Янтарь и Льдянка. Школа для наследников

Поежившись от одной мысли о стальном взгляде моего будущего свекра, я была вынуждена признать, что он прав. Сейчас мы шагали по какой-то маленькой улочке сплошь застроенной аккуратными двухэтажными особнячками. Весной здесь, должно быть, пышно цветут сирень и черемуха, а сейчас продолжающий падать снег ложился на голые ветви, черепичные крыши и пики узорчатых решеток, смазывая их очертания.

— Я думаю, после стольких лет сидения за стенами школы, мы вполне заслужили небольшую прогулку по городу, — весело произнес Янтарь, с интересом оглядываясь по сторонам.

Мелькнула и пропала мысль о побеге. Я все-таки не идиотка, пытаться спрятаться в столице без гроша в кармане, без вещей и даже представления о том, где находятся хоть какие-либо ворота. Так что, хоть соблазн был велик, как никогда, я продолжала шагать рядом с Янтарем, с наслаждением вдыхая морозный воздух, ставший словно слаще от того, что в это мгновение никто не диктовал мне направление, не стоял за мой спиной, следя за каждым шагом, и что улицы Сьерр-Таша сейчас простирались под моими ногами, а не с высоты Водной башни.

Сбежать от охраны и отправиться гулять по городу было совершенно безрассудно, беспечно, даже сумасшедше... и от этого вдвойне приятно.

Народу становилось все больше. Мы вышли из спального района и оказались в переплетении торговых улочек. Тонкий белый ковер под ногами сменился серой слякотью, от которой тут же намок подол платья, а снежная свежесть — смесью всевозможных ароматов: от доносящихся со стороны харчевни запахов яблочного пирога, жареной утки и эля до благоуханий лавки цветочника и терпкой вони, просачивающейся из подвала кожевника.

Я с любопытством крутила головой, глазея по сторонам, и даже не заметила, как сама вцепилась в рукав Янтаря, чтобы не потеряться в толпе. А толпе не было никакого дела до свободно прогуливающихся по улице сына Императора и дочери Аверского короля.

Почти.

Пронзительный, бьющий по ушам вопль "Янтарька-а-а-а-а-а!" заставил меня втянуть голову в плечи и испуганно отдернуть руку. Я вообще терпеть не могла, когда в школе меня кто-то застукивал в его компании. Так что едва удержалась от того, чтобы, стремительно развернувшись, зашагать в противоположную сторону, вовремя вспомнив, что мы сейчас не в школе и оказаться посреди незнакомого города в гордом одиночестве я все-таки не хотела.

— Ледышка, ты же мне должна за спасение твоей жизни? — внезапно скороговоркой прошептал огневик.

— Э... — озадаченно протянула я, не торопясь опрометчиво соглашаться.

— Спаси мою, сделай вид, что мы встречаемся.

Только я успела озадачиться парадоксальности просьбы: соврать о том, что по сути-то является правдой, раз он мой жених — как к нам подлетело нечто очень яркое, очень глазастое и очень кудрявое и с разбегу повисло у Янтаря на шее.

На какое-то мгновение многочисленные русые локоны заслонили весь обзор не только огневику, но и мне. Когда он, удерживая ее за талию, вытянул руки, девица соблаговолила от него отлипнуть, но только для того, чтобы мертвой хваткой вцепиться в локоть. В карих глаза светился такой неподдельный детский восторг, что я на фоне его почувствовала себя скептичной столетней старухой. Лицо ее было мне знакомо, да, собственно, у нас в школе все в лицо друг друга знали, увидишь на улице — не ошибешься. Но никакое имя в памяти не всплывало.

— Ты не представляешь, как я рада тебя видеть! — прозвенела она радостным колокольчиком, перекрывая все шумы торговой улицы и обращая на нас все больше внимания.

— Не представляю, — обреченно согласился Янтарь.

Девушка хихикнула, будто это была какая-то очень смешная шутка, и продолжила тараторить.

— Я так грустила, что не увижу тебя все каникулы, а тут такой сюрприз. Как чудесно, что я согласилась пойти с матерью за покупками, обычно, я терпеть не могу это делать. А вот не пошла бы и не встретила бы тебя. А ты, получается, тоже живешь в столице? Удивительно, что мы раньше никогда не встречались на каникулах! А где именно ты живешь? Покажешь?

— Упаси боги, — пробормотал Янтарь, осторожно и как можно более незаметно высвобождая конечность из цепких ручек, и тут же перекрыл поток вопросов и восторгов, переключая внимание девчонки. — Льдянка познакомься, это Агата, она учится на пятом курсе Металлического. Агата — это Льдянка. Она моя...

— Невеста, — собственный голос прозвучал на редкость дико.

В этот момент я не смогла бы точно сказать, кого подобное заявление удивило больше всего: девицу, Янтаря или меня саму. Агата так изумленно на меня уставилась, словно я тут ей заявила, что являюсь дочкой Императора. Хотя... и эта фраза не была бы лишена некоторого смысла. Янтарь, кажется, не мог поверить, что я добровольно пришла на помощь. А я судорожно пыталась понять, почему меня так раздражают тонкие пальцы, вцепившиеся в его руку. Мне же должно быть все равно, с кем он там романы крутит, лишь бы ко мне лишний раз не лез.

— Это... шутка, да? — выдавила девушка, хлопая ресницами, и тут же заливисто рассмеялась. — Очень весело!

Желание отморозить этой "кудряшке" что-нибудь ценное с каждым мгновением становилось все больше. Зачем я вообще в это лезу? Пусть Янтарь со своими девицами сам разбирается. Только я собиралась развернуться и направиться, куда глаза глядят, как огневик, наконец, выпутался из рук Агаты и резким движением притянул меня за талию.

— Не шутка, — хмыкнул он, глядя на нее с нескрываемым весельем.

— Неужели? — Агата поджала губы. — И когда же состоится счастливое событие?

Она уставилась на нас так, словно надеялась подловить на том, что мы назовем разные даты и на этом проколемся. Я старательно и молча боролась с желанием стукнуть по сжимающим мою талию пальцам, поэтому отвечать пришлось Янтарю.

— Десятого числа. Хочешь прийти?

— Ха! Врете вы все! — надулась девушка. — Какой идиот назначит свадьбу в день Императорской? На нее же никто не придет. Вы что не в курсе, что принц женится?

— Мы просто планировали маленькое торжество в узком семейном кругу, — процедила я, и Янтарь тут же изобразил приступ неудержимого кашля, скрывая смех.

Агата посмотрела на меня, как на умалишенную. Судя по этому взгляду, она считала, что лучше не праздновать свадьбу вообще, чем отмечать подобное событие "в узком кругу", и верить в услышанное совершенно определенно не собиралась. Кажется, я начинаю понимать, почему Янтарь попросил меня о помощи. На подобных девиц не действует даже сказанное в лицо "отвали", не шарами же огненными в них кидаться?

Впрочем, "отвали" и на Янтаря не действует...

Я уже открыла рот, чтобы, открестившись срочными делами, утащить огневика куда подальше, как к нам подошла пухленькая миловидная женщина, в которой, благодаря неукротимо вырывающимся из-под чепца кудряшкам, можно было безошибочно опознать мать Агаты.

— Добрый день, молодые люди, — приветливо произнесла она, с интересом нас разглядывая. — А я-то пытаюсь понять, куда моя звездочка убежала. Вы, должно быть, учитесь вместе и... дайте угадаю, — она хитро прищурилась. — Янтарь?

Огневик обреченно кивнул.

— Очень много про вас слышала, — женщина рассмеялась. — Честно говоря, в том, что касается школы, то, пожалуй, слышала я только про вас.

Агата смущенно потупилась, а я с тоской начала думать, что отправиться прямиком во дворец, возможно, было и не такой уж плохой затеей. Янтарь словно прочитал мои мысли, потому что, крепко стиснув мою ладонь, произнес:

— Очень рад был увидеться, но, вы знаете, у нас еще столько дел сегодня...

— Вот еще! — возмутилась дама. — Без чашечки чая я друзей моей звездочки никуда не отпущу! Вот наш дом, посмотрите, всего в двух шагах.

Я уже хотела поддержать незадачливого жениха вежливым отказом, как вдруг с конца улицы до нас донесся подозрительный шум: недовольные и злые окрики, словно сквозь толпу продирались несколько очень недовольных человек.

Мы с Янтарем переглянулись. Это могли быть как совершенно не имеющие к нам никакого отношения люди, так и разыскивающие нас гвардейцы. Или убийцы. Решение пришло мгновенно.

— Мы с радостью принимаем ваше приглашение, — пробормотал огневик и зашагал к указанному дому чуть ли не вперед хозяев.

Присмотревшись к вывеске, я отстала от него и удивленно обернулась на мать Агаты.

— Вы владеете ювелирной мастерской?

— Удачно у нас в семье маг металла родился, не так ли? — рассмеялась женщина.

"Кудряшка" нахмурилась и решительно догнала Янтаря, тот посмотрел на меня, как на предательницу.

— Мы точно не прибавим вам хлопот, госпожа?..

— Олли. Ювелирная лавка Олли, — с гордостью произнесла она. — Это приятные хлопоты, деточка. Сколько не мечтала я о большой и дружной семье, боги мне только одну девочку послали, так что видеть в доме молодежь — в радость. Эрин... ох, прости, вечно я забываю, что у вас имена настоящие знать не принято, — она виновато улыбнулась. — Агата частенько друзей школьных на каникулах в гости приглашает, так и я себя моложе чувствую.

Подмигнув, она прибавила шаг и первой толкнула дверь лавки. Помещение огласил хрустальный звон колокольчика.

— Милый мой, у нас гости, — громко известила госпожа Олли.

Я зашла последней. При нашем появлении из-за прилавка поднялся мужчина приятной внешности с ранней сединой на висках и располагающей улыбкой. Жена легко поцеловала его в щеку, проходя мимо вглубь лавки.

— Звездочка моя, помоги мне чай приготовить, а вы, молодые люди, пока осмотритесь, вдруг приглянется что, — она весело нам подмигнула и скрылась за дверью.

Агата надулась, но последовала за ней, бросая на нас косые недовольные взгляды. Господин Олли тактично не стал приставать к нам с вопросами, вероятно, полагая, что за чаем с этим прекрасно справится его жена. Он снова сел и уткнулся носом в книгу, а я медленно двинулась вдоль витрин и полок, с восхищением разглядывая украшения, пока Янтарь глазел на изукрашенные искусной резьбой мечи и кинжалы.

Чего тут только не было от тонких серебряных колечек до массивных перстней с невероятно большими камнями, цепочки и ожерелья, брошки и браслеты на любой вкус и кошелек. До сих пор мне как-то не доводилось носить украшения. Во-первых, в школе не поощрялись любые вещи, которые могут указать на сословную принадлежность ученика и богатство или бедность его родителей, а во-вторых, у меня их и не было. Родители, собирая в дорогу семилетнего ребенка меньше всего думали о драгоценностях, а Император лишь регулярно поздравлял меня с Днем Рождения не торопясь заваливать подарками по поводу и без.

Господин Олли, должно быть, что-то уловил в моих глазах, потому что внезапно отложил книгу и приблизился.

— Я вижу, милая, наши работы пришлись вам по душе.

— Да, они чудесны, — охотно подтвердила я. — Но, признаться, я не то, чтобы большой знаток. И, честно говоря, я вообще впервые в ювелирной лавке.

В карих, совсем как у дочери, глазах за стеклами очков промелькнуло искреннее удивление, смешанное с весельем.

— И правда, такой красавице лишние украшения ни к чему. Но камни вещь особенная, в них есть своя собственная, еще не до конца подвластная человеку магия. Что-то подсказывает мне, что вам бы очень подошел сапфир, — он подхватил с витрины браслет, и украшенная ярко-синей россыпью змейка призывно сверкнула в свете магических ламп. — Он способствует поиску истины и принятию верного, справедливого решения в трудной ситуации, защищает от лени, лжи, страха и бездеятельности, пробуждает жажду познания и стремление к поиску цели в жизни.

Мужчина вернул браслет на место. Длинные тонкие пальцы пробежались над рядом украшений, скользнули по череде перламутровых бусин.

— Или же жемчуг. Вы знаете, что этот камень никогда не следует дарить, если кто-то до этого уже носил его? Он сродняется со своим владельцем и только ему служит в полную силу.

— А янтарь? — внезапно выпалила я и тут же поспешно покосилась на огневика, надеясь, что он не обратил внимания. — Что значит янтарь?

Господин Олли хитро усмехнулся. Я запоздало сообразила, что, благодаря Агате, парень в этом доме не менее известен, чем в школе, и мой интерес явно неверно истолковали. Хотя я сама толком не могла объяснить, чем он вызван.

— Янтарь — солнечный камень, символ солнца. Согласно древним легендам он получается из солнечных лучей, сгустившихся внутри моря или разбившихся о холодные морские волны. Защищает от сглаза, охраняет от злых духов, дарит здоровье и покой.

Да вот уж как раз покой-то мне с этим "камушком" только снится. От откровенно любопытного мужского взгляда мне стало страшно неловко, и я поспешила сменить тему, ткнув пальцем в следующую витрину.

— А тут у вас что?

— Обручальные кольца, — охотно отозвался владелец лавки, и я мысленно застонала: из огня да в полымя.

— Неужели? — Янтарь возник за спиной, как бес из Преисподней.

Вечно он тут как тут, когда не надо.

Огневик заглянул мне через плечо, почти касаясь и заставляя меня от этого нервничать. Рыжие вихры щекотнули щеку, а попытка отстраниться привела лишь к тому, что я уперлась в него спиной.

— У нас довольно большой выбор, — произнес господин Олли, приподнимая крышку стеклянной витрины, чтобы мы могли лучше рассмотреть.

Глаза и впрямь разбегались. Буквально только что я собиралась отойти в сторону, чтобы всем показать, что эти кольца меня ни капельки не интересуют, а спустя мгновение поняла, что не могу оторвать от них взгляд. Он скользил с одного на другое, восхищаясь изгибами линий, причудливыми переплетениями и ярким блеском. Женские — тонкие, ажурные, и мужские — проще и сдержаннее, каждое из них, тем не менее, не представлялось одно без другого. Мое внимание привлекла одна пара: переплетение красного и белого золота, рождающее на стыках звездочки бриллиантов. Поневоле мелькнула мысль, что нам бы такие подошли. Красное и белое — огонь и лед...

— Чай готов, — вдруг громко объявила Агата, одарив нас хмурым взглядом исподлобья.

— Спасибо, милая. Прошу, — господин Олли запер дверь лавки и пригласил следовать за ним.

Чаепитие прошло на удивление мило. Госпожа Олли умело поддерживала непринужденную беседу, не затрагивая щекотливых тем, вроде нашего происхождения. Поговорили о погоде, об учебе, нам пересказали последние дворцовые сплетни: у Императора новая фаворитка, а будущая императрица, шепчут, наконец-то ждет ребенка. Я настороженно косилась на Янтаря, но на подобные разговоры о своем семействе, он не проявил никакого особенного интереса. Вместо этого вставил несколько довольно удачных шуток, вызвав взрыв смеха за столом.

Агата смотрела на него сияющими глазами и мрачнела всякий раз, когда ее взгляд натыкался на меня. А я разрывалась между странно противоречивыми желаниями: с одно стороны, хотелось встать и выйти хлопнув дверью, пожелав им счастья в личной жизни, а с другой, пододвинуться еще ближе к Янтарю, хотя, казалось бы, куда уж. Хозяйка и так усадила нас так близко, что мы то и дело касались друг друга руками, потянувшись за печеньем.