Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Присмотрю, не сомневайся! — ответил за меня Тоха. — Отдыхай спокойно!
И мы отправились в столовую. По дороге я заглянул в пакет, в нем обнаружилась бутылка коньяка и замечательные пирожки с мясом.
— Зашибись, — обрадовался Тоха. — Это получше самогона будет!
После ужина у нас в комнате сама собой организовалась вечеринка. В качестве приглашенной гостьи прибыла Аня-зоотехник с личным магнитофоном и вечер проходил весьма оживленно. Парни по очереди упражнялись в остроумии, девушки весело смеялись, а коньяк с пирожками пришлись очень кстати. Я практически не пил, не покидало какое-то тревожное чувство. Когда в десять вечера Беговая не появилась, я надел куртку и, спрятав в рукав троакар, вышел на улицу. Парни хотели было пойти со мной, но я сказал, что справлюсь один, так как они уже основательно опьянели. Дойдя до дома Жени, я увидел, что светится только одно окно, выходящее во двор, по всей видимости, кухня. Поднявшись на крыльцо, я решительно постучался в дверь. Через пару минут мне открыли и на пороге появилась Пчелка. Мне показалось, что она была слегка пьяна, судя по румянцу на щеках и озорным искоркам в глазах:
— Испугался, — улыбнулась она с порога. — Не бойся, у меня все хорошо. Мы с Женей тут вино пьем и за жизнь говорим. Такое чувство, что дружим уже сто лет. Я тут и искупаться успела, соскучилась по нормальной ванной, а то в общаге все душ да душ.
Только сейчас я обратил внимание, что она одета в потертую, явно мужскую рубашку. Беговая, между тем продолжала тараторить.
— Ты знаешь, какая у неё тяжелая судьба? Муж в Чечне погиб, она с двумя маленькими детьми сюда к матери вернулась. Потом мать умерла, а она попыталась второй раз замуж выйти, так ей жених ребенка сделал, а потом деньги забрал, что она копила на машину, и был таков, вот мудак. И вот она тут одна, с тремя детьми, с сельчанами проблемы, не помогает никто, она двух работах крутится, а детки растут. А она такая хорошая, такая умная, так печет замечательно! Сейчас такой шоколадный бисквит сделала — обалдеть! Я даже крошки с тарелки слизывала. Мы так хорошо сидим, даже уходить не хочется. Я тут переночую, а утром до завтрака в гостиницу прибегу, потом на работу. Ты иди, не бойся за меня.
— Ладно, договорились. Желаю тебе хорошо отдохнуть!
Я резко повернулся к калитке и уже взялся за ручку, когда Пчелка снова окликнула меня:
— Яр, прости меня, пожалуйста, что я сегодня такая грубая была. Я не хотела тебя обидеть.
— Забей, я на твои шуточки давно не обращаю внимания, — как можно более непринужденно ответил я.
— Тогда у меня к тебе большая-пребольшая просьба! — радостно воскликнула Беговая. — Я знаю, что у тебя в заначке, во фляжке-бронежилете, запасен литр лучшего вина твоего дедушки. Ты можешь его мне подарить? Пожалуйста, пожалуйста! Я помню, что оно самое вкусное из всего, что я в жизни пробовала. Я очень хочу Женю угостить, хоть чем-то ее порадовать. Принесешь?
Перед её очаровательной улыбкой я не смог устоять. Отчетливо понимал, что трачу свой последний и самый ценный запас в результате банальной манипуляции, но отказать не мог.
— Хорошо, — ответил я. — Сейчас принесу.
— Спасибо, ты самый лучший! — обрадовалась Пчелка, чмокнула меня в губы и тут же исчезла за дверью.
Я направился в гостиницу. В боковом кармане сумки действительно была припрятана семейная реликвия, самодельная фляга из нержавеющей стали, с которой дед объехал весь Советский союз. У него на пиджаке был пришит специальный карман для неё, огромная фляжка полностью прикрывала сердце, на ней даже осталась пара вмятин от ножей. Дед, конечно, в былые годы возил в ней спирт или коньяк, но после того, как я получил в дар этот семейный артефакт, то стал возить в нем лучшее дедушкино вино, для особо романтических случаев. Сейчас случай был явно не такой, но ничего не поделаешь, пообещал. Я взял флягу и вернулся к Жениному дому. На стук отворилась дверь и на пороге показалась сама Евгения. Я невольно замер, пораженный великолепным зрелищем. Прекрасные распущенные волосы светящейся, золотистой волной сбегали по плечам и едва не касались земли. Длинный шелковый халат безуспешно скрывал изящество линий, а на губах мелькнула джокондовская улыбка. Я вдруг подумал, что именно такой представлял себе королеву эльфов, когда впервые читал «Властелин Колец», это было невероятно красиво.
— Спасибо за вино, Яр, — мягким голосом сказала Женя. — За сегодняшний вечер я про него уже многое услышала. Может быть, ты зайдешь? У меня еще осталась половина шоколадного бисквита, а если ты не хочешь вино, то найдется коньяк. Пчелка много интересного рассказывала про твои поэтические опыты и великолепное владение языком, но хотелось бы услышать из первых уст.
Я на секунду потерял дар речи, а потом произнес:
— Да, конечно зайду. Я очень люблю сладкое!
Глава 16. Шериф Магнум
Утром, за завтраком, в столовой вся наша команда выглядела усталой и подавленной. На всех оказали свое влияние пьянство и хронический недосып. Только Пчелка была переполнена оптимизмом и, как всегда, выглядела бодро и свежо.
— Народ, давайте перетрухнем наши команды? — предложила она. — Я так понимаю, нас сегодня опять попарно в разные места пошлют, так давайте поменяемся для разнообразия?
— Что, с Яром хочешь поработать? — ехидно спросил Тоха. — Так говори прямо, чего юлить!
— Не обязательно, могу и с тобой, — не моргнув глазом, ответила Беговая. — Но вот совершенно не хочу на комплексе сегодня работать. Так, что если будут куда-нибудь посылать, я в теме.
— Я за новые пары, — поднял руку Экономист. — Только, чур, я с Леной.
— Остаемся мы с тобой, — флегматично заметил Вован. — В принципе, мне похрену, где работать, лишь бы доставали не сильно.
Я слушал этот разговор вполуха, в безуспешных попытках бороться со сном. Работать с Вованом было, конечно, скучновато, он не такой хороший собеседник, как Тоха, но меня более озадачила фраза Пчелки.
В этот момент в столовой появился главврач Саша. Бодро взмахнув рукой, он сразу перешел к делу:
— Всем привет. У нас тут сегодня поручение от СББЖ, кроме обычной работы.
— Дайте угадаю, по дворам собак от бешенства вакцинировать?— предположил Антон.
— Вас Сергей Михайлович вчера обрадовал? — предположил Саша. — Да, именно этим и нужно заняться. Кроме того, нужно двух человек отправить на свиноферму, там туровых поросят кастрировать давно пора. Ну и на молочном тоже работы сами знаете сколько.
— Самостоятельное распределение допускается? — взяла Пчелка быка за рога. — Мы с Антоном вакцинируем по дворам, Лена с Юрой работают на комплексе, а Яр с Вовой едут на свинарник. Мы, пока тебя не было, уже сами поделились. Чтобы никому не было обидно и все попробовали разную работу. Уверена, что у тебя нет возражений!
Саша заметно обалдел от такого напора и неуверенно промямлил:
— Э, ну если вы так… ну, нормально тогда, да. Кто на комплекс идет, подходите в кабинет, автобус к гостинице подъедет и подвезет вас до свинарника. И с СББЖ с вакциной тоже сейчас приехать должны, думаю, хоть кто-то из врачей будет, чтобы учет вести и вообще. Короче, тоже ждите в гостинице, чтоб не разыскивать вас потом.
С этими словами он развернулся и почти выбежал из столовой.
— Мне кажется, ты немного резковата, — предположил я. — Не все к этому привыкли.
— Зато ты привык, как бывалый подкаблучник, — подразнил меня, Юра.
— Тебя даже под каблук не берут, — огрызнулся я. — Пошли, ребята, хватит рассиживать.
Мы разделились, Юра и Лена отправились на комплекс, а остальные в гостиницу. Возле входа нас уже ждал знакомый ПАЗик, правда, в этот раз в нем не было Ивана-бригадира, а сидели незнакомые нам люди. Видимо, помимо рабочих дел, автобус служил для местных населенных пунктов чем-то вроде маршрутного такси. Мы с Вованом удобно устроились на заднем сидении и автобус отправился. Дорога заняла примерно около получаса, после чего мы высадились возле санпропускника свинофермы. Это было довольно большое одноэтажное здание с двускатной крышей, со стенами, кое-где еще сохранившими следы былой побелки. Внутри, кроме раздевалок, имелись кабинеты бригадира, ветврача и зоотехника, а так же еще какие-то подсобные помещения. В кабинете ветврачей сидела женщина лет пятидесяти и заполняла некий журнал. Когда мы вошли, она оторвалась от своего занятия и сказала:
— Доброе утро, Вова, ты сегодня с новым другом?
— Да, Галина Сергеевна, это Ярослав, он в прошлый раз на молочном комплексе работал, а сегодня сюда прислали, — ответил Вован.
— Хорошо. Я вам инструменты приготовила, идите в первую родилку, там свинарки подскажут что делать. Ярослав, а ты зайди сначала к бригадиру, за технику безопасности распишись, а то порежешься, не дай бог, а мне потом отвечай.
— Хорошо, — кивнул я и вышел в коридор.
В кабинете бригадира за столом сидел Иван и ковырялся в каких-то бумагах. Мне бросилось в глаза разительное отличие свинофермы от молочного комплекса — в кабинетах отсутствовали компьютеры и какая-либо другая техника. Я шагнул к столу и протянул руку для приветствия.
— Здравствуйте. Мне ваш врач, Галина Сергеевна, велела зайти за технику безопасности расписаться. — Бодро сказал я.
— Она фельдшер, — заметил Иван, пожимая руку. — Врач у нас Магнум, но он с утра на откорме, часа через два прискачет.
Я вспомнил рассказ ребят, про ветврача-кавалериста и решил удовлетворить свое любопытство.
— А почему у него такое странное прозвище?
— От фамилии, наверное, — ответил Иван, шаря в облезлом сейфе в поисках журнала. — Он Магнусенко по паспорту. А зовут его так уже сто лет, еще мой батя так называл, когда я малой был.
Он достал журнал, и протянул мне:
— Вписывай себя, ставь дату и расписывайся. Опасностей много, сам знаешь. Особенно с кормораздатчиками поосторожней, ноги под колеса не суйте, электрику не трогайте. Ну и с машками в корпусе осторожно, они злые за поросят. Понятно?
— Да, хорошо.
Я вышел из санпропускника и мы с Вованом отправились в родильный корпус. Это было кирпичное здание с бетонными полами, разделенное изнутри пополам глухой перегородкой на две секции с парой рядов индивидуальных станков в каждом.
В станке, в центральной части, огороженной решеткой, содержалась свиноматка, а свободное пространство вокруг занимали поросята. За каждой секцией была закреплена своя свинарка. Когда мы вошли, две свинарки сидели в подсобке для хранения инвентаря и болтали. Одна из них была пухленькой кореянкой лет тридцати пяти, а вторая матерая свинарка весом под полтора центнера и со следами советской закалки на лице. При нашем появлении, матерая обратилась к напарнице могучим хриплым басом:
— Я ж тебе говорила, Кимка, пацанят пришлют яйки чикать. Мне Сергеевна еще позавчера говорила, что теперича практиканты будут у нас батрачить.
— Ой, симпатичненькие такие, да, — дружелюбно заулыбалась кореянка. — Здравствуйте, я Вера Ким, можно просто Ким. А это Татьяна Петровна.
— Можно тётя Таня, — пробасила необъятная свинарка. — А вас, мальцы, как звать?
— Владимир.
— Ярослав.
— Вы поросят кастрировать приехали? — поинтересовалась Ким. — У тети Тани еще ничего, а у меня уже переросли даже, давно пора, а Гале все некогда, все крутится как белка в колесе.
— Да, сейчас этим займемся, — ответил я.
— Ну пошли, нехер лясы точить, пороси не кормленные, ждут, — категорично заявила тетя Таня. — Один со мной, второй с узкоглазой.
Мы разделились, мне досталась корейская половина корпуса, а Вовану советская. Поросята были разновозрастные, видимо опорос был затяжным, что свидетельствовало о плохой работе зоотехников. Состояние здоровья поросят и свиноматок, напротив, было весьма неплохим, видимо фельдшер Галина и таинственный «доктор Магнум» добросовестно исполняли свои обязанности. То же можно было сказать и о свинарке, в станках было чисто, кормушки наполнены, поилки не капают — любо-дорого посмотреть. Я распаковал инструменты и мы с Ким принялись за работу. Она ловко ловила поросят в станке и фиксировала их на ограде вниз головой, а я кастрировал и купировал термощипцами хвосты. У крупных поросят хвосты уже были купированы, видимо, неравнодушная кореянка сама взяла на себя часть обязанностей ветврача. Отрезанные хвосты и семенники я сбрасывал в два разных ведра, заботливо предоставленные Ким.
— Я из них наши национальные блюда приготовлю. Маринованные хвостики получаются такие, что язык сам проглотишь, — пояснила она.
Во время работы Ким осыпала меня градом вопросов, откуда я, где учился, чем увлекаюсь, кто родители и еще множество других. Я нехотя отвечал, пару раз откровенно огрызнулся, но неугомонную кореянку это не останавливало. Временами мне казалось, что я попал в плен и меня тщательно допрашивают с целью получения ценных сведений. Но работа между тем продвигалась быстро, и, когда я через час остановился передохнуть и заглянул на другую половину корпуса, заметил, что серьезно обгоняю Вована. Это объяснялось тем, что тетя Таня не обладала скоростью и ловкостью своей азиатской напарницы. Во время перерыва мы вышли подышать свежим воздухом и я спросил Вову:
— Что-то ты сегодня угрюмый совсем, молчишь, как партизан. Случилось чего?
— Башка раскалывается — просто песец, — вяло ответил напарник. — Вчера перебрал так-то, даже не помню, как вырубился. Эти умники собрались Аню провожать и Лена с ними, помню только, как «на посошок выпить» собирались, а дальше все, как отрубило. Ты-то сам как?
— Да ничего так, вчера спать вырубился, устал сильно. Зато утром встал пораньше и даже вместе с Пчелкой утром на пробежку потащился. Даже полегче стало.
— То-то, когда я проснулся, тебя уже не было. Как она тебя только уговорила после этих заебов еще и бегом заниматься?
— Сказала, что пузо скоро свисать начнет. В общем, умеет убеждать и мотивировать.
В этот момент мое внимание привлекло невероятное зрелище. К санпропускнику легкой рысью подъехал всадник на великолепном вороном скакуне с белой звездой во лбу. Всадник легко спрыгнул на землю, привязал коня и направился в нашу сторону. Он был одет в черный кожаный плащ, с разрезом снизу, для удобства езды верхом и ботинки откровенно молодежного вида, со шнуровкой почти до колен и мощными металлическими пряжками. На вид ему было за пятьдесят, а из под седых бровей светились яркие живые глаза. Он подошел поближе и протянул руку Вовану:
— Здорово, бойцы! Как ситуация на фронтах?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |