— Ой, душевая! А можно воспользоваться, — нерешительно спросила она.
— Да пожалуйста. Только вот увы, гибкого шланга пока нет, поэтому душ привинчен к трубе. Вот наладим торговлю с Бразилией... Возьми вот эту ширму, чтобы мы тебя не смущали нескромными взглядами.
Я поманил было молодого сикха к столу, но обнаружил что он прилип к столику, служащему у меня кухней, и с интересом разглядывает примус.
— Это у меня чтобы готовить. Сейчас давай чайник поставим. — Я подкачал насосом воздух в бак, спустил немного керосина в поддон под горелкой и через минуту примус уже вышел на режим и негромко гудя полыхал синим огнем.
— Это тоже на керосине, — объяснил я. — Тут вся хитрость в том, что сначала топливо испаряется и горят его пары в смеси с воздухом. Поэтому оно горит ровно и не дает копоти.
— И когда ты только успеваешь все эти мелочи изобретать? — удивился Ранджит. — Я же вижу ты с полигона не вылезаешь.
— Ты понимаешь, — объяснил я. — Дело в том, что любая технология — двойного назначения. Вот делаем мы с Савашем паровую машину для канонерской лодки, нужны трубы и краны чтобы их перекрывать. Я беру некондицию, которая нужное давление не держит, и собирают из нее себе водопровод. Здесь-то давление намного меньше. Понадобилась мне горелка для пайки металла, сделал паяльную лампу. В процессе рассказал мастерам, как на этом можно готовить. Они покумекали и сообразили этот примус.
Вокруг Саваша уже собралось несколько десятков ремесленников, которые выделывают все эти бытовые товары. Заодно им можно спускать заказы на всякие мелочи для военных целей. Но на самом деле это не главное. Главное то, что постепенно распространяется совершенно необычный для этого времени уровень бытовых удобств. Вода, которая приходит в дом сама, по легкому движению пальцев, плиты, которые не коптят кастрюли, лампы которые освещают комнату так, что можно шить и читать.
Сейчас это все делается десятками, и доступно только самым богатым людям в Дели. Но постепенно мы развернемся. Нам потребуются миллионы тонн железа, чтобы строить железные мосты и бронированные флоты. А значит цена на железо упадет. Цена всегда снижается при массовом производстве. Нам потребуется внедрить новые методы выделки изделий из металла, чтобы снабдить каждого солдата сложным, но скорострельным и дальнобойным ружьем, чтобы новым пушкам хватало шрапнельных и разрывных снарядов. А с помощью этих методов вот такие лампы можно будет выпускать миллионами по цене несколько анна.
Подумай, что сейчас видит европеец, приезжающий в Индию. Он видит дома, сложенные из самана или хижины из циновок. И проникается чувством гордости за оставленный в Англии дом из камня. Ему невдомек что в здешнем климате эти дома обеспечивают куда более удобные условия для жизни. А через несколько лет он будет видеть яркие лампы, воду текущую из кранов, дилижансы, которые не качает после каждого ухаба. Это очень важно, чтобы попадая к нам европеец чувствовал себя дикарем, приехавшим в страну древней культуры, а не цивилизованным человеком, приехавшим в страну дикарей. Поэтому все что удастся поставить на конвейер из привычных нам с Дженни мелких бытовых удобств мы будем стараться внедрить.
Тем временем плеск воды прекратился и пару минут спустя перед нами появилась Дженнифер, расчесывающая мокрые волосы.
— Как здорово! Больше года под нормальным душем не мылась! Рихард, а откуда у тебя горячая вода?
— Ну так крыша у меня большая. И там, куда солнечных батарей не хватило, я устроил себе змеевик для подогрева воды на солнце. Кстати, туда пошло первое плоское стекло, которое мы сделали методом выливания расплавленного стекла в оловянную ванну. Так что на чердаке у меня стоят два бака — один для холодной воды, куда ее качают насосом из колодца, а второй — для нагретой солнцем.
— А кто накачивает воду в бак? Слуг-то у тебя нет, — поинтересовалась Дженни.
— Когда как. Иногда я сам вместо утренней зарядки, но чаще проще дать пару медных дамов кому-нибудь из соседских мальчишек. Кстати, насосы в колодец уже половина зажиточных кварталов Дели заказала. Вот пускать от насоса трубу прямо в дом и ставить бак на чердаке — это еще считается баловством.
Но самое главное, конечно, организовать нормальную канализацию. Если мы это сделаем, мы избавим город от холеры и дизентерии. В общем, как только разберемся с Аудом, надо будет этим заняться.
Брат Ясмины
14 декабря 1798, Дели
Время утекало стремительно. Я пропадал в основном на верфях, где вносились последние штрихи в конструкцию "Черепахи".
C пушками, к счастью всё уже получилось. Две из четырёх новеньких казнозарядных пушек уже плыли в трюме купеческой барки в сторону Бенареса, а ещё две ждали установки на канонерку.
Отряды сикхской кавалерии один за другим тайно уходили на территорию Ауда, создавали там тайные базы в часе-другом хода от крупных городов и ждали сигнала.
Сеть сигнальщиков с разноцветными ракетами была уже развернута и каждый день тренировалась передавая сигналы от Бенареса до Лакхнау.
Вот-вот надо было и мне выходить. Конечно, "Черепаха" побыстроходнее купеческих барок будет, но до Бенареса по Джамне и Гангу больше 700 километров. А мне надо будет встречать наступающих англичан на пару десятков километров ниже. Но сегодня работы должны быть полностью закончены. Вот только новые противооткатные устройства смонтировать и установить на них свежие, не расстрелянные стволы...
В тот момент, когда ствол первой из двух пушек уже закачался на талях, у меня на поясе запищал воки-токи. Сейчас мы в Дели пользовались рациями вместо мобильной связи. Раций у нас было восемь, и кроме меня, Ясмины и Дженнифер их носили де Пиль, Раджив Дасс и Ранджит Сингх. Впрочем, последний сегодня с утра рацию сдал и ушёл со своими людьми в сторону Бенареса. На расстояниях в сотни километров воки-токи бесполезны.
Вызывала меня Ясмина:
— Рихард, срочно давай во дворец. Тут совершенно неожиданные обстоятельства.
Во дворце рядом с Ясминой я увидел незнакомого молодого парня одетого в совершенно простую одежду, которую носят слуги. При этом всё его поведение говорило о том, что это не слуга. Даже у меня и Дженнифер, выходцев из эгалитарного XXI века при обращении с императрицей проскальзывало некое снизу вверх. А этот парень явно держался с ней на равных.
— Знакомьтесь, — сказала хозяйка дворца. — Это Рихард он из того мира, это Гамаль, мой брат.
— И что привело дракона в Дели? — удивился я. Я знал что в своё время отцу Ясмины не удалось уговорить никого из своих детей кроме неё взяться за людские проблемы.
— Там, в северном Ауде опять торговцы опиумом из твоего мира лезут. Вот драконы и решили послать Гамаля ко мне посоветоваться. А я позвала тебя, ты лучше, чем Дженнифер, в военном деле разбираешься, — со вздохом пояснила Ясмина.
— Карту давай.
Потребовалось некоторое время, чтобы научить Гамаля разбираться в топокартах XX века. Хотя Скалу Перехода Ясмина мне на карте показала сама.
В общем, ситуация была ясна. Надо бросать всё в Дели на помощников из местных, надеясь что я всё-таки их чему-то успел выучить, лететь с Гамалем на север Ауда, брать под командование инфильтровавшихся туда наших людей и штурмовать лагерь наркоторговцев. Мины и растяжки обезвреживать их я, к сожалению, не учил. Да и сам этого толком не умею. Впрочем, здесь же наверняка охотники самострелы настораживают. Хотя бы специалисты по обнаружению должны быть.
* * *
16 декабря 1798, рампурское княжество
Скала перехода оказалась неожиданно близко от Дели. Всего километров 250.
Рядом, километрах в двух располагался укрепленный лагерь. Бараки из гофрированного алюминия, вышка с пулемётом и прожектором, забор из колючки. От лагеря к Скале вела накатанная колея.
Гамаль сделал над лагерем круг на безопасной высоте, и потом пошёл на посадку туда, где согласно планам должна была располагаться база нашего инфильтровавшегося отряда.
Когда мы выбрались из кустов, где дракон приземлился, нас встречал поднятый по тревоге строй, готовый атаковать страшного монстра. Но монстра не было. Гамаль уже успел принять человеческую форму и надеть соответствующую случаю одежду.
Как оказалось, они разведали все возможные очаги сопротивления и знали про этот лагерь всё.
Командир отряда предложил атаковать ночью, но я отверг эту идею, полагая что у защитников могут быть ноктовизоры. Вот на рассвете — дело другое.
* * *
17 декабря 1798, рампурское княжество
Оказалось, что я сильно переоценивал противника. Часового на вышке сняли из пневматики с безопасного расстояния, никто даже и не заметил. Ворота вышибли ядром из восьмифунтовки (двенадцатифунтовок в этом отряде не было), и к тому моменту когда наркоторговцы ошалело вскочив шарили в поисках своих автоматов, в окна их бараков смотрели дула крупнокалиберных гладкоствольных ружей. На таких расстояниях дульнозарядная гладкостволка с картечью может оказаться куда опаснее автомата, тем более если ружей достаточно много, чтобы вопрос времени перезарядки был не актуален.
Пришельцев из другого мира в этом лагере оказалось не так уж много. Четверо более-менее серьёзных людей, занимавшихся торговлей, четверо боевиков, механик, поддерживавший в рабочем состоянии всё техническое хозяйство и два человека — персонал героиновой лаборатории.
Когда я во главе отделения сикхов ворвался лабораторию, я увидел там мужчину лет сорока, в белом халате, склонившегося над лабораторным столом, и девушку с длинной темной косой, тоже в белом халате, наблюдавшую за работой автоклава
Мужик отложил пипетку, которую держал в руках, повернулся к нам и сказал по-русски, видимо, полагая что его никто не поймет:
— Только не трогайте моих чертежей.
Каково же было его удивление, когда я ему ответил на том же языке:
— Не беспокойтесь, господин Архимед, мы тут не какие-нибудь римляне или бритты, мы люди цивилизованные.
— Вы из спецназа ФСБ? — поинтересовался он. — Наркополицейские мной раньше в такой начитанности не были замечены.
— Я из спецназа Империи Великих Моголов. Вы ещё, кажется, не поняли куда попали.
Он несколько раз хлопнул в ладоши, демонстрируя, что шутку оценил. Ну ничего, еще поймет что доля шутки в этой шутке не слишком велика.
Девушка вела себя более нервно. Она выдала какую-то фразу на сильно испорченном фарси, которую я не понял, но о смысле можно было догадываться. Один из сикхов за моей спиной замахнулся было прикладом, но я остановил его, протянув руку между ним и девушкой:
— Армия падишаха моголов с женщинами не воюет.
— Но, cахиб, такое оскорбление...
— Ты уверен, что правильно понял её? Ты вообще понял на каком языке она говорит? По-моему, это явно не фарси и не урду, так что оскорбительные слова могут оказаться случайным совпадением.
— Господа, успокойтесь, — обратился я к обоим сотрудникам лаборатории. — Правительственные войска проводят операцию по ликвидации банды наркоторговцев, проникших на территорию нашего государства.
— Какого-какого государства, — спросил "господин Архимед" оглядывая моих воинов в тюрбанах с гладоствольными ружьями, — Афганистана что-ли?
— Несколько хуже. Ваши наниматели, или кто они вам там есть, ухитрились влезть в параллельный мир. И вам придется иметь дело с Империей Моголов.
— Реконструкторы какие-то, — прошипела сквозь зубы девушка.
— Я — Рихард Беринг, командующий операцией, — продолжал я, делая вид, что не заметил этого выпада. — Представьтесь, пожалуйста.
— Я Александр Филлипович Бойко, фармацевт. — с полупоклоном представился мужик. — А это — Ситора Далеровна Шарипова, вообще-то по образованию врач, но здесь работает лаборантом.
— Выключайте все оборудование, и пройдемте с нами.
— Но если мы прервем процесс, — попытался возмутиться Бойко, — обрабатываемая партия будет безнадежно испорчена.
— Плевать. Нам совершенно не жалко нескольких килограммов маковой смолки, которую придется выбросить. Гораздо жальче своего времени.
Механик встретил нас размахивая включенной болгаркой. К счастью я вовремя заметил рядом с входом щиток и обесточил мастерскую. Тут он понял что имеет дело с цивилизованными людьми и сдался. Похоже, что в отличие от фармацевтов он несколько лучше представлял себе что находится вокруг, и сначала принял нашу атаку за налет банды дикарей.
Механика звали Сергей Васильевич, но и фармацевт и Ситора его именовали просто Васильич.
Кроме этого здесь размещалось человек двадцать явно местных, хотя и вооруженных самозарядными карабинами из того мира. Этот отряд, видимо, был основной ударной силой здесь. Но столкнувшись с сикхами, да при поддержке артиллерии, моментально прекратил сопротивление.
Гамаль построил их во дворе и принял истинный облик. После чего начал их допрашивать тем громовым свистящим шёпотом, которым разговаривают драконы. Эффект был достигнут моментально. Тут и сикхи-то явно испытывали острое желание попрятаться за мою спину. А рампурцы просто раскололись до донышка. Выяснилось что это был тот самый отряд, который вынудил Ясмину совершить прыжок раньше времени, и которому Садху Пунджи собирался отдать её в кошачьем облике.
Впрочем я не считал что роль этих ребят чем-то принципиально отличается от роли тех английских стрелков со штуцерами, которых я спровадил из Дели.
Поэтому рампурцам была объявлена благодарность за то, что не оказали сопротивления законным властям, и они отпущены восвояси, естественно, без иномирного оружия.
С пришельцами из иного мира было сложнее. В чём я и Гамаль были единодушны, так это в том, что вернуться туда никто из них не должен ни при каких обстоятельствах. И если боевиков мне было абсолютно не жалко — бандиты и бандиты, что тут с бандитами делают, головы рубят или вешают, отдам приказ сикхам, они знают, то фармацевты и механик — это дело другое.
Я с самого начала полагал, что они виноваты не более, чем уже отпущенные местные охранники. При допросе выяснилось, что это люди, которых на службу к наркомафии заставили пойти тяжелые жизненные обстоятельства. Ситора вообще была беженкой из Таджикистана, поэтому так резко реагировала на азиатский вид моих солдат.
— Могу предложить вам два варианта, — сказал я этим троим. — Либо я возвращаю вас в Москву с теми вещами, которые у вас тут есть. Деньги какие-то в этом лагере нашлись, нам они не нужны, так что поделю их между вами. Документов ваших найти не удалось. Так что вы там окажетесь в положении людей с непонятным статусом. Тем более коллеги ваших бывших работодателей наверняка заинтересуются тем, куда они пропали, и могут проявить излишний интерес к вам.
Второй вариант — вы остаётесь здесь, и поступаете на службу императрице Моголов. Здесь, конечно, не XXI век, и комфорт немножко не тот. Но здесь у вас будет прочное положение в обществе. Специалисты с вашими знаниями нам пригодятся.
— Какое может быть прочное положение у женщины в восточном средневековье? — с вызовом в голосе спросила Ситора.
— Здесь — вполне может. Здесь у нас на троне сейчас женщина сидит. Вот назначим тебя лейб-медиком, всё равно больше ни одного врача с образованием из XXI века здесь нет.
