Рассвет над Балтикой

— На Карибах ты мне должен полноценные акваланги предоставить, — Перегудов недовольно поморщился, — там все надо будет делать быстро и незаметно, а с колоколом тот еще цирк 'Шапито' получится.

— Нормально все будет. И вообще, сначала надо компрессор поднять и бензин к нему, а потом уже видно будет, брать с собой на юга колокол или нет. В данном случае одно другому не мешает, а помогает и способствует. Потому как к тому моменту неизвестно, сколько аквалангов будут работоспособны, и нормальный колокол значительно ускорит подъем ништяков. Скажем, с аквалангом ищем, а пакуем и поднимаем в масках из колокола. Ну как мне видится. А сам колокол можно сделать разборным, что бы он пол палубы не загромождал. И ближе к месту собрать, прямо на подходе, или пока галеон искать будем собирать... а не найдем, так и из трюма доставать не надо...

— Ты мне такие разговоры брось — не найдем, — Чапай в сердцах плюнул за борт, — Тут такие планы, .... 'едрит-мадрит', я уже, понимаешь, 'Военно-Морской Устав' дописываю, а ты, ... 'селедочный остаток', не найдем. И с 'Чайки', все до последнего линя обдерем, и 'даму испанскую' до последнего реала обчистим. И повторяй как мантру — 'Товарищ капитан, задание по подъему материальных ценностей будет выполнено в срок, и в полном соответствии с приказом'!

— Так точно товарищ кэптан! И в срок, и в соответствии! — Шмидт положил одну руку на лысину, а второй отдал честь, — особливо с вашей помощью.

— Ну, понырять, я думаю, нам всем придётся, мало не покажется, — Перегудов снова взялся за шпагу, — по-хорошему бы ее приподнять и к берегу вытащить, а то и вообще на берег. Петрович как кумекаешь — сможем?

— Тут хоть думай, хоть кумекай, — рука Шмидта снова потянулась к макушке, но чесать голову не стала, — сначала нужно достать компрессор и бензин в канистрах и акваланги с баллонами. Потом я буду танцевать с бубном вокруг этих девайсов. И ежели удастся запустить компрессор, то тогда и сообразим, чего и как с подъемом самого судна. А нет так и ...

— ... Твою же маму! — Чапай снова оторвался от медитативного протирания лезвия шпаги, — ... за ногу... в уши... не слышал больше такого! Ты мне ... инженер, или хрен в стакане? Или думаешь, тут все как герцог тебе благоволить будут? Шведы припрутся, и как при Петре будут пленных на копье по четыре человека насаживать. Или разбойнички какие подловят и сдохнешь избитый и раздетый на морозе.

— Капитан, ты что-то совсем разошелся, — Мусаев протянул ему бутылку, уже с вынутой пробкой, — с утра же вроде нормально все было?

— Спасибо Володя, — Перегудов отпил изрядный глоток, и отдал бутылку обратно, — вот полирую этот свинорез, и с каждой минутой мне как лосю из анекдота, все фиговее и фиговее... Ну как я с ним буду обращаться, если дело какое случится? Оно с туристом рядом хорошо фотографироваться, а блин горелый, пока я эту шпагу из ножен достану, меня местный греховодник уже пять раз проткнет! А огнестрел тутошний! ... Это же ... одна сплошная кучерявая песня! Пока его перезарядишь, тебя не то, что пристрелят или заколют, тебя уже оберут и разденут до исподнего. Вот так и понимаешь суровую прозу полководца, что 'пуля дура, а штык молодец' ... В общем, чего-то мне взгрустнулось. А тут ещё...

Бухх...— раздалось с левого берега где-то немного ниже по течению. Все повернулись в ту сторону. Сначала ничего не происходило, затем из леса появился человек и побежал к воде. Заметив барку, он поднял руку и запрыгал на обрывистом берегу, что-то крича.

Бухх... — раздалось уже ближе, и из леса, откуда недавно выбежал человек закурился дымок выстрела. Одновременно с этим, подпрыгивающий парень как будто получив волшебного пенделя, пролетел пару метров повернувшись в воздухе и спиной плюхнулся в воду.

— Ты смотри, что творится, — Чапай быстро скинул ботинки, расстегнул портупею и нырнул с носа. Из-под воды он появился почти у берега.

Из каюты вышли Кетлер и Литвинов.

— Что такое? — спросил Яков у старшего охранника, стоявшего у каюты.

— Из леса выбежал парень, по виду из крестьян, по нему два раза стреляли из мушкета. Один из русских прыгнул в воду. Вон он, уже вышел на берег, Ваша Светлость, — отрапортовал сержант.

Все снова повернулись и стали смотреть, как Перегудов немного пригибаясь, бежит по песку к тому месту, где в воде виднелось тело человека.

Герцог повернулся к шкиперу — Симонис, ты у нас здесь вроде всё и всех знаешь, что там за лесочком?

— Хутор там, Ваша Светлость. Гуго Беспалого. Он козий сыр замечательный делает, этим и живет в основном. Ему еще в начале той войны пальцы на правой руке посекло, вот он сюда и перебрался. Женился на куршке, сын и четыре дочери. Старшая уже на выданье. Вот, похоже, сынка то его и подстрелили, сам бы он так не полетал — грузный стал.

— Надо разобраться, — Яков осмотрел подобравшихся бойцов охраны, затем его взгляд окинул гребцов и остановился на сундуке у ног Шмидта.

— Александр, зарядите пистолеты, останетесь со мной.

— Ян, — обратился Кетлер к сержанту своего воинства, сейчас высадитесь на берег, и посмотрите, что там делается. Если окажут сопротивление, убейте всех, к чертовой матери. Да простит меня Господь! Средь белого дня кто-то стреляет в моих крестьян, это непорядок!

— Далес, правь к берегу, вон туда, где Перегудоф парня вытащил, потом организуй команду в помощь моим ребятам, они идут первыми, твои за ними.

— Ваша Светлость, я знаю, как к хутору подобраться незаметно, и где в ограде лаз есть, — сказал подошедший белобрысый парень.

— Это кто? — Спросил герцог шкипера, смотря на подошедшего.

— Наш балабол, по кличке Гусь. Он у нас тот еще ходок. Знает, наверное, все подходы к хуторам, но только к тем, где девки на выданье. Пять или шесть человек уже обещали свернуть ему по этому поводу шею.

— Ян, вот тебе и проводник, — сказал Яков, повернувшись к сержанту Брандту, затем снова посмотрел на белобрысого, — первым делом расспросите этого парня, которого наш славный русский капитан вытащил на берег, вроде он там шевелится. Потом отведёшь солдат к хутору. И будьте внимательны. Хватит мне на сегодня подстреленных парней.

— Вам ясно? Под пули не лезть, но никого не упустите! — Герцог посмотрел на свое воинство, приготовившееся к выгрузке.

— Так точно Ваша Светлость, — гаркнули бойцы, одновременно с этим барка носом наползла на песок берега, и солдаты начали спрыгивать в воду, не дожидаясь, когда положат сходни. Гусь, первым спрыгнувший с носа, уже бежал к сидящему возле подстреленного Перегудову.

Матросы сбросили сходни, и тут же по ним сбежал Брандт, а следом нестройная толпа вооруженных веслами и баграми гребцов.

— Сергей, скажи нашему 'Гераклу' чтобы принес сюда пацана, только аккуратненько, а я тут пока место расчищу для осмотра. — Мусаев задумчиво смотрел на загромождённую различными тюками и бочками палубу.

Шмидт ткнул в поясницу стоящего рядом Удо, потом показал на лежащего на песке парня и изобразив пантомиму переноски человека на руках сказал — Нежно.

— Угу, — буркнул человек-гора и потопал к сходням.

После того как гигант занес подстреленного на барку, и следом забежал по сходням Чапай, на берегу никого не осталось. Первыми в лесу скрылись Гусь и солдаты во главе со своим сержантом, затем туда же удалилась и 'вспомогательная' команда.

— Блин, Муса, я не знаю, что с ним, — Чапай подошел к импровизированному госпиталю, — вроде целый, а кровью кашляет.

— Посмотрим, пощупаем, в общем, поможем, если сможем, — Мусаев уже разрезал рубаху, — вот что народ, вы бы разошлись, что ли, здесь не цирк, и свет загораживаете.

Шмидт продублировал пожелание на немецком, и народ стал расходиться.

— Александр, Василии, пройдемте в каюту, — Герцог повернулся и пошел на корму, за ним пошлепал голыми ногами Чапай, и рядом с ним Литвинов, что-то молча пытающийся показать на пальцах хмурому капитану.

— Герр Перегудоф, я очень рассержен! — Кетлер стоял, смотря на поникшего Чапая, — вы четверо стоите, наверное, половину золота Курляндии, и я не намерен терять из-за глупости одну восьмою моего капитала! Благородные порывы оставьте юношам, ничего не понимающим в жизни. Это не игра, и мы с вами не группа приятелей на охоте, — Герцог подошел вплотную к Василию и твердым шепотом продолжил, — вопрос стоит не обо мне, не о вас, не о наших делах и деньгах, вопрос стоит о тысячах жизней, о земле, которую я люблю, и которую я должен процветающей передать своим детям, и детям их детей. И я приказываю вам держать себя в руках, и думать о возможных последствиях ваших поступков.

— Я постараюсь Ваше...

— Не надо стараться! — закричал Яков, отойдя от Перегудова, — я должен быть уверен в человеке, которому я собираюсь доверить боевой корабль, и будущее своего флота!

Перегудов покраснел, сжал кулаки, затем подобрался, и встав, по стойке 'смирно' четко сказал:

— Подобное не повторится, Ваша Светлость. Я оправдаю ваше доверие.

— Замечательно! — Герцог немного улыбнулся, посмотрев на лужицу, натекшую с одежды Чапая, — во всем должен быть порядок! Крестьянами должен заниматься гауптман, бандитов должны ловить солдаты, а капитаны и адмиралы должны водить корабли и флоты. А глупые порывы оставим дурачкам, желающим умереть молодыми. Идите и переоденьтесь, Василии Ивановитч, мне нужен здоровый капитан!

— Ваша Светлость, — раздался с палубы голос шкипера, — Гусь бежит.

Выйдя на палубу, Перегудов пошел на нос, где стояли сундуки с вещами, а Кетлер с Литвиновым подошли к сходням, по которым уже забегал изрядно запыхавшийся ходок по чужим хуторам.

— Что там, — все взгляды сосредоточились на парне.

— Ваш... Ваша Светлость, — Гусь, наконец, отдышался и встал более-менее ровно, — пришлые разбойники, двенадцать человек, точнее уже десять. Когда мы подошли двое пытались ускакать на лошадях, но солдаты их застрелили. Остальные закрылись в доме, и говорят, что просто так не сдадутся.

— А что с хуторянами? — герцог положил руку на плечо вздрогнувшего и посеревшего парня.

— Они все за сараем мертвые лежат, — по щекам Гуся потекли слезы, — Иоган сказал, что их главарь, какой-то приятель отца, еще с войны, и они на хуторе уже четыре дня пьянствуют. А позавчера этот приятель поссорился с Беспалым и убил его, а Иогана связали и держали в сарае. А девчонок и матушку его... Я на сосну залазил посмотреть, а они там за сараем лежат... и Марта тоже... голая... в крови вся...

— Держись, — Герцог встряхнул Гуся за плечо, — надо снова сбегать на хутор. Передай Брандту, пусть сжигают разбойников в доме. Тех, кто выберется, стрелять. Да простит нас Господь.

Отпустив парня Яков перекрестился. Гусь, как и все стоящие рядом тоже перекрестился, а затем развернулся и побежал на берег.

— Война, будь она неладна, плодит всякую мразь, — Герцог повернулся в сторону, где лежал выживший хуторянин.

— Что с ним, герр Мусаеф? — спросил Кетлер медика по-английски.

— Скорее всего, Ваша Светлость, сломано ребро. Что интересно, кожа даже не пробита, хотя синяк огромный. Сейчас туго перетянем, и если кровь остановится, и ему будет лучше, то так и оставим. А если кровь и дальше будет идти, то значит, ребро глубоко прокололо легкое. Тогда можно будет попробовать разрезать и достать осколки, скрепив ребро, но мне кажется, лучше умереть не мучаясь.

— Ты жить хочешь, — спросил Мусаев у парня по латыни.

— Да, — ответил тот на немецком.

— Во! Пациент жить хочет, поэтому предлагаю не мешать ему в этом праведном стремлении, — Мусаев встал и сказал, смотря на парня, — все нормально. Поест, успокоится, а ребро потом само срастется. Парень молодой, заживет все как на собаке.

— Ну и славно, — Кетлер посмотрел сначала на лежащего, затем на Мусаева, и подойдя к Литвинову тихо сказал, — знаете, что Александр, а берите его к себе. Похоже, дома у него уже нет. И прочие обстоятельства. Да еще и медик ваш за ним присмотрит.

— Хорошо, Ваша Светлость.

Герцог удалился в каюту. Литвинов осмотрел своих друзей и сына, затем посмотрел на Удо и раненного парня и сказал по-русски:

— Ну вот, нашего полку прибыло, товарищи. Давай Володя, лечи пацана как следует, будет тебе помощник.

* * *

— Здравствуйте Ваша Светлость — поприветствовал представительный мужчина среднего возраста, возглавляющий группу встречающих.

— Здравствуй Томсен! — герцог подошел к кланяющемуся главному мастеру Виндавских верфей, — вот внеплановый объезд моих предприятий привел меня к тебе.

— Желаете отдохнуть с дороги? Я распорядился...

— Мы только два часа как с постоялого двора. Так что отдыхать будем потом. А сейчас посмотрим на верфь. Эти господа со мной — Кетлер показал на собравшихся у него за спиной попаданцев. Все, в том числе и Кирилл были одеты в простую дорожную одежду, принятую в этом веке для людей среднего достатка. Чапай выделялся длинным кожаным чехлом, в котором носят карты или чертежи. Внутри находился тубус с чертежами 'Чайки', которые, Василий Иванович категорически отказался выпускать из рук.

— Томсен, давайте с вами проведем экскурсию для моих друзей, — герцог показал на попаданцев, — двое из них, можно сказать, своими руками сделали небольшую яхту, и им интересно будет посмотреть, как тут у нас все устроено. А остальных встречающих, пожалуй, отправьте на рабочие места.

— Как вам будет угодно, Ваша Светлость, — Сивертс повернулся к сопровождающей его группе и начал выдавать распоряжения.

— Пойдемте господа, — Яков махнул рукой, подождав, когда к ним присоединится Главный мастер, — сегодня верфь Виндау — моя гордость. Выше по течению Венты, в Голдингене, раньше строили небольшие купеческие суда. Сейчас у нас там тоже вполне солидная верфь, где мы строим торговые суда. В основном флейты.

— А здесь 16 лет назад вообще ничего не было, — Кетлер широко махнул рукой, — место это называлось Патскульской излученой — это рукав реки Камарцэ при ее впадении в Венту. Мы здесь все расчистили, расширили, дно углубили, а берега, как самой излучины, так и Венты до устья укрепили. Потом возвели стапели, эллинги, сухие доки, вон там у нас мастерские, а вон те здания — склады. Ближе к морю расположены бассейны для вымачивания древесины, куда мы подаем морскую воду. А вон там рабочий поселок.

Вся группа подошла к первому стапелю. Строящееся судно только начинало свой путь обретения формы. За лесами просматривался киль, форштевень, ахтерштевень и несколько шпангоутов. Непосредственно сейчас несколько рабочих блоками устанавливали один из центральных шпангоутов левого борта.

— Так Томсен, что здесь у нас? — Герцог показал на стапель, — давайте расскажите моим спутникам, так сказать, по существу.

— Это наш самый крупный стапель, — Сивертс встал боком, чтобы видеть и свиту герцога и показывать на строящийся корабль, — он освободился в январе, когда мы спустили на воду 'Герцогиню Курляндскую'. После этого мы провели некоторое расширение стапеля, для постройки несколько большего судна. А в марте заложили киль двухдечного 46 пушечного фрегата. Сейчас, как вы видите, устанавливаются шпангоуты. Спуск на воду — весной 56 года. Пройдемте дальше.