— С чего мне врать! — фыркнула я, отпуская его руку. — Нам сюда.
Теперь пришла моя очередь тянуть его за собой в сторону боковой аллеи. Блондин стойко выдержал ровно минуту, подом дернул меня за руку, отчего я врезалась в него, и мы пошли вровень. Я опять глазела на украшенные лампочками деревья, чуть ли не голову выворачивая на двести семьдесят градусов, а Мика, чуть ли не зевая, лавировал среди других прогуливающихся людей, заодно управляя и мной, смотрящей куда угодно, но только не под собственные ноги.
— И что такого особенного в этих деревьях? — поинтересовался он, хмуро оглядываясь вокруг. — Ну, деревья в лампочках. Подумаешь...
— Такое ощущение, что единственные красивые вещи, которые ты видел — это детали твоей драгоценной машины, — отозвалась я с улыбкой. — Смотри на мир проще, и научись ценить мелочи, которые тебя окружают.
— Ты так говоришь, как будто я ужасный сноб и абсолютно бесчувственная личность, — обиженно задрал нос Мика.
— А что не так? — поддела я его шутливо, посмеиваясь и хитро сощурившись.
— И тебе еще говорят, что ты в людях разбираешься? О Боже, женщина! Ты меня не ценишь, ты разбила мне сердце! Как я могу встречаться с тобой, такой холодной и бессердечной? А ведь когда-то ты была такая милая, такая... невинная девочка! — Блондин схватился за сердце и закатил глаза, отчего я, увидев сие, начала смеяться в полный голос. — Когда-то ты готовила мне омлет на завтрак и терла мне спинку в душе, а теперь я готовлю этот кофе по утрам и таскаю бесчисленные пакеты из супермаркетов... Где моя мужская гордость?!
— Мужская гордость? О чем ты? — хихикнула я.
— Молчи, женщина! — патетично взвыл Мика.
— Тише ты, люди оглядываются, — я пихнула его в бок. — Перегнешь палку, и тебя обвинят в жестоком обращении с женщинами.
— Полиция? Это тебя надо сажать за жестокое обращение...
— ...с животными что ли? — ухмыльнулась я. — Ты только определись, ты жеребец или бык-производитель.
— Ду-у-у-урочка... крашеная, — фыркнул Мика в ответ, улыбаясь в ответ. Так мы и добрались до входа в тот самый итальянский ресторан на окраине бесподобно красивого парка. Блондин бегло пробежался по фасаду здания взглядом, фыркнул как настоящий кот и потянул меня внутрь. Улыбнувшись молоденькой хостес так обворожительно, что девушка начала стремительно краснеть, а мне пришлось дергать его за рукав рубашки, Мика первым заметил свою безбашенную семейку за столиком у окна и помахал рукой.
— Пойдем, боже ж ты мой... — заворчала я на него, пихая его тушу в сторону прохода к столикам. — У нас заказано, спасибо большое, — я с самой милой улыбочкой улыбнулась хостес, уже собираясь прилюдно отвесить Блондину пинка под зад, чтобы он перестал маячить у стойки администратора. — Ведешь себя как малолетка, Каллахен, — прошипела я, еще раз дернув его за рукав. — На тебя отец смотрит.
— Детка, не ревнуй. Хочешь, я тоже тебе так улыбаться буду? — Мика обернулся ко мне и подмигнул.
— Нет уж, не надо. Когда ты так улыбаешься, мне хочется тебе по зубам дать... — покачала я головой, чуть сморщившись от этого его подмигивания. — Так что побереги и свои зубы, и мои нервы. Заметано?
— Ах, ну вы просто ходячий айсберг, мисс Сандерс. Погодите, я схожу возьму куртку, у меня мороз по коже от ваших слов... — осклабился Блондин, отпустив мою руку и возглавив шествие к заказанному столику. Я в отместку не удержалась, шлепнула его по филее. Ну а что, когда я еще безнаказанно смогу такое повторить?
— А вот и мы! — улыбнулась я, чуть отпихнув Блондина в сторону, когда мы подошли к столику. — Простите, что так долго, мы решили пройтись по парку и засмотрелись на деревья. Правда, любимый? — я с самыми невинными глазами посмотрела на Мику. — Я пять минут его от одного старого дуба пыталась оттащить! — призналась я по секрету, чмокая поднявшихся с диванчика Джес и Аарона в щеку и первой пробираясь на диванчик напротив.
— Я же просил тебя умолчать об этом, маленькая предательница, — с нотками обиженности отозвался Блондин, пожимая руку отцу и поцеловав в щеку Джес. Вышло очень правдоподобно, кстати, эта его "нотка обиженности".
— Я ничего такого и не сказала, — ухмыльнулась я, поудобнее располагаясь на диванчике и окинув насмешливым взглядом Мику, подсевшего рядом. Конечно, диван намного комфортнее жесткого стула, но в данной ситуации Блондин был слишком близко. И ему придется быть слишком близко в течение всего ужина, как бы нас обоих это не нервировало. Каллахен-младший смолчал в ответ и лишь кивнул официанту с меню.
— Как прошел день под эгидой "океан, солнце и песок"? — поинтересовалась Джес, когда мы уткнулись носами каждый в свое меню. Поинтересовалась она явно у меня, да и смотрела тоже, чуть улыбаясь и сжимая тонкими пальчиками бокал с кроваво-красным вином, который ей принесли еще до нашего прихода. — Мика сказал, что оставил тебя на шезлонге и понадеялся на то, что ты не заснешь...
-...поскольку с наполовину обгоревшим лицом ты будешь выглядеть забавно, а обвинишь во всем меня, — самым равнодушным голосом добавил Блондин, не отрываясь от меню. Джес громко хмыкнула на его слова, а я опять пихнула его в бок. Мика улыбнулся и легонько ткнул меня пальцем в нахмуренный лоб. — Я ничего такого и не сказал. Расслабься, а то морщины так и останутся.
Я шутливо надула щеки, покосившись на него. Дурак. Впрочем, на дураков как раз и грешно обижаться. Так что мне пришлось молча уткнуться носом в собственное меню. При виде разноцветных фотографий блюд я не то, что о Каллахенах, я собственное имя забыла... Что с меня взять? Я любитель вкусно поесть, особенно если в меню есть волшебное слово "Лингвини", а в бар-листе — мохито.
— Ну, как вам кухня? — поинтересовалась я, лениво пролистывая меню в поисках десертов. Каллахены подняли взгляд от собственных меню и практически синхронно пожали плечами.
— Надо попробовать, на картинках все всегда красиво и аппетитно, — отозвалась Джес. — Если что, тут неподалеку был японский ресторанчик...
— Может сразу туда? — хмыкнул Мика, не отрывая взгляда от списка блюд.
— Прекрати... — возмущенно зашипела я на него, но тот даже не глянул в мою сторону. — Хватит переносить свое плохое настроение на окружающих, — мне пришлось прошептать это, наклоняясь к Блондину поближе.
— Детка, — Каллахен таки скосил на меня изумрудный глаз. — У меня есть одна мамочка. И даже одна мачеха...
— Тогда не веди себя как ребенок, — отозвалась я, практически касаясь подбородком его светлой рубашки. Пришлось так близко придвинуться оттого, чтобы Аарон и Джес особо не разобрали наш милый семейный диалог, даже несмотря на то, что в зале играла какая-то музыка.
— Я уже сказал про мамочку.
— А я сейчас воткну вилку тебе в глаз, — сощурилась я.
Мика улыбнулся. Непривычно широко, даже кошачьи глаза потеплели. Положил ладонь мне на макушку, запустил пальцы в красный ежик коротких волос и слегка склонил голову набок.
— Потом поговорим об этом, — сказал он тихо, поворошив мои волосы пальцами.
— Как же с тобой тяжело, — вздохнула я в ответ, вглядываясь в эти непривычно мягкие зеленые глаза. — Блондин.
— Мелкая.
Я усмехнулась и порывисто ткнулась носом в его плечо, пряча улыбку.
— Ну что, вы определились? — поинтересовался Мика, видимо, повернувшись к Аарону и Джес. — Что вы так долго, а? — поддел он их, напоследок пощекотав мне пальцами ухо перед тем, как вновь взять меню. Я тоже довольно резво вернулась на свое место и к своему меню, выискивая взглядом мохито в бар-листе.
Для меня это впервые не было игрой.
Почему?
Если улыбка Мики была фальшивой, в чем я не сомневаюсь, то мои эмоции были настоящие. Это все обстановка на меня действует, что я начинаю забывать обо всем на свете. Или я тоже умудрилась как-то попасть под вселенскую харизму Блондина?
Я покосилась на Каллахена-младшего и обнаружила, что тот уже с самым беззаботным видом болтает с мачехой, жестикулируя и закатывая рукава рубашки до локтя.
— Все еще дуется, ты посмотри... — усмехнулся Аарон. Он как раз сидел напротив меня, а увлеченные беседой родственники даже не обратили на нас внимания. Я навострила уши и закрыла бар-лист, отложив его в сторону.
— Он с вечера такой взвинченный, — пришлось признаться мне.
— Да мы днем малость повздорили, — фыркнул Аарон, тоже откладывая меню в сторону. — Говорил уже, наверное.
— Днем? — удивленно переспросила я, покосившись на Блондина еще раз. И у него, выходит плохое настроение от какой-то очередной стычки с отцом?
Но когда они успели? Мика же собирался на баскетбольную площадку...
— Да, он же заезжал в офис днем, — Аарон с легким сомнением посмотрел на меня, отчего я немного нервно хмыкнула и стала увлеченно изучать салфетку.
— Он говорил что-то про дела с утра, я спросонья не особо разобрала. С утра я не лучший собеседник...
— Я, честно сказать, тоже, — улыбнулся Аарон, повернувшись к только подошедшей официантке. — Мы готовы.
Не сказать, чтобы официантка мне жизнь спасла, но мне не особо сейчас хотелось продолжать эту тему. Мне вполне хватило того, что я знаю истинную причину плохого настроения Блондина, как и остальные члены его семьи. По-крайней мере, это не очередная блондинка...
Приняв заказы, официантка ушла, прихватив меню и бар-листы. Я откинулась на мягкую спинку дивана, нагуливая аппетит тем, что грызла хлебные палочки, по умолчанию находившиеся на столе.
Мика не обязан мне ничего рассказывать, это я сама отлично понимала. Мы не друзья, а что-то непонятное. Иногда я его просто стереть с лица Земли хочу, а иногда просто физически ощущаю, как мне хочется заговорить с ним. Поспорить, поцапаться, что-то обсудить. Пихнуть в бок локтем или дать затрещину.
Привлечь внимание?
Наговорить гадостей.
Чтобы посмотрел и обратил внимание?
Надкусанная палочка уплыла у меня из руки и оказалась во рту Блондина, который также откинулся на спинку дивана и даже вальяжно закинул руки за голову. От неожиданности маневра я даже возмутиться забыла.
— Я не потащу тебя домой, если ты напьешься.
— Думаешь, я способна напиться с одного бокала? — отозвалась я, лениво потянувшись за еще одной хлебной палочкой на столике.
— Устроим соревнования? — улыбнулся Мика насмешливо, так же невозмутимо отламывая половину себе.
— Не сегодня, — я качнула головой.
— Но обещаешь?
— С чего это у тебя такие предложения появились? А как же твои блондинки?
— Вот ты привязалась к этим блондинкам! — тихо рыкнул тот, закатывая глаза. — Других тем для разговора нет?
Я фыркнула в ответ. Вопрос риторический?
— Хватит опять там шушукаться, котята! — возмущенно сообщила Джес, грозя нам пальцем. — Успеете еще.
— Извини, — заулыбался Мика, лениво почесывая макушку. Джес запустила в него своей салфеткой, которую Блондин поймал на лету. — Сейчас исправлюсь.
Когда принесли напитки и салаты, он уже рассказывал какой-то смешной случай про одного мужчину из Нью-Йорка, обедающего в одном из ресторанов. То ли он это вычитал и интернете, то ли еще где услышал, но рассказывал, на удивление, так интересно и смешно, что Джес хохотала в голос. Мы с Аароном лишь улыбались, но слушали в оба уха. Под напитки разговор потек еще веселей. Разговор вели мужчины, мы с Джес переглядывались и посмеивались. Мохито был обалденно вкусным, потом принесли еще мою пасту с морепродуктами, а на сытый и чуть алкогольный желудок все вообще кажется лучезарным. Было интересно послушать, как Джес и Аарон летали в Японию на какие-то переговоры, как они пили саке первый раз в жизни и как гуляли по Токио. Я глотала слюни от легкой зависти, признаюсь. Всегда хотела хоть краешком глаза посмотреть Европу или Азию. Пройтись по улицам Парижа, посмотреть на Биг Бэн в Лондоне, прокатиться на гондоле в Венеции. Посмотреть, как цветет сакура в Японии, оценить Великую Китайскую стену или покататься на слонах на острове Бали.
Может быть, когда-нибудь...
Бум! — опустившаяся на макушку ладонь моего любимого бойфренда вернула меня к жестокой реальности. Я исподлобья посмотрела на Мику и стукнула его по кончику носа ложкой, которой разделывалась с мятным мороженым.
— Эй, холодно! — возмущенно сморщил нос Каллахен-младший, вытирая тыльной стороной руки остатки мороженого. При этом он так забавно пытался скосить оба глаза к кончику носа, что даже я перестала хмуриться.
— Мороженого? — вежливо поинтересовалась мое гордое величество, хищно вонзая ложку в шарик.
— Спасибо, но нет, — мотнул головой Блондин, убирая руку с моей макушки. Джес передала ему влажную салфетку, чтобы он вытер липкие остатки мороженого с носа, а я вернулась к своему десерту. В этом деле главное — невозмутимое лицо, и последующий диалог быстро замнется. Мне подумалось, что сейчас он так же привлекал мое внимание к себе, как обычно делаю я. Только я предпочитаю использовать слова и шпильки, а капитан — миллиард прикосновений. Не замечала раньше, что он такой тактильный. Или же... вот он, кусочек другого Блондина?
— Меня по юности один раз ткнули лицом в торт. Ну, как во всех этих старых комедиях, — усмехнулся Аарон, искоса наблюдая, как его сын трет нос салфеткой. — Было весело, конечно... Только потом с волос крем отмывать не очень... — он с кривой улыбкой потер шею. — Этот крем очень жирный.
Я сочувственно закивала в ответ, облизывая ложку. Получить тортом в лицо я даже в самых извращенных фантазиях не хотела. Впрочем, одна вот извращенная фантазия сидит слева от меня — и ничего. Пока что.
Я благополучно доела мороженое, пока Джес тоже вспомнила что-то о тортах в лицо и о том, как они в школе обмазывали машину директора взбитыми сливками. Судя по довольному лицу Мики, старая идея пришлась ему по вкусу. И судя по тому, что он раза три покосился на меня — отмывать мне скоро свой "Жук" от взбитых сливок. В лучшем случае.
Расплатившись по счету, мы покинули ресторан и направились через парк к выходу. На улице уже начало смеркаться, ветер почему-то пах солью и океаном, повсюду трещали цикады, и парк казался таким волшебным в это время суток, что даже Джес прониклась. Так что спустя минут десять я поняла, что Каллахены-старшие завели наивных нас вглубь парка, а не к выходу. Возмущаться этому я не стала, ясное дело. Тут действительно очень красиво с наступлением темноты, да и Мика равнодушного болвана на этот раз не изображал. Мы напару брели вслед за Каллахенами этакой медленной прогулочной походкой, и вполголоса спорили о том, кто и как будет завтра готовить Блондину его завтрак. Я сопротивлялась, Мика настаивал. В ход шло кофе, плитка шоколада, шоппинг, даже приватный стриптиз-танец, от которого я отказалась с большим сожалением. Хотелось бы, конечно, рассказать потом девчонкам по секрету, что Каллахен танцевал мне стриптиз за тарелку омлета; но отказываться сейчас было уже делом принципа.
— В кого ты такая упрямая, женщина? — возмущенно сопел Мика, слегка дергая меня за руку.
— Я покажу тебе утром, как готовить омлет, — предложила компромисс я. — А ты прикроешь меня вечером, потому что я встречаюсь с Ником. Идет?
