Третья ипостась. Часть 2

Нет, ребята, ну что за мода! Опять сети! С одной стороны, конечно, очень лестно, что вы так меня боитесь, но эти постоянные намеки... Я не зверь, чтобы постоянно биться в силках!

Как бы то ни было, своим бултыханием я только сильнее запуталась и стянула сеть так, что даже дышать стало трудно, но больше заботило положение девушек.

Таша держалась молодцом, она дергалась как ненормальная, удерживать ее становилось все труднее, а уж слова, которыми она поливала агрессоров, были недопустимы даже в обществе крайне неприличном. Однако достойное похвал сопротивление пропало втуне, вскоре ее скрутили, а нагромождения мата будто пролетали мимо ушей напавших, хотя, скорее всего нападавшие не слишком шарили в высококачественном русском сквернословии.

А вот Тивиза меня удивила. Конечно, она не так хорошо дралась, как, например, Сорайя, но я не видела ее раньше ни разу вот в таком состоянии — обмякшая, сдавшаяся, а глаза полны ужаса и смотрят в одну сторону. Я проследила за ее взглядом.

Она уставилась на некоего человека, он не выделялся вроде ничем от остальных стражников, но держался очень властно. А потом я разглядела знак отличия — на груди была вышита эмблема, в черном поле какой-то зверь. Не волк, не собака... Что-то похожее на росомаху, но не уверена. Это что, руководство? Начинаем переговоры?

Не обращая на меня или Ташу никакого внимания, этот властный субъект прошел непосредственно к Тивизе, встал напротив и продолжал рассматривать неверящим, злорадным, но вместе с тем каким-то восхищенным взглядом.

Я возмутилась. Что за игнор? Вообще-то, это у меня здесь конкретное дело и личные вопросы, а Тивиза нас просто проводила... Я закатила глаза, обалдев от собственной наглости. Вот скотина, а! Нет, ну даже в такой ситуации все тяну на себя! Прямо пуп земли какой-то, не иначе! Но откуда же он знает рыжую? Насколько я поняла, она сбежала отсюда совсем ребенком, кто будет помнить какую-то малышку, дочь супружеской четы слуг. Если только ее родители на самом деле были слугами, это мои догадки, а Тивиза не больно делилась своей родословной.

Я с новым интересом уставилась на рыжую. Кто же она?

— Не верю своим глазам! — между тем восхищенно воскликнул командир. — Это вы!

Тивиза закрыла глаза и низко опустила голову.

Я тоже не верила тому, что вижу.

— Ну, что ж, вас давно ждут дома! — да он прямо-таки торжествует.

Ташу связали, Тивиза вообще не подавала признаков жизни, я даже забеспокоилась, не впала ли она в кому. Таким вот образом нас и транспортировали во дворец Властелина.

Вблизи все выглядело еще хуже и страшнее. Во всем преобладал черный цвет, прямо зацикленность какая-то. Что за стереотипы, если агрессивное государство с властным и жестоким правителем — все обязательно черное! Хоть бы как-то замаскировались, что ли.

А потом я поняла простую вещь — Властелину не нужна маскировка. Он не скрывает своих намерений, он гордится ими и выпячивает напоказ! Неужели все его предки были такими? Постоянно черная овца среди нормальных государств? Или люди не могут иначе — обязательно должно быть воплощение всего злого и ужасного, что-то конкретное, будь то человек или даже страна. Интересно, какой же наследничек у этого Властелина? Как он его воспитывает, заставляет топить котят? Душить канареек? Поит его кровью врагов? Что ж, моя кровь выжжет ему все внутренности, уж я постараюсь!

За этими мыслями я и не заметила, как наша большая теплая компания миновала расстояние, отделявшее нас от дворца, а когда опомнилась, нас уже тащили по мрачным коридорам с высокими сводчатыми потолками. Черные стены неприятно лоснились, и это лишний раз напомнило о сходстве с маслянисто поблескивающей поверхностью панцирей насекомых, или еще омерзительнее — с тельцем огромной гусеницы, ползшей однажды по моему плечу. Мне пришлось дотронуться до нее, чтобы скинуть с себя, после чего я грохнулась в обморок, страшно перепугав маму.

Коридоры были пустынны, хотя чему удивляться, время вообще-то ночь. Факелы сильно чадили, и не давали достаточно света, чтобы хорошенько рассмотреть окружающее пространство, темно и темно, и я успокаивала себя тем, что смотреть тут не на что.

Но потом вдруг поймала себя на мысли, что даже увиденное в темноте странно знакомо. Не именно эти коридоры, а общий стиль, концепция... где я могла такое видеть?

Сразу же вспомнился ночной кошмар, приснившийся накануне. Ведь это место будто выплыло из него, я даже ненароком подумала, что еще сплю, что каким-то образом торжественное мероприятие переросло в потасовку и пленение. А что, иногда и не такое снилось! Кто же тогда тот человек, которого я считала своим отцом? В данный момент одна эта мысль сводила меня с ума, ведь мужчина внушал жуткое чувство страха, несмотря на то, что...

Я вдруг споткнулась и припала на колено, сети дернули так сильно, что чуть не разрезали меня надвое, грудь сдавило, будто слишком усердная горничная затягивала на мне железный корсет. Невыносимая боль перехватила дыхание, и я поняла, что это все же не сон. От такой боли можно было проснуться уже сто раз. Нас на самом деле схватили и теперь тащат по этим пугающим коридорам, но вот прибывать в место назначения категорически не хотелось. Однако хрен кому тут было интересно мое мнение вкупе с моими желаниями.

Нас втащили в огромный зал: многочисленные факелы и огромная люстра-колесо на тысячу свечей довольно интенсивно освещали немалое помещение, позволяя увидеть стены и высокий потолок, балконы, лестницы... не-еееет, не может быть! Как такое вообще...

Точно, ошибки нет, если только широко открытые глаза не начали свою игру и теперь беззастенчиво лгут мне. Именно здесь танцевали живописные пары, которые рассыпались пеплом от одного моего присутствия, воскрешая в памяти ужасные мысли о моем настоящем предназначении. А я надменно ступала по нему, прекрасно зная, что совсем недавно эти сугробы были живыми людьми.

Меня прошибло холодом. Никогда раньше не видела я пророческих снов. По крайней мере, которые показывали бы, что произойдет в будущем. Хотя было такое, что сон сбывался с точностью до наоборот — все события имели характер, отличный от тех, которые предвещало сновидение. Интересно, это считается? А сейчас что, какая-то новая функция из тех наворотов, обещанных мне Кириллом? Да пусть он засунет их...

У подножия самой широкой лестницы, той самой, по которой я спускалась во сне, застыла небольшая группа людей, и нас вели именно к ним. И вот теперь-то меня охватил настоящий ужас. Даже попыталась упереться ногами в плитки пола, чтобы хоть как-то притормозить, но толчок в спину почти сбил с ног, и точно заставил бы растянуться на каменном полу, иди я сама. Вместо этого только обвисла, немилосердно стянутая сетью, и ноги беспомощно волочились по полу. Но я не обращала внимания на все свои мелкие неприятности, потому что впереди ждала одна, но весьма крупная проблема: среди той группы ожидающих нас мелькнуло одно знакомое лицо. Это был он, человек из сна, с пугающим взглядом, в темных одеждах, одержимый недобрыми желаниями... мой отец. Невысокого роста, коренастый, черты его лица могли бы считаться приятными, если бы не выглядели навсегда застывшими маской абсолютного равнодушия. Будто у него вообще не было души, и ничто не могло поколебать неподвижности этих черт. Ну просто Фантомас какой-то, только не лысый и не трупно-серый. На черных волосах покоился простой тонкий золотой венец. Он стоял по центру, на второй ступеньке широкой лестницы, будто даже в такой мелочи старался выглядеть выше окружавших его на некотором расстоянии людей, подчеркнуть свое положение. По всей вероятности, это и был местный правитель, хозяин этого дворца, Властелин Аахронды. И, провалиться мне, если я не видела его где-то раньше. Не во сне, а еще раньше. Будто совсем даже близко...

Не успели нас подтащить к этим людям, послышался шум. По недоуменному виду группы встречающих я поняла, что звуки эти не запланированы и сейчас происходит что-то, выходящее за рамки установленного ими регламента. С трудом повернув голову на звук, я обнаружила, что доносится он из-за высоких дверей справа. Скоро уже различались отдельные составляющие: многоголосый вопль, жуткий треск и звон стали, будто там сражались две армии, по пути сокрушая все вокруг. Мужчина из сна бросил раздраженный взгляд на Тивизу, и даже сделал было попытку опуститься на первую ступень, будто хотел приблизиться к ней, но передумал. Я забилась в путах, и в этот момент в двери кто-то сильно двинул снаружи, они с треском распахнулись и в зал с шумом и помпой ворвались новые действующие лица.

Они что, издеваются?! Я моментально забыла об устрашающем мужике из сновидения и чуть не заорала, увидев, что нарушителями спокойствия оказались не кто иные, как принц Аурелий и герцог Вермон, в миру Апрель и Гарс. Это было немыслимо, но меня встревожило совсем не то, что они только вдвоем ворвались в полный стражи дворец на вражеской территории. Я перепугалась, что он явился сюда с единственной целью — самолично оторвать мне голову, не в силах больше терпеть эти фокусы. Или у них тут саммит организовался? Встреча в верхах? Но разве так входят с официальным визитом государственные деятели? Но потом до меня дошло-таки окончательно...

Что за...?!!! Откуда они здесь вообще?!

— О, какие гости! — отмер мужчина в венце, вновь напомнив о себе. — Ну, дочь моя, добро пожаловать домой!

На секунду, на одну короткую секунду показалось, что он действительно разговаривает со мной. Я уже хотела обратить его внимание, что вовсе не прихожусь ему дочерью, но заметила взгляд, направленный мимо моего лица. Он смотрел на Тивизу.

Тивиза — его дочь? Что за бред? Ее родители же... хотя да, рыжая никогда не говорила, кем конкретно во дворце были ее родители. Неужели это правда?! Но тогда...

Тут вперед выступил вдруг некто в роскошной одежде с большим тяжелым посохом, и, будто желая добавить абсурда в эту бредовую ситуацию, провозгласил громовым голосом:

— Тивизия Фарлейм, наследная принцесса Аахрондская!

И три раза громко стукнул своей палкой о гранитные плиты пола.

Звук получился ядреный, гулкий такой, внушительный. С таким же успехом он мог бы шарахнуть этой дубиной по моей голове — смысл произнесенной фразы ускользал, не желая быть пойманным.

А мажордом не унимался.

— Король Верейнский Аурелий Торвенгейм! Герцог Гарсиал Вермон! — надрывался он, вероятно, сам балдея от уносящихся под высокий потолок звуков своего голоса.

Гарсиал? Гарсиал?! Я чуть не прыснула. Ну и имечко! Понятно, почему... мм-да-а, ладно. А вот что действительно здорово — Апреля тут все-таки считают Королем! Да это же круто!

Указанные лица тоже были в шоке от открывшегося инкогнито Четвертого Паладина, хотя, правда, не все. Апрель вовсе не выглядел удивленным, вот герцог — тот действительно пребывал в оглушенной прострации. Я засекла выражение почти детского недоверия, потом он осознал жуткую правду, но почти сразу же черты его исказились ненавистью. Как бы то ни было, когда мы выберемся отсюда, их ждет серьезный и не очень приятный разговор. Если мы выберемся...

На этом представление присутствующих, собственно, закончилось. Я глянула на Ташу — даже крепко стиснутая стражниками, вся ее фигура излучала недовольство и разочарование — снова в пролете!

И тут я в который уже раз поймала себя на том, что думаю вовсе не о безвыходности сложившейся ситуации. Ведь, получается, Тивиза и являлась его нареченной невестой! И она все это время была рядом... видела своими глазами, как ее жених влюбился в другую девушку. Она мне даже рассказала, как именно выглядят наши отношения со стороны. И я знала, что сама она без памяти влюблена в Гарса. И не без взаимности, насколько теперь ясно. Только вот выдержит ли его любовь открывшуюся правду?

— Да, дочь моя, неплохую компанию ты привела ко мне в гости! — Властелин, отец из моего сновидения, слегка усмехнулся. — Как же вы прошли сюда одни? — обратился он к паладинам.

Те еще тяжело дышали, однако оружие опустили, окруженные не менее чем пятьюдесятью стражниками, вооруженными с ног до головы.

— А кто сказал, что мы одни? — дерзко бросил Апрель, и в зал влетела серая тень.

Ну конечно, как без него! Где же они встретились? Главное, чтобы у Пуша не сорвало крышу, а то он такое устроит! Только бойни тут не хватало!

Внезапно из-за широкой лестницы неторопливо вышла еще одна группа стражников и застыла полукругом за спиной Властелина и иже с ним. Эти были полностью в черном, все очень высокого роста, практически одинакового телосложения. Их было ровно десять, этих темных фигур, замерших за спиной своего повелителя. По виду — галимые эсесовцы, прямо как в кино. Морды квадратные, взгляд кажется застывшим, но белесые глаза видят все вокруг, нижние челюсти выдвинуты вперед в какой-то брезгливой гримасе, так и мечтают загнать всех в концлагерь. По ходу, личная гвардия Властелина

А вот это уже стремно! В руке одной из высоких фигур я заметила уже знакомый ствол. Точно такой же штукой те синие дистрофики на полигоне спеленали Пуша. Но откуда она здесь, в Аахронде? Я даже не думала, что при уже имеющихся проблемах мне станет еще хуже. Ан нет — стало. Ледяные волны ужаса окатывали одна за одной от макушки до самых пяток, а навстречу им — от пяток до макушки поднимались волны жара, а потом они начали по очереди встречаться друг с другом. Холод и жар. От этого невероятного сочетания я почти потеряла сознание, только одна мысль удерживала на плаву, она, как пепел Клааса, стучала в голове, не давая забыть — мои близкие люди в опасности, и мне ни в коем случае нельзя превращаться в овощ ни на секунду.

Но, Боже мой, неужели они как-то связаны? Две эти непонятные, но такие значительные силы объединились?! Против кого же они дружат? Верейна, весь Рур или...я?

Потом меня чуть успокоило то, что в руках "эсесовца" всего лишь сеть, хотя вдруг в этот раз они решились на радикальные меры?

Нет, все же сеть. В ней забились несколько стражников, потому что от первого и второго выстрелов Пуш ловко увернулся, но третий все же достал его. Убедившись, что кобель плотно спеленат, фигуры замерли вокруг группы придворных. Я забарахталась с новой силой, так, что вывалилась-таки из своих пут, а державшие меня стражники с перепуга отскочили назад, тогда как остальные сомкнули ряды и напряглись.

Неудачно приложившись подбородком о каменный пол, я сильно прикусила губу, поэтому поднявшись, вытерла сочащуюся из нее кровь. Властелин зачарованно смотрел на золотые капли. Потом вскинул взгляд к моим глазам. Вижу, он не верил слухам обо мне. Но цвет моей крови заронил в его душу сомнения.

— Что же вас так тянуло сюда, что оказалось важнее опасности оказаться в моей власти? — задумчиво проговорил он. — Хотя... уже все равно. Надо это как-то использовать! Когда ты внедрилась в окружение принца, я подумал, что не зря воспитывал тебя, — обратился он к Тивизе, — но теперь ты поднялась в моих глазах!

Тивиза все еще висела, поддерживаемая за руки двумя стражниками, не поднимая головы. Я посмотрела на ее беспомощное тело, выражающее такое отчаяние, что самой впору было заплакать. Она могла сотни раз предать нас всех. Предать их. Почему же именно сейчас?