— Это тот, красноволосый? У него убивалка такая ещё не выросла, чтобы Наруто угробить.
Блондинка возмущённо фыркнула:
— Да что ты знаешь о моём братце? Он джонинов своим песком давил!
— Не нервничай, улыбка тебе идёт куда больше. Вот, молоко, сомнительно, что у вас в пустыне нет проблем с крупным рогатым скотом. Сейчас выпьем, посидим, узнаем друг друга получше...
— Узнаем друг-друга? — На лице Темари появилась воистину ангельская улыбка. А в следующий миг девушка сорвала со спины некий свёрток, на который я раньше не обращал внимания, и попыталась приложить меня чем-то вроде... шпалы? Во всяком случае, эта угловатая вещь вызвала у меня именно такую ассоциацию.
Я благополучно увернулся, благо, сесть ещё не успел, а вот столику не повезло. От удара Темари он просто переломился пополам. Брызги, осколки крынки с молоком и печенье разлетелись по всей комнате.
— Понял. Молоко ты не любишь. Значит, сок? Или всё же чай.
— Убью, придурок! — Теперь шпала пошла в горизонтальной плоскости.
Удивительно сильная девушка. Но оружие всё же для неё тяжеловато, Забуза в тех же обстоятельствах брал мастерством, но блондинка, наверное, даже не прожила столько лет, сколько туманник посвятил тренировкам. Мне не составляло никакого труда уворачиваться от тяжеловесных ударов, а в дополнение к этому, ещё и обозначать собственные, простыми касаниями, я ведь не хотел поранить противницу.
Темари покраснела, как рак, от злости. Или от того, что я обозначал касания на самых интересных местах её фигуры?
После очередного неудачного выпада (для неё неудачного, а не для меня), девушка резко разорвала дистанцию и пнула в мою сторону обломки стола. Затем как-то хитро перехватила своё неудобное оружие и... шпала вдруг раскрылась, меняя форму. Так вот ты какой, боевой веер! Теперь вполне могу поверить, что им можно было сражаться, основание явно металлическое, обтянутое тяжёлым крашеным шёлком... Да этой штукой не то, что людей, слонов можно убивать!
Вот только раскрывать его и махать нет особого смысла, если только не использовать, как основу для какого-нибудь дзюцу. Я активировал Шаринган, и едва успел сместиться, чтобы протиснуться между двумя волнами чакры, запущенными веером. Позади что-то затрещало, и крыша немного просела. Я покосился туда краем глаза, и обнаружил здоровенные разрезы в стене. Надеюсь, позади моего дома никто как раз не проходил...
— Эй, ты аккуратнее чуток с Воздухом, ещё пару таких ударов, и крыша нам на голову упадёт!
— Меня это вполне устроит! — С ехидной ухмылкой заверила Темари. — Меня этим точно не убьёт... в отличие от малолетнего наглеца! Учиха, значит... от лезвий Ветра увернулся... А если так?
На этот раз взмах веером был медленнее, с оттяжкой, но и воздушные лезвия были мельче, и образовывали довольно плотную сеть. В ответ я плюнул огнём. На самом деле, это не так уж опасно, опытный шиноби на чистой интуиции может перебить или компенсировать вражескую технику собственной. А у меня, всё-таки, Шаринган второй степени, и этот трюк я уже пробовал... пару раз... на Наруто.
Пламя поглотило воздушную сеть, и ринулось дальше. Хорошо хоть, чуть побледневшая Темари не растерялась, и коротким, почти не усиленным чакрой взмахом веера рассекла огненный поток. Мне не хотелось бы устроить пожар или обжечь свою очаровательную противницу.
Блондинка на миг задумалась, пытаясь найти выход из ситуации, внимательно посмотрела мне в глаза... и тем самым совершила большую ошибку. Я неплохо продвинулся в Гендзюцу, но всё же, зрительный контакт для меня — идеальный вариант.
Темари резко отшатнулась, отмахиваясь веером от иллюзии, ринувшейся врукопашную слева, и слишком поздно поняла, что настоящий противник атакует справа. Дальнейшее — дело техники, толчком вывести девушку из равновесия на противоударе, а когда попытается ухватиться за что-нибудь, выбить оружие из рук.
Веер (тяжёлый, зараза!) я просто забросил в свой оружейный шкаф. Не сейф, конечно, но Темари, попытавшаяся открыть дверцу, обнаружила на ней запорную печать. Ставил, конечно, не Узумаки, но не специалисту проще разломать шкаф (тоже недурно укреплённый), чем снять печать.
— Эй, мой веер! Отдай немедленно! — Возмутилась гостья поневоле.
— Верну... чуть позже.
Блондинка в ярости ринулась в драку — и быстро обнаружила, что в чистой рукопашной безнадёжно проигрывает. Да, она была сильна, вкладывала чакру в удары... вот только я был быстрее, техничней, и не стеснялся пользоваться Шаринганом. А если вспомнить кое-какие наработки инструкторов по поводу бросков, захватов и подсечек, ничего удивительного, что бой завершился на полу, Темари пыхтела, пытаясь вырваться из захвата, а я просто млел, прижимая к себе разгорячённую, фигуристую девушку.
— С-скотина! Прекрати меня щупать! Насильник!
— Ну ты же сама предпочла жёсткий вариант!
— А какая разница, если ты в любом случае собираешься тянуть меня в постель! Так хоть были шансы выбраться... биджев сопляк!
— Мы можем попробовать сначала. Только, пожалуй, в гостиной, этой комнате нужен ремонт.
Надо отдать должное Темари, она, даже без ругани, перебралась в гостиную, и даже обнаружив, что её платье серьёзно пострадало (признаюсь, это я был причиной этих страданий), и сейчас скрывает гораздо меньше, чем положено, лишь разок помянула биджу, правда, отчего-то этот биджу оказался моим родственником.
Уже на новом месте мы наконец, выпили соку, и я пошёл в атаку. Как завоевать женщину? Довольно просто. Надо её любить. Надо полностью сосредоточиться на ней, забыть обо всём постороннем, о мире вокруг, о времени и обстоятельствах. Вообще забыть о том, что существуют другие женщины, ведь рядом с тобой — она, одна единственная, центр мироздания и венец творения. Это не шутка, в это надо верить! Выплеснуть своё восхищение в комплиментах, в пылких взглядах, в нежных прикосновениях, чтобы ни грамма фальши, ни тени сомнения! И тогда сдастся самая неприступная красавица. Ну, если только нет совсем уж непреодолимых обстоятельств, вроде неистовой любви к другому мужчине, или нетрадиционной ориентации.
Темари продержалась довольно долго, но затем вдруг сама начала форсировать события, окончательно избавилась от одежды и привлекла меня к себе. Интуиция забила тревогу, и, проклиная свою паранойю, я навёл на девушку Гендзюцу, а в её объятия скользнул теневой клон... чтобы развеяться через считанные секунды!
Только сейчас я обнаружил у неё в руке небольшую острую заколку, с подозрительным серым налётом на острие. Оказывается, забавная причёска блондинки, помимо завязок, фиксировалась ещё и совершенно невидимыми со стороны заколками.
Девушка даже не сопротивлялась, когда я аккуратно распустил ей волосы, избавив заодно от остатков арсенала. Кстати, остриё каждой из заколок было вымазано в какой-то гадости, все — разного цвета. Темари проводила глазами своё последнее оружие, и внезапно расплакалась.
Я быстро избавился от любого оружия в пределах досягаемости (слёзы слезами, а навыки куноичи никуда не деваются), и принялся успокаивать девушку. Утешения сменились ласками, поцелуями, перешедшими в единый порыв страсти.
Она не была девственницей, но и особым опытом не обладала. Просто нежная, в меру страстная женщина, в постели ничуть не напоминающая свою обычную, нахально-напористую маску. Похоже, Темари очень не хватало любви.
А вот собой я остался недоволен. К чему весь опыт, всё искусство, если это пере возбужденное подростковое тело практически выходит из-под контроля, стоит только добраться до женщины! Грубо набрасывается, и завершает процесс едва ли не сразу после начала. Причём, повторяет прежнюю ошибку и во второй, и в третий раз! Здесь у нашей объединённой личности теория здорово разошлась с практикой. И хотя я сделал всё, чтобы поцелуями и ласками компенсировать излишнюю торопливость, но Темари особого удовольствия не получила. Хорошо ещё, что у неё было слишком мало опыта, чтобы понять, как опозорился её настойчивый соблазнитель.
Позже, когда мы отдыхали, обнявшись, к девушке вернулась её прежняя язвительность, и она с огромным удовольствием рассказывала, что со мной обязательно сотворят её отец и братья. Пожалуй, при других обстоятельствах я бы занервничал, если бы узнал, что переспал с дочерью Казекаге и сестрой джинджурики, но сейчас мне безумно хотелось спать, и только твёрдая уверенность, что мало что может сильнее обидеть женщину, чем невнимание сразу после близости, заставляло крепиться. Так что я поддакивал, задавал наводящие вопросы, и поглаживал гладкую кожу любовницы.
И именно в такой момент примчался Какаши. Одноглазый бандит вломился в дом, и раскричался не хуже матери-настоятельницы, обнаружившей, что её послушницы потихоньку поклоняются дьяволу. Темари взвизгнула, и кувыркнулась за кровать, где и принялась возиться, пытаясь найти хоть что-то, что можно натянуть на себя. Её одежда оказалась безнадёжно испорчена, а моя просто не сходилась на её роскошных формах.
Пока я искал что-нибудь подходящее среди оставшихся от матери вещей, Какаши успел кратко рассказать, что братья Темари и наставник их команды подняли просто грандиозный скандал. Баки практически выдвинул ультиматум — если девчонку не вернут в течение пары часов, Песок просто разорвёт все договоры с Листом! Неудивительно, что АНБУ носились по всей Конохе, проверяя парки, забегаловки, гостиницы и даже бордели. И лишь в квартал Учиха не могли пройти, как оказалось, недавно полиция в очередной раз серьёзно поссорилась с АНБУ, и дежурные офицеры упёрлись, не позволяя безликим пройти на охраняемую территорию.
Как на грех, Сибата-сан отсутствовал, и вправить мозги разошедшимся клановым полицейским было некому. Какаши объявился, когда уже лично Хокаге собирался идти в квартал Учиха!
Темари, наконец, облачилась в кимоно Микото, тщательно проверила оружие (побурчав при этом, что заколки надо было вынимать поаккуратнее, вон, пара погнуты, а с этой почти весь яд стрёрся!), и Какаши переправил её пронстранственной техникой. После чего молча подошёл, и влепил хорошую затрещину! Надо сказать, я слегка обалдел. Отвык как-то от таких методов воспитания, в мире, где изрядное количество людей именуют меня Учиха-сан или Саске-доно!
Какаши, между тем, устало сел за стол, налил себе сока, после чего устроил мне получасовую политинформацию. Без соплей и недомолвок. Жёстко, прямо, без пощады и цензуры. Так, как наверное, не объясняют ситуацию даже чунинам и джонинам, лишь АНБУ, да главам кланов, тем, кому в любом случае приходится иметь дело с грязью.
Наставник рассказывал о том, что война не закончилась. Просто перешла в другую фазу, селения не бросали войска в бой, а боролись за влияние, за геномы, за ресурсы. Точно так же, как на войне, гибли шиноби, похищались документы, осуществлялись крупные и мелкие диверсии. И прямо сейчас существовало множество гласных и негласных договоров, практически, любых селений — против любых других. И какой из них будет действовать, а какой останется лишь никому не нужной чернильной мазнёй на заброшенном в чулан свитке. И потому, засушливая, на две трети покрытая пустыней страна Ветра, изрядно зависящая от торговли со страной Огня, практически всегда считалась союзником Огня... что, в принципе, не мешало Ветру время от времени пробовать союзника на прочность и пытаться оттяпать часть плодородных земель. Туман, серьёзно ослабленный гражданской войной, пытается сохранять нейтралитет. Камень и Облако, недовольные переделом мира во время последней войны, так и норовят сделать пакость. И даже малые скрытые селения в соседних странах, вроде той же Травы, позиционирующиеся практически как вассалы Листа, при малейшем признаке слабости кинутся искать себе новых покровителей.
И вот в эту неустойчивую систему, лишь недавно пришедшую в относительное равновесие, вмешивается озабоченный подросток. В таких условиях плохо может закончиться даже просто роман людей из кланов разных селений, а если это похищение дочери Каге, да прямо на глазах её братьев — да это же просто плевок в морду, лучшего повода для войны трудно найти!
— Ты что, не мог потихоньку договориться? Ну понравились друг-другу, встретились тайком, покувыркались... Надеюсь, хоть предохранялись? Есть прекрасное дзюцу Огня на этот случай, всего полминуты в медитации — и пару дней можно ничего не опасаться.
— Я хочу детей. — Огрызнулся я, уже отлично понимая, что мне на это скажут. — Мне клан возрождать нужно!
— Болван! — Тяжело вздохнул Какаши. — А с Мизукаге ты его возрождать не желаешь? Знаешь, чем закончилась любовь Шисуи и этой его... Юки? А ведь Юки даже не был правящим кланом, в отличие от Собаку, которые правят Песком с момента его основания! Эта Темари — единственная дочь Казекаге! Не знаю, что ей предназначил отец, карьеру куноичи, или привязать замужеством верного человека. В конце концов, она могла быть предназначена в наложницы одному из братьев, в очередной попытке стабилизировать геном — Собаку приходится раз за разом вселять Однохвостого в членов своего клана, чтобы не утратить Магнетизм! Но очень сомневаюсь, что они согласятся отдать её наглому мальчишке из другого селения!
Возразить было нечего. Тем более, что Темари кое-что рассказывала о семье. И из отрывистых, горьких угроз, можно было понять слишком многое, узнать то, о чём не принято говорить в правящем клане Песка. О том, что у отца Темари была жена, и две наложницы. О том, что мать Темари была пленницей, и обменяла жизнь на жизнь, родив дочь врагу, после чего ещё не оправившуюся от родов женщину выставили в пустыню, и девушка до сих пор не знала, удалось ли выжить светловолосой гордой куноичи из Облака. О надменном отце, презирающем своё потомство, не унаследовавшее улучшенный геном. И о Гааре, ставшем джинджурики ещё до рождения, безумном и несчастном мальчишке, из которого Казекаге ковал безжалостное оружие.
Вот он, один из источников обретения улучшенного генома! Джинджурики нечасто заводят детей, иначе эта особенность давно уже была бы известна всем. И, похоже, неспроста Наруто родился с полосами на щеках, вот только узнать, что за улучшенный геном Узумаки получил от матери кроме кланового, почти невозможно выяснить. Ведь любые его неожиданные способности уже привычно списывают на Лиса.
— Ты меня слушаешь? — Почти на ухо гаркнул Какаши. — Запомни, никогда, ни при каких обстоятельствах, больше не подходи к этой девушке! А если она всё же залетела после сегодняшнего приключения, тебе придётся официально отказаться от ребёнка.
От возмущения у меня перехватило дыхание, и пришлось выразить своё мнение жестами. Благо, гибкие от тренировок с печатями пальцы позволяли скручивать весьма затейливые фигуры.
Какаши только грустно улыбнулся, и взлохматил мне волосы:
— Какой же ты сам ещё рёбёнок, Саске-чан. Но лучше хорошенько подумай, прежде чем совершать необдуманные поступки. Мне очень не хотелось бы узнать, что Казекаге требует твою голову в качестве компенсации за урон чести дочери... Потому, что эту голову ему предоставят! Предварительно вырвав глаза, конечно.
