Я - Рой. (Исходник)

Пока я изучала свои показания, Лена дала такое же задание отцу. Всё было написано верно, добавить мне нечего, так что я с чистой совестью вернула бумаги. Директор мельком глянул их и продолжил:

— Ситуация по-прежнему туманная, но что кристально ясно, так это то, что теперь ты, Тейлор — обладаешь параспособностями. К сожалению, дальше мы опять входим в густой туман — физика твоих умений пока не ясна. Для определения типа твоего воздействия понадобятся специализированные тесты, которые проводятся лишь при поступлении на службу в Протекторат. На сегодня можно сказать, что прямой угрозы они не несут и при желании, ты можешь продолжать жить как жила. Естественно, под нашим наблюдением — всегда может произойти непредвиденный прорыв способности, который может нанести вред людям рядом с тобой.

Дальше слово взяла заместитель директора:

— Но есть вариант гораздо лучше. Мы можем принять тебя в команду Стражей. Это позволит тебе самой понять свои силы и безопасно применять их. Скорее всего тебе не придётся заниматься патрулированием или рекламной деятельностью, как обычным героям. Да, звучит скучно, но ты можешь сосредоточиться на учёбе, как планировала до катастрофы. Каждому сотруднику мы выплачиваем ежемесячную стипендию, при проблемах с жильём возможно предоставление съёмной комнаты.

Звучит неплохо, особенно в части про жильё и стипендию. Но меня смущает один момент:

— А что за тесты мне надо будет пройти, если я соглашусь вступить в Стражи?

Слово взял молчащий до этого эксперт:

— Обычно мы просим испытуемых продемонстрировать максимум своих способностей или оцениваем уже произошедшие случаи воздействия постфактум. На основании результатов каждому кейпу присваиваются категории и уровни его силы. В твоём случае понадобятся специальные эксперименты, чтобы узнать, в каких случаях проявляется твоя способность, и уже тогда оценить её.

— Эксперименты? Звучит как-то не очень хорошо, — отец перебил его.

— Повода для волнений нет. Через мою лабораторию прошли десятки героев, которым я помог раскрыть грани своего таланта. Этот случай отличается лишь чуть большей запутанностью. Вся программа тестов составляется совместно с испытуемым и может быть изменена в любой момент, а действия в лаборатории фиксируются системой видеонаблюдения, записи которой вы всегда сможете просмотреть. Этический контроль над нами осуществляет правительственный комитет.

— Тейлор, что думаешь? Я не уверен, что тебе стоит подвергать себя таким трудностям неизвестно ради чего.

Я как раз просчитывала в уме варианты развития событий. Если я откажусь, мы окажемся на улице без средств к существованию. Можно будет жить у Эльзы, но чем будет заниматься отец в разрушенном городе? Я вообще не верю, что эти руины кто-то будет восстанавливать.

В другом случае я буду подопытным кроликом с последующим вступлением в какую-нибудь команду подростков. И если тесты меня не пугают, то, как общаться с супергероями, все из которых немного сдвинуты, я не представляю. Я тут же вспомнила уже давно забытую мной Софию и поморщилась. Плюсом идут деньги и связи. Я уже прикинула, как многое можно попросить для своего обучения. Решено! Я воспользуюсь шансом облегчить себе путь, а уж опыт ухода во внутренний мир у меня богатый, так что возможные проблемы со сверстниками меня не волнуют.

— Я вступлю в Стражи.

* * *

На время подготовительного периода меня поселили в гостиничном номере для сотрудников СКП на территории штаб-квартиры. Мой день начинался в 06:30 утра. После утренних процедур и плотного завтрака с 08:00 до 13:00 отрабатывалась тестовая программа. Затем меня отпускали на обед и позволяли остаток дня заниматься личными делами.

Шёл третий день безрезультатных попыток вызвать мою силу. Доктор Давид Эйхман предположил, что связь между мной и Левиафаном образовалась в результате контакта наших тел. Весь первый день я гладила и обнимала лабораторных мышек, кроликов и даже овчарку, охранявшую вход в здание. Я пристально вглядывалась в глаза несчастным животным, пытаясь понять о чём они думают, но искры контакта так и не возникало. Датчики на моей голове также не зафиксировали никакой дополнительной активности, помимо фоновой.

В следующий раз мы попробовали провернуть то же самое с человеком — вдруг мозг животного не подходит для такой связи. Мы с ассистенткой доктора по очереди пытались внушить и прочесть мысли друг у друга. Я испробовала шесть различных техник медитации, под их прикрытием втайне вышла за предел личного сознания и подключила Рой, но результата от наших обнимашек всё также не было.

Сегодня док приготовил нечто особенное. В помещении появился новый человек — ничем не примечательный мужчина среднего возраста в медицинском халате. Это оказался психолог-гипнотизёр. Я даже не знала, что у них в штате есть такой человек, на что мне разъяснили, что СКП часто приходится иметь дело со сложными психологическими случаями, травматическими и вытесненными воспоминаниями. Эйхман предположил, что мы упускаем что-то важное, и хотел в точности восстановить картину событий в прошлом. Я согласилась с условием, что погружение будет не дальше того момента, как Левиафан поднял меня в воздух. Мне самой было интересно, подействует ли на меня гипноз. Моя абсолютная память дала сбой именно в критический момент возникновения контакта. Все насекомые-наблюдатели погибли до этого, а сама я ничего не соображала от боли. Последующий 'разговор' заслонил собой то, что произошло перед ним.

Поэтому я с готовностью села в кресло и расслабилась. Я стала Роем и продолжила следить за теперь уже маленькой частицей — собой.

— На счёт 27 ты заснёшь и увидишь сон, в котором в замедленном времени вновь проживёшь свою встречу с Левиафаном. Ты не будешь чувствовать боли, но повторишь в точности те же действия, как тогда. Каждое движение ты прогоришь вслух. В момент возникновения ментального контакта ты проснёшься. Один... Два...

Как ни странно, усыпляющий голос гипнотизёра подействовал. Информация с органов чувств сменилась — как будто я снова зажата в кулаке Губителя. Уже спокойно я зафиксировала и запомнила происходившие события. Теперь мне понятно, почему провалились наши эксперименты. Связь установилась через ободранную в кровь руку, погружённую в плоть чудовища.

Я вернулась в лабораторию, где доктор поздравлял меня с успехом.

— Отлично, Тейлор, мы нашли кусочек головоломки. Прямой контакт нервных систем — это может сработать. Мне уже не терпится проверить эту гипотезу. Ты пока отдохни, а мы всё приготовим.

Когда психолог ушёл, я наблюдала, как на лабораторном столе распяли пищащую мышку и сняли небольшой участок кожи у неё на брюшке возле передней лапы.

— Теперь твоя очередь, — повернулся ко мне с окровавленным ланцетом доктор Эйхман.

Видимо у меня на лице очень ясно отпечаталось моё отношение к происходящему, поэтому Давид поспешно положил инструмент в ванночку.

— Тебе мы, конечно, так радикально делать не будем. Просто небольшой надрез на пальце, быстро заживёт.

Я сама взяла чистый нож и провела по подушечке указательного пальца. Затем немного раздвинула кожу в стороны и приложила руку к ране животного. Ничего похожего на тот разряд с Левиафаном — я просто ощутила пополнение в своём Рое и сосредоточилась на нём. Было неприятно ощутить себя распятой и порезанной, дрожащей от страха жертвой эксперимента. Я попыталась проконтролировать её и успокоить, но мои усилия ни к чему не привели. Тогда я отвела руку, и животное исчезло из моего облака ощущений, как будто и не было ничего.

— Ну что? Есть контакт? — с нетерпением спросил Давид Эйхман.

— Да. Я как бы была этой мышью и чувствовала всё, что и она. В основном боль и страх.

— Изумительно. А пробовали что-нибудь передать ей? — он быстро черкал заметки у себя в журнале.

— Я хотела успокоить её, но ничего не вышло.

— Не страшно, начало положено. Будем экспериментировать, — с воодушевлением он похлопал меня по плечу.

Я замялась:

— Мне бы не хотелось продолжать вот так, — я показала на пытающуюся вырваться мышь.

Он посмотрел на жертву и нахмурился.

— Да, ты права. Болевые рецепторы будут забивать канал. Надо будет вживить электроды напрямую в головной мозг. А тебе, пожалуй...

Он оценивающим взглядом прошёлся по мне с головы до ног. Мне стало чуточку не по себе.

— Плечо будет идеально. Завтра вживим микроконтакты под кожу и выведем наружу под разъём.

— А может не надо? Мы вроде как добились цели, — меня не прельщала идея становиться киборгом.

— Что ты, что ты! Нельзя остановиться в самом начале пути. Надо узнать, что ты можешь делать своей силой помимо чтения мыслей. Самое главное узнать границы применимости твоих способностей, чтобы точно представлять на что ты можешь рассчитывать, — Давид замахал на меня руками.

— Окей, — без особого энтузиазма согласилась я. Всё-таки новый способ более гигиеничен: меня не прельщает идея резаться для общения, например с помойной крысой, если исследовать свои способности самостоятельно.

На следующий день, в четверг, мне прокололи кожу на плече и вставили внутрь два тонких металлических провода примерно сантиметр длиной. В рану поместили крохотную силиконовую розетку, чтобы можно было легко подсоединять внешний кабель. Сверху это всё покрыли тонким слоем какой-то жидкости телесного цвета. Через несколько секунд она затвердела и стала неотличима от настоящей кожи, полностью скрыв под собой все изменения.

До понедельника я была освобождена от работ в лаборатории, но без дела меня не оставили. СКП требовало, чтобы все Стражи посещали школу. По понятным причинам окончание учебного года на моём прежнем месте обучения было невозможно. До начала летних каникул осталась всего пара дней, поэтому ходить в другую школу смысла не было. Для формального перевода в выпускной двенадцатый класс мне предложили несколько примерных вариантов экзаменов, отличающихся набором предметов и затрагиваемыми темами, на выбор. Каждый из них при успешном прохождении определял уровень ученика и открывал перед ним двери конкретных учебных заведений и классов. Чем сложнее экзамен, тем в более престижную школу я могла поступить. Ускорить сроки рассмотрения новых кандидатов в ученики не могло даже СКП, поэтому чем раньше подать заявку, тем лучше. Время поджимало, уже завтра следовало быть готовой к проверке знаний. Первым делом я выбрала предметы, которые собиралась сдавать. К обязательным математике и сочинению я добавила химию и биологию. Большинство вариантов сразу отсеялось и осталось выбрать всего из трёх. Конечно, я ухватилась за самый сложный, но заглянув в список заданий со вздохом отставила его в сторону. За время моего самостоятельного обучения я не видела и половины задач, представленных в этом экзамене. Одной разобраться в них за оставшийся день будет невозможно. Следующий на очереди был мне уже вполне по силам и позволял пойти в специализированный класс. Последний я даже смотреть не стала и провела оставшиеся часы в подготовке.

Сам экзамен прошёл вполне обычно. Я взяла один из закрытых конвертов с вопросами, затем мне выдали бланк, куда я должна была вписывать ответы. Особых трудностей не возникло, но я не уверена в нескольких нестандартных заданиях. Комиссия из трёх человек заверила листы; всё вместе запечатали обратно и отослали на проверку в несколько подходящих мне школ. Затем меня поздравили и передали моему отцу вместе с денежным авансом и напутствием хорошенько развеяться на выходных.

Папа снимал комнату неподалёку. Он уже нашёл работу менеджером в какой-то строительной организации и извинялся, что не навещал меня на этой неделе. Я рассказала ему про прогресс с моей силой, а он поделился последними новостями.

К сожалению, число жертв атаки Левиафана продолжает пополняться. Многие продолжают числиться пропавшими без вести. В правительстве и сенате проходили бурные дискуссии по поводу дальнейшей судьбы города, выплёскивающиеся на страницы газет и в телевизионные шоу. Оппоненты разделились примерно поровну. Многие считали нецелесообразным фактически строить город заново и предлагали расселить выживших, благо многие уже сами сумели переехать. Другие настаивали на возвращении ютящихся во временных палатках беженцев в свои дома и помощи им в строительстве и ремонте. Первые сыпали цифрами необходимых финансовых затрат, вторые апеллировали к несгибаемому американскому духу и необходимости противостоять усилиям Губителя, а не сдаваться. Неизвестно сколько бы ещё это продолжалось, но неожиданно с предложением возместить значительную часть финансовых затрат и взять на себя строительные работы выступил консорциум частных инвесторов. СМИ раскрутили кампанию за сбор средств на восстановление Броктон-Бей, и доллары потекли рекой. На этом фоне было уже совсем неприлично жалеть государственных денег — решение о выделении городу денег из резервного фонда не заставило себя ждать. Начало работ намечено на июнь.

Для обеспечения безопасности в город вернули полицию и вновь открыли отделение СКП. Пока в развалинах рылись лишь мародёры, а выжившие в бойне местные злодеи перебрались в более перспективные города, поэтому пополнять штат иногородними не стали. Герои понесли очень большие потери — по телевидению регулярно прокручивался траурный список с фотографиями погибших при защите города. В память об их жертве в будущем установят мемориальный комплекс. Директора городского отделения СКП Пиггот никто впрямую ни в чём не обвинял, но вскоре после нападения Левиафана её отправили на пенсию по состоянию здоровья. Ходили слухи, что руководство было недовольно её контролем над городом и действиями при отражении атаки. Погибло очень много сильных кейпов, в том числе один из членов триумвирата — Легенда. Александрия выжила, но горячий пар сильно ожёг её внутренние органы, и она вынуждена проходить долгую реабилитацию. Из местных героев остались в живых только раненые, которые не приняли участие в последней самоубийственной атаке — Мисс Ополчение и Оружейник из Протектората; Стражи Виста и Призрачный Сталкер; Панацея, Слава и Леди Фотон из Новой Волны. Леди Фотон, в одночасье потерявшая всю семью, забрала детей своей сестры и их больного отца и уехала в неизвестном направлении.

Теперь в городе осталось всего по двое взрослых защитников и подростков Стражей. Их начальником стал некий Томас Кальверт. Он выступил по телевидению со стандартной речью и пообещал приложить все усилия, чтобы никто не помешал городу оправиться и стать жемчужиной восточного побережья. Я не видела, кто бы там мог захотеть сделать это. Выверт со своим наёмниками пропал незадолго до нападения. Я склонялась к мысли, что подземная база — его тайное убежище, и он как-то заранее узнал про надвигающуюся катастрофу. В битве не принимали участие и связанные с ним якобы независимые кейпы. В городе их тоже не было, так что скорее всего вся банда Выверта тоже решила переехать, но в отличии от всех остальных заранее и, не понеся потерь.

Опосредованно через насекомых я постоянно была на связи с Эльзой. Она передавала мне настроения простого люда, оставшегося в городе. После первоначального периода отчаяния вновь забрезжила надежда, но пока бедолаги выживали как могли. Пчёлка организовала добровольческую дружину, следившую за порядком, а я была их всевидящим оком и навигатором. Хоть мы и гоняли мародёров, но для еды было сделано исключение. Я подсказывала, где под завалами можно найти консервы и непортящиеся продукты. Волонтёры разносили их тем, кто не мог сам добыть себе пропитание и у кого кончились припасы.