Обретенная Эквестрия. Часть 2. Поиск

— Понятно.

— Ещё раз напоминаю, что техников трогать не нужно. Это простые вольнонаёмные работяги, у всех семьи, они не имеют к хейтерам никакого отношения...

— Да помним мы, помним, — недовольно сказал Череп. — Не бойся, если сами не полезут, убивать не будем.

Алевтина недоверчиво покачала головой, но промолчала. Я покосился на черношкурого жеребца с симпатией. Парень временами был не в меру хвастлив и заносчив, но на него можно было, положится в трудную минуту. Навстречу неравному бою он шёл совершенно спокойно, не высказывая излишней нервозности или страха. Хорошо если бы он ещё умел метко стрелять... Мой взгляд переместился на две раскрытые кобуры, закреплённые на его широкой груди, из которых торчали причудливые рукояти револьверов, и я спросил:

— Слушай, а почему вы не пользуетесь автоматическими пистолетами, ведь они значительно удобнее? Зачем эта архаика времён Дикого Запада?

— Как-нибудь на досуге попробуй снарядить пистолетную обойму без рук, держа патроны в зубах, — проворчал Череп. — Опупеешь от удовольствия. Револьвер в этом отношении гораздо удобнее — откинул барабан, вытряхнул гильзы и вперёд, заряжай хоть губами хоть копыторукой. Да и переделывать их гораздо проще...

Что, верно, то верно, оружие, переделанное под понячьи нужды, мало напоминало человеческое. Изменения не коснулись только барабана и ствола, зато рукоятка больше походила на сложный стоматологический прибор. Снабженная двумя накладками из мягкого пластика для защиты зубов она целиком запихивалась в рот. Выстрел производился крепким сжатием челюстей. Представляю, как после пальбы у него болела голова!

— Слушай, а что с отдачей? Если я вздумаю пострелять из твоего оружия, то через пару выстрелов лишусь зубов!

— Наши зубы крепче. Кроме того, мы используем патроны с уменьшенным пороховым зарядом. Жертвуем убойной силой, но что делать?

Действительно, трудно найти разумных существ наименее приспособленных пользоваться современным оружием. Почему создатели так поступили, трудно понять. Что мешало сделать эквестрийцев похожими на кентавров? Ведь копыторука никогда не сможет заменить обычную руку? Впрочем, может статься, что так было задумано изначально — демиурги сознательно ограничили возможность использования поняшами человеческой техники. Если так, то Леонардо Фауст был настоящим садистом...

Без каких-либо проблем наша троица подошла к ограде храма. Вблизи она выглядела ещё омерзительнее, чем издалека. Тучи жирных мух, гудя, кружили над головами несчастных жертв.

— Посмотри, — задыхающимся от ярости голосом процедил Череп, — на одну взрослую тут приходится четыре-пять жеребячих!

— Вижу, — угрюмо ответил я. — Трусливые ублюдки!

Алевтина молча остановилась возле ворот, достала из кармана причудливый ключ и повернула в замке. Я сбросил с плеча карабин, перевёл в режим стрельбы очередями и навёл ствол на девушку. В моей душе клокотала чёрная ненависть, и если б она вздумала нас предать — расплата последовала бы незамедлительно.

Но пока всё шло хорошо — калитка бесшумно открылась, и мы беспрепятственно вошли во двор. Он действительно был грязным — асфальт под ногами залит отработанным маслом, кругом разбросана ветошь, старые покрышки и ржавый железный хлам. Уверенно обходя залежи мусора, проводница подошла к большому утеплённому гаражу и быстро постучала в дверь условным стуком. Мы встали чуть поодаль вдоль стены, так чтоб не попасться на глаза случайным свидетелям, я выразительно помахал подготовленной к применению гранатой и приложил палец к губам. Аля презрительно фыркнула, и собралась что-то сказать, но тут дверь распахнулась, стали слышны голоса и громкая музыка. В ноздри ударил запах дешевого табака и перегара.

— Тебя, Гайка, только за смертью посылать, — пробурчал растрёпанный мужик, возникший на пороге. — Принесла?

— А как же, — усмехнулась девушка и встряхнула рюкзак. Райской музыкой зазвенели бутылки. Мужик облизнул губы.

— Заходи!

Аля переступила порог, дверь с шумом захлопнулась.

— Если она поднимет тревогу... — прошептал Череп.

— То тут станет весело как на дискотеке, — отозвался я.

Прошло минут пять. Дверь снова отворилась, девушка тихо выскользнула наружу, торопливо задвинула засов и вставила в проушину толстый болт.

— Всё, — тихо сказала она. — Теперь не выйдут.

— Куда сейчас?

— В мастерскую, мне нужно кое-что забрать.

Мастерская располагалась в большом строении, собранном из сандвич-панелей. Внутри стояли станки, металлические верстаки, плавильная печь, кузнечный горн с наковальней и пневматический молот. Девушка подошла к небольшой клетушке отгороженной от остального помещения деревянной стеной и толкнула хлипкую дверь.

— Это моё рабочее место, — пояснила она. — Заходите, не стойте на пороге.

Мы переглянулись и вошли. Сразу стало ясно, что этот кабинет действительно принадлежит ей. Вокруг царил порядок и чистота — ни соринки или пятна грязи.

— Хорошо тут у тебя, — сказал я, оглядываясь по сторонам.

— Угу, — пробормотала она, присаживаясь на корточки около небольшого железного ящика.

Вдоль стен комнаты от пола до потолка громоздились стеллажи, полки которых прогибались под грудой разнообразных деталей. На большом как аэродром столе стояла паяльная станция, осциллограф, и несколько приборов, назначение которых мне было неизвестно.

— Ты чинишь электронику?

— Да, — кивнула она, копаясь в глубинах ящика. — Радиоприёмники, телевизоры, прочее барахло. Даже компьютеры.

— Что? Ты умеешь чинить компьютеры?

— Настраивать. Когда Идол Семург цепляет очередной вирус на свой планшетник, мне приходится... вернее приходилось приводить его в порядок. Системщик из меня аховый, но других здесь всё равно нет.

— У Семурга есть довоенный планшетник?

— Ага. В своё время отдал за него бешеные деньги. Похотливый болван: всем говорил, что использует для работы, но на самом деле, кроме порнографии ничего и не смотрел. Скупал направо и налево древние смс-карты соответствующего содержания, часто полные вирусни, а мне потом приходилось поднимать упавшую систему. Последний раз он подкинул мне работёнку за день до смерти...

— Где сейчас комп?

— У него в апартаментах. Я должна была заняться починкой сразу после тестирования ЭТП-двигателя, но не успела.

— Мы должны обязательно его добыть! — решительно сказал я.

— Зачем?

— У меня есть старые записи, которые нужно посмотреть.

— Ещё один... любитель клубнички, — фыркнула она.

— Прекрати, — поморщился я. — Это нужно не для развлечения, а для дела.

— Исключено. Апартаменты Идола постоянно охраняет страж в полной боевой броне, вооружённый лазерной винтовкой. Он из нас барбекю сделает!

— Что-нибудь придумаем. Ты собралась?

— Да, — ответила она вставая.

Мы с Черепом напряглись, увидев в её руке небольшой пистолет-пулемёт с длинным, тонким магазином.

— Расслабьтесь, — засмеялась она. — В тысячный раз повторяю — я на вашей стороне.

Аля положила оружие на стол, облачилась в чёрный бронежилет, раскрыла большой плоский рюкзак и принялась запихивать в него какие-то приборы и инструменты.

— Не хочу уходить с пустыми руками вдруг, что починить понадобится?

Закончив сборы, она напялила рюкзак, повесила на плечо вместительную сумку, забрала оружие и повернулась к нам.

— Я готова.

— Однако, — протянул Череп. — Похоже, ты тёртый калач!

— А то!

— Что в сумке? — поинтересовался я. — Косметика?

— Почти, — хмыкнула она и откинула клапан. Внутри лежали короткие металлические цилиндры.

— Самопальные гранаты?

— Верно. Повышенной мощности.

— Главное чтоб такой "гостинец" не сдетонировал в руках.

— Не бойся, я сама их собирала.

— Это и пугает.

Мы покинули мастерскую, и подошли к двери ведущей в подвал.

— Там в коридоре может быть охранник, — тихо сказала Аля, вставляя ключ в замок.

— Оставьте его мне, — высокомерно бросил Череп.

— Главное постарайся не шуметь.

Спустившись вниз, мы остановились. Я осторожно выставил за угол маленькое стоматологическое зеркальце и посмотрел. Охранник стоял шага в шести, повернувшись спиной. Я показал Черепу один палец и бесшумно скользнул в сторону. Черношкурый жеребец на копыта, которого были надеты мягкие резиновые "галоши" заглушающие цокот, опустил голову и одним сильным толчком вышвырнул себя вперёд. Встревоженный охранник повернулся, вскинул автомат, но в следующее мгновение оказался сметён смертоносным ударом крепкой как камень понячьей головы. Он отлетел на несколько метров назад, врезался спиной в стену и тряпичной куклой сполз на пол. Подскочив, я убедился, что бедняга лежит без сознания. Из открытого рта обильно текла кровь. Похоже, что обломки рёбер пробили внутренние органы, а раз так то жить ему осталось недолго. Привычно поразившись чудовищной силе землепони, я повернулся к товарищам.

— Дело сделано, он больше не встанет. Аля, в какой камере держат пленников?

— Здесь, — девушка подошла к металлической двери покрытой облезлой зелёной краской и, вытащив связку отмычек, принялась ковыряться в замке.

— Может у этого жмурика есть ключи? — поинтересовался Череп, бесцеремонно ткнув свою жертву копытом.

— Ключи есть только у начальника караула, — не прекращая манипуляции с замком, пояснила Алевтина. — Не бойся я его... всё, открыла!

Тяжелая дверь без скрипа отворилась, и мы вошли в большое, тёмное помещение. В глаза сразу бросились две блестящие цепочки, змеящиеся через всю комнату в самый тёмный угол. В следующее мгновение послышался звон и перепуганный детский голос сказал:

— Не подходите, я вас не боюсь! Оставьте тётю Искорку в покое!

Щёлкнул фонарик, яркий луч света высветил взъерошенного жеребёнка-пегаса, не старше двух лет. Малыш стоял, выгнув спину, словно испуганный котёнок, его куцые крылышки были развёрнуты, в тщетной попытке казаться большим и грозным. Рядом с ним на полу, уютно свернувшись калачиком, лежала Искорка и беззаботно сопела в две дырочки. Умилительная картина.

— Успокойся, парень, — внушительным басом сказал Череп, выходя вперёд.

Жеребёнок взглянул на него, пискнул, дёрнулся назад, его тонкие ножки затряслись, а ушки прижались к загривку. В первое мгновение я не понял чего он так испугался, но потом вспомнил что морда жеребца по-прежнему разрисована светящейся краской.

Не выдержав вида надвигающегося страшилища, отважный защитник поджал коричневый хвостик и, заревев, юркнул за спину спящей единорожки. Та зашевелилась, сладко потянулась, и открыла глаза.

— Привет, мохнатая, — сказал я, чувствуя, как комок подступает к горлу, — извини, что разбудили.

— Доброе утро, — растерянно протянула она, потом одним движением вскочила на все четыре копыта, подлетела ко мне и уткнулась тёплым носом в грудь.

— Максик! Живой! А мне сказали... мне сказали, что ты мёртв!

— Не дождётесь! — фыркнул я, обнимая её за тёплую шею. — Как ты могла поверить в такую чушь!

— А я и не верила, просто... просто... как хорошо что вы пришли!

Полюбовавшись на наши обнимашки, Алевтина скептически хмыкнула, подошла к всеми забытому жеребёнку, опустилась рядом на подстилку, погладила его по голове, сказала несколько одобряющих слов и, достав из рюкзака небольшие гидравлические кусачки, перекусила цепь.

— Я уж и не надеялась на спасение, — сказала Искорка. — Думала, нам конец пришёл!

— В первую очередь поблагодари этого парня, — мой палец уткнулся в бок Черепа. — Если бы не его помощь, ты никогда б не дождалась освобождения!

— Спасибо, — тихо произнесла единорожка, глядя на черношкурого жеребца. — Я никогда этого не забуду.

Затем она сморщила нос и, давясь от смеха, поинтересовалась:

— Что случилось с твоей мордочкой? Зачем тебе понадобилось краситься? Это последний писк моды в столице? Ах, я такая провинциалка...

— Прекрати, — буркнул Череп, всеми силами стараясь скрыть смущение. — Потом на досуге расспроси своего дружка, эта была его идея.

Послышался топот копыт, и к нам подошла Аля в сопровождении жеребёнка. Девушка непрерывно гладила его по голове и крыльям, малыш жмурился от удовольствия и, похоже, почти перестал бояться. Во всяком случае, взгляды, которые он бросал на Черепа, были полны любопытства, а не страха.

— Это Алевтина, — сказал я, повернувшись к Искорке. — Ты должна её помнить.

— Естественно, — ответила моя подруга. — Здравствуй! Надеюсь, в тот день ты добралась до дома без приключений?

— Приключения, конечно, были, — улыбнувшись, ответила девушка, — но ничего интересного не произошло. Давай я избавлю тебя от цепи.

— Буду очень признательна.

— Как тебя зовут? — спросил я, присаживаясь на корточки рядом с жеребёнком.

— Хвостик, — ответил он. — А вы, правда, пришли нас спасти?

— Правда.

— Здорово! А почему... — тут он поднёс мордочку к самому моему уху и шёпотом закончил, — у этого дяденьки так... светится голова?

— Это специально, чтобы пугать врагов. Не бойся, он тебя не съест.

— Я не боюсь, просто... он такой странный! И страшный!

Череп, обладавший отличным слухом, скорчил жуткую гримасу и обнажил белые зубы. Хвостик в восторге заржал, но на всякий случай юркнул мне за спину.

Со звоном упала на пол ненавистная цепь, и счастливая Искорка, встав на дыбы, замолотила в воздухе копытами.

— Как хорошо снова чувствовать себя свободной! — сообщила она всему свету, затем опустилась и посмотрела на меня. — Какие дальнейшие планы?

— Попробуем тихо пробраться в покои покойного... тьфу, просто в покои Идола Семурга и выкрасть компьютер. Потом забираем мотоцикл и адью!

— Отлично, тогда пошли!

— Это называется "тихо пробраться"?! — взвыла Аля, выпуская длинную очередь прямо в грудь какого-то обкурившегося сектанта выскочившего на нас с огромным тесаком в руке. Я, не ответив, сорвал с пояса гранату и бросил в темноту коридора. Чёрная ребристая "лимонка" прокатилась, подпрыгивая по вытертому линолеуму, врезалась в стену, отскочила за угол и взорвалась. Уши резанул короткий предсмертный крик.

— Вперёд, за мной! Искорка, следи за мелким! — крикнул я, и мы ломанулись навстречу медленно расползающемуся облаку взрыва.

Тихо пройти не получилось. Наша компания удачно покинула тюремный сектор, Череп почти бесшумно снёс очередного часового, но на лестнице ведущей на первый этаж, повстречали охранника в полной экипировке. Пришлось стрелять. На площадке второго этажа нас уже ждали, бой оказался коротким и очень жестоким, пришлось использовать одну из Алиных гранат, которая разорвалась с таким грохотом, что в курсе событий оказались все обитатели храма. На наше счастье, обычные сектанты были вооружены в основном холодным оружием, пистолеты имелись у немногих, так что если бы не охранники, наш путь нельзя было назвать сложным. К сожалению Стражи, знали своё дело туго и просто так под пули не лезли. Будь их тут четыре десятка, сумасшедшая атака окончилась бы полным провалом. Но даже пятнадцать бойцов могли попортить много крови.