Но больше всего в тот миг мне хотелось заснуть, а проснуться на Земле, и чтобы все было хорошо. Но умом я понимала, что если хочу этого, то придется сильно попотеть. И для начала я должна стать сильнее, украсть телепортатор и обезвредить всех Обезьян. А потом нужно продумать особенности нового уклада жизни, бороться с пережитками и приверженцами краснокожих, в конце концов, создавать правительство.
Я создала блокнот и ручку и начала черкать в нем. Когда твои мозги заняты решением проблемы, руки свободны и, так сказать, отображают ход мысли.
Где-то через полчаса усиленной мозговой активности я решила, что для политики и устройства быта совсем не гожусь. Умом я понимала, что наверняка есть какой-то легкий и простой способ все исправить, но таковой никак не могла придумать. Самым реальным, на мой взгляд, было устранить Крагуса, и поставить во главе человека, которому важно благо человечества. То есть, взвалить весь груз ответственности на другого, и сбежать под шумок. Хотя, быть может, лучше было бы вообще не вмешиваться? Оставить все, как есть, или, скажем, взорвать одним махом и Обезьян, и землян?
Стоп, Джаннет, а какое право ты имеешь решать за других? Ты что, лучше них? Как насчет нерожденных детей и совсем маленьких, которые не виновны в сложившейся ситуации? Как насчет людей в тюрьмах, которых Обезьяны медленно сводят с ума? Тебе просто повезло, что ты оказалась в нужном месте и с нужными источниками информации. Просто невероятно повезло...
Глава 23 "Блондины и их заскоки"
Я отвела взгляд от окна и уставилась на страничку. Моя рука рисовала маски, птиц с пышными хвостами, и обезьян. Как же победить их в одиночку? Как сохранить наши жизни? Как устроить все наилучшим образом? Как?!!
Мои мысли были настолько отвлечены от повседневности, что я даже не сразу заметила, как передо мной сидит Джейн и пытается дозваться до меня:
— Алло, Джаннет! Прием! Ты еще здесь?
Я тряхнула головой, отбросив ненужные сейчас умозаключения прочь. Сестра Джеймса продолжала трещать:
— ... Я все вас искала, искала... А потом вижу, обалденно красивый парень в золотом с белым костюме, а рядом с ним расфуфыренная девчонка в облачении, похожем на мое! Ну, я прям вспылила! Подхожу к ним под предлогом вашего поиска, а он мне говорит, что не видел, да таким тоном, мол, иди отсюда, несчастная уродина! Ну я-то сразу разглядела, какое он на самом деле трепло да фуфло, а его фифа молчит, на меня глазками хлопает. И глазищи-то зеленые, как у лягушки...
Я оскорбилась и демонстративно показала себе в район бровей:
— Как у лягушки, говоришь?
Та сразу осеклась.
— У тебя глаза красивые, а у той — как у жабы. Жалко, что я не смогла узнать, кто она!
Я скосила глаза на часы, думая о том, как хорошо, что я вовремя догадалась уничтожить свой маскарадный костюм. Ситуация была комичной, и если бы не произошедшие события, я бы легко над ней посмеялась. Но...
Уже было время ужина, и мы вскоре после этого отправились в Главный Зал, где уже стояли повседневные столики в окружении уютных кресел. Настроение у всех учеников было приподнятое — все-таки, праздник. Мы в гордом молчании поели, и Маркулус, ухватив меня под ручку, повел в гостиную для учеников нашего возраста, даже не спрашивая моего личного мнения. Конечно, это было полезно в целях общего развития — общения со сверстниками никто не отменял. Я слабо пыталась сопротивляться, но светловолосый красавец все никак не хотел от меня отцепляться, а Джеймс куда-то пропал.
Комната, куда он меня затащил, была огромной, раза в два больше нашей маленькой гостиной. Но и учеников там было около сотни. Десятерых из них я уже знала в лицо — то были игроки команды Феникса. Они, увидев нас на пороге, принялись перешептываться, должно быть, обсуждали нас. Девицы были более горды — при виде меня они слегка скривили губы, но, впрочем, молчали, исподтишка меня разглядывая.
— Слушай, зачем ты меня сюда притащил, а? — поинтересовалась я, когда Маркулус сел на диван в самой середине, в район самого яркого света от ламп, и заставил меня приземлиться рядом.
— Разве тебе не хочется посмотреть на здешнее общество? — удивился он.
— Вообще-то, нет...
— Да ладно тебе, Джан!
Я тяжело вздохнула. Похоже, от него просто так не отделаешься. Быть может, мне удастся узнать, кто такой Феникс, или даже увидеть его. Поэтому я вжалась в диван подальше от Дорги и принялась с интересом оглядываться по сторонам. Но парень все придвигался ближе и ближе ко мне, а под конец даже закинул руку на спинку дивана за мной. Естественно, это не ускользнуло от внимательных глаз, которые были устремлены на нас, и все, похоже, с интересом ждали развязки. Понятно, что мне не хотелось портить честь семьи Вингейт, и поэтому я с милым оскалом отодвинула его подальше. Игра "подберись незаметно и обними" повторялась раз пять, и с каждым разом я все больше и больше жалела, что дала себя уговорить. Где-то на втором разе я попыталась было встать, но он меня удержал. Теперь все присутствующие смотрели на нас, и я покраснела, как помидор.
— Слушай, к чему весь этот цирк? — прошипела я, словно разъяренная кошка, когда он подобрался совсем близко. — Я не понимаю, это что, пари какое-то?
— А как ты догадалась? — удивился Маркулус, и я со вздохом поняла, что теперь точно взорвусь. Я попыталась было успокоиться, закрыть глаза и досчитать до десяти, но на восьмерке моего колена коснулась горячая рука. Это была последняя капля. Зверь моего бешенства был спущен с цепи, и ничто не останавливало его от разрывания блондина на сотни мелких блондинчиков.
Я с нежной улыбочкой открыла глазки, посмотрела на томное лицо ухажера, подняла правую руку, словно собираясь обнять его, молниеносно сложила ее в кулак, и влепила ему в нос. Удар получился такой силы, что он отлетел на пару метров прочь, а из носа его брызнула кровь. На костяшках моих пальцев остались алые бисеринки, но я даже не обратила на это внимания. Маркулус приподнялся на локтях, прижимая рукав к носу, и хрипло произнес:
— ТЫ... Ты что, сдурела?
— Извини, — холодно произнесла я, поднимаясь и отряхивая юбку от несуществующих соринок. — Блондины, особенно такие приставучие, не в моем вкусе.
И я в гордом молчании вышла из комнаты. Сто одна пара глаз сверлила мою спину, но мне было плевать.
За дверьми меня ожидал сюрприз — на подоконнике сидел Джеймс. От его внимательного взгляда не ускользнуло то, что я была сердита.
— Там что, пожар? Обижают драконов? — с улыбкой поинтересовался он, зашагав со мной рядом.
— Нет. Обижают меня, — фыркнула я. — А вот интересно, почему именно на мою многострадальную головушку падают все шишки?
— Это наследственное, — заверил меня Джеймс. — Мать директоров была та еще штучка — только прибыла в замок Феникса, так полгода не прошло, как стала знаменитостью и укатила в Эйр от тогдашнего чокнутого директора.
— Хм. Раньше-то все было нормально...
— Ну так ты больше не на Земле! — чересчур беспечно пожал плечами парень. — Здесь Кассиопея — свалка всех предрассудков и условностей, которые не прижились или уже исчезли на матери человечества. Так что расслабься и не задавай лишних вопросов, и все будет прекрасно.
Я хмыкнула:
— А ты чего на подоконнике сидел?
— Люблю, знаешь ли, посидеть в одиночестве, поглядеть на звезды...
— Мы с мамой тоже каждую погожую ночь залезали на крышу, и смотрели в телескоп...
— О! Хоть один нормальный человек в замке появился! Кроме меня, разумеется! — он остановился у ближайшей оконной рамы и указал мне на блестящие созвездия в вышине. — Мое любимые созвездия — Феникс и Дракон, а у тебя?
Тон его был совсем не таким, как обычно — более веселым и живым. Ну что же, если это еще одна хитрость с твоей стороны, так даже лучше. Мне будет проще разобраться с ним, если он ведет двойную игру в непосредственной близости от меня.
— Не поверишь, у меня тоже! — воскликнула я, встав рядом, и отчего-то внимательно взглянула на парня.
Так и стояли мы посреди безлюдного коридора, освещенного небольшим сгустком энергии над нашими головами. Так нас и застал разгоряченный Маркулус, который, должно быть, пытался догнать меня. С его аристократического носа стекала струйка крови. Мы отскочили друг от друга, слегка порозовев.
— Джан! — сердито произнес мой преследователь. — Ты понимаешь, что кокетничать уже не нужно? Почему бы не согласиться, а?
Джеймса он, похоже, вообще за человека не воспринимал. И напрасно. Он, подмигнув мне, легко повел рукой, и глаза Маркулуса развело в разные стороны. Он с грохотом повалился на пол и захрапел, как паровоз.
— Ты что с ним сделал? — с интересом спросила я, легонько ткнув лежащего носком туфли. — И зачем?
— Мне кажется, что он слишком груб. Поспит часиков пять, и, авось, отбросит свои... намерения, — пожал плечами Джеймс, пока пристраивал его к подоконнику. Со стороны казалось, что человек сильно устал, присел вздремнуть, и слегка переборщил.
— Что б я без тебя делала!
— Хм... Наверное, пришлось бы самой отбиваться. Тебе еще до меня расти и расти, помнишь? — с ехидцей в голосе произнес парень.
Напоминание о разговоре у Ариэли было лишним. Я притворно нахмурилась и погналась за Джеймсом, который, совсем не напоминая аристократа, с негромким хохотом побежал от меня прочь. За ближайшим поворотом он ловко подставил мне подножку, и я, со всего разбега ткнувшись в его рубашку лбом, воскликнула:
— Ах ты!.. Все, теперь я точно тебя побью!
-Да ты меня даже догнать не можешь, — весело ответил мне парень.
Мы побежали прочь, словно нашкодившие школьники. Хотя, так оно и было! И я, всегда серьезно относившаяся к порядку и правилам, особенно к тем, которые не придумали обезьяны, совсем не жалела о содеянном. Хорнбори, когда хотел, мог быть очень хорошим и веселым, не чета всяким Маркулусам, у которых только обнимания на уме.
Глава 24 "Борьба"
Утро встретило меня свежей прохладой сквозь полуоткрытую створку окна. Вчера мы с Джеймсом и Ротмераном играли "в дурака" на желание, и я, как обычно, выигрывала. Моему бедному другу пришлось танцевать в обнимку с Либби, прыгать через кресло, как через спортивного козла, и совершать прочие ухищрения. Джеймс отделался небольшой кровью — всего лишь десять раз поклонился мне со словами "Джаннет и Ротмеран — самые хорошие и непревзойденные личности во всем замке Феникса". Ха! Вы бы видели его лицо! С каждым новым поклоном оно меняло цвет от белого до нежно-зеленого, но всем остальным было весело. Мы просто валялись в креслах и попутно показывали большие пальцы рук Либби, которая подглядывала ему в карты в ходе игры.
Но, как оказалось, не одни мы умеем жульничать — когда Джеймс разбил нас наголову, мне пришлось пять раз пройтись по гостиной на цыпочках, как это делают балерины, сделать балетное па и трижды поклониться зрителям со словами "шулером быть нехорошо".
В общем, вечер был гораздо веселее вчерашнего утра. Сегодня же все шло по обычной схеме: завтрак, занятия, обед, обучение с Доржданом, ужин, тренировка с драконами. Маркулус не разговаривал со мной и с Джеймсом, бросал на меня страстные взгляды, но подходить боялся — на носу у него еще оставался синяк от моего кулака. Ротмеран, Теодор и Эрик тактично ни о чем нас не спрашивали. Либби с интересом наблюдала за отвергнутым парнем, но тоже молчала. Это напоминало затишье перед бурей.
Мне было немного стыдно — вроде как, родственница директоров, а ведет себя как последняя хулиганка. К тому же, особенного восторга от процесса обучения я не испытывала, хотя у меня все получалось просто прекрасно. Не знаю, когда тебе на голову вдруг сваливается талант, сложно сразу научиться соответствовать ему, особенно если жила до этого в замкнутом пространстве под присмотром старой чокнутой обезьяны, которая, к тому же, оказалась матерью моего злейшего врага.
Но я отвлеклась. После уроков и сытного вкусного обеда мы с Джеймсом отправились на тренировочное поле. Там нас уже ждал Дорждан. Директор опять сидел на лавке и читал книжку. Увидев нас, он лениво помахал рукой и велел продолжать отработку приемов друг на друге. Когда я встала напротив парня, то неожиданно поймала себя на мысли, что больше не испытываю к нему неприязни. Он — просто хороший друг, любящий слегка подшутить, и иногда не знающий в этом меры. Можно сказать, что все прошлые обиды устранились за счет его неоценимых услуг и довольно приятной речи. Когда я создала из воздуха меч, то даже не спешила пустить его в ход, пока меня не подхлестнули язвительные слова парня:
— Может, мне поспать, пока ты там копаешься, а, Джан?
Я побежала ему навстречу, размахнулась, и мой меч ударил в пустоту. За моей спиной послышался ехидный смешок — Джеймс мгновенно телепортировался за мою спину и невозмутимо чистил кончиком ножа свои ногти.
— Похоже, наша отличница не такая идеальная, а? — с издевочкой произнес он.
Я окончательно разуверила себя в том, что он втайне хороший, и с радостным остервенением принялась выделывать в воздухе фигуры, при одном виде которых все спортсмены и фехтовальщики Земли позеленели бы от зависти. Джеймс только усмехнулся и ловким стремительным движением сбил меня с ног, да так, что я покатилась по земле, глотая пыль. Дор даже не поднял головы.
Мой мозг настойчиво советовал мне использовать обманные формулы в совокупности с ядовитой лозой и атакой мечом. Ничего другого у меня не было, поэтому я прибегла к этому. Этот метод принес успех — пока Хорнбори разбирался с лозой, ловко кроша ее в мелкий салат, я в окружении клонов подобралась поближе, и ткнула его кончиком меча.
Естественно, мы сражались в специальных защитных нагрудниках, да и драться в полную силу, с отрубанием рук и ног, было запрещено. Поэтому мой клинок только с гулким звуком коснулся "панциря" его спины, и я насмешливо пропела:
— Кто-то забыл захватить запасные глаза на затылок, а, Джеймс?
Хо-хо-хо! Счет — 2:1, но я скоро все наверстаю!
Теперь была его очередь нападать. Конечно, мне было далеко до уровня своего компаньона — его атаки были гораздо лучше защиты, ибо он был настолько непредсказуем, что я чудом не попадала в его ловушки. Под конец я просто свалилась на песок, когда особенно острая коса пробороздила воздух над моей головой.
— Бездарности, сдавайтесь! — весело пропел надо мной парень, подходя поближе.
— Бездарности не сдаются! — в тон ему ответила я, ловко сбив его с ног одним ударом руки по лодыжке. Он тоже покрылся пылью, а я уже ползла к нему на коленях, держа в руках короткий ножичек.
— И кто из нас бездарь? — ехидно спросила я, еще раз ткнув его защитный панцирь. Джеймс сердито на меня посмотрел, и ловким движением руки повалил меня в пыль, да так, что я ткнулась носом в район его плеча.
Мы покатились по земле, борясь, как пара берсеркеров. Мне, кажется, удалось даже поцарапать ему руку, но он отыгрался на моей прическе — намотал часть волос на руку и этим лишил меня свободы движения, да так, что я даже зашипела от боли. Там мы и тыкали друг друга, попеременно пинаясь и пытаясь высвободиться, пока Дор не смилостивился и не отпустил нас на ужин.
