Джонни Оклахома

А в столице можно, имея достаточное количество золота и серебра, добиться справедливости. Звонкая монета, она как спасательный круг, с ней любая правда выплывет. И на правде не нужно экономить. А не получится... что ж, столицу не жалко. Сами виноваты!

Где-то между Оклендхаймом и Лютецией.

Бабах!

Джонни успел пригнуться, и тяжёлая табуретка ударилась в стену нал его головой — развлечение, именуемое кабацкой дракой, переходило в завершающую стадию. Ещё немного, и в ход пойдёт оружие, чего очень бы не хотелось. Конечно, порубить шестерых гномов можно, но какой в этом смысл? Добычи с них немного, слава от победы ещё меньше...

А виноват Стефан, рассказавший коротышкам про конфуз с гномьими бабами, оказавшимися и не бабами вовсе, а баронессой Винсли и её дочерью, приклеившими бороды. А потом бывший стражник сделал вывод, что если женщины от гномов отличаются только отсутствием или наличием бороды, то, следовательно, любой гном женщиной и является.

Вспыхнувшая драка как раз и стала результатом неосторожного высказывания. До этого путешествовали без приключений — кому в здравом смысле придёт в голову ссориться с высокородным дворянином и норвайским риксом, сопровождающими красивую леди? Такое невозможно просто из вежливости! Но не сегодня...

Вова в общей свалке энтузиазма не проявлял. Делая большие глотки из кружки с пивом, другой рукой он легонько отшвыривал неосторожных, стараясь работать в четверть силы. Всё же это не братья Кличко — вот тех бы отметелил за милую душу, а эти... их бить — себя не уважать.

Бум! Норваец впечатал кружку в лицо схватившемуся за нож гному.

— Курва мать!

И сам растерялся, когда незатейливое ругательство сработало как заклинание. Или это оно и было?

Облитый пивом гном икнул, выпустив изо рта несколько мыльных пузырей, заверещал что-то нечленораздельное, и бросился к выходу, обрывая на бегу завязки штанов. Трое его соплеменников, к тому моменту оставшиеся на ногах, замерли на мгновение, и тоже двинулись к двери, стараясь двигаться быстро, но осторожно.

— Браво, сэр! — послышалось откуда-то сверху.

Вова поднял голову — улыбающийся человек в синем плаще, заколотом дорогой даже на вид фибулой, стоял на ступеньках ведущей на второй этаж лестницы, и изображал беззвучные аплодисменты. Поймав взгляд, вежливо поклонился и представился:

— Люций фон Бюлов, барон Мальборо! К вашим услугам, сэр!

— Рикс Вован из рода Димуса Синяя Борода, — ответно поклонился норваец. — Вы сэру Уинстону, герцогу Мальборо, родственником не приходитесь?

Улыбка барона стала ещё шире:

— Он мой двоюродный дядя. Вы знакомы?

— Немного наслышан.

— Да, дядюшку Уинни многие помнят даже сейчас, когда он оставил дипломатическое поприще и ушёл на покой. А ваши спутники, сэр?

— Виконт Джонни Оклендхайм, — сам представился виконт, и пнул лежащего под столом противника. — А это гном. Он ничей, он просто гном.

— Путешествуете по делам, или для собственного удовольствия?

— А вы с какой целью интересуетесь?

Барон спустился с лестницы, и с неизменной улыбкой сообщил:

— Я имею отношение к Королевскому Университету, господа, и проявленные благородным риксом магические способности меня очень заинтересовали. Кто бы мог подумать, что простейшее заклинание для мытья посуды из раздела бытовой магии можно использовать для самозащиты? Это прорыв в науке, господа! Не желаете продолжить образование, рикс Вован?

— Видите ли, в чём дело... — нахмурился норваец.

— Да-да! — перебил фон Бюлов. — Я понимаю, что ваша натура требует подвигов и схваток! Однако, обучаясь за счёт казны, вы не будете иметь в них недостатка. Завистники, и всё такое прочее... Соглашайтесь, благородный рикс.

— Мы, собственно, как раз и едем в университет, — Вова наконец-то смог поймать паузу в монологе барона. — Только нас трое.

— Простите? — барон посмотрел на Стефана, деловито проверяющего кошельки поверженных гномов. — И он учиться?

— Нет, что вы, — успокоил виконт. — Ещё моя невеста, но она сейчас приводит себя в порядок с дороги, и спустится чуть позже.

— Женщин в университет не берут.

— Во-первых, леди Ирэна девушка, а во-вторых... — Джонни сделал театральную паузу. — Вы об этом узнаете. Если захотите.

Кажется, барон догадался, что и подтвердил следующим вопросом:

— Маркиз де Рамбуйе — её работа?

— Мы все там понемногу...

— Молодые люди, вы мне нравитесь! Трактирщик, друг мой, почему не несёшь вина господам студентам?

Энтузиазм Люция фон Бюлова объяснялся простыми причинами — факультет бытовой магии, деканом коего он имел четь являться, не пользовался популярностью у студентов благородного происхождения. Честно сказать, вообще ни у кого не пользовался. Ну кому хочется всю жизнь заниматься водоснабжением и заправкой магических светильников? Или того хуже — очисткой отхожих мест? Понятно, что не вручную, а при помощи искусства... Но дерьмо, даже удалённая магическим способом, дерьмом быть не перестанет.

А эти молодые люди явно не страдают от излишка денег, так как путешествуют в сопровождении одного лишь слуги, и вполне могут согласиться на бесплатное обучение. И если виконт Оклендхайм не шутит, то природная ведьма станет украшением факультета и его гордостью. Первая за несколько сотен лет! Это вам не беспомощные деревенские шептуньи, чьи способности уменьшаются вдвое с каждым последующим поколением, это родоначальница новой ведьмовской династии!

И его светлость герцог Ланца будет доволен быстро выполненным поручением.

Звонкий голос вывел барона из состояния глубокой задумчивости:

— Ребята, а что вы так сильно шумели?

— Леди Ирэна, — с преувеличенной церемонностью поклонился норвайский рикс, — господин фон Бюлов приглашает нас в университет.

Утром барон проснулся в прекрасном расположении духа, а ещё через полчаса оно стало особенно хорошим — уволенные за устроенную драку гномы охраны обиделись, и ушли, не попросив окончательного расчёта. Немалая экономия, между прочим. Шестерым коротышкам приходилось не только платить раз в неделю, но и ежедневно рассчитываться за съеденное и выпитое ими в трактирах, что значительно превышало саму сумму контракта. Всем известно, что средний гном способен единовременно сожрать в одну десятую собственного веса и залить пива ещё на столько же, но каждый раз убеждаться в этом немного грустно.

А в сопровождении норвайца и виконта можно ехать без опасения, что на ближайшей лесной опушке какая-нибудь сволочь предложит выбор между кошельком и жизнью. Неосторожный разбойник сам будет рад заплатить, лишь бы благородный рикс позволил убежать.

— Леди Ирэна, вы не желаете проделать дальнейший путь в моей карете? — фон Бюлов галантно поклонился будущей студентке, но, заметив вспыхнувший взгляд виконта Оклендхайма, поспешил уточнить. — А я бы проехался верхом.

— Нет, спасибо, — отказалась ведьма. — Что-то не хочется трястись в вашей колымаге, пересчитывая кочки филейной частью. Ищите мазохистов в другом колхозе.

Барон улыбнулся, но мысленно сделал заметку, что леди Ирэна не как проста, как кажется на первый взгляд — о карательной экспедиции в вольное княжество Колхауз, где после переворота пришла к власти тёмная секта проповедника Мазохеса, знали очень немногие. Интересно, откуда пошли такие слухи, и не замешан ли здесь сам граф Оклендхайм? Старый бунтовщик вполне способен ввязаться в сомнительное предприятие, а учитывая его недавнюю победу над родственником герцога Ланца...

Вслух же сэр Люций произнёс совсем иное:

— Ну что вы, миледи, о какой тряске может быть речь? Вот посмотрите... видите эти устройства? С амортизаторами почтенного мэтра Гидравла, дополненными пружинами, не страшны любые кочки и выбоины.

— Не может быть! — Вова сразу удивился и полез под карету. Несколько мгновений спустя оттуда послышался его удивлённое восклицание. — Ванька, глянь, тут даже кузов несущий!

— А подвески Кристи там нет?

Теперь настала очередь барона высказать удивление:

— Вы слышали о работах мэтра Кристи, виконт? Надо же, как быстро распространяются новости в Груманте!

Иван предпочёл сделать многозначительный вид и промолчать. Ляпнешь вот так невзначай, а потом оправдывайся, доказывая непричастность к разглашению государственных секретов. Молчание, оно золото.

Уже на следующий день выяснилось, что именно золото помогло избегнуть многих неприятностей. А дело было так...

Норвайский рикс как раз вылез из-под кареты, когда послышался шум приближающегося к постоялому двору обоза. Обычный шум — скрип плохо смазанных тележных колёс, крики возниц, визг собак, бросившихся облаять гостей, но получивших по морде тяжёлым солдатским сапогом.

— Королевские латники? — удивился сэр Вован. — У герцога Ланца нет денег, и он решил немного подзаработать на сопровождении купеческих караванов?

Барона аж перекосило от такого предположения, и он поспешил объяснить варвару, что первый советник Его Величества не испытывает затруднений в средствах, а зерно в обозе закуплено для отправки в пострадавшие от неурожая южные графства. И будет вообще замечательно, если путешественники присоединятся к каравану, и доберутся до столицы вместе с ним.

— Что-то в последнее время на дорогах стало неспокойно, добавил фон Бюлов, и, увидев пренебрежительную усмешку норвайца, поправился. — Я имел в виду, что с нашим присутствием силы охраны возрастут многократно, и зерно доедет в целости и сохранности.

— Вы льстец, сэр Люций.

— В этом случае я говорю правду. А что нам ответит сэр Джонни?

Виконт не возражал, и даже поддержал предложение. Торопиться уже не нужно, и если появилась возможность спокойно подремать в пути на мешках, а не отбивать задницу о седло, то почему бы ей не воспользоваться? Только продуктов в дорогу закупить своих — солдатский рацион хоть и отличается высокой калорийностью, но однообразен до безобразия. Если изо дня в день есть одну и ту же кашу с салом, то поневоле станешь с нетерпением ждать какой-нибудь войны, чтобы выместить на противнике скопившееся недовольство.

С этими мыслями Оклендхайм-младший и отправился к трактирщику. Прокатившаяся по столу золотая гривенка произвела на того должное впечатление:

— Но у меня не будет сдачи, сэр!

Понятно, что врёт. Какой же это трактирщик, если у него не прикопана в укромном месте кубышка с серебром? Или он ненавязчиво намекает, что стоит набрать на всё? Можно и так — здесь неплохо кормят, а ветчина и окорок вообще выше всяких похвал.

— И что ты предлагаешь?

— Если вашей милости будет угодно подождать, — румяное лицо работника средневекового общепита расплылось в улыбке. — К вечеру коптильщики обещали привезти былыки.

Появившийся норваец услышал последнюю фразу и оживился:

— Балычок к пиву, самое оно. Когда, говоришь, будут?

— К вечеру, сэр.

Вова поскрёб подбородок:

— Хреново. Обоз отправляется через два часа.

— Так вы их завтра догоните, ваша милость, — почуявший сомнения трактирщик выдвинул неотразимый аргумент. — Свежее пиво тоже вечером будет.

Нашёл, подлец, слабое место, и ударил в него без промаха. Впрочем, тут даже искать не нужно — то, что северные варвары отличаются любовью к пиву, знали все. Иван даже высказал предположение, что у норвайцев метаболизм завязан на пиво, и этот продукт необходим им для поддержания жизнедеятельности. Вова, правда, предпочитал вино, но иногда потребности позаимствованного организма громко заявляли о себе. Вот как сейчас...

Поэтому и остались в трактире ещё на одну ночь. Не выезжать же в дорогу поздно вечером?

На следующий день проснулись рано, но всё утро было испорчено недовольным ворчанием сэра Люция фон Бюлова. Это самое недовольство продолжалось почти до обеда. а потом... потом вышли к месту ночёвки хлебного обоза.

— Как такое случилось, рикс? — барон с трудом сдерживал тошноту, и прижимал к губам надушенный кружевной платочек. — И почему три десятка латников ничего не смогли сделать? Тридцать латников!

Фон Бюлова мутило. Оно и понятно — кабинетный учёный не часто видит поле боя своими глазами. Поле бойни...

Самих королевских латников, раздетых до исподнего, побросали в небольшой овражек, и чтобы осмотреть мёртвых, норвайцу пришлось спуститься вниз, попутно разогнав собравшееся на пир мелкое зверьё.

— Гномья работа, — определил Вова, присев на колено возле командовавшего охраной обоза десятника. — Видишь?

Джонни тоже чувствовал себя не очень хорошо. Одно дело — убивать в горячке боя, и совсем другое — ходить среди трупов, рассматривая раны. Внешне, однако, слабость не выказывал.

— Рубленых ран нет.

Вова пробормотал что-то матерное, и указал пальцем:

— Вот.

— И что тут?

— Гномы только на поверхности воюют секирами, а в своих подземельях привыкли орудовать клевцами или чеканами на коротких рукоятях. В пещерах топором хрен размахнёшься, да и мечом их доспехи не прошибёшь.

— Да, но...

— Вот это самое "но" меня и беспокоит.

Глава 16

Его светлость герцог Джеронимо Ланца страдал от бессонницы, что не случалось с ним уже лет пятнадцать. Или четырнадцать? Да уже и неважно — чёртов демон забросил его в этот мир и в это тело настолько давно, что Лаврентий Борисович Кац перестал вести счёт годам. Зачем считать, если в прошлой жизни их прожито немало, да ещё больше предстоит — королевские маги-лекари невероятно искусны в вопросах омоложения организма. Только плати! Вот Его Величество только никак не вылечат, но тут воля богов...

Правда, герцог пока не прибегал к подобным услугам. Сорок пять лет не старость, а самый лучший возраст — приобретён опыт, все ошибки молодости уже сделаны, и до маразма очень далеко... А седина и морщины у глаз... не девка, чтобы их бояться.

Сэру Джеронимо не давала уснуть одна мысль, пришедшая в голову после прочтения донесения из графства Оклендхайм. Мысль о странном сходстве имён. Иван Новиков по прозвищу Джонни Оклахома, рыжая девушка по имени Ирина, Вова Бородулин, Сергей Тетюшев... и тут же — виконт Джонни Оклендхайм, его невеста леди Ирэна, норвайский рикс Вован Безумный из рода Димуса Синяя Борода, риттер Сьёрг фон Тетюш. Бывают такие совпадения?

Отправленный в графство декан факультета бытовой магии барон Мальборо должен прояснить ситуацию, а ещё лучше — пригласить всех в столицу. Да, это было бы идеальным вариантом! Если они те, про кого думается... Это же какие гешефты можно делать? Кому доверять, как не землякам?

— Как же, уснёшь тут...

Герцог встал, накинул тёплый халат, и пошарил ногой в поисках тапочек. Именно эти тапочки послужили однажды поводом к войне с Ингерманландией — их посол имел неосторожность глупо пошутить над домашней обувью сэра Джеронимо, сделанной в виде забавных кошачьих мордочек, и был убит на поединке тогдашним командующим пограничной стражей графом Форбарра. Племянник имел множество недостатков, но чувство юмора в их число не входило.

"Тапочковая война" длилась целых три месяца, и заключалась в маневрах и обменах ультиматумами. Так, в конце концов, и разошлись, не вступив в генеральное сражение. Кому хочется прослыть среди потомков победителем в войне со столь похабным названием?