Войти в историю

— Ваб, лодка, идем к богам, — сообщил я и поспешил обратно в дом. У нас имелись деревянные заготовки, из которых я планировал в спешном порядке собрать носилки.

Охоту на крокодилов я поселковым жителям обломал. Они, конечно, уже успели поймать одного, но дальше начали срочно готовиться к путешествию. Четверо мужчин понесли Виктора на спешно сделанных носилках. Женьке я велел переодеться и собрать наши рюкзаки. Сам тоже надел штаны и футболку. Это чтобы даже издалека не напоминать местных.

Ваб, естественно, отправился нас сопровождать, попутно выспрашивая, что такое делает Женька и для чего. Нехотя я пояснил, что цветы — это лекарство при сильных болях.

— Жень, повтори ему, что много нельзя. Опасно.

Виктор под воздействием наркотика лежал смирно и глупо улыбался, не реагируя на смену обстановки.

Пока парни управлялись с парусом и лодкой, я вытащил свой блокнот и начал рисовать внутренности человека, насколько их помнил. Объясниться на языке аборигенов у меня не получится, но показать картинки и причину болезни я смогу.

Прибыли в поселок на противоположном берегу лишь часа через три, но потом нам пришлось какое-то время потратить на пояснения — для чего прибыли и что требуется.

— Ваб говорит, эти боги не любят, когда к ним приходят без спроса, — перевел Женька то, что услышал.

— Ничего, переживут, — угрюмо отозвался я и велел поднимать носилки с Виктором.

Кроме нашей компании к негостеприимным богам отправилось еще несколько человек, в том числе Ваб номер три. Двигались мы быстро, как могли. Носильщики сменяли друг друга. И до небольшого озера в окружении деревьев добрались примерно через час.

Эти боги действительно не очень-то жаждали видеть местных. Вышедший из дома мужчина сразу наставил на нас оружие. Я махнул своим спутникам рукой, чтобы они не двигались, и вышел вперед. Еще несколько минут я пояснял свою просьбу, демонстрировал рисунки и то, что аппендикс нужно удалять, иначе человек умрет. Мужчина меня выслушал и позвал кого-то из дома.

Тут же на ступенях веранды появилась женщина, и тоже с оружием. Правда, она его почти сразу опустила и стала вникать в проблему. Переговоры затянулись. Если в двух словах, то своего дрона или какого-то средства передвижения у этой пары так называемых 'богов' не было. Но и совсем мне в помощи не отказали. Хотя за результат не ручались.

Естественно, этих поселенцев заинтересовало, кто мы и откуда. На местных жителей мы не походили ни одеждой, ни внешностью. А моего словарного запаса на подробный рассказ не хватало. Но жестами и мимикой я рекомендовал 'богам' сделать запрос в 'штаб'. Даже показал направление к тем, кто в курсе. Мужчина заметно скривился. А еще похлопал себя по уху. Я так понял, что связи с другими богами у них нет. Да и не особенно они дружат. Хорошо, что помочь нам не отказались.

Дальше я руководил носильщиками и помогал в подготовке операции.

Заносить Виктора в дом смысла не имело. На улице было светлее. Потому женщина распорядилась разместить тело прямо на одной из ступеней. Пока она разбирала инструменты, я поинтересовался у Виктора о самочувствии. Тот, похоже, меня не слышал и продолжал улыбаться.

Снова Ваб и Женька выступили переводчиками.

Руки и ноги Виктора женщина попросила зафиксировать. Лишних тряпок я не брал. Были, конечно, те, что предполагалось использовать для бинтов. Но для фиксации конечностей сорвал с двух помощников их набедренные повязки и привязал друга к носилкам.

Какое-то понятие о хирургии у женщины было. Она даже пообещала отыскать аппендицит, исходя из моих рисунков. Вернее, я должен буду его отыскать. Пока же место на животе побрызгали спреем. И почти сразу 'богиня' сделала надрез. Мужчина начал ей ассистировать, растягивая участок инструментами и убирая кровь стерильными бинтами, что я подавал. Сами инструменты внешне напоминали те, что использовали современные нам хирурги. Не знаю, как это могло называться, но скорее всего зажимы. Рану вполне профессионально раскрыли и начали искать источник болезни.

— Жень, ты, главное, мух и мошкару гоняй, — взвыл я от того, что происходило.

Мыли руки эти хирурги до операции или нет осталось для меня загадкой. Зато летающей дряни вокруг хватало. Сам я вытер потные руки о штаны и попытался успокоить пульс. Захотелось одновременно блевануть и зажмурить глаза. А тут еще эти горе-медики начали пререкаться друг с другом, выясняя, то это или не то, в смысле озвученный мной диагноз.

Пока мужчина отсасывал кровь ручной помпой, дамочка прямо пальцами ухватила что-то и поинтересовалась моим мнением. А я что, знаю?! Но на отросток кишки это походило, цвет сероватый, к тому же было зажато между других бугристых органов. И этот пережатый отросток явно выглядел лишним.

— Режь, — кивнул я и показал жестом. Все равно ничего другого, похожего на аппендикс, в этой части брюшной полости не было.

Получив мое одобрение, женщина продолжила. Перевязала нитью то, что планировала отсечь, подготовила изогнутую иголку с нитью для зашивания. Весь процесс я со своего места не увидел. Кажется, после того, как перевязанный отросток отсекли, наложили шов и снова обработали спреем. А мне на руки кинули то, что отрезали. Сомнения по поводу нужного органа еще оставались. Но только я попытался его взять пальцами как изнутри брызнула смесь гноя и крови, почему-то воняющего калом.

— Это он? — уточнил Женька.

— Похоже, — положил я кусок кишки на ступеньку и поспешил к Вабу.

Тот всю дорогу тащил наш кувшин с водой и сейчас помог мне отмыться. К тому времени, как я вернулся к Виктору, женщина уже зашивала рану, затем сбрызнула поверх неё спреем из маленького баллончика. И, собственно, на этом свою миссию боги посчитали выполненной. Зато начали озвучивать, чего хотят получить. Я только разобрал слово 'рыба' из всего перечня.

— Ваб, скажи, что мы привезем рыбу завтра, — отдал я распоряжение и сосредоточился на Викторе.

Тут Ваб номер три вмешался и добавил, что козу тоже мы обязаны поставить, как и зерно.

— Будет, все будет, — не стал я перечить.

Допустим, зерна сейчас ни у кого нет. Урожай еще не созрел. Но можно заменить сыром, творогом и даже молоком. Главное, не портить отношения с этими богами и надеяться, что Виктор поправится.

— Жень, я сейчас растолку таблетку антибиотика и присыплю на рану, а ты помоги мне с бинтами, — попросил я сына.

Бинты из льняной ткани мы давно заготовили и хранили в доме. Порезы и мелкие раны случались, хотя и нечасто.

Немного настоящего бинта в нашей аптечке тоже имелось. Я вначале прикрыл им рану, зафиксировав лейкопластырем и только потом начал обматывать бинтом вокруг живота. Ваб помогал поворачивать больного и вообще внимательно следил за моими действиями.

К концу всех этих манипуляций Виктор начал приходить в себя и даже застонал.

— Жень, немного обезболивающего Виктору дай. Нам еще долго нести его до лодки.

Под воздействием аналога опиума Виктор проспал до середины ночи. А когда проснулся, то попросил пить.

— Вить, мне кажется, что после операции нельзя давать питье какое-то время, — отозвался я, но влажную салфетку на губы положил.

— Почему? — прохрипел друг.

— Не знаю, но помню по фильмам, что после операций на брюшной полости ограничивают питье больного.

— Ммм.. — промычал Виктор и протянул руку к животу. — Ты мне, что аппендицит вырезал? — не поверил он.

— Дядя Витя, мы к богам плавали на лодке, — просветил его проснувшийся Женька. — Они тебе помогли.

— Не помню, — снова прохрипел Виктор.

— Потом все расскажем, — пообещал я и снова смочил водой салфетку, положив ее на губы.

Больше всего меня беспокоило то, чтобы не началось воспаление. С утра пораньше я послал Женьку кипятить воду, сам же пересчитал запасы лекарств. Виктору должно хватить антибиотика. Пусть даже у нас не останется запаса, но и хранить лекарство годами смысла нет.

Потому, как только Виктор снова попросить пить, я растворил в ложке таблетку и влил ему в рот.

— Вить, если от жидкости начнет где-то печь внутри, ты сразу говори, — предупредил я его.

Через несколько минут я рискнул дать еще ложку воды. Так и продолжил. Когда к нам гости заглянул Ваб, то попросил его сварить бульон из утки. А тот мне в свою очередь напомнил о долге. Пришлось оставить Виктора на попечение Женьки и идти руководить погрузкой продуктов. Ловушки забросили на ночь, и теперь они были полны рыбы. Одну козу подготовили тоже. В большой короб поставили кувшин с молоком, туда же сложили две головки сыра и миску со свежим творогом.

Ваб сокрушался, что много еще чего из списка, заявленного богами, не хватает, но я его успокоил. Если богам понравится сыр, то еще привезем. А зерна действительно нет. Колосья в поле только-только начали желтеть. В общем, парни уплыли в поселок, я вернулся к больному.

Виктор выглядел гораздо лучше и даже поддерживал разговор с Женькой.

— Папа, а мы думаем, что эта операция потом станет традицией пеленания мумий фараонов, — фантазировал Женька.

— Мы же его не полностью в бинты замотали, — отозвался я и как раз начал разматывать бинты, чтобы проверить рану и сменить марлю на свежую.

— Ну и что? — не сдавался сын. — Зато остальное все совпадает. На лодке поплыли на запад. Повезли смертельно больного, вернули живого.

— Притянуто за уши, — тоже не поддержал Женьку Виктор и скривился от моих манипуляций. — Как там? — поинтересовался он.

— Покраснение вокруг, но не очень сильное. Будем тебя на антибиотиках держать.

— Главное, что не опиумном маке. А то мне такая хрень вчера мерещилась.

— А у нас еще конопля есть, — хохотнул Женька.

— Ты обязательно выздоровеешь, — пообещал я Виктору.

— Только котов от меня уберите, — проворчал он. — Сидят тут над душой, мурлыкают так громко, что спать мешают.

— Мы тебя на ночь в дом занесем, а их во дворе оставим, — пообещал я и отправился на кухню за бульоном из утки.

Жаль, что я был не в курсе диеты для такого рода больных. Но примерно предполагал, что первые сутки ничего тяжелого употреблять не стоит. Насчет молочного тоже были сомнения. Пусть уж Виктор дальше сам решает, что ему можно, а что нет.

Кстати, вернувшийся на следующее утро Ваб с парнями заверил, что боги ни сыр, ни творог не оценили. А зерно все равно требуют, но обещали подождать сбора урожая.

— Нужно и тех жителей обучить, как пахать землю и сажать зерно, — задался целью Виктор. — Иначе мы этих всех богов-нахлебников не прокормим.

— Вот поправишься, и сходим в гости, — пообещал я.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

========== Часть 17 ==========

Ночью у Виктора снова поднялась температура. Пришлось мне его вытаскивать прямо на улицу, обтирать тело влажной тряпицей, вливать лекарства. Попутно отгонять комаров и мошкару, вившуюся вокруг источника света.

А тут еще коты, заразы такие, восприняли размахивание веткой от комаров, как новую забаву. От всей этой возни проснулся Женька и вызвался мне помочь. С ним на пару мы переловили котят, заперли в доме, а сами остались во дворе следить за Виктором. Хорошо, что я с вечера накипятил воды. В отдельной посудине был еще компот из кислых фруктов и фиников. Им я и поил друга.

Во второй половине ночи, когда Женька задремал, Виктор начал активно потеть, а температура снижаться. Кажется, дело пошло на поправку.

Естественно, что весь день я не отходил от друга. Поил, немного покормил кашицей из вареных кореньев. Виктор уверял, что особого аппетита у него нет. А я на этот счет не сильно переживал. Одно дело подать ему сосуд для малой нужды и совсем другое, если приспичит по-большому.

Хотя к туалетной зоне Виктор поковылял уже на второй день. С трудом, опираясь на палку, но добрался. Я его не останавливал, потому что помнил, что после аппендицита долго лежать не рекомендуют — могут появиться спайки. Шов на животе выглядел уже неплохо, а что там, внутри, неизвестно. Краснота была, но признаков воспаления я не заметил. Не зря же скормил Виктору почти все имеющиеся антибиотики.

Ваб посещал нас по несколько раз на день с едой и интересовался самочувствием Виктора. А еще принес кусок глины и, ориентируясь на мои рисунки, слепил нечто похожее.

— Молодец какой, — похвалил я жреца.

— Ерунда, — отмахнулся Виктор. — Они повторить подобную операцию никогда не смогут. Даже если обеспечить инструментом, иглами и прочим, пациент скончается от заражения. С гигиеной здесь херово.

— Тебе сильно повезло, — согласился я, припомнив то, что сами боги не очень-то следили за чистотой рук и инструмента.

Через неделю Виктор довольно уверенно передвигался по поселку, а я перестал переживать за его здоровье. К тому времени, как прилетели пилоты, об операции напоминал только красноватый шов. Но Ваб, конечно же, долго и самозабвенно рассказывал о таком 'интересном приключении'.

Мы же, в свою очередь, расспросили о тех людях, что проживают у озера. И отчего-то внятного ответа не получили.

— Как-то эти боги не сильно дружат между собой, — резюмировал Виктор.

— Без разницы. Главное, чтобы к нам претензий не было.

Претензий действительно не было. Несмотря на ночь, Ваб повел пилотов показывать поле с посадками пшеницы и ржи. Естественно, дождался комплиментов и расцвел.

— И чего, дурачок, радуется? — ворчал я, глядя на довольную физиономию Ваба. — Их наглым образом эксплуатируют, а они готовы наизнанку вывернуться.

— Думаю, что он и сам прекрасно понимает, что 'налоги' увеличатся, — не согласился со мной Виктор. — Но, возможно, это престижно поставлять продукты богам.

— Мы тоже боги, — напомнил Женька. — Значит, нам еды хватит. И чего ты, папа, тогда переживаешь?

Я послушал и тоже согласился, что волнуюсь зря. У нас тут по плану большие глобальные прогрессорские планы. И прежде всего постройка новой большой лодки. Из Виктора пока работник никакой, но путешествие по Нилу он осилит. Да и руководить заготовкой тростника сможет.

Вабу я свою идею пояснял долго и кропотливо. Показывал, как обтрепались и износились веревки первой лодки. Затем демонстрировал веревки из конопли и заверял, что эти в воде продержатся дольше.

Умница жрец все понял. Да и работа для поселковых жителей была уже знакома. Виктор взял все под свой контроль, а я с двумя мужиками отправился за стволами деревьев в дальнюю рощу. Доски требовались постоянно, и много. Хотелось сделать и то, и это. Все же мы дети цивилизации. Без мебели в доме чувствуем себя дискомфортно.

С мужиками, которых я повел на заготовку бревен, мы удалились от поселка на приличное расстояние. Изначально я запланировал рубить деревья в роще, что находилась у подножия холма, где мы в первый раз оглядывали округу. Только подходящих ровных стволов здесь уже не было. И мы пошли дальше. Примерно километрах в десяти виднелись холмы, полностью поросшие лесом.

— Егор, что за детский сад?! — орал вечером на меня друг. — Без разведки, без охраны ты поперся чёрте куда! Это тебе не двадцать первый век, здесь хищники водятся!