Том 3. Древо Иггдрасиль

— Я даже не знаю вашего номера.

— Зато я твой знаю, — произнесла Франческа. — Кстати, ты не могла бы выйти в коридор? Мне нужно переодеться.

5.

"Так куда же пропал Аяо-чан?" — вопрос этот мучал Когу, пожалуй, сильнее всего.

После третьего урока Аяо вдруг вышел из класса — в туалет, или в медпункт, или еще куда. Прошло достаточно времени, подходил к концу уже последний урок — а Аяо так и не вернулся.

"Может, он решил прогулять оставшиеся занятия?" — предположил Кога, рассеянно вращая в пальцах карандаш.

Это не похоже на Ацумори Аяо. К учебному процессу он относился крайне серьезно: вдумчиво слушал все, что говорили учителя, старался вникнуть в каждый предмет. В такие минуты он выглядел крайне комично: лицо мрачное, сосредоточенное, брови сведены к переносице, губы шевелятся — Аяо проговаривает про себя услышанное.

"Бедняжка. Наверное, он немножко отстает в развитии. И какие изверги его родители, раз уже заставили Аяо-куна ходить в обычную школу!" — возмутилась как-то Матоко.

Кога этого мнения не разделял; Аяо, в любом случае, был не глупее его самого.

Кога задумался.

Вдруг нечто плохое случилось с кем-либо из семьи, и Аяо срочно вызвали по телефону? В такой ситуации любой бы сбежал с занятий.

Кога с трудом вспомнил красивую женщину, что плакала когда-то над телом Аяо — кажется, ее звали Аяме. Аяо жил со старшей сестрой. Родители в неограниченном по времени отпуске, скитаются по миру; зачем, кстати?

"И Мейда-чан сегодня не пришла," — подумал Кога.

Он обвел взором класс: кроме Аяо и Мейды, отсутствует еще и Май-чан — отпросилась после четвертого урока — и Матаро-кун, и Китазава-кун, и Рио Чиери; удивительно, каким же пустым может казаться класс без шести человек.

"Май-чан пошла искать Аяо," — отметил Кога про себя.

Шел урок географии, и Кога скучал. Все эти размышления об Аяо, о Май, о членах семьи — были по сути способами отвлечься; особого значения им Кога не придавал.

Загудел в кармане телефон. Пришло смс — от матери, от Аяо, от Май? Кога осторожно положил телефон на парту, прикрыв учебником, и включил просмотр сообщений.

"Вставай, Кога-кун!" — еще бы знать, к чему это. Номер был незнакомым.

"Встал. Жду дальнейших указаний," — подумав, напечатал Кога.

Не прошло и десяти секунд, как пришел ответ.

"Подойди к Минамори Тецуне," — мигнуло на экране.

"Подошел. Она смотрит на меня. Что дальше?" — поинтересовался Кога.

Разумеется, он остался на месте.

"Спроси, как держатся ее керамические зубы," — потребовал незнакомец.

Кога призадумался. Был период, когда Тецуна ходила с маской на нижней половине лица. "Даже девочки не могут избежать проблем с кариесом!" — посетовал Кога, и думать забыл о зубах Тецуны. А потом она сняла маску; рот ее вроде вернулся в норму.

Так что же, зубы — ненастоящие?

"Она не жалуется. Говорит, даже лучше прежних," — напечатал ответ Кога.

Телефон мягко прогудел.

"Она такая злая и гадкая, эта Тецуна. Я ее ненавижу," — пожаловался незнакомец; точнее, незнакомка — использовалось женское местоимение.

"Что ты хочешь, чтобы я сделал? Хочешь, я ее ударю?" — делано забеспокоился Кога.

"Нет, не надо. Мальчики не должны бить девочек. Похвали ее прическу," — ответили ему.

Кога задумчиво сунул в рот карандаш. Потом хихикнул.

"А почему это? — спросил он. — Мне кажется, это святая обязанность мальчиков, ну, доминировать над девочками, бить их, ставить на место. Скажу по секрету: я просто обожаю поколачивать этих шлюшек".

Сообщение получилось долгим и информативным. Кога чуть палец не стер, пока печатал его.

Телефон молчал.

— Ну, ответь, — попросил Кога. Тихо, чтобы никто не расслышал.

— Хорошо, это была дурацкая шутка, — сознался он через некоторое время.

— Я дурак, — признался он наконец.

Тут телефон дрогнул — и Кога немедленно развернул полученное сообщение.

"Ты не такой! Я знаю. Ты хороший. Я на сто процентов уверена, что ты никогда не бил девочек. Ведь ты не такой, как Ацумори Аяо или Кейтаро Ичиру. Скажи, что ты не такой. Пожалуйста!"

— Ацумори Аяо?..

Кога вытащил изо рта замусоленный карандаш и постучал им по столу. Учительница, Сугияма-сенсей, бросила на него подозрительный взгляд.

"Кейтаро-кун бил девочек?" — Кога сам не знал, зачем ему это понадобилось.

"Много раз. Я видела!"

"И даже Короля Артура?" — поразился Кога.

"И даже ее", — заверили его.

Коге требовалось какое-то время, чтобы обдумать эту информацию — и понять, как жить дальше.

"Так ты ведь не бил девочек?" — настаивал телефон.

Кога махнул рукой Сугияме-сенсей.

"Мне очень стыдно в этом сознаваться, но нет, не бил," — признался он.

"Я так и знала! Уф, прямо камень с души свалился. А то я на секунду уже поверила... Прости!"

— Еще и прощения просит, бывают же люди, — пробормотал он.

Сугияма-сенсей подмигнула Коге — но тот, занятый телефоном, проигноривал ее.

Кога проверил, сколько денег на счету: совсем мало. Пора заканчивать разговор. Можно, конечно, перейти на электронную почту; но к такому он не был пока готов.

"Слушай, мне нужно идти, — напечатал он. — Ты же Аюми-чан, да?"

Он был практически уверен в этом.

По всем законам жанра это должна быть она.

"Нет, я Накано! — ответил телефон. — Та, которая Хикари!"

— Накано Хикари, замечательно, — вздохнул Кога. — Я промахнулся.

"До встречи, Хикари-чан," — отослал он смс, и сверился с часами. До конца урока оставалось пять минут.

6.

— Ты куда? — взвилась Тецуна, заметив, что Кога выходит из класса.

Сама она кидала учебники в портфель — небрежно, в спешке. Торопилась в больницу к любимой подруге. Соскучилась.

— В туалет, — ответил Кога кисло.

Махнув рукой Матоко (она неуверенно махнула в ответ), Кога направился в конец коридора, туда, где располагалась белая дверь со схематичным изображением человечка.

"Тяжела жизнь, и печальна, и полна горестей," — подумал он, зайдя внутрь и ощутив букет непередаваемых ароматов.

У зеркала стоял Ацумори Аяо. Выглядел он не самым лучшим образом: на лице синяки и царапины, чуть выше виска — кровавая вмятина. Склонившись над раковиной, Аяо смывал с лица кровь.

— Аяо-чан! — позвал его Кога.

Тот замер.

А после молча продолжил умываться.

— Ты как? — предпринял вторую попытку Кога. На этот раз он приблизился к Аяо и даже положил руку ему на спину.

— Со мной все в порядке, — ответил Аяо.

— Думаешь?

— Да.

Аяо не был настроен на беседу.

— Хочешь, я побью тех, кто это сделал? — ляпнул Кога, и тут же пожалел о сказанном. — В смысле, я помогу тебе, если нужно. Ты только скажи.

— Все нормально, — отозвался Аяо. — Можешь идти, Кога-кун.

"Упрямый осел!" — чуть не разозлился Кога.

Аяо вдруг повернулся к нему: лицо разбито, глаза запали, вокруг рта сеть морщин. Взгляд у Аяо был настолько печальным, что Кога сдался.

— Поступай как знаешь, — сказал он.

Дверца туалета была чуть приоткрыта: уже пол-минуты за ними наблюдала Минамори Тецуна — считая, что остается незамеченной.

— Эй, Тецуна-чан! Заходи! Тут нечего стесняться, — предложил Кога.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Аяо не выдержал и расхохотался.

— Иди, Кога-кун. Со мной и вправду все в порядке, — сказал он, отсмеявшись.

Кога кивнул ему — и вышел, оставив Аяо внутри.

7.

— Скажи, Тецуна-чан, отчего мир наш устроен столь несправедливо? — воскликнул Кога. — Девочкам нельзя заглядывать в туалеты для мальчиков. Это ужасно, я считаю; запрет этот — воистину глуп. И почему только я обделен властью? Я бы открыл для девочек не только мужские туалеты, но и кабинки — вот был бы правильный шаг! Как ты думаешь?

Кога забыл сходить в туалет, и мучился теперь от переполненного мочевого пузыря. Все свое раздражение он вымещал на Минамори Тецуне. Та хмурилась, говорила что-то под нос — но в свое оправдание ничего не сказала; чувствовала вину за собой.

— Говорят, Кейтаро-кун бьет короля Артура перчаткой по лицу! — сказал Кога. — Еще больший ужас, не находишь? У короля Артура есть меч. На ее месте я бы давно побил этого Кейтаро. А ты?

Тецуна закатила глаза.

— А вот еще: видел я в интернете один сюжет. Порноактриса вставила себе керамические зубы, — сказал Кога. — Вот смех-то! И главное, не жалуется. Говорит, отлично работают. Даже лучше, чем настоящие. Правда, пованивают.

— Замечательно, — ответила Тецуна.

На секунду сверкнули зубы — ненатурально ровные и чистые.

— А этот клычок, он настоящий? — допытывался Кога. — Или ты вставила его для няшности?

— Настоящий, именно, — бессвязно ответила Тецуна; то была явная неправда.

— Да у тебя их два! — воскликнул Кога. — И как я раньше не замечал! У тебя два клычка, ты почти как вампир! Экстра-няшность!

Тецуна вдруг остановилась. Кога, что шел чуть позади, врезался в ее плечо.

— Хватит мне мстить, — устало произнесла Тецуна. — Да, я подглядывала за вами с Аяо-куном. Но на то есть причина. И вообще, плохой здесь — ты! Об Аюми забыл, ко мне вот пристал... Мерзавец!

Коге стало чуть стыдно. Мотивов мстить у него не было; Кога хотел лишь поболтать немного — но все испортил подлый мочевой пузырь.

— Мерзавец, — пошел навстречу Кога. — Негодяй.

"А как насчет Накано Хикари?"

Она прислала еще одну смс: предложила зайти в гости. Кога ничего не ответил; не в присутствии Тецуны.

Они шли уже десять минут — до больницы осталось всего ничего. Район очень спокойный, тихий; даже не скажешь, что здесь — еще с начала лета — работает маньяк.

— Жизнь несправедлива, да уж, — бурчала Тецуна. — Почему Аяо-куну нравится эта Мейда? Ничего в ней хорошего. Вообще ничего. Малявка, и есть малявка. А эта Май? Пошлая шлюха. Ты только не подумай, что я испытываю чувства к Аяо-куну. Нет, я просто возмущаюсь несправедливостью. Как и ты. Нет, эта Май — настоящая шлюха! У меня все внутри закипает, когда вижу ее.

— Шлюха, — согласился Кога. — Настоящая шлюха. И зачем ей эти разрезы на юбке?

— Вот-вот! Ты понимаешь меня, да?

— Еще как! — чуть ли не истерично воскликнул Кога. — Вытерпеть такое невозможно!

В приливе чувств Тецуна хлопнула его по спине.

— Я знала, что ты поймешь меня! — призналась она восторженно.

А потом добавила:

— Только не подумай, что мне нравится Аяо-кун. Это не так.

Кога был сбит с толку.

— Но почему?

— Потому что он злой и ограниченный, — вздохнула Тецуна.

Тут Кога не мог стерпеть:

— С чего бы?

— Он злой, — показала клычок Тецуна, — и ограниченный. И это правда. И не спорь. Я лучше знаю.

— Как можешь ты такое говорить? — поразился Кога. — Аяо-кун заступился за бедную Накано Хикари, перед тобой, между прочим; и ты по-прежнему считаешь его ограниченным — и о ужас, злым? По-моему, что это неправильно.

Кога говорил совершенно искренне — и удивился, когда Тецуна ответила:

— Когда это Аяо-кун заступался за кого-то, тем более за Накано?

— То есть... с тобой он не разговаривал на тему Хикари-чан? — произнес Кога медленно. — Не подходил там, не говорил: "Отстаньте с подружками от Накано?" Ничего такого? Нет, ты врешь. Быть такого не может.

— Не подходил он ко мне, — возразила Тецуна. — Он делает вид, будто меня не существует. Не то чтобы я сильно оскорблена... то есть оскорблена, еще как! Но внимание его меня совсем не радует!

"Аяо-кун не выполнил мою просьбу, — подумал Кога уныло. — Вот ведь придурок забывчивый. Сделал бы заметку, что ли, или попросил Мейду-чан запомнить — раз уж у самого память плохая. Приходится все делать вместо него".

— Тецуна-чан! — торжественно произнес Кога, схватив Минамори за плечи. Та невольно ойкнула и прикрыла глаза. — Обещай мне одну вещь.

— Не бей меня! — попросила вдруг Тецуна. Щеки ее залило румянцем.

— Не буду, — пообещал Кога. — Слушай...

— Тогда и я слушать не буду, — голос Тецуны резко похолодел. Оттолкнув Когу, она двинулась прочь — к больнице; не оглядывалась, и всем своим видом выражала возмущение и разочарование.

Кога остался в недоумении.

8.

Больница: белые стены, черный решетчатый забор; во дворике стоит уродливая статуя — нагромождение конечностей, венчаемое мраморным кулаком. "Вот это да, — подумал Кога. — Ну и уродство", — и прошел мимо.

Тецуна хранила обиженное молчание; Кога так и не понял, чем именно разочаровал ее.

В больнице приятно пахло медикаментами. Кога принюхался, и на лице его проступила улыбка; он вспомнил о тех временах, когда лежал в больнице, и человек в халате заботился о нем, и держал за руку.

"Где же я получил доспех, интересно? Вряд ли то была больница — скорее, некий научно-исследовательский центр, — рассуждал Кога. — Надо бы спросить у матери. Кстати, а откуда она деньги взяла на операцию? На панель вышла, не иначе. Прости, окаа-сан. Не удержался".

Поместили Накахару Аюми в довольно уютную палату — с собственным телевизором, тумбочкой и резиновой уткой. Запах медикаментов усилился и стал почти что неприятным. Кога вошел в палату и осмотрелся; поклонился немолодой женщине, что занимала соседнюю с Аюми кровать — та кивнула.

— А это что здесь делает? — возмутилась Аюми, завидев Когу. — Пусть уйдет.

— Да вот, сам увязался. Не бойся, Аюми-чан, сейчас я его прогоню. Эй ты, — Тецуна ткнула пальцем в Когу. — Проваливай!

"Две цундере, спектакль провалился, — подумал Кога. — И нравится им это?"

— Аюми-чан! — заявил он. — Я никуда не уйду!

— Это еще почему? — спросила она недовольно.

На тумбочке лежал набитый конверт. Аюми запустила им в Когу — тот еле увернулся; конверт ударился о стену и упал.

— Аюми-чан, я беспокоился о тебе, — заверил ее Кога.

"Чего не сделаешь ради других?" — рассуждал Кога; Аюми швырнула в него уткой, к счастью, пустой.

— Почти попала! — прокомментировала Тецуна.

"А вот с госпожой директрисой таких проблем не возникло," — подумал укоризненно Кога.

— Вот тебе! — Накахара взялась за подушку. — Сейчас ты уйдешь!

— Черт возьми, Аюми-чан, я же серьезно! — возопил Кога. Подушка ударила ему в лицо. — Как будто нельзя о тебе беспокоиться. Словно ты принадлежишь себе одной. Это не так!

— А что, я кому-то принадлежу? — Аюми опасно прищурилась.

— Да! — сказал Кога с горячностью. — Всем нам, нашему классу; Аяо-куну, Май-чан, Мейде-чан, всем нам — и мне в том числе! Ты принадлежишь и мне!

— Великолепная логика, — сказала Тецуна, обращаясь к Аюми. — Вот ведь мерзавец.

— Нет, логика и вправду присутствует, — выразила согласие Накахара. — Но мерзавец и есть мерзавец. Принадлежу ему... ха! Вот это наглость! Ладно, насмешил, Кацуджи-кун. Можешь остаться. Только принеси утку. И подушку.

9.

Кога принес и утку, и подушку, и даже конверт, а сам отпросился в туалет. Накахара Аюми с царственным видом дала согласие. Он согнулся в благодарном поклоне — и помчался по больничным коридорам.

Вернувшись, Кога застал идиллическую картину: Тецуна и Аюми лежат на одной постели, и обсуждают — кого именно? Разумеется, его самого.