Я молчала, угрюмо навалившись на руль. Всё я уже знала, всё, куда больше, чем Арен собиралась мне рассказать, но не могла, никак не могла собраться с мыслями, приготовиться к этому страшному разговору.
Она предала меня, предала нашу любовь.
Я должна сейчас презирать её, ненавидеть, не любить, не хотеть, не уважать...
А мне хочется любым путём, как угодно продлить наши встречи! Пришить этого никогда не виденного мною доктора, разбить ему в лепёшку голову, размолоть всего на куски, стереть в сушёное дерьмо!!!
Тень отчаяния пробежала по красивому лицу:
-Мы ведь никогда не сможем жить вдвоём, — смуглые щёки подруги посерели от волнения. -У нас не будет детей. Ты станешь офицером и уйдёшь в космос. Тебя полюбят другие женщины, ты скоро забудешь меня...
Не слыша в ответ ни единого слова, Арен тяжело вздохнула и сделала слабую попытку протянуть ко мне руку:
-Прости, если можешь, но я должна позаботиться о своей судьбе. Кто знает, предложат ли мне ещё замужество? — и робко положила мне на побелевший кулак свою ладонь.
Нестерпимо захотелось растянуть это мгновение. Когда она сидит рядом, смотрит на меня и держит меня за руку.
От бессилия заскрипели зубы. Я чуть не завыла в голос, как раненое животное.
-Само собой, подружка, тебе надо устраивать жизнь, — мой голос предательски дрогнул. -Понимаю, мешать не буду.
Арен кивнула.
Я запустила руку под сиденье, потянула горлышко. Открыв, жадно отпила. Внутри обожгло, но комок в горле остался.
-Мне можно? — горько улыбнулась подруга.
За полтора года я в первый раз увидела, что Арен пьет элг. Ничего, кроме лёгкого вина она раньше не заказывала. Закашлявшись, вытерла рукой губы, опустила бутылку, не выпуская из рук. Мне было так плохо, что я открыла новую.
Молча, мы пили, прощаясь с нашей гибнущей на глазах любовью.
Прошло немало времени, прежде чем подруга жалобно спросила:
-Но мы ведь можем остаться друзьями?...
Я резко повернулась:
-Я любила тебя, и сейчас люблю! Не могу топтать нашу любовь! Если друзья любят, то это не дружба! Это всегда звалось по-другому! И не показывай мне никогда своего доктора!! Я могу не сдержаться!!!
Внезапно полупустая бутылка лопнула в моей руке с жалобным звоном. Брызнуло спиртное, смешавшись с моей кровью. Арен испуганно вскрикнула, переменилась в лице. Схватив аптечку, дрожащими пальцами принялась поливать из баллончика порезанную руку.
Потом, словно очнувшись, обречённо опустила плечи, заплакала.
-Родная моя... как страшно! Я сегодня уже ушла из школы, оборвала всё. А теперь... Наверное, это ошибка. Я не смогу жить с этим тупым мужиком, не люблю его, не хочу, мне с ним плохо! Ну почему люди не позволяют нам быть такими, как мы родились?! — задыхаясь, отчаянно выкрикнула она и упала мне на колени, безутешно рыдая.
Сердце болезненно сжалось. Я печально произнесла:
-Тебе решать. Но я жила бы так, как хочу. И плевать на их вонючую мораль — её выдумали слабаки, чтобы подчинить сильных.
До крови закусив губу, Арен тоскливо посмотрела в мои глаза и со слезами простонала:
-Убей меня сейчас, так будет лучше! Я хочу жить, как ты, но не смогу! Я не сильная, я не могу бороться за своё счастье! Вся моя жизнь — сплошное дерьмо, я плыву и плыву по течению, а когда станет невмоготу, так просто утону...
Я гладила Арен по мокрому от слёз лицу, но они всё катились и катились.
Кое-как удалось её успокоить, убедить.
Отвезла домой, попрощалась. Пожелала удачи и счастья в новой жизни.
Завтра все в школе узнали, что наш бывший врач Арен Улм минувшей ночью застрелилась в своей квартире.
Она была одинока и посмертный ритуал взяла на себя школа.
Войдя, я увидела картину, много лет потом стоявшую перед глазами: моя подруга лежит в своей крохотной комнатке на аккуратно заправленной постели. В том самом, чёрном с серебром платье. Тщательно причёсанная и накрашенная. Рот чуть приоткрыт, будто во сне.
И только маленькое оплавленное отверстие в кружевах...
На огромном старомодном зеркале надпись: "Прости. Я была недостойна твоей любви".
Сама не знаю, как тогда себя не выдала. Вокруг суетились, бегали, что-то организовывали, а я, оцепенев, смотрела на худенькую фигурку в чёрном. Плакать было никак нельзя, и я только часто моргала глазами, смахивая набегающие слёзы.
Мерзавец жених не появился. Люди, по долгу службы провожавшие Арен в последний путь, так и не узнали, что среди них был родной ей человек.
Выбравшись в следующее увольнение, я начала упорно искать "перспективного врача" с твёрдым намерением выпустить кишки.
К вечеру, раз десять пролетев город из конца в конец, узнала, что подлец оказался везуч — транспорт с новыми колонистами три дня назад унёс его с Ониска. Вернув запыленный "турбо", я сказала, что со следующей недели буду брать другой мобиль. Слишком больно было смотреть на пустое правое кресло, казалось, хранившее ещё тепло любимой.
Я шла по незнакомым улицам, не понимая, куда, уже больше трёх часов. Ничего не видела и не слышала. Слёзы бессильной ярости текли по лицу из-под широких зеркальных очков.
Очнулась оттого, что в двух шагах впереди вырос детина с армейской штурмовой винтовкой. Не соображая, и не успев оценить обстановку, понять, кто он, и что вообще происходит, я отпрыгнула, выхватив из кобуры ствол. Звериная злоба, копившаяся седьмой день и не нашедшая выхода, нажала спуск моего бластера. Импульс с визгом разворотил шею парня. Только тут я разглядела на его куртке полицейский значок. Теперь было уже всё равно.
Я собиралась убивать всех и крушить всё вокруг. Наклонилась за винтовкой, сразу глянув в окошко зарядки.
Полная!
Щёлкнув переводчиком на отметку "гранаты", я дико взревела, и, поворачиваясь против часовой стрелки, от живота, веером выпустила обойму по окнам окружавших меня домов.
Тотчас улица превратилась в ад.
Десятки осколочно-фугасных гранат влетали в дома сквозь окна квартир и зеркальные витрины магазинов. С оглушительным звуком рвались, крушили стены, разнося на куски всё подряд. Здания тонули в огне и дыму, сквозь грохот взрывов доносились истошные крики раненых.
Но моей сатанинской злости этого было мало.
Какая-то гнида палила в меня из-за сидящего на бетонке мобиля. Переключив переводчик на "напалм", ещё раз крутнулась, полив огненной струёй скопище откуда-то взявшихся полицейских машин. Пламя взметнулось до третьих этажей, жар опалял брови. Мобили, пожираемые яростным огнём, стали взрываться, высоко подпрыгивая и рассыпая вокруг ослепительные фонтаны искр...
Только теперь я оглянулась, начиная сознавать, что всё это дьявольское веселье — дело моих собственных рук. У ног лежал мёртвый "шакал", поперёк улицы неуклюже застыл длинный чёрный "колинн" с распахнутой водительской дверцей. Сквозь едкий дым я видела, как кто-то в салоне пытается выпихнуть наружу водителя. Тот был явно мёртв, но его здоровенная туша, застряв, никак не желала освободить управление.
В эту минуту сверху раздался яростный вой сирены и металлический голос из звукоусилителя:
"Полиция Боркта! Прекратить сопротивление! Всем сложить оружие и выйти на площадь. Через 30 секунд открываю огонь на поражение!"
Я подняла взгляд — над крышами, покачиваясь, висел матовый корпус броневика, сверкал разноцветными огнями. Стволы пушек угрожающе смотрели вниз. "Шакал" ни черта не видит в этом огне" — подумала я, и стала шарить в куртке убитого владельца винтовки. Судорожно вставляя новую обойму, заметила, как на небольшую открытую площадку потихоньку стали сбегаться испуганно озирающиеся люди с поднятыми руками. Человек пять были в полицейской форме. Наконец, вспыхнуло окошко зарядки.
Вскинула на вытянутой вверх руке тяжеленную, даже для меня, винтовку. Цепочка гранат уткнулась в броневик, облака разрывов скрыли корпус мобиля. Вот машина дрогнула, накренилась, как-то боком скользнула вниз... и со страшным грохотом врезалась в высотное здание, сразу окутавшееся огнём. Не медля, я опустила ствол и накрыла струёй напалма кучку остолбеневших людей, собравшихся на площади с поднятыми руками. Раздались душераздирающие вопли, охваченные пламенем фигуры горящих заживо заметались, сталкиваясь друг с другом, падая и катаясь по бетону.
Начиная понемногу соображать, я шагнула к "колинну" — это была единственная возможность убрать отсюда свою задницу. Внутри всё ещё возились с трупом. Одним рывком вышвырнув тело на бетон, я плюхнулась в водительское кресло, бросив в салон дымящуюся винтовку. Наставила бластер на пассажиров:
-Оружие на пол, мне под ноги!
Парни в мобиле явно не братья милосердия. Оба чем-то напоминают моего земляка Ирга Эвена. Поменьше калибром, но такие же плечистые, низколобые, с квадратными челюстями. В здоровенных тёмных очках, скрывающих пол-лица, как и на мне — наверное, тоже плаксивые ребята.
Помедлив, вытаскивают оружие и аккуратно кладут его, куда я сказала.
Надо немедленно уносить ноги. Берусь за руль, мощный двигатель взвывает, солидный "колинн" неожиданно резво прыгает вверх. Кулаком разбив автоматику безопасности, поворачиваю машину боком и в таком положении мчусь между домов на минимальной высоте. Всё мелькает, кидаюсь из переулка в переулок, едва не задевая головы прохожих. Стоящее в мобиле устройство полицейской связи вопит на разные голоса. У них пока ещё паника...
Нельзя терять ни минуты, надо менять телегу! Оказывается, такое дельце хорошо отвлекает от грустных переживаний!
Не знаю, куда рулить. На карту смотреть некогда, спрашивать тоже некогда, да и нельзя. Парень сзади занят: сканирует мешки, дёргая оттуда и судорожно давя "радиоклопов". Внушаю второму, чтобы думал, куда лететь.
"...направо...
...прямо...
ещё направо..."
Добираемся до окраин. Я посматриваю на попадающиеся мобили. Пока ничего подходящего.
Ну, наконец-то!
Вижу неторопливо плывущий в воздухе "нерит". Машина довольно мощная, но отнюдь не такая редкая, как наш представительский лимузин. Внутри двое — парень и девушка, парочка собралась за город. Поздновато.
Набираю высоту. Держа руль левой, хватаю бластер и стволом пододвигаю другой сидящему рядом:
-Меняем тачку. Парня в расход, девчонку — как хотите.
Попутчик молчаливо кивает. Поравнялись с кабиной "нерита". Под прицелом захваченная машина послушно садится, оба пассажира выходят и кладут руки на кузов.
Я выпрыгиваю из кабины, подхватываю винтовку. Боевики обыскивают пару, снимают видеофоны. Полноватая раскрашенная девица с судорожно дёргающимися от страха губами получает наручники. Её ухажёр — дырку во лбу.
Время!
"Братья" Ирга Эвена живо принимаются перекладывать мешки в другую машину, всё время тыча в них сканером. Несколько "пищащих" денежных пачек — эти назад, в "колинн", сожжём вместе с машиной. Полиция, наверное, уже мчится сюда, ловя предательские сигналы. В багажник "нерита" укладывается сначала труп парня. На него, чтобы было помягче, девица, смертельно бледная, вскрикивающая в ужасе.
Я всё время наблюдаю за боевиками, ни на грамм не доверяя этим ребятам. И слушаю:
"...под мешками...
...бластер..."
Вот-вот, бластер у них под мешками. Стало быть, от погони ещё не ушли, а вы уже меня порешить хотите. Ну что ж с вами делать...
Толстый луч штурмовой винтовки, как масло, режет обоих. Теперь оставшиеся мешки — в новый мобиль. Вот тот самый бластер, пригодится. Тщательно поливаю спреем всё, к чему прикасалась в "колинне". На водительское место бандита, что поцелее. Руки на руль. Прижимаю в нескольких местах и покрепче. Второй пусть лежит рядом. Осматриваю машину. Автопилот, помнящий пройденный маршрут — сжечь. Все документы сюда. Сканер. Мощная лопата тоже пригодится. Время!! Просвечиваю новый мобиль. Деньги, лопату, оружие? Ничего. Чем просветить сам сканер? Их боссы вполне могли встроить в такое незаменимое устройство какую-нибудь гадость. Протираю его, швыряю далеко в кусты. Пора. На секунду зависнув, окатываю большой чёрный кузов "колинна" напалмом. Иду над границей города, постепенно набирая среднюю высоту. Ближе к центру. Они не станут искать меня здесь.
С другой стороны Боркта выбираюсь подальше за город.
Озёр в пригороде много. Вот это, кажется, самое дикое — одни камни. Надо избавиться от пленницы. Заставляю её снять туфли и усаживаю обнимать дерево. Наручники на запястья. Бутылка воды на траве возле рук. Понимая, что её одну оставляют в лесу, девица поворачивает мокрое от слёз лицо. Отчаянно произносит:
-Не надо, прошу вас, не надо!
"А что надо?" — думаю про себя. "Пристрелить тебя, что ли?"
Мобиль взмывает чуть выше деревьев. Умоляющие глаза остаются внизу.
Дальше, ещё дальше от города. Уже темнеет, совсем мало времени! Земляные работы возле большого приметного валуна. Летят в глубокую яму пластиковые мешки. Их много, очень много. Пожалуй, раз в десять больше, чем взяли мы с Анне. Хорошая добыча.
Штурмовая винтовка и мелко шинкованный труп из багажника отправляются в болото догонять папиного сослуживца.
Возвращаюсь в Боркт.
Поглядев, наконец, на себя в зеркало, вижу — физиономия совершенно перепачкана сажей! Приходится садиться возле первого попавшегося озера и долго оттирать её. Тут же смотрю и сжигаю документы всех действующих лиц сегодняшнего спектакля. У боевиков карточки явно фальшивые, владелец "нерита" — какой-то предприниматель, его подружка студентка университета.
Машину оставляю на пригородной улочке, уничтожив автопилот и залив спреем-растворителем всё, к чему прикасалась внутри. Очки тоже больше не нужны, они привлекают внимание. Совсем темнеет, и это то, что надо.
Несколько крюков через город на такси. В магазин, где меня хорошо знают. Полиция остервенело рыщет по всему Боркту, одежду тоже стоит сменить. Как всегда, выбираю лучшее, не интересуясь ценами, здесь ко мне уже привыкли. Выхожу с пакетами и долго ищу место, чтобы незаметно переодеться.
Всё. Старую одежду, специально надетую утром "на дело" — в утилизатор.
Следующая неделя была тревожной. В новостях каждый день трубили про успехи полиции в розыске одного из оставшихся в живых дерзких грабителей, уничтоживших целый квартал домов и более восьмидесяти человек, в том числе четырнадцать полицейских. На экранах мельтешили изображения троих одинаково одетых здоровых парней в зеркальных очках. Оказывается, те двое, вместе с детиной-водителем, вломились в подпольное казино. Порезали на куски кучу народа, взяли кассу общака и уже готовы были смыться. Но водилу кто-то зацепил, он смог лишь добраться до мобиля — и умер. На подозрительных типов с мешками и возню в "колинне" обратил внимание экипаж патрульной машины, вызвал подкрепление.
По этой же улице, не разбирая дороги, шла я...
Из журналистского трёпа сообразила, что сгоревший в пожаре у казино труп водителя не был опознан, как один из преступников. Полиция считала, что тройка, взявшая кассу, устроила бойню на улице, чтобы скрыться с места преступления. Дальше гангстеры похитили другой мобиль и летевшую в нём молодую пару (на весь экран изображения тех двоих, из "нерита"). В тут же возникшей ссоре из-за денег, двое бандитов погибли, а третий (весьма нечёткое изображение здорового водителя), вместе с деньгами и заложниками исчез в неизвестном направлении.
