Домой не хочет идти из-за отца. Считает его виноватым в собственной ущербности, поскольку ехать в горы не хотел. Отец же после поездки постоянно подчеркивает, что его сын теперь — отработанный материал, и надежд на него никаких. Мать? Матери без разницы. Ей больше интересны собственные подружки и походы по магазинам. Дед? Дед — единственный, кто помогает и поддерживает.

Деда он любит.

Усиливаю злость на отца, подчеркиваю безразличие к матери.

— Хочешь снова бегать? — указываю взглядом на костыли.

Кривится.

— Мне только протез можно будет, и то не сразу. Полгода должно пройти после травмы. У меня же растущий организм. К тому же вторая нога... — замолкает, не договорив.

— Существует экспериментальная методика, — поясняю. — Основана на инъекциях стволовых клеток. Стимулирует так называемую "память тела", позволяя отрастить потерянные конечности.

Про стволовые клетки он слышал. Если бы я ему стал вещать о "волшебнике в голубом вертолете", то, разумеется, он бы не поверил. А так — вполне правдоподобные вещи с каплей силы заставляют всколыхнуться слабую надежду.

— После курса процедур у мышей отрастали хвосты, лапы в течение пары недель. У обезьян — дольше.

— А у человека?

Вопрос задан как бы между прочим.

— У человека — от месяца до трех. В зависимости от тяжести повреждений и размеров потерянной части тела.

— А вы откуда знаете?

— Сталкивался.

В глазах яркий блеск надежды.

Усилим.

— Видели? — восторженно спрашивает.

Смотрю на мальчика.

— Твой дед, думаю, не возражал, если бы ты пришел к нему на "своих двоих".

Усилить любовь к деду. Развить желание сделать ему приятное.

— Дед... — в голосе разочарование.

— Могу поспособствовать, — говорю. — Хочешь?

— Конечно!

Отвечает, не задумываясь.

— Но тебе придется какое-то время пожить не дома. Боюсь, твои родители не одобрят. Это же экспериментальная методика, будут возмущаться: "Не дадим ставить эксперименты над собственным ребенком!"

Усилить неприязнь к родителям.

— Да пофигу на них!

Увеличить доверие.

— Тогда пойдем.

Без вопросов поднимается и ковыляет вслед за мной.

Привожу его в свою квартиру.

— Это что?

— Квартира, — пожимаю плечами.

Волнение. Страх.

Касаюсь силой.

— Я думал, вы меня в больницу повезете.

— Для этой методики не нужна больница, — говорю. — Знаешь анекдот про шашечки?

— Какой анекдот?

— Подходит мужик к таксисту, смотрит на машину и говорит: "Слушай, а что это у тебя машина непонятного цвета?! И почему написано слово "ТАКСИ" неразборчиво? И почему шашечки неровно нарисованы?" На что таксист отвечает: "Так вам нужны шашечки, или вам надо ехать?"

Улыбается.

— Так вот, тебе что надо — здоровые ноги или палату с белыми простынями? Если я не ошибаюсь, палата у тебя уже была.

Вздыхает.

— Похоже, вы правы... Я Саша.

— Максим Леонидович, — представляюсь. "Марк Витальевич" пока побудет в запасе.

Провожаю его на кухню, наливаю чаю.

С прошлого раза осталось немного в пакетиках.

Пьет чай.

— А это больно?

Качаю головой.

— Сами процедуры — нет. А вот когда кость начнет восстанавливаться, тогда будет немного больно.

Вздыхает.

— Во всяком случае, не больнее, чем я с горы летел.

Киваю.

Отставляет в сторону пустую кружку.

Касаюсь его силой.

Приступ голода.

Я опять перестарался.

Но нужно отключить сознание хотя бы на пару минут. Просить просто закрыть глаза я не рискую. В его возрасте любопытство пересилит.

Делаю глоток его крови.

Яркий привкус титана. Штифты в той ноге, которая целее.

Выпускаю порцию яда, состав которого запустит "память тела".

Отпускаю руку.

Хлопает глазами.

— Я, кажется, чуть не уснул...

— Не страшно, — говорю. — Поспи.

Укладываю на диван.

После заката отправляюсь на охоту.

Саша проснется только утром.

* * *

Учитывая, что мальчик не может сам ходить, планы придется корректировать.

Звоню Андрею.

— Как ты?

— Все хорошо, — отвечает. — А... можно я приглашу в гости знакомую? Она уже была у нас. Та самая, которая мне с комнатой помогала. Ее Лена зовут... Просто... она в магазин сходит...

— Пригласи, — говорю. — Почему бы и нет?

Выдыхает.

— Спасибо...

— Всегда пожалуйста. Только, Андрей. Дня через три ты нужен будешь мне в Москве.

Пусть спина заживет немного лучше.

— Зач... Эм... Хорошо, я буду.

— Ты сможешь долететь?

— Смогу.

— Точно?

— Да.

— Береги себя.

— Я... постараюсь.

* * *

— Скучно, — признается Саша.

— Скучно, — соглашаюсь. — Я завтра тебе компьютер принесу, поиграешь.

— С Интернетом?

— Могу с Интернетом.

— Здорово!

К вечеру жалуется на боль в уцелевшей ноге.

— Разумеется, — говорю. — У тебя сейчас кости заново сдвигаются на место, вытесняя штифты. Как, по-твоему, если проталкивать титановую спицу сквозь живую кость — это больно или нет?

— М-м-м... А есть обезболивающее?

— Есть, но его нельзя применять часто. Кость должна чувствовать, куда ей становиться.

— Блин... это же больно!

Киваю.

— Больно. Перед сном дам, иначе не уснешь. А вот днем тебе придется терпеть.

— И как долго будет больно?

— Пока титан не выйдет.

— А если вырезать???

— Не сейчас, позже. Дня через три.

Вздыхает.

— Я точно потом ходить буду?

Прикосновение силой.

— Да.

* * *

"...того сентября ушел в школу и не вернулся Морозов Саша, 1993 года рождения. Был одет в серый костюм... Особые приметы: передвигается на костылях, отсутствует правая нога до колена... Всем, кто знает..."

Щелкает пультом.

— Пусть понервничают.

Капля силы.

— Ты о ком?

— О предках. Все им не так. "Туда не ходи, ты хроменький, сюда не ходи, упадешь... во дворе мальчики зашибут..." Тьфу.

— А дед?

— Дед один нормальный. Сразу подсуетился, когда я с горы навернулся. В свою больницу положил... ну, знаете, ведомственная, где все из его службы лечатся. Он один говорит, что я все равно человек, и сдаваться нельзя. Вот вылечусь, пойдем с ним на рыбалку...

Капля силы.

Я — его лучший друг.

* * *

Днем в квартиру звонят.

В глазке — двое в серой форме.

Открываю дверь, выхожу на площадку.

Уходят в твердой уверенности, что в квартире нет ничего подозрительного.

* * *

Андрей приезжает ровно через трое суток.

— Я кошку оставил Лене, — оправдывается. — Я бы не успел сделать ей справки... Вы не против?

Пожимаю плечами, шучу:

— Надеюсь, твоя Лена не ест кошатину.

Хмыкает.

— Не, не ест. У нее и других животных нет. Разве что дети... Но они уже достаточно большие.

Киваю.

— Тогда пусть побудет, конечно. Все же лучше, чем тащить через всю страну. Кошка-путешественница.

Проходит в большую комнату, щелкает выключателем и замирает, увидев спящего Сашу.

— Все в порядке, — успокаиваю слугу. — Это пациент. У него проблемы с ногами, я исцеляю.

— А... — поворачивает ко мне абсолютно белое лицо.

— Это — гость. Мой гость. Он вылечится и пойдет домой.

Выдыхает.

— Я думал... Я...

— Андрей, — беру слугу за плечи. — Я — обещал. Ты помнишь?

— Да, господин... спасибо...

Сотрясается крупной дрожью.

Посыл силы.

Успеваю вовремя подхватить на руки — ноги у Андрея подкашиваются.

Выключаю свет.

В кухне усаживаю на стул и наливаю немного коньяка.

Выпивает залпом.

— Я... я подумал... Что опять...

— Я понял. Андрей, я никогда не забываю своих обещаний.

Кивает.

— Спасибо... Спасибо вам.

Наливаю ему еще.

После третьей порции поднимается на ноги.

— Можно... я посмотрю на него?

Киваю.

— Конечно.

Тихо открывает дверь в большую комнату, вглядывается в неровное пятно белого одеяла на диване.

— Что с ним?

— Упал со скалы. Одну ногу отрезали, вторая — на титановых штифтах.

— И вы... его лечите?

— Да.

— А... можно спросить..? — вдруг спохватывается Андрей.

— Можно. Я же разрешил тебе задавать любые вопросы.

— А... что взамен?

— Взамен?

— Да. Что этот мальчик вам даст взамен?

Прикрываю дверь в большую комнату.

— Пойдем на кухню, расскажу.

* * *

— Так вы хотите поменять его на вашего птенца?

— Да, — киваю. — Именно.

— А почему вы уверены, что ФСБ пойдет на такой обмен? Как я понял, детские жизни им безразличны.

— Это внук полковника Феоктистова.

— Того... из Благовещенска?

— Да.

— Точно его?

— Точно. Мой "Франкенштейн" сработал на "отлично".

Задумывается.

— И вы думаете, что ФСБ позволит полковнику отдать такой ценный... кадр, как ваш птенец?

— Не позволит. Но мне плевать. Даже если и не будет прямого обмена, за внука полковник сделает все, чтобы я этого птенца смог вызволить.

— А внушить..?

Развожу руками.

— Я не всемогущ. Моего внушения хватает максимум на несколько часов. Чтобы эффект держался, нужно постоянно его возобновлять. А это — сила. Мне силы не хватит.

— И что вы думаете сейчас делать?

— Схожу в гости к полковнику. Поговорю, обрисую ситуацию. А ты посидишь с Сашей (его, кстати, Саша зовут). Проснется, захочет есть — покормишь его, поухаживаешь. На вопросы обо мне не отвечай, но и на прямой запрет не ссылайся. Он о моей природе не знает. Никаких лекарств ему ночью не надо. Может жаловаться на боль, но это у него выходят титановые штифты из костей, это не очень приятно. Я постараюсь к утру быть.

Серьезно кивает.

— Хорошо, я сделаю.

* * *

До жилища полковника долетаю за десять минут.

Дача похожа больше на мини-замок: высокий забор, видеокамеры, собаки.

Неплохо в России живут полковники ФСБ.

Приземляюсь на ветку дерева, снимаю с себя всю одежду, даже плавки.

Думаю, охранники не поймут, если увидят на экранах видеонаблюдения летающие трусы.

Упаковываю вещи в сумку. Сумку вешаю на ближайший сук.

Теперь эту сумку никто не достанет, кроме меня.

Приземляюсь за забором во дворе.

Собаки уже давно забились в самые дальние углы и даже не думают выходить.

Вот и отлично.

Подхожу к двери и нажимаю на ручку.

Заперто.

Облетаю дом вокруг.

Внизу — красные огоньки видеокамер.

Балконная дверь открыта.

Это — стандарт.

Влетаю в дом, чтобы не шуметь. Добираюсь до спальни.

Полковник спит, обняв подушку и сладко посапывая.

— Александр Евгеньевич?

Просыпается мгновенно. Выхватывает из-под подушки пистолет, направляет в меня и нажимает спусковой крючок.

Кто сказал, что он будет разбираться, кто в его спальне?

Ускоряюсь и перехватываю пулю.

— Александр Евгеньевич, давайте поговорим, как люди.

— Т-т-ты кто?

— Я? Обычно я отвечаю на этот вопрос "дед Пихто в полосочку", но вам скажу правду. Меня вы знаете под именем графа Дракулы.

Резко выдыхает и снова стреляет.

Перехватываю еще две пули.

— Александр Евгеньевич... Если вам так нужны эти чертовы пули, возьмите и выковыряйте их прямо из патронов, — с этими словами высыпаю пули с ладони на пол.

В ФСБ не берут случайных людей. Полковник приходит в себя через пару секунд.

— Что тебе надо?

— Во-первых. Не "тебе", а "вам". Я не пил с вами на брудершафт. А что мне надо — это следующий пункт.

— Хорошо... Что вам надо? — делает ненавязчивый шаг в сторону.

Запах меняется.

— Стоять! — одергиваю его. — Вернитесь обратно.

Смотрит настороженно, но возвращается на прежнее место.

— Александр Евгеньевич, — говорю и усаживаюсь на рядом стоящий стул, закинув ногу на ногу. — Помнится, не так давно вы предлагали мне что угодно, лишь бы я решился на личную встречу. Да или нет?

Медленно кивает.

— Так вот, я вам эту встречу устроил.

Добавляю ядовито:

— Извиняйте, шо не на ваших условиях.

Берет себя в руки.

— Хорошо. Благодарю, что решились. У нас к вам есть несколько вопросов. Надеюсь, наше сотрудничество пойдет на пользу всем, в том числе и вам...

— Стоп-стоп-стоп! — поднимаю ладони. — Я еще раз говорю вам: встреча — не на ваших условиях.

Послушно замолкает.

— Тогда... я слушаю ваши предложения, уважаемый граф, — говорит секунд через десять.

И добавляет:

— Может, вы позволите включить свет?

— Нет, — качаю головой. — Света из окна достаточно.

Кивает.

— Хорошо. Так что вы хотите?

Меняю позу.

— Я, в общем-то, знаю кое-что о Саше Морозове.

Полковник не дурак. Он за считанные мгновения догадывается, где и у кого его внук.

— Что вы хотите? — в голосе холод. Даже не холод, а антарктическая стужа.

Делаю вид, что не чувствую этого.

— А вот чего я хочу... Полковник, вы видели последнее сообщение на том ресурсе, через который вы меня нашли?

Кивает.

— Кто его написал?

Делает вдох.

Запах снова меняется.

Ускоряюсь и перехватываю руку полковника практически над самой кнопкой тревоги.

— Александр Евгеньевич, давайте без глупостей, хорошо? Я все равно быстрее. Следующая ваша попытка повлечет за собой сломанные пальцы. Причем я могу сломать их так, что они никогда не срастутся, как следует. Как Сашина оставшаяся нога.

Стою вплотную к полковнику. Ситуация со стороны выглядит крайне двусмысленно — полностью голый мужчина прижимается к почти голому мужчине.

Между нашими лицами — сантиметров пять.

Но в ситуации совершенно нет сексуального подтекста.

Наконец-то пугается. Сглатывает.

На лбу — бисеринки пота.

Отпускаю пальцы и снова сажусь на стул.

— Еще раз: Кто. Написал. Сообщение?

Качает головой.

— Не знаю.

Не врет. Правда.

— Хорошо. Кто бы это мог быть?

— Не знаю.