних, — тихо сказал я. — Избавься от сетки.

— Поняла! — девушка сверкнула глазами и с места ушла в небо, вытаскивая на ходу отличный нож, купленный в оружейной лавке несколько дней назад. Я также обнажил оружие и молча кинулся в бой. Крылов, увидев наш маневр, яростно усмехнулся и прыгнул прямо на главаря. Блеснуло мачете, Череп отшатнулся, его товарищ нырнул вперёд, намереваясь воткнуть клинок в беззащитный правый бок офицера, и завопив от боли, рухнул на землю — мой удар свалил его с ног.

Тем временем Таня решила повторить свой коронный удар, отработанный на несчастном дикаре. Поднявшись достаточно высоко, она коршуном спикировала вниз и, развернувшись в самый последний момент, ударила ногами в горб одного из бандитов. Тот, заревев от боли, рухнул на землю, а феечка, подброшенная отдачей словно акробат на батуте, ринулась на второго летуна. Бедняга запутался правой рукой в сетке и не успел достать оружие. Девушка, подлетела вплотную и коротко взмахнула ножом, затем вновь принялась набирать высоту. Её противник с распоротым левым крылом, начал снижаться, безуспешно пытаясь удержаться в воздухе.

В Патруле нас учили рукопашному бою, хотя признаться, я редко посещал занятия, считая их бесполезной тратой времени, но некоторые приёмы всё же усвоил. Раненный парень, корчился на земле, зажимая рану обеими руками, Череп сцепился с Крыловым, ну а нам со стражником достались оставшиеся налётчики. Мой противник оказался умелым и осторожным бойцом. Он двигался с мягкой кошачьей грацией, его клинок рассекал воздух стремительно, словно атакующая змея. Я сразу сообразил, что с таким опытным бойцом мне не совладать в одиночку и ушёл в глухую оборону, ожидая подмоги. К счастью ждать пришлось недолго. Напрасно главарь рычал и вращал глазами, офицеру было плевать на его гримасы. Отбив нож лезвием мачете, стражник с оттяжкой ударил ногой в живот, и бандит согнулся пополам, мгновенно позабыв обо всём на свете. С силой, рубанув клинком по жилистой шее, Крылов отпрыгнул в сторону, чтобы не попасть под струю бьющей из артерии крови затем метнулся к моему противнику. Тот, мгновенно уразумев, что дело пахнет кислым, кинулся прочь, спасая жизнь. В этот момент нас накрыла сеть брошенная сбежавшими летунами. Бедняга, запутавшись, забился, словно огромная рыба.

— Костя, заряжай арбалет и дуй за ними! — крикнул офицер своему напарнику, который как раз управился со своим противником. — Смотри, не упусти!

— Есть! — бросил парень, подхватил с земли разряженный арбалет и ушёл в небо.

— Трусы, — презрительно сплюнул Крылов. — Смелы только ввосьмером против двоих.

Потом посмотрел на меня и Таню.

— Спасибо, за помощь!

— Это вам спасибо, что не пристрелили нас тогда, — ответил я.

— А, так вы та самая парочка! — засмеялся он. — То-то смотрю, лица знакомые. Помогите упаковать мазуриков. Правда жить им осталось недолго, только до приговора, но закон есть закон.

— Кто они такие и из-за чего разгорелся весь сыр-бор, офицер? — полюбопытствовал я.

— Григорий. Для вас просто Григорий. А ребята знатные — банда грызунов в полном составе.

— Грызунов?

— Да. Так мы называем мерзавцев, что ковыряют башню. Грызут балки как крысы, понимаете? Компания отпетых негодяев, но даже среди этой братии, Череп считался полным отморозком. Пару месяцев назад, я взял двух его приятелей, так он публично поклялся выпустить мне кишки. Честно говоря, даже в голову не пришло всерьёз отнестись к его словам. Теперь вижу что напрасно.

— Да уж, — я обтёр клинок от крови. — Нелёгкая у вас работа.

— Работа, как работа, бывает и хуже, — криво усмехнулся он. — Хотя конечно, если б не мы, шпиль давно бы рухнул. Я понимаю грабителя, забравшегося в чужой дом, налётчика, напавшего на прохожего. Они конечно подонки, но их действия могут причинить вред только отдельному горожанину. Когда же грызуны ради сиюминутной выгоды уничтожают будущее, причём своё собственное... знаете, господа, этого я уразуметь не могу. Просто не укладывается в голове.

— Рубят сук, на котором сидят.

— Верно. Хм, интересная поговорка, никогда не слышал, надо запомнить...

Мы дождались прибытия подкрепления, попрощались со своим новым другом и отправились домой полные уверенности, в том что исчерпали лимит приключений на месяц вперёд. О том, что счастливой и безмятежной жизни пришёл конец, нам стало известно уже на следующее утро.