— Садись, — Шадль показал на стул. — На этих сраных посудинах никогда нельзя определить, утро сейчас или вечер. Ладно, раз ты так сказал, будем считать, что сейчас утро.
"Блин, с таким лицом хрен поймешь — серьезно говорит или нет".
— Ешь свой завтрак, и пойдем ко мне, надо обсудить очень многое.
— Хорошо, полковник!
— Кстати, ты знаешь, что мы уже летим?
— Нет. Я думал, мы до сих пор на орбите Цессии.
— Не слышу радости в голосе. А ведь мы летим к Земле!
Все, о чем хотел поговорить Сергей, вылетело у него из головы. Свершилось! То, о чем он мечтал долгие годы, произошло вот так, буднично, просто за завтраком он вдруг узнал, что через несколько дней увидит Землю. Он сидел, растерянно глядя на бесстрастного полковника, и не знал, что ответить.
— Ешьте, капитан! — Берринг показал на чашки, которые уже появились на столе. — У нас совсем мало времени. Всего двое суток, а нерешенных проблем — гора!
* * *
Сергей шёл по лесной тропе, вдыхал сырой после дождя воздух и никак не мог надышаться. "Неужели я здесь?". Ему до сих пор не верилось, что он вернулся туда, куда так рвался все эти годы. Земля! В его сознании это слово означало не маленькую голубую планету, затерянную на границе Цивилизованных миров, а именно то, что он сейчас видел.
Тропа причудливо изгибалась среди черно-серых стволов лиственниц. В это время, в июне, деревья уже отрастили себе мягкие зелёные шубки. Среди стволов с засохшими нижними ветками торчали тонкие причудливые кусты багульника. Сейчас кустарник выглядел невзрачным — серенькие тонкие ветки и твердые темно-зеленые листья, но Кротов знал, что месяц назад здесь лежало пухлое розовое облако: багульник цветет первым, еще не выпустив листья, едва дождавшись, когда сойдет снег, он весь окутывается в розовую пену своих цветов.
По тропе давно не ходили, и она спряталась под жухлыми прошлогодними листьями и хвоей. Сергей с сомнением посмотрел на свои роскошные туфли — обувь, явно, не для тайги. Черные блестящие носки туфель то и дело цепляли истлевшую лесную подстилку, но ни одна хвоинка не пристала к щегольским башмакам. Он прекрасно знал, что ничего к ним так и не пристанет, даже если пройти по луже, так и будут поблескивать чистые и сухие — технология Цивилизованных Миров.
Кротов оглянулся — оба охранника были одеты так же, как и он: черные костюмы, белоснежные рубашки, темно-синие галстуки в мелкую полоску, те же блестящие черные туфли и, как апофеоз, черные очки. Сергей представил, как они выглядят со стороны и чуть не расхохотался. Где-нибудь в большом городе, в какой-нибудь серьезной конторе, они бы еще смотрелись, а тут, в километре от приискового поселка, посреди мокрого леса они выглядели дико. "Не дай бог попадется кто-нибудь раньше, чем выйдем к поселку, подумают, что привидения или шпионы", — заулыбался он.
Но он сам выбрал такой наряд. Во время перелета к Земле он долго решал, в каком виде предстать перед родными. Никогда не мучившийся подобными вопросами, исповедовавший принцип, что главное в одежде — удобство, в этот раз он, почему-то, решил, что то, как он будет выглядеть, — очень важно. Идти в бронике, как настаивала охрана, он не хотел: родные сразу с ума сойдут, увидев существо в черном шлеме, затянутое в броню. Тем более не хотелось ему идти в цветастых одеяниях Цессии, к которым сам почти привык, но родные явно покрутят пальцем у виска. Сначала он остановился на форме солдата СА, но после изучения роликов о нынешнем положении дел на Земле, отказался и от этого. За время его отсутствия произошли такие перемены, в которые никак не хотелось верить. Даже самой Советской Армии больше не было. В масштабах проблем, в которые он был сейчас вовлечен, все происходящее на его родине, да и вообще на Земле, было мизерным и не заслуживающим внимания. Но так устроен человек — свое, родное, пусть мелкое и незаметное для других, ему гораздо важнее, чем процессы, могущие погубить всю жизнь в обитаемых галактиках.
Поэтому, после просмотра тех же роликов, он и выбрал такую одежду — и серьезно, и официально, и сразу придаст вес его словам. "Думаю, деревня не изменилась, к людям в таких костюмах будет и отношение соответствующее, зауважают".
Идти к родным он хотел один, но в этот раз, служба охраны даже слышать об этом не захотела.
— У нас четкий приказ — вы, Сергей, бесценны, и мы должны оберегать вас, как какого-нибудь принца! — полковник Греми был неумолим. — Тем более вы идете на Землю! На Землю, капитан! Без охраны я вас просто не выпущу.
Поняв, что переборщил, полковник поправился:
— Задержать вас я права не имею, но тогда пошлю пару флаеров с десантниками, которые будут на бреющем прикрывать вас сверху.
Представив это, Кротов согласился на телохранителей.
На планету они десантировались в ротной десантной капсуле и здесь тоже чувствовалась рука службы охраны. Для спуска на Землю лучше всего подходили индивидуальные десантные капсулы, на армейском сленге — "яйца", но при приземлении у них возможен разброс и Кротов мог приземлиться далеко от своей охраны. Поэтому до поверхности их "довезли" как VIP-персон на десантном планетном транспорте. После высадки капсула сразу ушла на орбиту. На этом настоял Кротов: он не хотел, чтобы кто-то раньше времени узнал о появлении Имперцев на Земле. Охрана тоже поддержала его в этом — маскировать корабль в космосе гораздо легче. Космические средства наблюдения у землян слабые и легко обманываются.
Высадились на знакомой с детства плоской вершине горы с говорящим названием "лысая", в полутора километрах от поселка. Когда-то в детстве Кротов летел с этой вершинки на лыжах почти до самого дома. Как раз по этой тропе, где зимой проходила лыжня, они и шли сейчас. Ближе к поселку тропа переходила в лесную дорогу. "Скоро придем", — Сергей с удивлением отметил, что он волнуется. Он так привык к экстремальным ситуациям, что, казалось, ничто уже не сможет выбить его из колеи. Он честно признался себе: "А я ведь побаиваюсь". Это, действительно, было так. Но вот чего именно он боится, Кротов разобраться не успел: навстречу им брел пожилой мужик и Сергей узнал его. Хоть с трудом, но узнал.
Сердце учащенно забилось. "Черт! Что он делает в лесу? И что это с ним? Почему он так постарел?" Сворачивать и прятаться было уже поздно, и Кротов взглянул прямо в глаза остановившемуся мужику. В хмуром ответном взгляде не было удивления — только апатия и равнодушие. "Он меня не узнает! — понял Кротов. — Ну и хорошо, чем меньше про меня знают, тем лучше". Он попытался обойти стоявшего на дороге мужика, еще раз удивившись, как постарел и сдал бывший одноклассник. Но тот, вдруг, выронил пластиковое ведерко, на дне которого лежал нож и, заикаясь, произнес:
— Ссерега, ты?!
— Я! — Кротов не выдержал и обнял мужика. — Здорово, Лёха!
Тот в ответ, тоже облапил Сергея, кольнув недельной щетиной и, вдруг, всхлипнул. Охранники кинулись к ним, желая убрать мужика, но Кротов жестом остановил их.
— Ведь ты тоже там был? Похоронили уже тебя, — бессвязно бормотал мужик.
На Кротова пахнуло застарелым запахом перегара. "Теперь понятно, почему у него такой вид. Блин, в медмашину бы его". Тут до него дошло, что говорит одноклассник. Похоронили — нет, не должны были похоронку, я ведь должен быть "пропавшим без вести", трупа-то не было. "А он ведь тоже был в Афгане, — вспомнил Сергей. — По-моему водилой".
Он отодвинул мужика и, встряхнув за плечи, с нажимом спросил:
— Ну-ка еще раз! На меня что, похоронка пришла?
Тот вытер выступившие слезы.
— Да.
— Почему?! Моего трупа там не было!
— Да не знаю я! Колька Филиппов вернулся оттуда, он служил там, где и ты, только позже, он рассказывал, что ты в вертушке подбитой сгорел.
— Твою медь! — от души выругался Сергей и подумал: "Как теперь идти к матери? У нее сердце всегда слабое было — еще удар хватит".
Охранники сделали вид, что ничего не происходит, и лишь изредка поглядывали на них. Разойдясь немного вверх и вниз по дороге, они наблюдали за подходами.
Сергей присел на подгнивший сырой пенек у дороги.
— Ты что, Серега? — одноклассник замялся, помолчал пару секунд и, вдруг, выдал. — Сергей Николаевич, вы это зря тут присели, сейчас все штаны уделаете.
Кротов вскинул голову:
— Ты что, Леха, охренел? Ты чего меня на вы называешь?
— Сергей Николаич, я же вижу, вы большим человеком стали. Нам уже не ровня...
Сергей вскочил, схватил одноклассника за грудки и, раздельно выговаривая слова, сказал:
— Лешка! Это в последний раз. Чтобы больше я не слышал этой ерунды. Я такой же, как ты!
Охранники опять было хотели кинуться на помощь, но взгляд Кротова остановил их.
— Отпустите... отпусти, — быстро поправился Лешка и согласился: — Хорошо, буду называть тебя как в детстве — Серый.
Кротов улыбнулся.
— Спасибо, Леха. Так-то оно лучше. Сто лет никто меня так не называл.
Сейчас ему казалось, что ничего этого не было — ни Афгана, ни подбитой вертушки, ни космоса с его войнами, словно он опять пацаном носится по лесу, и пришло время идти домой. Даже небритый, пропахший перегаром и постаревший одноклассник, казалось, вновь стал прежним Смирновым Лехой, живущим выше по их улице.
Сергей стряхнул наваждение и спросил:
— Леха, что делать? Как домой-то идти? Боюсь, у матери сердце остановится.
— Это точно! — Поддержал Смирнов. — Тетя Валя сильно сдала за это время. Болеет.
Сердце Кротова сжалось, и в глаза словно песка сыпанули. Он отвернулся, чтобы скрыть непрошеные слезы и опять присел на пенек.
— Леха, как там мои? Как батя? Как братишка?
— Да нормально, че им сделается.
Смирнов присел на корточки и сплюнул.
— Батька твой крепкий, еще до сих пор водочку попивает.
"Ну хоть что-то не изменилось"
— Брат?
— Да, черт его знает — он молодой, я его редко вижу. Ты мне лучше скажи, откуда ты взялся? Я на тебя смотрю, и мне до сих пор кажется, что я просто белочку словил и я сам с собой разговариваю. А про родных не переживай, я вперед пойду и подготовлю их.
— Так ущипни себя, — усмехнулся Сергей.
Он задумался — что рассказать Смирнову? Уже давно, еще с самого начала своей жизни в космосе, Кротов придумывал, что он расскажет родным, когда появится на Земле. В двухдневном полете с Цессии сюда он постарался придать легенде наибольшую правдоподобность. Изучая данные разведзондов о современной жизни планеты, Сергей только диву давался. Изменилось все! Исчезла даже сама страна, в которой он родился и жил, и, защищая интересы которой, воевал в Афганистане. Словно стоило ему покинуть родную планету, как его страна пошла в разнос. Если бы не разница в движении времени, конечно, этого бы не случилось — в космосе Сергей прожил чуть больше трех лет, а здесь прошло двадцать.
Когда в Академии начали проходить курс межзвездной транспортировки войск, и он узнал об эффекте "обратного времени" при прыжке в подпростанстве, Кротов чуть с ума не сошел. Неужели все его родные уже умрут, когда он вернется сюда? Но после расчетов, которые, по просьбе Глемаса, ему сделали аналитики из МРОБ, вышло не так много — около семи лет на Земле на один его год в космосе. И вот он здесь, и воочию видит, что такое "эффект обратного времени" — его одноклассник вдвое старше него.
— Да щипал я себя уже. Не помогает. Все равно смотрю на тебя и вижу, что ты остался точно таким же, каким я тебя видел перед армией. Бл...ь, но ведь так не бывает!
Услышав мат, Сергей чуть не засмеялся — ну все! Теперь точно на родине!
— Слушай, я долго рассказывать не буду. Потом, когда все уже соберутся — расскажу, чтобы сто раз не повторять.
— Давай, — заинтересованно протянул Смирнов, — хоть коротко, а то просто как в бабкиных рассказах — и появился ты в лесу ниоткуда, и выглядишь, как будто все это время в хрустальном гробу пролежал. И сними очки, в глаза взглянуть хочу. Если бы ты не пошел, и я тебя сбоку не увидел, то в очках этих и не признал бы.
— То, что вертушку мою подбили, — начал Кротов, сняв на время очки, — это чистая правда. Но вот дальше уже почти сказка, я остался живой, хоть и без сознания. Взяли меня духи. Потом от них попал к американцам, те вывезли в Америку.
— Ни хрена себе, у тебя приключение! — одноклассник удивленно раскрыл глаза.
"Знал бы ты правду — в обморок бы упал", — подумал Сергей. Но он прекрасно знал, что правду рассказывать бесполезно — никто не поверит, примут за сумасшедшего.
— Сначала держали взаперти, а потом, когда времена изменились, отпустили. Пришлось устраиваться там, но мне повезло — неплохо устроился, денег заработал. Как только появилась возможность, сразу рванул сюда.
По глазам Лешки Кротов видел, что тот поверил. Мелкие нестыковки он, видимо, пропустил мимо ушей.
— А че не написал или не позвонил? Теперь у каждого телефон. В Америке-то поди у каждого их по пять штук?
Стараясь быстрей замять неудобную тему, Сергей перевел разговор на другое.
— Леха, ты давай иди, хочу скорей своих увидеть.
Тот согласно кивнул, мол, понимаю, и подобрал ведро с ножиком. Покрутился, оглядывая лес вокруг, потом нырнул в кусты. Появился он уже без ведра.
— Спрятал, — пояснил он. — Пусть здесь полежит. Пойду еще за грибами, я с похмелья, если похмелиться не найду, за грибами иду, если сезон, если нет — то просто в лес. Легче становится.
— Ты не работаешь что-ли?
— Нет конечно, нету ни хрена у нас в поселке работы. Половина не работают, а половина ездят куда-нибудь по вахтам. Живут только торгаши. Дружок твой, медведь, кстати, первый богатей на деревне.
Сергею не верилось, он помнил длинный список профессий, требовавшихся на работу, висевший на стене конторы прииска. "Черт! Значит, до коммунизма не добрались, вернулись обратно в капитализм". Он знал все это из информации МРОБ, но одно дело знать, другое — увидеть самому. Сергей встал.
— Давай, я иду помаленьку за тобой.
— Это, Серый. — Смирнов замялся, тоскливо посмотрел в сторону, потом, решившись, продолжил. — Слушай, ты же, наверное, богатый, вон какой прикид. Займи мне сотню рублей, горит все внутри. Я понимаю, что встречины вечером будут, но не дотяну я.
Одноклассник смотрел так виновато и просительно, что Сергей невольно опустил глаза.
— Дам, Леха, дам.
Он торопливо полез в карман, где лежали деньги, изготовленные в "пекарне" на крейсере. Вытащив пачку, он выдернул тысячу и протянул Смирнову. Тот широко раскрытыми глазами смотрел на купюры в руках Кротова.
— Блин! Теперь верю, что ты из Америки.
Он выхватил банкноту и шагнул на дорогу. Уже уходя, он понизил голос и спросил, кивнув на спутников Сергея:
— А эти кто? Друзья или...
— Охрана моя, — не стал в этот раз врать Сергей. Надо теперь поддерживать имидж богатого иностранца.
Смирнов удивленно покачал головой, что-то хотел сказать, но промолчал и пошел вперед.
Вокруг в кустах шумела летающая живность, иногда любопытные пичужки выпархивали из чащи, присаживались на качающуюся ветку придорожного куста и, скосив быстрые глазенки, рассматривали необычную троицу. Сергей поймал себя на мысли, что пытается с ходу определить, опасны эти птицы или нет. "Блин, совсем охренел, — одернул он себя. — Очнись, ты на Земле!"
