Заклинатель

Уже у ворот шахты мелькнуло что-то. Не сразу и сообразил, что машина. Хм. Эта дорога связывает шахту только с полигоном призраков. Наверное, их вызвал Шериф из-за ЧП. Доедем — узнаем. Странно только, почему они не захотели остановиться на дороге, когда увидели наши ментальные следы, и не поехали за нами.

Точно. Все три взрослых призрака на месте. Люди продолжают работать, насторожённо посматривая на них. Рядом с призраками с ноги на ногу переминается только обеспокоенный Арни.

— Почему вы самовольно покинули шахту? — недовольно спросил Вэл. Кажется, два свежих трупа интересовали его меньше, чем наша самоволка.

— Диспетчер... — я замолк, не зная, как начать объяснение.

— Диспетчер выбежал за ворота, ничего никому не сказав, — взялся за объяснение Михал. — Мы поехали по его следам. Думали — успеем перехватить. Он побежал в вашу сторону, потом свернул. Последние следы нашли на болоте. Брис сказал — его... убили.

— По каким следам вы его искали?

— По ментальным, — спокойно ответил Михал. — Брис видит — вы это знаете.

— Почему ты решил, Кроу, что диспетчера убили?

При воспоминании о жутком облаке к моему лицу снова прихлынула кровь. Карл приподнял бровь, глядя на меня. Остальные призраки эмоций в открытую не выражали.

— В воздухе висели ментальные частички его тела. Даже ветер сначала не мог их разогнать. От следов на земле до частичек шла смазанная энергетическая полоса.

— А людоеда ты разглядел? — свысока глядя на меня, поинтересовался Вольф. И хмыкнул: — Ментально?

Несколько секунд я колебался, а потом отчаянно выдал:

— Видел!

— Ну и что он из себя представляет?

— Громадная такая улитка — без раковины. С клешнями.

У Михала и Арни лица остолбенелые. А у призраков — будто замкнулись ещё больше, если такое возможно. Внимательно оглядывают меня. Но я же правду говорю. Видел такое. Так что по моей ауре они вряд ли сообразят, что видел зверя не сегодня. Первым зашевелился Вэл — стал разворачиваться, бросив:

— Мы съездим туда — посмотреть твою улитку, а вы продолжайте работать. Тела водителей каров отвезите в медлабораторию, в посёлок, — это, уже обращаясь к Шерифу. — И чтобы никаких волнений среди рабочих. Если что — спрошу с тебя. Ясно?

— Ясно, — пробормотал Арни. Но лицо упрямое. Бьюсь об заклад, мертвецов он отвезёт сам и будет регулярно наведываться в лабораторию, пока не выяснит, в чём дело.

Призраки ушли, оставив после себя ощутимую угрозу.

Михал сел в свой грузовик дожидаться, когда будет готова его платформа. Я оглянулся — он коротко кивнул. Я тоже сел к себе. Глянул на себя в зеркальце. Полосы на лице постепенно бледнеют. Скоро совсем сойдут.

Мысли всё об одном и том же. Ну не чувствую я себя защищённым без оружия! Может, это специфика подсознания Бриса, может — моя взыграла в состоянии экстрима... Мне нужно оружие. Как в насмешку вспомнилось, что в первый год учёбы в педуниверситете я заинтересовался предложением физрука: вместо уроков физкультуры — секция стрельбы из лука. Еле год отходил. Ну не мог я кожаными напальчниками пользоваться. По-дурному выходило: мне необходимо было чувствовать стрелу. Ох, и драл я себе кожу с пальцев... Но и счастлив был неимоверно, словно выпускал из лука частицу себя. Бывало — и в цель попадал...

Это что же... Именно вот так, сам о том не подозревая, я постепенно переходил к следующему этапу инкарнации своей души — в киллера? С увлечения оружием, восточными видами единоборства? Ерунда. Кто только ни пробовал заниматься всем этим в перестроечные годы...

Пока мы с Михалом гонялись за Мэттом, время нас не ждало. Обеденный перерыв. Мы дождались автобусов и сели вместе, ни слова друг другу не говоря.

Лишь, когда показались новые, приткнувшиеся к тюремной платформе дома, большинство которых уже заселялось, Михал не выдержал:

— Ты ведь сказал правду про улитку. Где ты её видел?

Не глядя на него, я сказал в пространство:

— Михал, если я скажу, что видел её во сне, поверишь?

— Тебе — да. — Ответил и погрузился явно не в самые лучшие думы.

До платформы весть о трёх смертях пока не докатилась, а присутствовавшим при происшествии призраки запретили рассказывать о ЧП. По моим прикидкам, народ не будет знать о трагедии где-то с полчаса. Так что меня встретила обыденность в виде встревоженной Лидии. Она подошла ко мне и вздохнула:

— Нам с Кэт тоже дали комнату в одном из построенных домов. Я попыталась вывести её на улицу — она начала кричать, пока не охрипла. Но мне хочется жилища побольше объёмом. Что делать?

— Лоренс у тебя справа. Он ведь тоже предпочёл остаться?

— Да.

— Попроси строителей, чтобы из камеры слева (насколько помню, она побольше твоей вдвое) к тебе прорубили дверь. Перенесём туда твою койку — вот тебе и твоя личная комната.

Лидии идея понравилась. Мне — тоже. Отдельная камера соседей, несмотря на дверь, имела хорошую звукоизоляцию: решётки со стороны коридора строители уже забетонировали... А значит, если я однажды всё-таки приду к Лидии... Надеюсь, среди ночи не выгонит.

15.

Дети пока тоже ничего не знали о трагедии на шахте. Они скоро должны прийти как обычно в бывший бокс призраков, который спустя месяц моей удачной оружейной охоты в нём всё-таки достался нам в качестве спортзала. Никто из переселенцев не захотел поселиться в боксе. Причина проста: эмоциональный фон помещения оказался слишком сильно пропитан негативом. Все говорили, что чувствуют себя здесь неуютно. А я видел лениво колыхающиеся чёрные пятна в пространстве.

Так что однажды я собрал здесь детишек провести генеральную уборку, а через неделю в боксе стало легче дышать: чистота детских мыслей облагородила помещение.

Моя мечта — заниматься на свежем воздухе. Увы, о свежем воздухе без примеси огромной массы пыли говорить не приходится. Природные условия Сциллы в лице ненормального (для землянина) ветра не позволяют. Но я постоянно вспоминаю, что в медитативном трансе йогины иной раз не обращают внимания, например, на сильный тропический ливень. Так что, надеюсь, однажды выведу ребят на "воздух".

Самодельная стойка для палок, с которыми мы занимаемся на растяжку. Я взял одну и задумался. Может, я преувеличиваю опасность. Может, я слишком мнительный. Но, кажется, всё-таки пора переходить от обычных упражнений к упражнениям на практическую оборону. А то и на атаку. В кёкусинкае нет приёмов использования оружия. Придётся придумать... Пошел к столу, куда выложил триди-визор. Так — время. До появления первых ребятишек минут десять есть.

Морда зверя, убившего Винсента, снова передо мной. Что может в ней быть уязвимым? Чисто физически? Раззявленная пасть? Вряд ли. Глаза? Пока проткнёшь один... Но — предположим, что против зверя выйдут двое. Тогда зверь будет уязвим. Слепота сделает его не так решительно настроенным на убийство. Значит, надо придумать парные упражнения. С чего начать?..

Я вышел на середину нашего спортзала и потоптался немного, привыкая к деревянной палке в руках. Привычные движения буквально требовали, чтобы я бросил её и приступил к традиционным ката. Мысленный рисунок зверя. Он передвигается с умопомрачительной скоростью. Значит, двое должны создать перед собой ментальный щит, а то и пространство для защиты — такое сильное, что зверь на время увязнет в нём. И учить надо уже точно не обороне, а нападению. С деревянной палкой мне ментальный щит не сделать. Дерево плохо держит энергию. Значит, пока буду работать на физическое поражение зверя... Господи, какая глупость — с палкой на ту зверюгу... А что делать...

Когда я более-менее сносно освоился с палкой как с колющим оружием, вписав её в движения кёкусинкая, на пороге спортзала появился Вестар. Он некоторое время наблюдал за упражнениями, в которых я пытался закрепить маневрирование палкой, потом присел на пороге. Но я уже закончил разбираться с первыми приёмами, да и дети вот-вот должны подойти...

— И зачем? — спросил Вестар. — Зачем тебе палка?

— За неимением лучшего, — буркнул я. — В идеале, конечно, нужна металлическая пика — и подлиннее раза в два. Чтобы была пробивная масса. А в стопроцентном идеале — нам нужно мощное оружие.

— Мы же договорились проводить только занятия спортом, — не обратив внимания на слова об оружии, укорил Вестар.

— Поговорить бы нам, когда время у обоих будет.

— Что случилось? Ну, кроме тех уголовников?

— Ты уже знаешь?

— Слухи ходят разные.

Порог переступил Алекс, вопросительно кивнул.

— Да, можно, — подбодрил его я. И, когда мальчишка отошёл вглубь зала, сказал: — Вестар, нам надо готовить людей... к войне...

— Что...

— Не больше, не меньше. Если я начну подробно объяснять, ты примешь меня за идиота. У меня плохие предчувствия.

— Ты можешь объяснить конкретнее?

— Нет, не могу. Всё на предположениях и догадках.

— Ну так поделись хотя бы одной.

Я заглянул в тёмные пытливые глаза. Как рассказать о разрозненных фактах, которые пока лишь по чистому впечатлению складываются в единое целое?

— У тебя в секции почти шестьдесят человек. Вестар, хоть один из них тебе пожаловался за прошедшую неделю на головную боль?

— Не было такого.

— Вот именно. Заметь: все, кто не ходит в наши секции, жалуются на головные боли. Все, кто не медитирует и не набирает энергии. Кто не укрепляет собственное энергополе. Вестар. Сегодня было не два трупа, а три. Диспетчер из посёлка ушёл во время рабочего дня с шахты — и его убили. Кто — неизвестно. И ушёл явно не по своей воле. Хотя бы потому, что был одет не для выхода на сегодняшний ветер.

Он взялся за отвороты собственной спортивной куртки. Единственный жест, свидетельствующий о волнении.

— Ты... думаешь, призраки?.. Призраки что-то... мухлюют?

— Или они с чем-то не справились. Не хочу нагнетать паники. Но, Вестар, на всякий случай... Удвой время занятий по медитации. У меня подозрение, что диспетчер получил направленное... воздействие. Кто-то искал человека со слабым полем. И получил его. Если исследователи во время анализа планеты пропустили живое существо, умеющее охотиться ментально, мы все здесь под огромным вопросом.

По сути, я дурил ему голову, добиваясь, чтобы он сделал всё, что защитит его людей. А как быть с остальными? Та же Лидия... Она не занимается в секциях, хотя я пару раз уговаривал её. Лоренс. Даже Арни. Хотя он приходит иногда — посмотреть, как он говорит, но отговаривается от занятий нехваткой времени.

Лёгок на помине.

— Брис, ты ещё не начал?

— Нет. Хочешь присоединиться?

— Взгляни-ка сюда, Брис. Вот шахта, вот западные ворота. Это дорога от шахты до полигона. Видишь? Нашёл?

Я жадно вцепился в пластиковую карту. Увидеть всё своими глазами. Запомнить расположение. Ага, судя по всему, мы с Михалом не доехали до полигона призраков две трети расстояния. Итак, карта. Всё чётко и понятно. Вот наша платформа. Прямой недалёкий путь до посёлка, рядом с которым теплицы и завод. От завода, тоже по прямой, — дорога к шахте. Западные ворота шахты ведут налево и прямиком к полигону призраков.

— Подожди, чего ты карту хватаешь? Брис, где вы с Михалом на этой дороге примерно остановились? Можешь показать?

— Вот здесь. Тут ещё указатель — одна миля. Потом мы поехали направо — сюда. Долго не ехали. Камень сплошной. Да у тебя тут указано. Вот. Мы оставили машину и пошли пешком. После камня — кустарниковая пустошь. А вот здесь болото. Оно на карте не отмечено. Но это здесь.

— Брис, вы точно видели болото? — странно глядя на меня, уточнил Шериф.

— Точно.

— Нет там никакого болота, Брис, нет и не может быть. Это пыльная планета. Ветер давно бы его высушил и занёс пылью.

— Спорить не буду, — сказал я спокойно. — В конце концов, я был там не один. Спросите Михала. Спросите. Он тоже стоял на краю этого болота.

— Я спросил, — упрямо сказал Арни. — Но...

Чего он добивается? Почему не верит?

По краю Шерифовой ауры мелькнуло что-то тёмное. Враждебное. Я понял и озвучил:

— Ты думаешь, я отвёл ему глаза или что-то в этом роде.

— Откуда ты знаешь? — поперхнулся он.

— Догадался. Давай выйдем из зала. Мы тревожим детей, а они уже начали тренировку.

Шериф оглянулся, обвёл глазами спортзал и ощутимо смягчился. Ребятишки, от шести до семнадцати лет, сидели в позе лотоса на спортивных ковриках (покрывала или не самая нужная одежда): кто-то с закрытыми глазами, кто-то с открытыми, но лица у всех спокойные, сосредоточенные на внутреннем видении.

Мы тихо шагнули в коридор, встали чуть сбоку от двери в спортзал.

— Итак, ты мне не веришь.

— А ты бы поверил — в таких обстоятельствах?

— Арни, взгляни на этих тридцать шесть гавриков. За прошедший месяц я их всех научил видеть так, как я вижу призраков. Подойди к любому из них и спроси, вру ли я.

Он снова посмотрел на детей — и даже смог улыбнуться.

— Ладно, верю. Но ведь могло быть так, что вы увидели не болото, а что-то другое, что приняли за него?

— ... Могло. — После недолгого раздумья согласился я. — Если что-то другое поблёскивало сквозь кусты и траву на нём.

— Ладно. Замяли, — поморщился Шериф и развернулся уходить.

— Арни, постой. Для занятий мне нужны тонкие полутораметровые металлические палки. Можно меньше длиной, но в основном такие.

— И где я тебе их должен взять?

— На заводе, в ремонтном цеху, валяется гора металлических ящиков из-под оборудования. Пусть сварщики их разделают на...

— И сколько тебе нужно таких палок?

— На первое время — около восьмидесяти.

— Ско-олько?

— Ребят — тридцать шесть, на каждого и на меня — по две штуки.

— Такое впечатление, — скептически начал Арни, — что ты их... — Он вдруг осёкся. — Что ты их вооружаешь, — шёпотом закончил он.

Я непроницаемо смотрел на него. Он испытующе прищурился на меня.

— Значит ли это, что Вестар тоже вскоре попросит оружие?

— Боюсь, что да.

— И ты ничего не хочешь сказать? Конкретно.

— Нет. Конкретики нет. Всё на предчувствиях.

— Хорошо. Я найду людей поработать над твоим заказом. Говоришь — полтора метра? Небось, в идеале, как ты говоришь, лучше, если у них будут острые наконечники?

Усмехнувшись, я вернулся в спортзал.

Послеобеденная смена началась с того, что народ на шахте (думаю, и на заводе тоже) бросил работу и выскочил с территории на грохот взрыва, сотрясший до дрожи стены предприятия. Мы столпились у западных ворот и остолбенело наблюдали, как далеко, примерно в эпицентре того не существующего на карте болота, медленно и страшно растёт ядерный гриб. Недолго. Клубящаяся "шляпка" вдруг устремилась вовнутрь себя — и гриб исчез.

Судя по реакции рабочих, ядерного взрыва никто не испугался — все только очень удивились. Отнести это бесстрашие за счёт незнания я не мог. Значит ли это, что в сегодняшнем времени научились локализовать такие взрывы и их последствия?

Оглядевшись в поисках знакомых, чтобы спросить у них о взрыве, я наткнулся на побелевшее лицо Шерифа. Он, видимо, почувствовал, что на него смотрят, пошарил взглядом — кто. При виде меня отвернулся с подавленным вздохом и ушёл.