-Вот ведь как бывает в жизни, проняло бабника. Хорошо, что тебе, Иван Чертов, такая коза-дереза встретилась и затмила всех своими труселями в поцелуйчиках, а то ты сейчас Тонков-2 был бы. Тьфу-тьфу, и синхронистов бы не было, и Саньки. УЗИ же подтвердило, что ещё один Чертов мужик будет! Ваня, ты красава, после себя аж двух 'продолжателев хвамилии', как говорил дед Панас, оставишь. Надо пойти свою козу-дерезу потискать, чёт соскучился я.
-Вань, ты чего сидишь, тащишься? — заглянула в кабинет коза-дереза.
-Иди сюда скорей!
-Что, Вань?
Чертов крепко её обнял:
-Две новости, одна хорошая, другая — очень хорошая.
-Ну-ка, ну-ка?
— Хорошая — деньги для Дениски нашлись, а очень хорошая — я тебя люблю и сильно соскучился.
-Когда хоть успел? Вроде утром только 'наскучался'.
-Э-э-э, когда оно было, утро-то, чёт меня приперло...
-Вань, — тая в его объятьях бормотнула Наташка, — ведь белый день. У тебя, небось, совещание в три?
-Отменю, ну их всех на хрен! Могу я с собственной женой понежиться? Да и дома синхронисты вечно не вовремя врываются, — оба захохотали, сколько их было, таких пикантных ситуаций...
А у Тонкова случился неожиданный вечер.
-Вер, а давай дитенка усыновим-удочерим, поженимся и будем жить как нормальная семья?
-А чем мы сейчас не нормальная семья? Или смена фамилии мне что-то новое даст? А насчет дитёнка, -она как-то покривилась, — кого удочерять, они же в детских домах все уроды или неизлечимо больные, опекунами становятся только недальновидные людишки.
Тонков подобрался:
-Ну почему же, есть ведь и нормальные, молодые девицы бросают например.
-Ты уверен? Да сто врачей тебе напишут, что здоров. А гены гнилые? Вон, у меня на родине знакомые -пара за сорок бездетная взяли четырехмесячного ребенка, тряслись над ним, он с четырнадцати лет стал воровать, убегать из дома, потом вообще связался с поездными, этими, каталами или как их там ещё -картежниками, и ты мне такое предлагаешь?
-Ну есть же сейчас и искусственное оплодотворение, а нет, тебе это на подходит, ещё это... когда другая рожает за деньги? — с каким-то нездоровым блеском в глазах произнес Тонков.
-А ты знаешь кто будет его вынашивать, может она хроник какой?
-Кароче, ни один вариант тебя не устраивает? А я сегодня одному вот такому больному ребенку как бы помог, дал десять тысяч на операцию в Германии.
-Десять тысяч рублей? На какое время и какой процент? — деловито спросила Вера.
-Ты будешь разочарована, без процентов, деньги — евро, а время — как в мультике про Винни-Пуха, — он зажал нос и проговорил голосом совы, — "без-воз-мезд-но".
-Что? Какому такому ребенку, твоих приятелей?
-Нет, — уже наслаждаясь чем-то, ответил Тонков, — просто маленькому трехмесячному, там всем миром собирали.
И узнал Тонков про себя много нового:
-Ты что, совсем лох? Да тебя, дурака, развели по-полной? Почему ты со мной не посоветовался? Я бы хоть проверила, кто и почему? А как же поездка в Эмираты, я всем уже нахвалилась, что мы летим в Дубаи, за шубой и золотом.
— О как! Ты же говорила, что не такая, как мои молодые шалавы, у тебя другие ценности?
-Одно другому не мешает, шуба моя уже старая, пять лет, хочется что-то новомодное приобрести. Миша, давай позвоним тем, кому ты деньги дал, скажем, что обстоятельства изменились, а? — Вера потянулась его обнять.
Смотря на неё потемневшими глазами, он ловко уклонился от обнимашек:
-Да, обстоятельства действительно изменились, вместо тепла у меня опять пусто-пусто. Печально, но лучше так...Ну что, собирай вещи, я тебя провожу.
-Куууда?
-Домой к тебе, в Медведково.
-Ах так? Да ты... — и понеслось...она красочно и с удовольствием поясняла ему, какой он козёл и прочее.
Мишка, не особо вслушиваясь, ходил по квартире, собирая её вещи, бросая все в большую сумку без разбора: тапки, белье, косметику, вазочки, салфеточки....
-Ишь, ты, сыночка он нашел! Да кто знает, твой ли он, может, нагулянный, а ему, лоху сказали...
-Стоп, не ты ли первая обратила внимание на него, родинки одинаковые, одно лицо?
-Мало ли, чего я сказала, ты же с одними шалавами трахался, вот и...
-Все, хорош! Одевайся! — У Тонкова не было даже злости, одно сплошное удивление: — Как же ты так ловко притворялась?
Вера всхлипнула:
-Миш, я от обиды лишнего наговорила, давай мы немножко побудем порознь, остынем и все решим.
-Пошли, время позднее, надо выспаться и тебе, и мне.
Приехав из Медведково, сидел Мишка на разворошенной кухне, курил и думал, ходил из угла в угол, опять курил, пока от табачного дыма не стали слезиться глаза. Распахнул настежь окно и долго стоял, глядя на спящий город, заварил себе крепкий чай, типа чифиря, напился, посмотрел на время — спать ложиться не было смысла — половина шестого утра, и такая злость его обуяла! Плюнул на все и сдуру начал наводить в квартире армейский порядок, вспомнились курсантские годы. Он тер и отмывал все подряд, набрал ещё три пакета разной ненужной ерунды, решив пока не выбрасывать, может, что понадобится 'подружке Вере', затем поехал на работу.
Весь день в каком-то отупении что-то говорил, что-то делал, а в четвертом часу позвонил Ванька Чертов:
-Миш, привет, в шесть пятнадцать провожаем в Берлин наших, они с поезда на поезд, подъедешь? Поезд 013, вагон 7, жду, вокзал Белорусский.
Тонков мгновенно подорвался. На вокзале, еще не дойдя до седьмого вагона, увидел небольшую разномастную компанию, над головами которых возвышался гигант-Чертов.
-Здравствуйте! — подошел Тонков к ним.
-Здорово, Миш, ещё раз. Вот, знакомься, это Даша — наша мамочка, это Валентина Ивановна — бабуля. А это — наш Дениска.-
Ванька бережно держал на руках малыша, который круглыми глазенками глядел на окружающих. Мама и бабушка, одетые совсем скромно, с волнением уставились на него.
-Спасибо Вам огромное, материнское, — сдерживая слезы, сказала старшая.
А младшая, измученная, с огромными синяками под глазами, добавила:
-Мы уже отчаялись, время-то поджимает, спасибо!
-А можно... — сам удивляясь себе, — ...вашего малыша подержать? — попросил Мишка.
-Держи, — прогудел Ванька, — может, прилипнет, и своего родишь, мы, вон, за третьим собрались! — он кивнул на высокую, симпатичную женщину, с небольшим животиком, возле которой стояли подростки мальчишка и девчонка лет пятнадцати, зеркально отражающие друг друга, разным был только рост.
Тонков бережно взял ребенка на руки и, вдохнув запах молочка и ещё чего-то, чем пахнут младенцы, как-то остро вспомнил, что держал когда-то вот так свою дочку. Малышок не плакал, а внимательно разглядывал новое лицо. Динамик проговорил женским голосом, что посадка заканчивается, Ванька и знакомый уже, светло-русый мужик, подхватили вещи и коляску и пошли в вагон вместе с бабулей. Тонков все так же держал ребенка,наслаждаясь этим.
-Мишк, роди себе такого же, здорово с ним смотришься! — опять повторил вышедший Ванька.
-Даш, давай в вагон!
-Даша, может быть, Вы сообщите и мне, как пройдет операция? Просто сделайте прозвон, а я перезвоню Вам? — с огромным сожалением отдавая малыша, попросил Тонков. — Очень мне Ваш мужичок понравился.
-Да, конечно, Михаил..?
-Александрович я.
-Обязательно, Михаил Александрович, мы вам так благодарны!!
Долго махали вслед отъезжающему поезду, потом Тонков, разглядев как следует близняшек, изумился:
-Вань, они же одно лицо с тобой.
-А то, знак качества, как я говорю, правда, конопушечка? — обратился он к жене. Та кивнула, как-то ласково-интимно улыбнувшись мужу, и у Тонкова засосало под ложечкой. Он остро позавидовал Чертову — у него так не случилось.
А ещё через неделю у него был настоящий шок... Позвонили с передачи "Жди меня". Он, было, подумал что это розыгрыш.
-Да бросьте вы! Кто меня может разыскивать? Я не терялся, все прекрасно знают, где я и что я. Единственно, допускаю, что может кто-то из давних сослуживцев, и то вряд ли, не разыгрывайте меня, пожалуйста.
-Михаил Александрович! — вежливо спросила у него девушка, представившаяся сотрудником передачи, — Вы позволите подъехать к Вам ненадолго?
Тот подумал, прикинул и согласился, вызвал своего неизменного Быкова для подстраховки и стал ждать "гостей". Те очень быстро добрались, и ввалилось к нему в квартиру трио с видеокамерой. Шустрая девица с порога спросила:
-Вы так и не догадались, кто Вас разыскивает?
-Нет, не имею представления!
-А фамилия Перельман Вам ничего не говорит?
-Нет.
-Софи Перельман?
-Да нет же, вы меня с кем-то путаете. Быков, давай, гостей проводи.
-Подождите минуточку, — воскликнула девица и шумнула куда-то на площадку, — Софи, идите сюда!
-Какая ещё Софи? — успел подумать Мишка. — У меня сроду бабы с таким именем не было.
А в дверях появилась молоденькая девчонка лет четырнадцати-пятнадцати и замерла, пристально глядя на него.
-Малолетка какая-то! — пронеслось у Тонкова в голове.
А малолетка нежным таким голоском с явным иностранным акцентом сказала:
-Привет, аба!
-Здраствуй..те! Вы ко мне?
-К тебе, к тебе, — из-за девчонки появилась... симпатичная женщина, — не узнаешь?
Мишка моргнул, пригляделся повнимательнее и охренел... вместо, как он помнил, невзрачной, серой мышки — Алины, в дверях стояла цветущая женщина.
-Это?.. Алина? Ты?
-Она самая!
-А девочка... это..?
-Да, твоя дочка — Соня.
Мишка сбледнул, ему резко не стало хватать воздуха:
-Быков, принеси водички, что-то мне нехорошо!
Быков шустро метнулся на кухню, приволок стул и водичку. Мишка обессиленно опустился на стул, жадно выхлебал воду, посидел,закрыв глаза, потер левую сторону груди....открыв глаза, спросил:
-Вы мне не кажетесь, это правда вы здесь?
-Надо же, какие мы впечатлительные стали к пятидесяти годам! — хмыкнула бывшая жена.
А Мишка, тяжело поднявшись, не обращая внимания на жену, уставился на дочку, которая также внимательно смотрела на него, его карими в крапинку глазами. Все притихли, только стрекотала видеокамера, непутевый отец и его большая дочка не сводили глаз друг с друга.
-Можно... — хрипло прокаркал, потом прокашлялся и повторил Мишка, — можно я тебя хоть обниму?
Он как-то робко смотрел на девочку, и увидев в его взгляде что-то такое, понятное только ей, она кивнула и сама шагнула к нему. Он осторожно, едва касаясь, обнял её, а девчонка, как-то странно всхрапнув, прижалась к нему:
— Ты на меня совсем похож!
А Тонков, полуприкрыв глаза, верил и не верил, что, вот, в его бережных объятьях находится его, ЕГО!! — дочка.
-Надеемся, что дочка и папа не разочаруются друг в друге! — в камеру сказала шустрая девица, добавила что-то ещё, — "ищите и верьте..."
Они откланялись. Мишка не вникал, он опять опустился на стул:
-Ноги не держат!
Верный Быков приволок валидол. Алина, видя, что бывший действительно плохо выглядит, попросила отвести Мишку прилечь где-нибудь:
-А то помрешь, увидев ребенка, виноваты останемся!!
-Сонечка! — попросил Мишка. — Ты можешь немного со мной посидеть?
-Алина, вы, наверное, голодные? Там, на кухне посмотри, а я пока, извини, не в форме.
И впервые с тех давних одиннадцати лет Алине стало жалко этого гада, она кивнула и пошла на кухню.
-Сонечка, я не вправе что-то спрашивать, но как вы меня нашли?
Ребенок, перевирая окончания слов, пояснила, что давно хотела увидеть своего настоящего папу, тем более, что мама всегда говорила — она один в один настоящий отец и внешне, и по характеру. Внешность, да, похожи они сильно. Она, Софи, в этом убедилась уже. Девочка оказалась и впрямь как папа, было в ней то же обаяние, чем грешил в молодости Мишка.
Сердце потихоньку отпускало, но как же заныла его душа:
-Мудак, про этого-то ребенка ты знал, и сам же позволил её удочерить!
В комнату заглянула Алина:
-Если тебе полегче, пойдемте на кухню, надо поесть всем.
Алина, не мудрствуя лукаво, поджарила рыбные стейки, нарезала салат и сварила кофе.
-Послала твоего Виталика в магазин за хлебом и тортиком, надеюсь, оплатишь?
-Какая ты стала? — Вместо ответа сказал Тонков.
-Какая бы не стала, оплатишь ,или мне придется?
-Я жадным не был никогда, тебе ли не знать?
Прилетел запыхавшийся Быков.
-Виталик, садитесь, тоже поешьте, — пригласила Алина, — наверняка, ведь голодный.
-Да я... — замялся тот.
-Садись, не умничай.
Все ели, а Тонков смотрел на них, ему кусок в горло не лез — просто хотелось сидеть и вот так смотреть на дочку и бывшую, долго-предолго. Потом расположились в зале, разговаривали, дочка и папаша быстро нашли общий язык — они, перебивая друг друга, с обоюдным удовольствием общались.
Алина сидела в стороне и с грустью понимала, этот вот... оказался её дочке по душе, зов крови сказался. А Тонков, с опаской поглядывая на Алину, боялся только одного, что вот встанут сейчас и уйдут они от него, а он взвоет волком.
-Алин, вы где остановились-то?
-В гостинице.
-Может, ну её, они сейчас дорогущие. У меня места много, может, поживете, а? Буду рад, если согласитесь.
Дочка тут же повернула голову к матери:
-Мам, давай, а? У него так тут хорошо и места много.
Стесненная в средствах, Алина все-таки не упустила возможность помучить этого гада, но видя, что он опять непроизвольно потирает левую сторону груди, сжалилась.
-Ладно, согласна, но...
-Понял, понял, не волнуйся, все будет замечательно.
Он показал Алине, где что лежит, предоставил ей возможность делать как и что она хочет, а сам все не мог наговориться и наглядеться на Сонечку.
Утром новоиспеченный папаня проснулся от вкусных запахов, потянулся, улыбнулся, а потом загрустил — явно ведь не для него старается Алина.
-Блин, а ведь детей мне родили женщины с перекликающимися именами Альбина-Алина, в этом что-то есть. Только я, дурак, не усек вовремя.
Умылся, побрился и пошел на вкусные запахи.
-Доброе утро! — засиял он, увидев и мать, и дочь на кухне, — что вы так рано вскочили?
-Привыкли, — пожала плечами Алина, — мы ранние пташки. Соня утром на тренировку, я на работу, вот и здесь встали по привычке.
-Сколько вы в России будете?
-Через три дня домой.
-Что так быстро? — опечалился Тонков, — может как-то можно продлить?
-У нас билеты на обратный рейс.
-Я поменяю? — предложил Тонков.
-И не жаль на нас тратиться? — съехидничала Алина, а дочка захлопала в ладоши:
-И ты мне всю Москву покажешь? И мы везде побываем?
-Везде побывать не получится, Москва, она большая, да и денег у него не хватит, с твоими-то запросами, — пробурчала мамка.
-Да, дочь, я постараюсь как можно больше вам показать. Давайте определимся, сколько вы сможете ещё здесь побыть, давай паспорта, билеты и я поеду менять сразу.
Про себя же твердо решил, что пару дней, если позволит работа жены, он ещё накинет. -Мама, а может? — заикнулась дочка.
