Шесть дней

— Где тут что ?

— Вон там взлетная полоса, вон там самолеты стоят, да вы видите, так...

— Есть твой ?

— Есть. Как раз есть. Вон стоит.

— Где где ...

— Сваливаем, мать вашу . Славик резко развернулся, сбив одного бредущего прямо под капот мертвяка, и утопив газ рванул к выезду, проскочив перед прущей на нас толпой.

— Интересно сколько их тут ?

— Несколько сотен, как я понимаю. Всем резко захотелось воспользоваться общественным транспортом, хотя в случае эпидемии это последнее что можно вообще придумать.

— Чуть не попали, ебаный в рот ! Это никак не мог успокоиться водитель.

— Никуда мы не попали. Через бардюр переехал бы, и вокруг здания, выбрались бы к кольцу. Тоже мне проблема.

— А сразу сказать было нельзя ?

— А ты спрашивал ?

— Тихо вы ! Задолбали. А топлива тут сколько, ориентировочно ? Спросил Валера.

— Не знаю... Но если подумать, должно быть много. На заправку полутора десятков самолетов, точно должно хватать. Хотя, ничего не могу обещать.

— Само собой. Ладно, поехали к нашим будущим компаньонам по штурму склада. Куда там, показывай.

Выбрались из города мы по кольцевой, и обогнув его , направились в направлении базы сатанистов.

— Мы что, домой едем ? Славик уже успел окрестить это место домом.

— Нет, но похоже.

Добрались до поворота на Поповку, поехали по раздолбанной , мощеной камнями дороге. Ох помнится мне, сколько же Матюков услышал этот грейдер... Больше сорока не поедешь, иначе машина грозит рассыпаться на части, а за грохотом не слышышь друг друга. Миновали первое село, вытянутое вдоль дороги, удивившись полному отсутсвию

Как жителей там и зомби. Просто темнота и запустение, никакого движения. И не думаю я , что все спят. На выезде у дороги обнаружили полусгоревшую кучу тел, штук наверное тридцать, видно местные зачищали село. Потом небольшой промежуток , поле и грязь по бокам дороги, и вот впереди искомое село.

На въезде — завал из шести легковых машин, так чтобы нельзя было объехать дорогу по обочине, хотя в селе на такое способен только конкретный экстремал. Хотя, это наверное чтобы нельзя было обойти. Саму же дорогу перекрывает стоящий бортом ЗИЛ, в кузове которого четверо вооруженных людей.

Славик остановился в десяти метрах от завала, я вышел и под прицелом ружей пошел навстречу.

— Шо трэба ? Хто таки ?

— Начальство ваше нужно, кто главный. А еще мне Кудаков нужен, Славик. Знаешь такого ?

— А на шо тоби мое начальство ? Спросил селюк, хотя перед этим один из сидящих в кузове уже выпрыгнул и побежал в глубину села.

— Вот с начальством мы этот вопрос и обсудим. Отвернувшись, я закурил, осматривая окрестности. Вот интересно, до города не так уже и далеко, село по сторонам не прикрыто собственно ничем кроме полей, только у дороги вот это нечто, отдаленно напоминающее блок пост. Как они отбиваться планируют на полностью открытой территории ? Ведь хлипкие заборчики частных территорий , то быишь дворов , нельзя считать серьезной преградой.

Вскоре к завалу подъехала раздолбанная шестерка, из нее довольно прытко для такого телосложения выпрыгнул здоровый и пузатый ( сколько корма для зомби ) мужик, назвался Семен Ивановичем и велел открыть ворота. Зил отвалил в сторону, мы загнали джип внутрь и отправились на совет.

Еды было очень много, а делать совершенно нечего. Он наглотался теплого, трепыхающегося мяса до отвала, и сел на пол рядом с последней жертвой. Тело впало в ступор, переваривая съеденное, а в голове творилось что то напоминающее ночной кошмар, когда спишь и не можешь проснуться. Он не помнил ничего, хотя и довольно ясно соображал. Память играла в одной ей ведомую игру, забывая все с непостижимой скоростью. Зачем я здесь ? Смутно понимая, что это странно, он попытался пошевелиться. И тут же — что я делаю ? Поднятая рука застыла перед глазами. Что я хотел . Опустил руку, борясь с бредом. Почему... Что. Бессмысленные потуги что то понять. Тело снова принялось жрать, а он, существуя отдельно, пытался выпутаться из бреда.

Времени не было, только одно бесконечное здесь и сейчас. Потом стало светлеть, свет словно приподнял какую то завесу в неживом сознании, позволив ему контролировать тело. Он поднялся с колен, и оказался у окна.

Небо серело, за окном простирался город... Мысль уцепилась за новое понятие, и принялась тянуть воспоминания и знания как будто выуживая ускользающую рыбу. Город. Все эти коробки с окнами , дома. Образы , смешанные с ощущениями, находили для себя соответствия в памяти, и вставали на свое место. Это — рассвет, когда уходит ночь а на смену ей приходит день... Потом, солнце. Постепенно память Вадика поглощалась новым существом, а его сознание все больше контролировало новое тело. Мысли становились отчетливыми, связанными, память сбоила меньше и реже.

Он повернулся , когда солнце уже достигло зенита. Полдень. Он не знал как называть себя, а определять себя как человека по имени Вадим просто не хотел. На глаза попалось оставленное оружие, и воспоминания снова хлынули в сознание. Человек, оставивший оружие, люди, что привезли его сюда, укус, побег, прежняя жизнь... Сашка. А еще Люда, его девушка. Его или Вадика ? Он перестал различать эти понятия, но принимать себя как его отказывался напрочь. Узнать бы что с ней. Он беспокоился. Посмотрел в окно, определил свое местонахождение. Район типографии, первая пятиэтажка от здания налоговой, квартира на пятом этаже. В квартире два обглоданных трупа, еще два живых тела, он чувствовал их как нежный трепет, тепло и сок. Дверь . Он остановился на несколько секунд, пока память предоставила нужные сведения, а тело использовало их по прямому назначению, и вышел в коридор. Сделал шаг, потом вернулся и захлопнул дверь в квартиру, оставляя еду в недоступности для остальных зомби.

Яркий дневной свет заливал лестницу и валяющиеся на ней тела с пробитыми головами. Под ногами гильзы, пятна разбрызганных мозгов. Входная дверь подъезда оказалась открытой, он вышел во двор. Весеннее солнце заливало асфальт яркими пятнами, под ногами качалась цветастая сеть, образованная тенями многочисленных листьев растущих во дворе вишен.

Где же они договаривались встретиться ? Люда говорила, что будет ждать у плазмы, торгового комплекса в сотне метров от его дома. Он вышел на улицу, пошел, обгоняя неспешно идущих по своим делам, а то и просто стоящих неподвижно людей. У плазмы собралась порядочная толпа, и память услужливо подсказала — это очередь. Он осмотрел их всех, ее не было. Ждать не хотелось, он пошел к ее дому, здесь совсем не далеко.

Где же она ? Все не идет, опаздывает. Вечно этих девушек нужно ждать... Вот и подъезд. Дверь открыта, в ней толпятся люди, он растолкал их, поднялся по лестнице на третий этаж, остановился перед дверью. Почему она не открывает ? Не понятно. Он нажал на кнопку звонка, подождал. Нет, она должно быть занята, увидела его из окна, и открыла дверь. Ручку вниз, дверь на себя, и он оказался в маленькой прихожей. Позвал ее, но из горла вырвался только какой то скулеж, хотя он этого не заметил. Где же она ?

Прошел в комнату. Люда стояла посередине, глядя прямо на него, и не шевелилась.

Он снова позвал. Она открыла глаза. Такие красивые, голубые, всегда наивные глаза. Почему же ты не говоришь что соскучилась, любимая ? Мы ведь так давно не виделись. Целых... Еще до того как... Она не реагировала, даже не повернула головы.

До того как все это началось.

До того как он умер.

Светлые волосы закрывали лицо, он протянул руку, убрал их, коснувшись кожи. Холодная. Понимание накрывало постепенно, и он медленно убрал руку, глядя на черные когти на своих пальцах. Все это было, она опоздала на свидание у Плазмы, но это было так безумно давно. Потом он зашел к ней домой. Потом... Черт. Кулаки сжались. Он развернулся, и посмотрел на комнату. На улицах не было людей, на улицах бродили мертвецы. И ее не было, был только оживший труп, которому уже ничем не поможешь, самая дерьмовая участь из всех, что только можно себе представить. Может принести ей мяса , и пусть она... По комнате были разбросаны вещи, похоже любимая второпях куда то собиралась. Раскрытый ноутбук, а на мониторе приклеен скотчем листок бумаги.

Буквы не читались, его охватило первое чувство — бешенство. Что же сука здесь написано ? Спустя минуту смог прочитать.

Меня укусили, я уже знаю что умру. Прости меня. Люблю , безумно люблю. Твоя и только твоя . И подпись — Люда.

Он обернулся. Теперь был выбор, и голова работала четко. Кормить ее ? Она все равно не станет такой, как была прежде. И еще... Пусть это уже не-жизнь, но он безумно благодарен тем людям, что дали ему этот шанс. И пусть только кто то встанет теперь на его пути. Слова все так же не хотели произноситься, только хрипение. Хорошо что у них не было детей, ей было только девятнадцать, еще рано...

Собрав по квартире бумагу, вещи , сняв шторы и все что легко горит, он нашел на кухне спички. Потом открыл все горелки в плите, закрыл дверь в кухню, и вернулся в комнату. Тело испытывало какой то инстинктивный ужас перед огнем, из за когтей спички падали на пол, а зажечь их никак не получалось. Потом куча бумаги вспыхнула, начала гореть ткань, и он не оборачиваясь вышел в коридор,

Там толпились люди, неживые люди. Лицо кривила усмешка, он отбрасывал их как кегли. Вышел на улицу, и взглянул вверх — из выбитых окон валил дым, вырывались языки пламени, и кажется что то ходило в огне...

Все, хватит. Он не знал, что теперь делать, но твердо знал, что не-жизнь не просрет так как просрал жизнь. А сейчас хотелось есть, и не хотелось возвращаться обратно, а в одном из окон он заприметил движение. Значит там есть выжившие...

Вспомнил. Про когти. И снова поднес руки к лицу. Они не очень изменились, разве что стали намного крепче, мускулистее, и эти трехсантиметровые когтяры... Подойдя к стоящей машине, он посмотрел на свое отражение. Так и есть, черты лица поменялись, скули обострились, глаза стали больше, и пробрели какой то светящийся синий цвет. Жуткая харя... А зубы — ну так и есть. Клыки, и все остальные тоже стали треугольными, острыми. Рот лучше не открывать. Да и что его открывать, если он разговаривать не может ? Попробовал, выдавил несколько нечленораздельных звуков. Ничего, он сможет, только потом. Главное тренироваться. Еще раз взглянув в сторону того окна, он пошел в подьезд.

В самом начале всего этого Сергей успел крепко закупиться продуктами в расположенной совсем рядом Плазме. Потом они с Маринкой даже не думали выходить из дому, внимая тому что слышали по телевизору — ситуация под контролем, все будет хорошо, позже рассказывали что придут спасатели, а потом отключилось электричество. Когда же они решились попытаться выбраться самостоятельно, зомби уже заблокировали выход, а в квартире не было ничего, даже молотка. Вот и пришлось ждать, может быть, кто нибудь, все таки...

В коридоре раздался звук удара, загрохотали перила. Затем громко бахнули соседские двери, и наступила тишина. Сергей подошел к двери, заглянув в глазок. У соседней двери лежало тело , явно неживое, даже неживое дважды, с разломанной о соседнюю дверь головой.

— Кто то там зомби мочит ! Тихо проговорил жмущейся к нему Маринке.

— Откройте ! Прохрипел чей то гол у самой двери.

— Кто ? Нервно спросил хозяин квартиры.

— Помогите ! Я сам долго не продержусь... Кто то привалился к двери. — Я с самого начала ничего не ел, прошу вас, помогите, я знаю как отсюда выюраться, но сейчас просто нет сил...

— Впусти, его , впусти ! Маринка затарабанила кулачками по спине мужа. Мы обязаны ему помочь, ты не понимаешь что ли ? Она чуть не плакала, и Сергей поддался.

— Ты не укушен ?

— Нет, черт, они уже идут сюда, откройте же, откройте ! Голос молящего сорвался, он словно подавился последними словами, и замолк.

— Открывай ! Заверещала девушка, и сама схватилась за рукоятки замков. Дверь распахнулась, и кто то стремительно метнулся внутрь, с ходу отшвырнув Сергея на стену, тот с хрустом костей ударился, и сполз на пол, хрипя. Вошедший захлопнул дверь, и обернулся к девушке, глядя жуткими, черно голубыми глазами.

Марина бросилась в комнату, затем в спальню, быстро захлопнула дверь, и принялась заваливать ее чем попало. Картонные коробки с вещами не сильно годились для этой цели, но девушка ничего не соображала от захлестнувшего ее ужаса.

Он убил мужчину, проломив ему голову ударом кулака. Потом ударил ногой по двери спальни.

Маринка забилась в угол, в ужасе глядя на вошедшее чудовище. Оно открыло рот, и показались острые, треугольные зубы, В мозгу отчаянно билось — они же не говорят.

— Стой ! Стой ! Не подходи ! Я... Я...

Он все так же не спеша приближался. А куда спешить ? Добыча же не сможет уйти сквозь стену. У нее внутри растеклась жуткая расслабленность, сосущая пустота, ноги быстро становились ватными, а от нарастающего ужаса и понимания что сейчас наступит конец, и будет он весьма ужасен, сердце пронзала колющая боль.

— Ты-ы ж-е-е челл-овек ! Дальше слова превратились в вой, она сжалась, бестолково закрывшись руками. Мышцы свело почти судорогой, внутри дикой , неконтролируемой вспышкой взорвался животный ужас, и она закричала, изо всех сил...

Боль, удар, все смешалоь, еще удар в голову, и мысль — ну кончай же , быстрее, ну ...

Потом темнота.

Он вскрыл ее тело когтями, принялся выдирать мясо, отметив что умение разговаривать безусловно одно из наибольших достижений человечества. В голове вырисовывался план на ближайшее будущее. В первую очередь нужно вернуться на первую квартиру, забрать оружие, пусть тело привыкает к нему, а не когти отращивает. Потом ему понадобится что то в руки, например на худой конец бита, и возможно он попробует водить машину. С рефлексами все обстояло дерьмово, может он разобьет парочку или больше, но их на улицах очень и очень немало.

22е марта. Почти утро.

База темных встретила тяжелым роком и звуками непрекращающейся жизни. Даром, что два часа ночи, даром что вокруг гуляет смерть, здесь Мунспелл и движение. Похоже мясо подействовало на всех, люди или уже не совсем люди не спали, пребывая в эйфории и дикой жажде деятельности. Во дворе занял свое законное место закачанный под завязку наливник с ДТ, а Уралы продолжали обрастать дополнительной защитой.

— Ну как скатались ? Поинтересовался молдаван, щеголяя новой татуировкой.

— Отлично, мать его. Стой. Только что набил ?

— Да, у нас есть умельцы. Тоже хочешь ?

— Еще как хочу.

— И я хочу. Присоединился ко мне Шакал.

— А ну показывай кто тут у вас такой умелец...

Умельцем оказался здоровенный мужик в клепанной кожанке, творивший с помощью амфетамина и грохочущего в комнатке рока.. Классика, сектор газа, святая война.

— Чего набито желаете ?

— Я хочу скорпиона , абстракцию на всю спину. Так, чтобы клешни охватывали шею, а лапки выходили на бока. Хвост завернешь, и выведешь на живот.

— Подожди, включился в разговор Глеб. Мы бля, одна команда. Давай что то нам обоим...