Большая Космическая Дорога

Откинулся входной люк, и Сашка ступая башмаками с магнитной подошвой, уверенно зашагал по корпусу, за ним, серебристо взблескивая, потянулись две нитки фалов — гибких сверхпрочных тросов.

— Женя, третий кластер.

Женька торопливо щелкнула тумблером, перед Сашкой распахнулись створки склада боеприпасов. Ракета в два Сашкиных роста, но в космическом вакууме ничего не весит. Механик направляющими шлепками повел снаряд вдоль корпуса.

— Женя. Первую.

Щелчок тумблера. Откинулся люк. Сашка бережно спустил ракету в шахту, перестегнул фал с ракеты на свой пояс, пошел обратно. Только сейчас обратил внимание на тишину в рубке. Кажется, все перестали дышать.

— Алексей, время?

— Десять минут семнадцать секунд.

Сашка уже опускал в шахту вторую ракету.

— Александр, больше не успеваем. Возвращайся.

— Рыба! — неожиданно вскрикнула Надя.

Почти притираясь к корпусу, на Сашку надвигалась раскрытая пасть.

— Александр, беги!

Сашка оглянулся и присел. Над ним пронесся и вспыхнул факелом на нижней губе черного рта лазерный заряд, второй. Боцман бежал навстречу рыбе и стрелял. Третий выстрел — бластер разрядился, но Сашка успел выхватить из оружейного погреба объемистый ящик и швырнуть поверх страшных зубов. Чудище запахнуло пасть и промчалось мимо. Сашка и Федор закувыркались в открытом космосе.

Сашка привязан фалом, даже двумя, Боцман — в "свободном полете". Полное бессилие: люк открыт с внешней стороны, и мы не можем войти в шлюз. Я кивнул Лехе, он торопливо начал облачаться в скафандр: ситуация еще может измениться.

Сашка отчаянно загребал руками, пытаясь добраться до Боцмана, но мы уже поняли, как тщетны его попытки. Федор тоже греб, но поток, оставленный рыбой, неумолимо проносил его вдоль корабля.

У входного люка выпрямилась во весь рост Светка, присела, оттолкнулась и поплыла наперерез Боцману. Мы затаили дыхание. Светка протянула руки вперед и цепко ухватила "своего" мужчину. Сашка, сориентировавшись, быстро перебирал фал, подтягиваясь к люку.

— Теперь Светка просто обязана взять Боцмана в мужья, как честная женщина, — пошутила Надя. — Да, сколько их? Сашка, тащи быстрей!

Очередная пасть двигалась от носа корабля, загребая нижней губой по корпусу.

— Женя, второй кластер!

Женька машинально щелкнула тумблером, и перед рыбой распахнулись створки кластера. Мощнейший удар потряс корабль, створки наполовину смялись.

— Прожектор!

Свет ослепил монстра, а неожиданное препятствие привело в полное недоумение. В луче прожектора видно, как стометровое чудище вытянулось перпендикулярно кораблю. Федор и Светка захлопнули входной люк.

— Женя, закрой кластеры. Надя, форсаж. — корабль рванулся вперед, и, кажется, рыбья морда разочаровано скривилась. — Форсаж отбой. Алексей, сколько до обломков.

— Семьдесят три секунды.

— Взрыватель на тридцать секунд. Одной ракетой. Залп.

Ракета ушла вперед. Мы напряженно отсчитывали секунды. Взрыв осветил половину космоса и множество сталкивающихся, ищущих спасения в паническом бегстве космических гигантов.

— Повезло тебе, Саша. Те две рыбешки оказались мальками, а сколько страха нагнали.

— Витязь, — выдохнул Леха. — Мементо мори.

Мы замерли, всматриваясь. Тягостное, удручающее зрелище. Транспорт, будто обрубленный по третьему кластеру, летел кормой вперед, холодный, мертвый, покинутый. "Мой конь и поныне носил бы меня..."* — не к месту всплыла, наворачивая слезы, поэтическая строка.

— Я еще не разделся, — поведал буднично Леха. Действительно, он так и не снял скафандра. — Разреши. Только до холодильника и обратно.

— Как тебя на копченные рульки да бифштексы растянуло!

— Я на страховке, — Сашка сглотнул слюну и торопливо нырнул в скафандр.

В такие моменты и приходишь к пониманию, что истина субъективна: я вижу погибшего друга, экипаж мечтает добраться до холодильника с копченными рульками. Дал бог команду — не соскучишься.

*А.С. Пушкин Песнь о Вещем Олеге.

Жесткая посадка

У политиков самый большой дефицит — дерьмо.

Иной раз совершенно нечем мазать оппонентов.

Подслушано в кулуарах

— Будем надеяться, что наши мозговые извилины не заплывут жиром, — я с жалостью взглянул на микроволновку, которой пришлось попотеть в авральном режиме, размораживая, разогревая, поджаривая деликатесы, доставленные с "Витязя". — До Земли-2 осталось менее восьми часов лета. Экипаж транспорта "Надежда" требует...

— А разве экипаж транспорта "Надежда" уже не получил всего, что требует? — вальяжно перебил Леха, кивая на лоснящиеся Сашкины щеки.

— Зря расслабляешься, Алексей, — "боевое" обращение сработало, как всегда, четко: команда мгновенно посерьезнела, проглотила ранее откушенное, остальное отложила до лучших времен. — Имеющуюся у нас информацию о Земле-2 считаю недостаточной для принятия серьезных решений.

— Зато информация по топливу диктует только одно решение — посадку, — заметила Надя.

— Которая предполагает встречу, — хищно прищурилась Катрин, встряхнув традиционно растрепанной прической, — и необязательно дружественную.

— О революции и независимости Земли-2 от метрополии мы уже знаем, — Леха академически приосанился. — Революция как двигатель прогресса

— Очки поправь, профессор, — весело перебила Надя. — Простреленного плеча тебе мало?

— Алексей, давай на сенсосвязь, и всю обстановку по Земле-2: кто у руля, кто в оппозиции. Свершившаяся революция — это, прежде всего, раздрай в стане победителей на тему: "Кто больше сделал для победы!" и "Кто должен получить больший кусок!" Подсматривание, подслушивание и другие шпионские методы приветствуются.

— Типа, в контакт не вступать? — вновь развеселил аудиторию Сашка.

— Час назад один контактер тебя едва не съел, — Катрин взлохматила ладонью Сашкину прическу и прижалась щекой. — А ты мне живой нужен.

— Обстановка понятна, — я подвел итог дискуссии. — Светлана и Федор — управление кораблем. Надежда — общее руководство. Остальные в скафандры — заряжать и ремонтироваться.

Хорошая кормежка человека, выполняющего тяжелую работу, стимулирует и вдохновляет. В неудобных скафандрах, предупреждая и страхуя друг друга, мы за пару часов перезарядили вооружение, опустив в шахты и аппараты ракеты и торпеды; восполнили пушечный комплект, заменили смятые рыбой створки кластера, восстановили и активировали внешнюю защиту. Главное, сами вернулись в рабочий ритм и боевой настрой. Короткий сон и душ окончательно восстановили силы.

Леха и Катрин, не отрывая взгляды от мониторов, коротко переговаривались.

— Много новостей?

— Парочка, из разряда заурядных: плохая и политическая, но тут нет противопоставления, — Леха ткнул пальцем в клавиатуру, — ты был прав: делят власть.

На мониторе, пожилой мужчинка, в костюме и галстуке, таскал за волосы молодую женщину, вокруг бегали и размахивали руками, очевидно, депутаты. Женщина вырвалась и умело нанесла ногами несколько результативных ударов в подвернувшиеся промежности. Катрин ахнула и прикрыла рот ладошкой.

— Политическая борьба в разгаре, — прокомментировал Леха. — И противники не скупятся на аргументы.

— Интересная дама, — насмешливо заметил Леха. — Пусть со скандалом, но строит мужиков.

— Простые девушки тебе неинтересны, — Женька двумя руками повернула Лехину голову лицом к себе. — Любить скандалисток — это извращение с последующей деградацией.

— Хороший вывод, — Леха глотнул воздух, — только я ни сном ни духом...

— То-то же, — Женька чмокнула Леху в нос и прижалась щекой.

— А ведь это лучшие люди мира, — грустно сказала Надя, — элита: интеллектуалы и профессионалы высшей пробы. Каждый прошел индивидуальный отбор и многократные тестирования. Тот лысенький, академик, аэродинамике нас учил. Света, помнишь? Иван Петрович. Мы на него почти молились.

— Когда дело касается личной выгоды, начинают бодаться даже академики. Терять кумиров больно, лучше и не заводить. Выключи, Леш, эту гадость. На зрелища нет времени. Давайте самую суть. Катрин?

— Станция на Земле-2 основана двадцать лет назад. Население — две тысячи человек: тысяча женщин, девятьсот двадцать мужчин, восемьдесят детей.

— Детей маловато, — заметил Леха, — а мы еще и презервативы везем.

— Демографический взрыв на планете Сашка уже обеспечил. Весь ящик рыбе скормил? Катрин, продолжай.

— Колония скрывается под пластиковым куполом, так как атмосфера условно пригодна для дыхания.

— Типа, как космический паек, — схохмил подошедший Сашка, — условно пригоден для еды.

— А другие интересы у тебя есть? — Катрин выпрямилась на стуле, прижалась к Сашке спиной и продолжила лекцию. — Две влиятельные политические силы: Женская Инициатива и Брутальный Хепиэнд. На сегодняшний день, верх взяли дамы.

— Амазонки, типа? — облизнулся Сашка. — Ой! — Удар локтя пришелся по печени. — Шучу я.

— А я шуток не понимаю, — Катрин повернулась ко мне. — Продолжать?

— Достаточно. Пусть будет матриархат. Не худшая форма правления, если не беспредельный. Катрин, обеспечь связь с планетой. Надя, принимай управление. Для всех: кораблем командуют женщины, мужики — грубая сила на побегушках, пока вы будете раздавать визиты и вживаться в здешний истеблишмент, мы постараемся заправить корабль.

— Думаешь, не уживемся? — Надя смотрела серьезно.

— Феминистки во власти агрессивны и малорациональны. Уверенность в завтрашнем дне, не только счастливом, а хоть каком-нибудь, исчезла напрочь.

— Они нам опасны?

— Вряд ли. По-счастью, у них пока амбиций и жадности больше, чем ума и согласия. Что, Катрин?

— Они готовы нас принять.

— Ну, — я сжал Надино плечо. — Командуй. Федор, уступи даме кресло.

Обзорный экран все более заполняла Земля-2, закутанная в белоснежные углекислотные облака. С последнего прилета произошли заметные изменения: в облаках появились разрывы, — свидетельство работы по заполнению-разбавлению атмосферы кислородом.

— Глаз не отвести, — я тронул густые пушистые волосы Нади рукой, пробрался ладонью в самую глубь, погладил шею, и Надя прижалась теплой щекой к ладони. Век бы так стоял.

— Земля, готовьтесь принимать, — Надя выслушала ответ. — Садимся с ходу. Приготовиться к жесткой посадке.

Мы торопливо улеглись в противоперегрузочные кресла. Жесткая посадка с минимальным расходом топлива лучше, чем просто упасть, когда двигатели остановятся на посадочной глиссаде. Краем глаза отмечаю пасмурно затемненный экран — проскочили облачный слой, и Надя начала разворачивать корабль дюзами к земле, готовясь тормозить. При посадке на Землю-2 корабль не тянет за собой огненного шлейфа: слишком мало кислорода в атмосфере. Ощущение падения в пустоте и в пустоту.

Началась и резко возросла перегрузка, ушел воздух из легких, заныли, спрессовываясь, как пальцы в кулаке, ребра. Силикон кресла сгустился до консистенции булыжника. Казалось, — этому не будет конца. Толчок, и тишина обвалом. Двигатели остановились в момент касания с землей.

— В рубашке родились, — хватая ртом воздух, поднялся с кресла, и едва не упал: полное ощущение, что колени вывернулись в обратную сторону.

— Классно сели, — Светка протянула руку, и Надя с чувством ее пожала. — Учитесь мужики.

партизанскими методами

"Чувств больше, чем связных слов,

а что еще нужно от поэзии и хорошей водки?"

О вкусах и чувствах

Девчата, одетые поверх камуфляжа и кобур с лазерными пистолетами в легкие скафандры, отправились наносить визиты местному бомонду — лицам официальным и просто влиятельным.

Мы сосредоточились на чисто утилитарной функции: добыть топливо и заправить транспорт до того, как руководство колонии в этом откажет.

— Александр, приготовься принимать заправщики. Алексей, раздобудь заправщики и подъезжай к складу ГСМ(Горюче-смазочных материалов). Федор, следи за люком.

Планета Земля-2 несколько меньше просто Земли и, соответственно, слабее сила тяжести, около ноль девять жэ. Шагать, даже в скафандре, одно удовольствие.

Посадочная площадка — забетонированный участок километр на километр, ограниченный с одной стороны полупрозрачной уходящей высоко в небо стеной купола, с другой — нагромождениями камней переходящих в невысокую горную гряду.

Куполом я не перестаю восхищаться. Слова "дерзость", "смелость", "гениальная простота технического решения" — вполне уместны и не являются преувеличением. Ученные использовали обычный, широко известный метод выдувания большой пластиковой бутылки из маленькой пресс-формы. Просто, но не совсем: нужно было выдуть "бутылку", внутри которой поместится целый город. И люди справились с задачей. После трехлетней подготовки "выдули" за два дня, дали застыть, а потом внутри выдули еще одну. Получилась надежная двухслойная полупрозрачная конструкция, которая укрывает людей от внешней углекислотной среды уже тридцать лет.

Вот так и рождаются из простоты Чудеса Света. Обычная пирамидка никого не удивит, но гигантская привлекает зевак с других планет, из других галактик и звездных миров. Садоводство, достигшее небывалых высот, превращается в Висячие Сады Семерамиды, а Колосс Родосский..., а правильно ли его назвали? Я оглянулся на пятидесяти метровую трубу нашей ракеты: Колосс Родосский — Фалосс Родосский. Пожалуй, передышал кислородом.

Остановился перед бункером оператора и приложил ладонь к экрану сканера. После недолгого характерного жужжания открылся люк шлюзовой камеры. Мой отпечаток не удалили из памяти, значит, любят и ждут.

— Ну, здравствуй...

Оператор Ирина, тридцатилетняя, стройная, полногрудая брюнетка, с глубоким взглядом притемненных пушистыми ресницами черных глаз. Ей бы в кино сниматься, страстных героинь в сериалах играть, а она по двенадцать часов в день заправляет грузовики, бульдозеры, изредка космолеты да пишет вечерами сюрреалистические картины и романтические стихи, создавая собственное внутреннее королевство, полное любви, верности и нежности.

Ирина величает меня своей последней любовью, хотя уже в начале знакомства выяснилось, первая любовь, если и была, не ушла дальше конфетно-букетного периода, да и наши "постельные" отношения напоминали любительские театральные постановки пасторально-лирического свойства. Черные глаза смотрели в пространство, губы шептали стихи, обращенные к некому герою космоса, с которым мне никак не получалось себя ассоциировать.

— Андрей! — Ирина положила руки мне на грудь и слегка прижалась, очевидно, многократно продуманным и репетированным движением. — Я ждала тебя. Выпьешь? — не дожидаясь согласия набулькала в стаканчик виски, бросила пару кубиков льда.

— Ты вышла замуж? — трудно было не заметить округлившийся животик.

Дальше последовало обычное представление. Не отвечая прямо на вопрос, Ирина начала читать стихи, только названия: "Мой любимый мужчина", "Навстречу долгожданной вести", "Я открываю новое в себе", "Темный вечер обещал сюрприз"; и я порадовался переходу наших отношений в "платоническую" фазу.