Затопление Нуменора

Не было даже дыма, все было убито ударом силы. Только запах, и предутренний холодный воздух, и уже светлеет, человек уже может видеть в таком полумраке...

Да, всё верно, — это был один из тех девяти, кого он видел ночью... Остальным восьми так не повезло, и где-то в вышине над предрассветным Арменелосом их _сила_ — бывшая прежде их силой жизни — собиралась в единую стрелу, миг — и она пронзила небеса.

Магия смерти...

Тот, кто безжизненной куклой лежал сейчас на руках Гортхауэра, дёрнулся, глаза широко раскрылись: в них не было сейчас ничего человеческого, только дурман, который окутывал его душу, и душа тянулась туда, ввысь, чтобы присоединиться к остальным, отдать свою жизнь... Похоже, жертвы этого культа умирали прежде, чем костёр поглощал их плоть, и этому способствовали те зелья, которые туманили их разум.

Горт провел ладонью над головой человека, очищая его сознание, возвращая разуму ясность. Понимая уже, что ТАМ — не успел; не в кострах было дело...

Парнишка вздрогнул всем телом, почувствовал дикую боль в обожжённых ногах, глухо взвыл... и наконец увидел, кто рядом с ним. В глазах, где прежде был только туман, зажёгся прежний фанатический огонь, который был пробуждён тем заклинанием, наложенным у скалы-медведя.

-Я... готов... служить... — язык едва слушался его.

— Тихо, — Горт задержал ладонь над его лбом — заглушить боль... снять то внушение, что было наложено недавно... и — проникнуть в его память.

От Скалы — до сего момента. Что было с ними?..

Был путь в ночи — радостный, когда почти не видишь окружающего, когда душа поёт — от обретения _цели_, от ощущения, что тоске всё же настанет конец — там, впереди...

А потом — была резкая боль от стрелы в спину, расползающаяся по телу морозная слабость, от которой, как раньше, ты превращаешься в зверя... Потом — была повязка на глаза, ощущение, что тебя несут куда-то, долго, привязывают... и дальше — близость огня.

И всё.

— Себя, значит, он не убил, — проговорил Горт, уже зная, что сознание парня начинает возвращаться к нему. — Убил вас. Ай да Найтар...

-Это он? — ошеломлённо прошептал тот. — Но... зачем? Он же сам сказал: слушайте... Он сам нас позвал... нет, нет, такого не может быть. Когда раньше были костры бессмертия, то мы всегда предупреждали, да и потом... нам не положено гореть, мы же тоже жрецы...

— Ты идти можешь? — они доселе оставались на погасшем костре, у столба. — Впрочем, что я спрашиваю... ноги тебе хорошо опалило. Давай пока ко мне в замок, потом разберемся.

Парень только кивнул: магия смерти отняла у него все силы.

Солнце еще не успело взойти из-за горизонта...

Горт держал ослабевшего парня на руках, он быстро прошел по коридору, в одну из комнат, приготовленных для жилья, и помог спасенному лечь.

"Тирсана, — мысленно позвал он, — я вернулся."

"Где ты сейчас? С тобой всё в порядке?"

"В той комнате, куда мы заходили до галереи, помнишь? Где камин и два покоя для гостей."

Тирсана, простоявшая всё это время у окна, откуда был виден город, как на ладони, быстро вылетела из комнаты. Коридоры, коридоры, лестницы... Она уже жалела, что забралась в башню, чтобы попытаться хоть что-то увидеть: всё равно не удалось, а теперь вот идти далеко, да и голова время от времени начинала кружиться, её затягивало в светлую муть обморока. Наконец она появилась в дверях той комнаты, где был Гортхауэр. При виде лежавшего на кровати парня брови её нахмурились.

-Гортхауэр, ты точно знаешь, что это устроил Найтар?

— Нет, — ответил тот, поднимаясь. — Ты знаешь этого человека?

-Знаю, конечно... один из их верхушки, как же его... Они имена другие берут себе, когда становятся жрецами. Эленнион, что ли...

— Если я покажу тебе их...— короткая пауза, — их тела, покажу мысленно — ты сможешь опознать?

Тирсана внезапно стала очень бледной. Прижала руки к груди.

-Я боюсь, что... мне не выдержать этого зрелища.

— Ладно, хорошо... Подозреваю, там вся их верхушка. Ну и что мне теперь делать с Найтаром, Тирсана? Может, тоже заодно с остальными отправить за Грань?..

-Это не он, — едва слышно отозвалась та и, теряя сознание, осела на пол.

Горт подхватил Тирсану на руки, и, оглянувшись на бессильно лежащего на кровати парня, понес в ее комнаты.

За окнами быстро светлело: на Нуменор надвигалось утро. Солнце — там, далеко — коснулось своими лучами того, что осталось от людей, сгоревших на кострах... Вскоре должна была пробудиться жизнь, и эта жизнь вскоре должна была наткнуться на следы смерти.

"Найтар, — позвал Горт, возвращаясь в прежнюю комнату. — Какого, хочу я тебя спросить, хрена вы творите?!"

Первым, что почувствовал Гортхауэр, было ощущение, что он ворвался в глубоко спящее сознание, — как если бы человек заснул часа четыре назад и видел если не десятый, то, по крайней мере, пятый сон. Найтар дёрнулся, заметался, ничего не понимая, — не сразу даже сообразил, что его действительно зовут, что это не приснилось.

"Что?.. Кто?.. Где?.."

"Твоих соратников отравили и сунули на костры. Смотри", — и перед еще не отошедшим от сна сознанием Найтара с жуткой четкостью пронеслись девять лиц... последнее — бледное лицо, но живое — Эленнион.

Впечатление было шоковым. В душе Найтара взметнулось — ярость, бессильный гнев, страх, желание тут же, немедленно куда помчаться, чтобы мстить, убивать...

"Они были твои! Почему ты не защитил их?!"

"Услышал костры, вспышку сознаний перед смертью, пламя остановил, души ушли, — коротко ответил Горт. — Не были они никакими моими; я лишь внушил, чтобы не смели предпринимать ничего самостоятельно. Вот так было, — и еще один быстрый поток чужой памяти влился в сознание Найтара — память Эленниона. — Кто мог это устроить? Кто мог знать о том, что ты зовешь девятерых на встречу со мною? За самой встречей не следил никто, за это я ручаюсь."

"Откуда мне знать?! — Найтар чуть не плакал. — Раз меня сдали Тариэлю, то, надо думать, за мной следят жрецы Эру. На встрече они могли и не присутствовать, им это не надо..."

"Думаешь, это устроили жрецы?.. Что ж, может быть, и так. Ты уверен в своей собственной безопасности, Найтар?"

"Нет, — быстро и сразу ответил тот. — Но что-то мне подсказывает, что если они... вот так... Короче, боюсь, если бы им надо было убить меня, я бы сейчас не дошёл до дому. Видимо, у них другие цели."

"Тоже верно. Как же хочется иногда воистину стать тем, кого во мне видят..."— эта мысль донеслась до Найтара уже помимо воли Гортхауэра — и исчезла.

Он вошел в комнату и сел у постели, на которой лежал спасенный парень. Он был босой, одежда местами опалена, ноги обожжены — хорошо хоть, пламя не успело толком лизнуть его тело... Боли он по-прежнему не должен был чувствовать.

— Как же хочется быть тем, кого во мне видят, — повторил майа вслух.

Эленнион вскинул на него глаза, — пошевельнуться не было сил.

-Гортхауэр... — донеслось, как вздох.

— Лежи, — майа провел рукой по его волосам. — Сейчас подлечу...

Потребовалось несколько минут. Ожоги покрылись свежей кожей, хотя и не исчезли полностью; теперь Эленнион уже смог бы ходить сам.

— Может, и вправду жрецы Эру. Те же, что пытались убить Тирсану и ее ребенка...

Лицо Эленниона расслабилось, но он тут же стиснул зубы: боль душевная оказалась несравнимо сильнее, чем исчезнувшая физическая.

-Леди Тирсана? у неё должен быть ребёнок? я не знал...

— Да, ребенок Найтара. Ее пытались отравить, мать Тирсаны едва не погибла от этого яда... к счастью, я успел вовремя. Теперь вот — вы...

-Кто-то сдал нас, — хрипло выговорил Эленнион. — Никогда ещё не было такого разгрома.

— Тариэль не стал бы уничтожать вас. Это кто-то из остальной их братии. Как было бы просто — убить их всех...

-Так убей! — глаза парня блеснули ненавистью. — Чего ты ждёшь?

— У меня свои интересы и соображения, Эленнион. Давай не будем сейчас об этом. Ладно... пока тебе будет лучше выспаться, чтобы хоть как-то оправиться от случившегося. Спи. Что сделано, того уж не исправишь....

Эленнион помолчал. Закрыл глаза.

-Остальные умерли, — это не было вопросом. — Я чувствую. Я прав?

— Да. Они умерли прежде, чем огонь их коснулся, и это была не обычная смерть — их души рванулись туда, прочь... потому я был бессилен вернуть их. Все они были под дурманом.

-Этого не должно было быть!.. И ты не будешь мстить?

— Мстить — ума много не надо. Разобраться нужно как следует в том, что тут у вас происходит.

-Мы хотим вернуть Моргота! Да — здесь, в сердце Нуменора, и что же, — пусть это будет месть им, "Верным", они заслужили это! Пусть он правит миром, а мы встанем рядом с ним, бессмертные и почти всемогущие...

— Жрецы, кстати, хотят примерно того же, — заметил Горт, — разве что вместо Моргота у них будет благой король. И чем вы друг от друга отличаетесь? Методы одинаковые, желания одинаковые. Только одни носят белое, другие — черное.

-Да как ты можешь сравнивать?! Ты, Его первый ученик?!

— Вот именно поэтому — могу. Что ж — во всяком случае, костров теперь действительно уже не будет... И хорошо.

-Но тогда Он не вернётся! — горько выдохнул Эленнион.

Гортхауэр посмотрел на Эленниона пристально — и положил руку ему на лоб.

— Спи.

Справиться с внушением парню оказалось не под силу. Голова у него закружилась, все полетело в черную бездну без мыслей, без воли, без чувств...

Следующим утром Гортхауэр застал Тариэля в том самом его замке, где жил недавно и сам. Утром, тот еще даже не успел зайти в кабинет...

— О кострах уже знаешь? — без предисловий спросил Горт.

Тариэль остановился. Короткий взгляд в упор — изучающий, пристальный.

-Да. Знаю.

— Я полагаю, это устроили ваши, Тариэль. Жрецы.

Тариэль посмотрел в конец коридора и толкнул дверь.

-Зайдём в кабинет.

Гортхауэр последовал за ним.

— Найтар не отдавал этого приказа. И схема была совсем не похожа на их, принятую. Стрела в спину, дурман, лишающий воли, яд — и смерть прежде, чем огонь их коснулся. Может, по этому веществу ты определишь, кто им у вас пользуется чаще?

Тариэль сел, жестом предложил Гортхауэру последовать своему примеру.

-У нас — никто, — спокойно сказал он. — Мне не надо видеть трупы для того, чтобы сказать, как и почему люди умерли. Яд был тем, который они используют постоянно. Не то — это стрела в спину, а так же тот факт, что эти люди ни при каких раскладах не могли бы попасть на костры. Любое расследование приведёт к следующей версии произошедшего: Найтар, зная, что ты отнимешь у него власть, подстроил это убийство, чтобы ты не создавал ему конкуренции.

— Я проверил его память, Тариэль, проверил полностью. Он не отдавал такого приказа в обозримый период времени и не настраивал на это кого-либо из своих.

-Хорошо. Что ты хочешь от меня в свете всего этого?

— Скорее всего, это все же ваши жрецы. Круг тех, кто мог это устроить.

Тариэль покачал головой.

-Извини. Тут мы с тобой по разные стороны меча. Я не буду помогать тебе действовать против своих.

— Тариэль, ты понимаешь, что я могу ответить на эту акцию тем же — то есть попросту убить их всех?

-Попытаться — можешь, — Тариэль остался невозмутим. — Но сомневаюсь, что тебе захочется встречаться с силой Эру.

Горт сел напротив Тариэля.

— Не нравится мне это, Тариэль. Я не хочу действовать силой, но что же ты мне предложишь — стоять и смотреть, как пытаются убить дорогих мне людей? Ладно — эти; их мне не жаль. А Тирсана? ее ребенок? Ее мать? У тебя есть влияние на своих; убеди их не лезть на рожон.

-Гортхауэр... — Тариэль помолчал. — Должен тебе сказать, что на данный момент они победили. Они хотели разрушить то, что ты попытался создать на земле Нуменора — опору из людей... и им это удалось. Кроме того, они уничтожили верхушку культа Моргота — цель, которая была поставлена давно. А скажи, тебе действительно дорога Тирсана?

— Я — ЭТО — не создавал, — раздельно произнес Горт. — Можешь передать им мою благодарность за этих несчастных слепцов. Я хочу, чтобы они оставили в покое Тирсану и ее семью, ибо да, она дорога мне, кроме того, она доверилась мне — и я не вправе предавать это доверие.

-Ты взял над ними власть, — пожал плечами Тариэль. — Ты забрал себе эту организацию. Естественно, у тебя тут же постарались отобрать эту опору. Что же до Тирсаны... на свадьбе смотри в оба.

Он задумался.

-Скажи, если Найтар замыслит создать новый культ Моргота — что ты станешь делать?

Горт помолчал. Потом сказал:

— Расскажу его адептам правду.

Тариэль встал, прошёлся по кабинету. Остановился у стола, достал какую-то бумагу.

-Видишь ли, в чём дело. У меня нет влияния на жрецов Эру, да я и не стану препятствовать им в их действиях по той причине, о которой я уже сказал: я не предам своих. Единственное, что я могу, — это держать под своим контролем всё, что касается лично тебя — и Тирсаны, раз так сложилось. Скажи мне вот что... В тот момент, когда эти люди умирали на кострах, — что ты чувствовал в Незримом?

— Это не была смерть от огня, Тариэль. Куда более быстрая и милосердная... Туда, за Грань, словно рванулась стрела. Рванулась, ушла и погасла.

Тариэль сверился со своей бумагой.

-Да, наши наблюдения говорят примерно то же самое. Но мы видели ещё кое-что... Видимо, ты был занят другим и не обратил внимания.

— А именно?

-Грань Мира очень редко удаётся, скажем так, увидеть... разумеется, не глазами. Даже во время ритуальных сожжений. Сейчас это удалось.

Он сделал паузу.

-Я видел это сам, и наблюдения были подтверждены несколькими другими людьми. Мы полагаем, что причина в том, что эти люди уже несли на себе отпечаток твой силы... след Тьмы, как мы это называем. Короче... В отличие от других случаев, на этот раз эта "стрела" достигла цели.

Он снова замолчал.

-Была вспышка в Незримом, и я видел Мелькора.

Майа отвел взгляд. На его лице появилось такое выражение, что Тариэль мог бы поклясться — майа сдерживает чувства, не дает им прорваться вовсе, стать заметными...

— И что?..

-Это довольно трудно описать словами, тем более — всё это продолжалось только несколько мгновений. Этим уходящим душам было дано увидеть его, отдать то, что они несли — свои чувства, свою боль, тоску... ну, Найтар умеет об этом красиво говорить, в отличие от меня... Что было дальше, я не знаю, видение оборвалось. Могу лишь предположить, что теперь он знает о тебе.

— Он и так знает, — проговорил Горт, но как-то глухо, не поднимая взгляда. Встал. — Я пойду.

-О том, что ты в Нуменоре — нет, — Тариэль внимательно наблюдал за ним. — Теперь знает.

— Он и про Нуменор-то не знает и не может знать... Ладно.

Майа встал и вышел за дверь, Тариэлю показалось — слишком поспешно, едва сдерживаясь, чтобы не выбежать.

Едва Гортхауэр успел закрыть за собой дверь кабинета Тариэля, как его настиг тревожный голос Тирсаны, та звала — через белую брошку, и её внезапно обожгло прикосновение к его душе... отчего то, зачем она хотела говорить с ним, тут же отлетело в сторону.