Донор

— Да, я хочу тебя сейчас, — прошептала я.

Он рукой раздвинул мои бедра и дотронулся до самого сокровенного места моего тела. Его пальцы моментально нашли нужный бугорок удовольствия. Мои ноги подкосились, рот приоткрылся, и непонятный тихий звук вырвался наружу. Он поднял меня на руки, положил на кровать и лег рядом.

— И ты хочешь, чтобы я скорее завладел тобой?

Тело извивалось под его рукой. Он целовал мой живот, мою грудь, лаская и покусывая соски.

— Да, — простонала я.

В этот момент я почувствовала, как его пальцы проникают в меня. Стон вырвался из груди. Он приподнялся и прикоснулся своим языком к моей нижней губе. Я приоткрыла рот, приглашая его, и он мягко проскользнул внутрь. Удовольствие было таким захватывающим, что я не смогла ответить на поцелуй. Его рука и язык двигались в одном ритме, и я беспомощно отдавалась ему. Он едва отстранился и прошептал мне в губы свой вопрос:

— Скажи, я сейчас владею тобой?

— Да! — жалобно простонала я.

Он продолжал двигать своей рукой.

— И ты скоро достигнешь вершины?

— Да!

— Тогда открой глаза и посмотри на меня.

Я распахнула веки и увидела его лицо. Он сам сгорал на моих глазах, как если бы сейчас мы были одним целым.

— Как еще я могу доказать тебе, что люблю тебя, когда ты видишь, что я просто лежу рядом и переживаю все это вместе с тобой?!

В этот момент все взорвалось внутри и миллионы бабочек вылетели из моего живота, разлетаясь по всему телу и заставляя его биться в судорогах изнеможения. Я закричала, Эйдан прижался ко мне, и я знала, что ему так же хорошо, как и мне, несмотря на то, что чувства, которые он испытывал, были все-таки иными.

Не знаю, сколько времени прошло, пока я не пришла в себя. Эйдан по-прежнему лежал рядом. Он улыбался. Некоторое время мы просто так в тишине смотрели друг на друга, пока он снова не прильнул ко мне губами. Через мгновения он целовал мою грудь. Уделив ей достаточно внимания, он спустился ниже, к животу. Я почувствовала, как его руки обхватили мои бедра, а он по-прежнему продолжал двигаться все ниже и ниже. Мое тело содрогнулось от непристойных мыслей.

— Эйдан...

— Только не двигайся и ничего не бойся.

Он не дал мне возможности ответить. Я почувствовала, как его дыхание обжигает мою нежную плоть. Осознав, что он собирается сделать, я непроизвольно свела ноги, но он снова раздвинул их руками.

— Тише... Не двигайся...

Его язык коснулся меня... Еще... И снова... От неожиданных ощущений, тело изогнулась дугой, руки вцепились в простыни, послышался треск рвущейся ткани. Ощущения от таких прикосновений были невероятными. Я закричала, а он все продолжал и продолжал вытворять это со мной. Нежность, трепет, дрожь, жар и острое желание слиться с ним немедленно, завладели мной.

— Войди в меня! — сорвался мой голос.

Он сделал это языком, и я вновь судорожно изогнулась в его руках.

— Нет, не так, — прокричала я.

Тогда он приподнялся надо мной и коснулся меня рукой. Я вцепилась в его плечи, подалась к нему всем телом, и почувствовала, как он медленно входит в меня.

— Так? Ты хочешь меня так? — охрипшим голосом спросил он.

Я дернулась навстречу ему.

— Да, — простонала в ответ я.

Мои ноги обвили его тело, моя грудь прижалась к его груди, мои губы стали его губами, а мой крик слился с его криками. И в этом танце его тело сотрясалось вместе с моим. Он шептал мое имя, говорил, как любит меня, как хочет меня, как не может жить без меня, как сильно нуждается во мне, как желает никогда не покидать меня, раствориться во мне и остаться со мной навсегда. И если бы кто-то спросил меня сейчас: "Зачем тебя создали?", — я бы, не задумываясь, ответила: "Чтобы принадлежать ему".

"Что это? Где я? Это вода? Похоже на контейнер с водой и я внутри. А это что? Пуповина? Почему я не дышу? Мне не нужно дышать? Эй, там кто-нибудь есть? Кто-нибудь? А там что? Такие же контейнеры, как этот? И люди внутри... Они спят..." Я захотела вдохнуть, но там везде была вода. "Эй! Выпустите меня! Я задыхаюсь!" Вдруг послышался щелчок, и пол раздвинулся подо мной. Меня потоком воды унесло вниз. "Где я? Что это за люди? Я хочу дышать, но не могу. Вода! Она мешает! Помогите!"

— Кашляй! Кашляй! — кричат вокруг люди. — Кашляй!

"Наверное, нужно сделать то, о чем они говорят?" Я напряглась и из моего рта хлынула жидкость.

— Еще! Еще!

Я снова напряглась — и опять жидкость полилась из меня. Я вдохнула, и воздух с силой устремился внутрь. "Как больно!" Грудную клетку словно разорвало на части. Кашель. "Я задыхаюсь, задыхаюсь..."

— Сафина! Сафина, проснись! Сафина!

Я открыла глаза.

— Я задыхаюсь. Помогите...

— Сафина. Ты дышишь. Это всего лишь сон. Все хорошо. Ты здесь, со мной.

Эйдан крепко обнял меня и продолжил успокаивать. Наконец, я поняла, где нахожусь и что это было.

— Такой страшный сон!

— Ты беспокоилась поначалу, но когда стала задыхаться, я решил тебя разбудить. Все хорошо?

— Да. Который час?

— Почти три часа дня.

— Нужно просыпаться, — заключила я и сильнее прижалась к нему.

— Что тебе снилось?

— Не знаю, кажется, мое рождение.

— То есть как, рождение? — удивился он.

— Ну, так. Колба, вода, пуповина и я внутри. Потом я падаю на какую-то поверхность. Вокруг меня люди. Они кричат: "Кашляй! Кашляй!". Я напрягаюсь, вода выливается, и я задыхаюсь. Помню, что было очень больно, когда я вдохнула.

— Тебе не кажется странным, что ты помнишь свое рождение?

— Не думаю, что я его действительно помню. Наверное, моя голова придумывает все эти образы и разговоры сама.

— Какие образы и разговоры?

— Мне иногда сниться, как Надин разговаривает с тобой, или с кем-то еще.

— Это как в комнате с обоями?

— Да. Только теперь я помню, о чем идет речь.

— Расскажи мне.

— Не хочу. Это все пустое.

— И часто тебе такое снится?

— Раньше никогда не снилось. Только вот в последнее время стало. Наверное, это все из-за стресса.

— Я беспокоюсь. Надо у отца спросить, нормально это или нет.

Я засмеялась:

— Видеть сны — это нормально, Эйдан, а кошмары во время войны — тем более. Кроме того, вспомни, что говорил Дэвин: образы в голове у клона могут всплывать.

— Не называй себя этим словом.

— "Клон"?

— Я же просил! — забурчал он.

— "Клон"! — продолжала я.

— Сейчас ты договоришься!

Он защекотал меня, и я зашлась смехом. Он остановился и поцеловал меня в лоб.

— Я серьезно. Мне это слово не нравится.

— Больше не буду, — согласилась я и прижалась к нему.

— Я тут кое о чем подумал.

— О чем?

— О том, что ты была невинна, когда мы в первый раз занялись любовью.

— Вообще-то, скорее всего девственности меня лишил врач-гинеколог, который наверняка рассек инструментом, сам знаешь что.

— Не это главное.

— Если тебе приятно думать о том, что ты единственный мужчина в моей жизни, с которым я занялась любовью, так оно и есть.

— Это я и имел в виду. Мне очень приятно от этой мысли.

— Эйдан, что это ты вытворял со мной? Ты никогда не делал этого...

— Я никогда в своей жизни этого не делал.

Я подняла голову и вопрошающе посмотрела на него. Было ясно, что наш разговор его ничуть не смущает.

— Вчера я занимался с тобой любовью. Наверное, я впервые по-настоящему отдался во власть своим чувствам и желаниям. И это было ни на что не похоже, и в то же время, так восхитительно. Для меня нет никого дороже, чем ты. Я люблю тебя. И твое наслаждение находит особое отражение в моей душе. Я и до этого хотел ласкать тебя подобными способами, но решился только теперь. И мне это доставило огромное удовольствие. Я со всей ответственностью заявляю вам, Сафина Йоррисон, что впредь наши занятия любовью будут протекать в том же ключе, что и сегодня утром.

Единственное, что я смогла, это улыбнуться ему в ответ и поцеловать. И этот маленький порыв для него был самым желанным.

— Сафина, я кое-что узнал вчера. Помнишь, наше задание, когда необходимо было уничтожить информацию на серверах Межгалактического информационного центра?

— Это когда меня ранили?

— Да. И потом, мы все получили увольнительные до момента твоего выздоровления.

— И то задание с компанией и домашним компьютером Саймона Пэта? — спросила я.

— Ты что, все уже поняла?

— Это было не трудно. В тот день, когда я заговорила о донорстве и проекте "Лазарь", твой отец не спросил, откуда я все это знаю. Следовательно, он предполагал, где я нашла источник своего просвещения. Саймон Пэтт работал с ним над проектом, точно так же, как и Рэйналд Долл. Межгалактический информационный центр. Хм. — задумалась я. — Скорее всего, на тех серверах тоже была какая-то информация, связанная с проектом. Ну, а увольнительные на время моего пребывания в больнице — это совсем просто. Ясно, что твоему отцу не хотелось оставлять меня одну на Земерисе. Ты молчишь — это означает, что ход моих мыслей правильный?

— Да! Продолжай.

— Что тут еще сказать? Мы подтираем следы за корпорацией твоего отца. Причем, это необходимо правительству в первую очередь, ведь приказы исходили от командования. Поскольку работали мы там, где с завидным постоянством появлялись огуны, рискну предположить, что Межгалактической Ассоциации не хочется предоставлять Объединенному Союзу информацию о клонировании людей. Мало того, что огуны могут придать дело огласке. Нанося стратегические удары по центрам клонирования, войну вообще можно не вести. Через лет двадцать представителей человечества станет настолько мало, что нас будут подавать только в лучших ресторанах для самых состоятельных из этих зверей.

— Пессимистично, но верно, — согласился Эйдан.

— Единственное, чего я не могу понять, так это почему твой отец поручал все это именно нашей команде. Или он хотел, чтобы я узнала правду?

— Он не исключал такой возможности. Цитирую: "Для меня было более приемлемым, если бы вы узнали все, чем кто-то посторонний случайно открыл секрет".

— Сколько пафоса! Он ведь ни в чем не раскаивается, так ведь?

— В этом весь мой отец, Сафина, — Эйдан произнес это с такой горечью, будто не об отце говорил, а о себе самом.

— Не грусти, любимый. Пустое все это.

Эйдан тяжело вздохнул.

— Ты еще собираешься за меня замуж? — с надеждой в голосе спросил он.

— Да. Теперь ты от меня не отделаешься. И папа тебе не поможет! — засмеялась я.

Эйдан встал и подошел к одежде, лежащей на полу. Я присела на кровати, укутавшись в одеяло. Он достал маленькую коробочку из кармана своих брюк и сел рядом со мной.

— Я купил его для тебя на Земле, как раз перед тем, как ты ушла. Надеюсь, оно понравится тебе.

Я открыла коробочку. В ней лежало кольцо из соломенно-желтого цвета золота с огромным бриллиантом в центре. Камень переливался всеми цветами радуги, отбрасывая блики на предметы в комнате. Изысканная работа настоящего мастера. Рядом с кольцом лежала небольшая цепочка.

— Я купил эту цепочку, — пояснил Эйдан, — чтобы ты во время работы могла на нее вешать кольцо, если захочешь его носить постоянно, конечно.

Я повернулась к нему и обняла.

— Спасибо! Конечно я хочу носить его постоянно.

— Тогда позволь, хотя бы надеть его тебе на палец.

Эйдан спустился на пол и стал передо мной на одно колено. Я вытянула руку и вдруг задумалась:

— Эйдан, а правую или левую? У вас как принято?

— А у вас?

— Правую.

— Тогда правую.

Он поцеловал мое запястье и надел кольцо на палец. Я снова кинулась к нему, и мы оба оказались на полу. Через несколько мгновений я опомнилась, и приступ смеха нахлынул на меня:

— Сафина, что случилось?

— Если когда-нибудь наши дети спросят нас, как папа маме сделал предложение, не отвечу же я им, что припав на одно колено в совершенно обнаженном виде!

Эйдан засмеялся вместе со мной.

— Я об этом не подумал! И, раз уж все равно придется привирать, может, что-нибудь еще опустим?

— Что именно?

Он прищурил глаза и расплылся в улыбке.

— Иди-ка сюда!

— Эйдан! Мы так и к ужину опоздаем.

— К черту ужин! Я хочу тебя!

Глава 25

На ужин мы не опоздали, но судя по ухмылкам всех присутствующих, на наших лицах было написано все, что мы хотели бы оставить при себе. Ребята дружно поприветствовали меня, Дэвин Нарнаи даже подошел и обнял. Хельги нигде не было.

— А где малышка? — поинтересовалась я.

Первой отозвалась Инжи:

— Она спит, я сейчас за ней схожу.

Инжи улыбнулась мне, и вдруг ее взгляд упал на мою правую руку. Лицо онемело, и она застыла на месте.

— И вы что, решили, что это вам двоим просто так с рук сойдет? — возмущенно спросила она.

Все посмотрели сначала на нее, затем на меня и Эйдана, и, наконец, взгляды упали на кольцо. Я прикусила губу и замерла. Эйдан не растерялся, обнял меня и притянул к себе. Всеобщее молчание длилось недолго. Первым спохватился Элби:

— Подруга! Я удивлен, что он так долго собирался с мыслями. Тут сразу было понятно, чем все это закончится. Поздравляю, ребята!

Он встал, обнял сначала Эйдана, а затем и меня. Его примеру последовали все остальные, и поздравления посыпались на нас, как снег на голову. Казалось, даже Ева искренне рада нашему союзу. Что уж говорить о Дэвине, который, судя по всему, только об этом и мечтал.

В этот момент в столовую вбежала Хельга, и с радостным криком кинулась ко мне. Все вокруг будто замедлилось. Я видела, как девочка, с улыбкой на губах, со всех ног медленно движется вперед. Я плавно раскинула руки, чтобы схватить ее, и вдруг вспышка белого света ударила в глаза, и я оказалась совершенно в другом месте. Это был какой-то кабинет, обставленный в современном стиле. В него вошла Надин с каким-то мужчиной. Я уже видела его. Это был Каллахен.

— Меня перекручивает от одной только мысли, что ты спишь с сыном Нарнаи!

— Это тебя не касается.

— Клон меня касается! Ты с ума сошла? А если эксперимент не удастся, что вы с Дэвином будете делать?

— Она в любом случае умрет. Или сразу, или после родов.

— То есть, если она родит, ты ее все равно уберешь?

— Конечно! Оставлять ее в живых слишком опасно.

— И Дэвин знает о твоих планах?

— Догадывается. При живом доноре клон не должен жить.

— Тогда я спокоен.

Надин засмеялась.

— Я хотела попросить тебя помочь мне с ней.

— Что я еще могу сделать для тебя?

— Я человек прагматичный и прекрасно понимаю, что в последний момент старик может пожалеть этот образец и оставить ее в живых. Поэтому, мне нужна подстраховка. Я уже внедрила в нее эти твои клетки. Мне нужно только, чтобы ты их правильно запрограммировал.

— Что именно ты хочешь получить?

— Обширное кровоизлияние в мозг через год после наступления беременности.

— То есть самоуничтожение запустит повышенная концентрация гормонов в ее крови?

— Да. Это и будет моей подстраховкой.

— Могу сделать для тебя еще кое-что.

— Что именно?