Северная Корона. По звездам

Она чувствовала себя человеком, надевшим обувь меньшего размера и теперь мучающимся от чувства тесноты и неудобства. Ника ощущала это пока еще смутно, но в душе у нее послилась толика тревожной обреченности. Наверное, куда лучше бы было, если она бы закончила не экономический факультет по специальности "Бухгалтерский учет", как этого хотели ее родители, а выучилась на факультете искусствоведения. Или пошла бы в художественный институт... Возможно, ее профессия была бы куда менее перспективной и менее оплачиваемой, зато могла бы ежедневно радовать Нику. Когда девушка думала об этом, она почему-то всегда вспоминала Ольгу — ту, которую любил Ник, и которая на самом деле втайне встречалась с его другом. Сцену, разыгравшуюся тогда, когда она, Ника, вместе с Кларским после бала подъехали к дому этой самой Ольги, начавшей обниматься с другим парнем, ей никогда не забыть. Никита был зол настолько, что, возможно, смог бы того мальчишку и убить. Как его звали? Дима? Его остановила только новость о брате...

А еще, Ника думала о том, что могло бы случиться, учись она на одном факультете с той Олей. Они ведь тогда даже могли попасть в одну группу. Как бы он общались? Кем бы были друг другу? И влюбились бы они тогда в одного и того же парня, или Оля вообще его и не любила, а просто играла с ним, ведя какую-то свою непонятную игру?

Интересно, а он до сих пор помнит об этой Оле?

Мысль была болезненной, и Ника поспешила отогнать ее прочь.

— Так ты встретишься с одним из них? А я знала, что это отличная вещь, — возликовала Дарья на том конце телефона.

— Встречусь, — уверенно сообщила Ника, проходя по тротуару мимо припаркованных машин и убирая с лица пряди волос, с которыми играл ветер. — Возможно, ты все же права и в Инете можно найти нормальных парней. Мы вечерком свяжемся, и договоримся, когда встретимся.

— Молодец, — похвалила ее подруга, которая сама атаковала сайт со знакомствами, как голодный голубь хлебные крошки. — Хорошо, что ты взялась за ум, у тебя уже года два ведь никого уже не было после этого твоего светленького.

— Не надо мне о нем напоминать, — поморщилась Ника, у которой распущенные волосы под очередным порывом ветра вновь взлохматились. Она, поправляя одной рукой прическу, не заметила, как из заднего окна припаркованного темно-серого хэтчбека, рядом с которым она только что прошла, высовывается голова худого нервного мужчины с острыми усиками. Недавние знакомые Ники — Костя и Стас легко узнали бы в нем того самого странного дерганного субъекта неопределённого возраста в болтающемся на нем дорогом пиджаке и в полосатых подтяжках.

— Да что это такое? — сам себе потрясенно сказал он и хлопнул рукой по газете, в которой увлеченно разгадывал сканворд. — Эта девка без знакомств жить не может, что ли?! Я им что, акробат цирковой, чтобы вокруг нее плясать?! И всех отваживать?!

Хлюпик разнервничался и злобно высказал сканворду, а также его создателям парочку крепких бранных словечек. Как бы он терпеть не мог Макса, но его заданий — даже таких дурных — провалить не мог. Если сказали не подпускать к девчонке мужиков, он это исполнит. "Даже если эти мужики — как их там... да что же за слово такое... модное-хренодное, — позабыл тощий субъект с криминальным прошлым и слегка криминальным настоящим понятие "виртуальный", — ненастоящие, из компьютеров, короче".

Зачем нужно было пасти эту Нику Владимировну, он не знал, ослушаться придурка Макса не смел, но догадывался, что она, видать, связана с тем высоким черноволосым кентом, который повязан с Максом и часто стал наведываться в город. Если память не подводила его, то, кажись, когда чернявый был малолеткой, он жил в городе и даже был знаком с самим Мартом. Эх, Март-Март, и что с тобой стало, братишка?

В лобовое стекло хэтчбека неожиданно ударил сильный порыв ветра. После он взмыл вверх, весело прошелся по верхушкам деревьев, заставив их распродаться с кучей листвы, а затем беззаботно унесся в небо.

— У-у-у, — погрозил непонятно кому тощим кулаком дядька в машине, не желающий быть акробатом, — ему в глаз через открытое окно попала какая-то крайне зловредная пылинка.

Еще немного повозникав, повздыхав и поговорив сам с собой, тощий обладатель щегольских усиков достал с кряхтением сотовый телефон и набрал пару номерков. Все-таки за деньги — особенно если они чужие — можно сделать много чего. Примерно часа через два молодой человек, с которым общалась Ника, предпочел прервать столь интересное знакомство, хотя, честно сказать, был не в восторге от того, что его, мягко говоря, "попросили" это сделать. А сама Ника была не слишком обрадована тому факту, что парень, с которым она общалась и даже хотела встретиться, куда-то исчез с сайта и больше с ней не пытался связаться. Придя в офис, она написала ему, но ответа так и не дождалась, что несколько огорчило ее. Не потому, что тип с Интернета понравился ей, а просто потому что для Карловой это стало еще одной каплей в озеро под названием "Почему я одинока". Ника вообще не любила, когда что-то шло не по задуманному ею плану.

* * *

После работы Ника, как и договаривалась с Мартой, поехала не домой, а в кафе "Эллипс": уютное, светлое, и большое, пол и стены которого были украшены причудливыми геометрическими узорами. Она понятия не имела, зачем сестра пригласила ее сюда, ведь обычно после занятий Марта мчится домой, где репетирует или разучивает новое. Зато знала, что, скорее всего кузина опоздает — она это дело вообще любит безмерно.

Ника огляделась и выбрала небольшой круглый столик на двоих у самого окна. Ее подкупил вид из него: на нежно-голубую реку и мост Влюбленных Дураков, по которому она когда-то давным-давно гуляла с Сашей — на первом этапе их отношений, когда они только узнавали друг друга. Это было так здорово — иди рядом, касаясь друг друга плечами или взявшись за руки, и болтать, смеяться, нести глупости. И почему ей опять вспомнился этот недоумок? Он — ее прошлое, а потому и должен остаться в прошлом.

Ника села за стеклянный розовый столик, над которым с потолка свешивался диковинный светильник в виде полураспустившегося цветка, и к ней подскочил официант — молоденький симпатичный парнишка. Но вместо того, чтобы протянуть ей меню, он сказал, не забыв улыбнуться:

— Вас ждут. Давайте, я провожу вас в Английский зал?

Ника удивленно, совсем как Марта, изогнула бровь. Неужели сестрица уже пришла? Может быть, у нее что-то случилось, раз она уже столик заняла? И почему сама не позвала?

Девушка встала и прошествовала следом за официантом, который ловко маневрируя между столами и гостями кафе, а также между своими снующими всюду деловыми коллегами с подносами и блокнотами, провел Нику в другой зал, который был куда меньше и темнее первого, и выглядел совсем по-другому: если в первом зале царила непринужденная демократия современного стекла, цветного пластика, яркого освещения и декоративных узоров, то во втором царствовала атмосфера английских чопорных гостиных и кабинетов начала двадцатого века. Даже камин имелся, который, правда, выполнял сейчас только эстетическую функцию. Столиков в зале было штук пять или шесть, но все они, за исключением одного, были пусты. И тот человек, который сидел за одним из них — самом дальнем от входа, явно никак не мог быть Мартой. Если, конечно, она не выпила оборотного зелья, чтобы стать Сашей. Дионов, подперев сцепленные в замок пальцы подбородком, с легкой полуулыбкой смотрел на остолбеневшую Нику, которая никак не ожидала такого развития событий.

— Вам сюда, — произнес официант и сделал приглашающий жест рукой. Он сказал что-то еще, но Ника, не дослушав, быстрым шагом приблизилась к Александру. Ее голубые глаза гневно блестели.

— Где моя сестра? — спросила она сердито и очень громко. — Где она?

— Вероятно, дома. Я попросил ее немого солгать тебе, чтобы мы с тобой смогли увидеться, — правдиво ответил Саша, с удовольствием разглядывая Нику, одетую в офисное платье-футляр до колен глубоко темно-сапфирового цвета, которое выгодно подчеркивало ее фигуру, и в черный укороченный жакет; в комплекте с черными закрытыми туфлями на устойчивом, но длинном каблуке, он придавал девушке деловую элегантность. Рассыпанные по плечам прямые волосы, легкая персиковая помада на губах, чувственный аромат духов, круглая подвеска в яремной впадинке... Ника была женственна, и даже нервные движения были сейчас ее свобеобразным украшением.

Александру, который бессознательно неустанно сравнивал нынешнюю Нику с Никой старой, из прошлого, не мог не заметить, что она стала эффектнее, хотя голубые глаза девушки все так же были с проказливым огоньком в зрачках.

— Я ее убью! Вот засранка, так подставила!

— Не ругай девочку, она не могла не согласиться с моими доводами, — продолжал Саша. — Ты ведь знаешь, что я могу быть упрямым.

— Ну, ты и козел, — прошипела раздосадованная Ника, которая от такого сюрприза даже немного ослабла. Чуть позже она, немного придя в себя, поняла, что Марта, девочка юная и в общении с мужчинами — особенно с такими вот наглецами — неопытная, и ее можно даже простить. Однако сейчас кузине хотелось надавать по шее. — Тебе чего неймется-то?

Он уперла руки в бока и выразительно смотрела на сидящего парня — так, как будто бы подозревала его в паре-другой тяжких грехов.

— Я хочу пообщаться с тобой, но ты меня всячески игнорируешь, поэтому пришлось пойти на маленькие хитрости. Сядь. Поговорим.

— А тебе больше ничего не сделать? Над головой не пролететь? — предложила она сквозь зубы, обалдев от такого нахальства. Правда, где-то глубоко в душе у нее даже всплыло чувство уважения к этому черноволосому типу, который, как ни крути, смотрелся обалденно: яркая рубашка вишнево-карминового цвет с отложным воротником, заправленная в темно-серые простые джинсы, сверху — темно-серый, в тон джинсам, блэйзер. Ника вдруг вспомнила, что Саша — один из немногих парней, которому очень идет заправлять рубашки под брюки. Видимо, дело было в его отличной высокой фигуре. И, одеваясь так, он никогда не выглядел нелепо, как, например, какой-нибудь ботаник, а очень даже мужественно.

— Ника? — Саша уловил, что девушка гневно и одновременно внимательно разглядывает его. — Поговорим?

— Ну, давай, поговорим. Расскажешь, что именно у тебя болит в голове, а я попробую посоветовать тебе нужного специалиста, — выдохнув, согласилась девушка, но сначала все же позвонила глупой Марте, удостоверилась, что та и вправду, едет домой, сказала ей грозно, что задушит, а после залпом выпила воду из хрустального бокала. Саша с интересом за нею наблюдал.

— Итак, о чем будем разговаривать? — зло спросила девушка, со звоном ставя бокал на стол.

— Я хочу, чтобы мы встречались, — снова поведал ей Саша совершенно спокойно, считая, что заигрывать и скрывать истину за улыбочками и ничего не значащими словами сейчас не время.

"Вот это наглость, — подумала Ника, — а я-то не хочу. Проблемка, да?".

— Зачем?

— Ты мне небезразлична.

— А ты мне — безразличен. Не смущает?

— Немного. Я буду над этим работать, — пообещал ей парень таким тоном, что Ника сразу поняла, что он не шутит. — Поэтому, — продолжал он, — я хочу сразу услышать, что тебя не устраивает во мне, и каких отношений ты ждешь. Если ты боишься, что я повторю свою старую ошибку — ты глубоко ошибаешься.

— Почему это? — как раз-таки считала иначе Ника. Один раз бросил — бросит еще раз. Это как раз ударит — ударит и во второй. Наступать на грабли не хотелось. — Ты что, так сильно изменился?

— Да, — коротко отвечал Саша. — Изменился, пересмотрел жизнь и все такое прочее.