Зон@. Книга-1: "Аномалия"

— Это ж это... как её... платформу на ручной тяге вместо "педальной"! Ой, из памяти выскочило!

— Таки шо вы думаете, если я правильно: может быть, дрезина? — подсказал ювелир.

Чурка едва ли не повалился к нему в ноги, кланяясь до земли при одобрительном кивке головой.

— И как далеко топать?

— Много... — уверил чурка.

— Много-много? — перешёл блатной на его язык общения.

— Шибко...

— Что-то около версты! Дотемна успеем — должны!

Идти люди были не в силах.

— Потом на руки налегать придётся — сидя, — пояснила проводница.

И откуда только появилась прыть у попутчиков разом независимо от половой принадлежности. Блатному даже пришлось пришпорить слона. Животное перешло с раскачивания из стороны в сторону в развалку, на лёгкую трусцу бегом.

Отмахав порядка километра люди начали осматриваться, кидая недовольные и недоумевающие взгляды на чурку. А ещё через один так и вовсе готовы были накинуться на него и растерзать. Тот мог соврать с подачи блатного — они заранее условиться: едва люди станут роптать, выбиваясь из сил, пойдут на хитрость для придания им уверенности.

Никто не верил: дрезину могли угнать те, кто пригнал сюда — и иные вагоны с ними. Что-то не сходилось. День ушёл на беготню с бесплодными поисками выхода из зоны.

— Таки не могли ошибиться, скажем: градусов на 180 и двинуть не в ту сторону?

За такие слова ювелира могли взгреть попутчики вперёд тварей — и неслабо, покинув его им в качестве трофея на откуп, продлевая собственные мучения со скитаниями по дикому краю аномальной зоны.

— Лишь бы не дать кругаля, — присовокупила проводница, явно переборщив.

Люди внизу сдались, прячась под слона. Все почему-то решили разом: там безопасно. И только малёк имел иное мнение — промолчал. К тому же находился сверху "транспорта" на "крыше", а не как иные соратники по несчастью под "днищем".

Хакер отметил данную особенность, уставившись на "атавизм" в его понимании. Внимание привлёк отросток.

— А разве бывает у слона три хвоста?

— Один — хобот, — напомнил-таки ювелир.

— Спереди, а хвост сзади, — согласился хакер, но не до конца, указав на то, что возникло посередине у животного, и росло, увеличиваясь в размерах. — Шланг?

— Сука-А-А... — выскочила Лямур Амуровна.

— Не самка, — заявила Зинаида Павловна, поправляя очки с увеличительными линзами приличной толщины — открыла рот от изумления.

— Валим, девки! Ходу... — вникла проводница: промедли и слон, а не слониха — завалит их.

— Ой-ё-оп... — засуетилась готка, уворачиваясь от хобота слона.

Тот не собирался выпускать женщин — упускать возможности сотворить с ними то, на что так пока не отважились спутники. Являлся не понаслышке "настоящим" мужиком. Своё "достоинство" и продемонстрировал наяву.

— Таки что происходит, — неожиданно пропала твёрдая основа под ногами ювелира.

Хобот слона обвился точно змия вокруг его грузного тела, и сунул назад меж ног под себя, стараясь подмять.

— Ой, что происходит, — прыснул от смеха блатной, не в силах сдержаться сам, а также не знал, как сдержать слона от того, чего затеяло устроить животное — показательную "порку" ювелиру.

— Сука-А-А... — заголосил тот, вторя словам Лямур Амуровны.

— Ещё вопрос и на засыпку — кто, — зашёлся хакер следом за подельником от хохота, надрывая живот. Он-то видел: кто самец, и кого использует вместо самки.

Неприятности для ювелира не ограничилось одной лярвой.

— Паразит... — возопил Моня, обвиняя слона и всех, кто потакает ему, как животному вместо того, чтобы спасти от... изнасилования. — Насилуют!..

Попутчицы внизу обомлели, а сверху не видели, и елозили по спине "транспорта".

— Теперь я понимаю, как себя чувствуют болонки и их хозяева "встречаясь" с бродячими собаками размерами с волкодава, — выдала Лямур Амуровна. — Вот это любовь... с первого взгляда!

Без слёз от смеха со стороны на ситуацию с ювелиром и не взглянешь. Тот суетился не по делу, дрыгая беспомощно ногами в воздухе.

— Зря, — подытожила проводница. — Чем дольше будет ломаться, тем выше азарт у слона! Одно слово — животное! Так просто не отпустит! Уж попал, так попал...ся!

— Ага, — подтвердила Зинаида Павловна. — Пропал ювелир!

— Не понимаю, — вмешался хакер. — После лярвы не всё ли едино?

Он видел: женщины с одной стороны завидуют ювелиру, а с иной — не очень-то. Возможно из-за невольных свидетелей. Кто знает, чему виной причина.

— Таки он бешеный — инфицирован! — заорал в продолжение ювелир. — Паразит — гермафродит!

— Давно ли сам был им — дерьмофродитом, — вцепился блатной в поводья слона. — Т-р-р... я сказал — тормози! Стой! Остановись! Не шали...

Ситуация вышла из-под контроля — слон стал неуправляем.

— А чё, скотина время даром не теряет, как мы! Неровен час — станет последним для всех нас в этой жизни!

— А не может так быть: пытается спариться с ним по причине озвученной ювелиром? — закрались сомнения у Лямур Амуровны. — Если предположить: оба гермафродиты и пытаются воспроизвести на свет новый вид чудовищ?

— Но мы-то знаем: ювелир не инфицирован, — вступила в полемику Зинаида Павловна.

— А яйца!

— А причём тут мужские гениталии ювелира? Если конечно у гермафродитов это не играет никакой роли! Тогда...

— Я про те яйца, что мог отложить червяк — паразит! Ведь запросто — и ювелир послужить их хранилищем! А слон пытается оплодотворить!

— Откуда такие познания в зоологии, лямурчик?

— Рыбок развожу... в свободное от работы время. Аквариум — моё хобби...

— А по жизни кем работаешь?

— В загсе...

— Ага, браки заключаешь, типа как...

— Ну да!

— А, да-да-да, и имя с отчеством подстать, — чуть отвлеклись женщины от реальных событий происходящих всего в нескольких шагах от них.

— Сидеть! — подал блатной команду слону. — Лежать, скотина-А-А...

— А-а-а... — донёсся голос ювелира. На него навалилась туша весом в пару тонн. — Таки что происходит? Кто объяснит, чего творится-а-а...

— Живо за борт со слона, — приказал блатной, прикрикнув на женщин.

Попутчицы покинули его на малька.

— А ты чего разлёгся — свалил, убогий!

Гастробайтера словно ветром сдуло. Блатной вновь пытался подать команду слону.

— Стоять — встать!

Животное упиралось и пыхтело как паровоз. Блатного трясло на нём. Про ювелира вовсе лучше умолчать. Шутка ли когда на два центнера сверху давит две тонны и не ртутного столба атмосферы, а туша зверя — и елозит, елозит...

Чего только не предпринимал блатной — бил слона по ушам, пятками ног в бока, даже укусил раз по подсказке зрителей — толку, всё без толку. Пока в один прекрасный момент не прекратилась качка с болтанкой — и это на твёрдой земле.

На землетрясение не было намёка, зато потрясение невольных зрителей достигло наивысшей отметки по 12-бальной шкале. Твари с паразитами аномальной зоны и рядом не стояли — они не шли ни в какое сравнение со всем тем, чему попутчики стали свидетелями.

Это надо было видеть. Ни у кого не поворачивался язык передать на словах эмоции, захлестнувшие всех точно цунами или торнадо. Да что там — смерч сродни урагана.

Ювелир оказался раздавлен — он был подавлен — растоптан морально и... физически унижен. Слон втоптал его меж рельсов в шпалы.

— Помочь бы, а? — прорезался голос у хакера на пониженных тонах полушёпотом.

— Потом... после... — послышались в ответ робкие высказывания запоздалой реакции.

То ли женщины опасались повторения ситуации в случае с ювелиром, то ли иного — увидеть его в непристойном виде.

— Иди — помоги... — подтвердила проводница, напоминая парню про клизму, которую тот ставил ювелиру.

— Сравнила юзера с лузером — моську со слоном, — вспомнилось хакеру одно школьное произведение в стихотворной форме — и забылось. С ним не всё было так плачевно и потеряно, зато ювелиром — нет таких слов, дабы передать его чувство и состояние. Похоже, что он думал только, как кастрирует слона, заставив сожрать ампутированный орган — поставил себя мысленно на его место Петухов. И выдал вслух. — Нет, я не такой!

— Чего и ща завернул мне?! — не поняла подоплёки произнесённой фразы проводница.

Малёк также держался в стороне, прячась за охотника.

— Мужики, в такую вас... етить! Животное и показало вам на ваше место!

Она сама подалась к ювелиру.

— Что тут скажешь, лишь одно — любовь, — хитро сощурилась Лямур Амуровна. Ей можно было доверять, как человеку со стажем работы в загсе. Она при взгляде на брачующихся могла определить: станут те жить вместе и как долго — даже угадывала на спор со "знакомыми" по работе, когда заявятся разводиться — плюс-минус месяц составляла погрешность — в квартал разбежка с официальными статистическими данными по расторжению брака по обоюдному — или нет — согласию.

— В чьём случае? — заинтересовалась Зинаида Павловна. — Слона с ювелиром или...

— С ним — определённо, а вот дальше — слоном или проводницей — как ляжет...

— Карта?

— Сам — и кто на кого!

Слон явно был не прочь провести ночь подле ювелира на железнодорожном полотне, уж очень удобно оказалось там ему заниматься тем, чем пока не могли люди, а что — завидовать да обсуждать — чего да как — и делал неправильно.

— Зря торопился...

— А вот и нет — тут как в любви — важен напор...

Хакеру стало понятно: кто что предпочитает и как. Покосился на Ладу.

— Не смотри на меня так... — отпрянула она за мать.

— Это как?

— Как питон на кролика или удав на цыплёнка!

— Да я и вовсе не думал про еду!

— А кто говорит про трапезу — это я голословно, а так...

— И как — про что — конкретно?

— Ну, ты понял меня, Петя! Не будь петухом! Я те не курица!

— Так и сам не петух!

— Ага, орёл, который не летает, зато клюёт дерьмо!

— Дерьмофродит... — опомнился хакер: тому требовалась мужская солидарность и поддержка, но подставлять ему плечо в данной ситуации и при стечении большого количества народа — сплошь и рядом женщин — было как-то несолидно. Держать язык за зубами попутчицы не умели, да и при всём желании в дальнейшем — вряд ли. Теперь у них было чем отвлечься от чудовищной действительности. Они перемывали на словах все косточки ювелиру, вставляя и в хвост, и в гриву.

— Тишина, я кому сказал — гробовая! Ни звука! — залепил блатной, покинув слона на чурку. — Чтоб тя самого, Перкосрак! Это ж надо так подставить со зверюгой!

Про дрезину не стал поминать — не до того было, а кого — тем и занялся. В дополнение ко всем бедам ювелир схлопотал от него по лицу, как неверная жена от супруга.

— Никак приревновал? — зарядила проводница сообразно на словах. — Вона чё — на кого глаз положил — и делается, а твориться! Сам гермафродит!

— Народу шибко много — людно очень, не то бы я те популярно объяснил, аки слон — ювелиру: кто из "ху"!

— На словах вы все — мужики, а на деле — вжик — и в кусты! Соскальзываете, аки та рыба у рыбака от нас! Только и способны, что пиво пить да водку жрать!..

— О еде ни слова! Секс тоже под запретом!

— А смысл тогда жить? — озадачила проводница. — Чтобы тупо или губить, как получается, когда не получается, словно мы за что-то наказаны — какую-то провинность, отбывая повинность!

Проводницу понесло в такие дебри и края, что даже аномальная зона не шла ни в какое сравнение. Она завела речь о душе.

— Об этом я запросто могу поговорить — по душам — душегуб, — осадил блатной. — Знаешь сколько на мне трупов!

— Ой, будет гнать порожняк, никак маньяк? Что-то непохоже, иначе не пропустил ни одной юбку!

— Какие нахрен юбки, когда вы все в штанах, точно мужики!

— Ой, а сами-то, сами не лучше нас — голубые! Даже юбки носите! Я сама видела, как в одной стране на острове — и тоже севере — всё мужское население ходит в юбках! Вот где пи...

— Скотоводы они — шотландцы, — подсказала Лада.

— Точно — скот...ланд! И пьют коровье пойло...

— Молоко?!

— Скотч!

— Липучку? Это ж как?

Непонятки в общении закончились с подачей признаков жизни ювелиром. На голос в человеческом исполнении его гортанный звук мало походил, а тут ещё слон оживился — вострубил. И ювелир вскочил, как ни в чём не бывало, покинув углубление в форме трафарета на земле от собственного тела, сродни оттиска на память тварям.

Люди столпились. В округе послышались злобные рыки с завываниями. Ими чудовищные обитатели объявили наступление сумерек.

Начал туман сгущаться, но не так, как раньше. Чем дальше попутчики уходили на край аномальной зоны, тем лучше становилось восприятие окружающей среды обитания. Слона никто больше не боялся, все напротив старались приблизиться к нему и спрятаться от тварей с паразитами тем же образом, каким ранее ювелир. Даже сам он готов был на совершение "подвига" снова и снова — что угодно, только не встречу с паразитами и гермафродитами.

Тех сменили мутанты.

— Чудища! — раздались крики. — Чудовища-А-А...

Слон ответил протяжным звуком, задрав хобот. Принялся валить налево и направо мутантов по обе стороны от себя, обрушивая с насыпи вниз — порой лягался и вставал на дыбы. Всего за каких-то полчаса, он унял боевой пыл мутантов, и те подались восвояси, уступая гиганта иному сопернику.

До людей докатилась дрожь земли. Поначалу едва уловимо, затем ощутимо и, наконец, гоня волну, позади которой образовывалась борозда размерами с окоп.

— Гугур... — задёргался чурка.

— Угу, — согласился блатной. — Ща чё-та будет — мало никому не покажется...

Люди бросились врассыпную от слона. Животное осталось на месте. Подле него из земли возник гигантский червь, разомкнув челюсти-клыки в форме четырёх крюков-зацепов.

Последовал удар хоботом. Слон отбил выпад, и при повторном навале принялся топтать скользкое тело гиганта. Монстр выскользнул, зарываясь под землю. Не животное интересовало его, а люди. Они разбрелись, и собрать их воедино вряд ли кому удастся. Червь отстал от всех разом.

Люди разбежались сломя голову, куда глаза глядят — никто ничего не видел и не замечал. У блатного не осталось выбора — без слона, как калеке ему далеко не уйти. С ним ещё появлялся шанс продержаться незначительно дольше — не больше. А вот иные попутчики не стали заморачиваться над этим, поддавшись неуправляемым эмоциям — и били у них через край.

Как таковой битвы не получилось, слон сразу продемонстрировал чудовищам аномальной зоны: не по зубам им — те схватят от него по клыкам. И помимо хобота обладал мощными бивнями метровой длины. Даже гигантский червь уклонился от продолжения схватки с ним, и то была уже вторая стычка по счёту, так как на теле мастодонта отчётливо просматривались подобные отметины, которые ему оставили ранее твари. В том числе и едкая слизь паразитов.

— Эх, сюда бы ещё носорога с бегемотом, — подался блатной к слону, опасаясь потерять зверюгу.

На него хобот обрушился, и не таким образом, как на чудищ — блатной очутился у питомца на спине подле изголовья, реагируя на хлопанье ушей.