Спаситель Отечества (Другая Цусима)

В конце концов Эссен в свирепой атаке все же разогнал противостоящих ему "сынов Ямато", потопив самый "хилый" из крейсеров противника — "Идзуми". Помимо того, получили тяжелые повреждения и вышли из боя "Акаси" и "Нанива", причем последняя — с 8-градусным креном от трех подводных пробоин. "Суме" как флагманскому кораблю тоже досталось, но он, равно как и мало пострадавшие "Акицусима" и "Такачихо", сохранял боеспособность. Тем не менее, оставшись с тремя крейсерами против трех крупных русских бронепалубников, каждый из которых индивидуально превосходил любой из его кораблей, Того-младший предпочел разорвать огневой контакт. Крейсера Эссена хоть и не имели значительных потерь в артиллерии и людях (25 убитых и 71 раненый на всех троих), но из-за ряда пробоин в районе ватерлинии временно были ограничены скоростью в 17,5 узла. И ввиду надвигающихся сумерек вместо преследования примерно равного им по максимальной величине хода противника предпочли заняться спасением команды с тонущей "Светланы", окончательно доломанной японскими снарядами. Последующий детальный подсчет потерь на этом крейсере добавил к общему списку таковых на кораблях Николая Оттовича еще около сотни погибших и раненых.

Возможно, Эссен сожалел о том, что с ним не было еще пары крейсеров — "Жемчуга" и "Изумруда". Кто знает, окажись под его началом не четыре, а шесть кораблей, возможно, "Светлана" и не была бы потеряна. Однако особая миссия, возложенная на отечественных потомков знаменитого "Новика", оказалась не менее важной, чем крейсерские баталии. Так уж вышло, что против двух десятков русских представителей легких сил (считая практически не задействованные в боестолкновениях номерные миноносцы и минные крейсера) японцы имели 20 дестройеров и 40 миноносцев 1-го и 2-го класса [примечание 7]. И парировать исходящую от них угрозу можно было только грамотным использованием лучших качеств двух "быстроходных эскадренных разведчиков".

Собственно, примером такового, позже разбиравшимся в военно-морских учебных заведениях всех основных морских держав, стало определение "Жемчуга" и "Изумруда" флагманскими кораблями двух русских миноносных отрядов. Маневрирование сторон перед боем развело эти отряды: "жемчужный" оказался ближе к отряду Великого князя, а "изумрудный" — подле броненосцев Скрыдлова и Безобразова.

Их японские визави тоже сначала держались со стороны нестреляющего борта своих линейных сил — 1-й, 2-й и 3-й отряды истребителей при броненосцах Того, 4-й и 5-й рядом с броненосными крейсерами Камимуры. Миноносцы, приберегаемые врагом для ночных атак, в течение дня располагались подальше от всех артиллерийских баталий (кроме следовавшего с Катаокой 5-го миноносного отряда).

Назначение своих истребителей Того видел в уничтожении остававшихся на плаву поврежденных русских кораблей. И случай выполнить данную функцию представился врагу как минимум дважды, первый раз с "Адмиралом Ушаковым", второй — с "Орлом". Однако реализовать задуманное им помешали как раз обе русских "драгоценности" с их миноносной пристяжью.

Командиры "Жемчуга" и "Изумруда" хорошо помнили мысль, высказанную на совещании штаба Александром Михайловичем по поводу роли их кораблей в бою с вражескими миноносцами:

— Вам, господа, даже не столь важно обязательно их топить. Главное, всю эту "мелочь" проредить как следует. Запарил один, вышел из боя или ход потерял — бей следующего, пусть ваши миноносцы, если есть время, добирают "подранков"! На крепко побитого еще и дружки его отвлекутся — помощь оказать, на буксир взять опять же, чтоб до порта дотащить... То бишь, считайте, не одного, а двоих сразу из дела выведете. А чем меньше их потом ночью по наши души придет — тем спокойнее нам всем будет.

И хотя "играть" им пришлось от обороны и далеко не все прошло так, как "завещал" Великий князь, "камушки" в общем раскладе схватки легких сил действительно удачно противопоставляли нежным корпусам своих противников огневую мощь "стодвадцаток" Канэ.

Впрочем, лучше это получилось у отряда, возглавляемого "Жемчугом" — благодаря ошибке, допущенной Камимурой. Тот поначалу направил против увечного русского броненосца береговой обороны лишь 4-й отряд истребителей при поддержке авизо "Чихайя". Данная попытка оказалась неудачной — "Чихайя", неосторожно пройдя слишком близко от 3-го броненосного отряда русских, получила три 75-мм снаряда с "Пересвета". Ущерб в людях от этих попаданий был невелик — всего четыре раненых. Но вот образовавшаяся в корме подводная пробоина вынудила авизо убраться с поля боя и заниматься ее заделкой до начала следующего дня.

Оставшиеся без поддержки японские дестройеры, в свою очередь, подверглись расстрелу со стороны "Жемчуга" и русских миноносцев. Отчаянный рывок к рубежу пуска торпед завершился гибелью "Асагири" и тяжелым повреждением "Мурасаме", после которого тот вынужден был уйти на базу и уже не вернулся к месту сражения. Два других корабля этого отряда, "Асасио" и "Ариаке", лишь бесцельно расстреляли свои мины с дальних дистанций и тоже отвалили подальше от убийственно плотного огня противника.

Вторая попытка, совершенная уже 5-м отрядом, была не более эффективной, чем первая. В придачу "Жемчугу" с миноносцами "подмогнул огоньком" спешивший на выручку броненосцам Романова отряд Иессена. Поэтому данный боевой эпизод стоил врагу уничтоженного "Сирануи", серьезно поврежденного и вышедшего из боя "Кагеро" и нескольких не столь опасных попаданий 75-мм и 47-мм снарядов в "Муракумо". Кроме того, на остававшихся в строю "Югири" и "Муракумо", успевших вовремя убраться за спины крейсеров Камимуры, теперь оставалось лишь по одной торпеде... У русских в обеих этих сшибках задело самого "лидера" отряда и миноносцы "Властный", "Громкий", "Грозный" и "Громящий", но их людские потери и урон, нанесенный матчасти, в целом были незначительны.

Куда хуже пришлось "Изумруду" и его миноносной компании. Во-первых, Того двинул против "Орла" всю свою дюжину миноносцев разом. Во-вторых, в закипевшую на подступах к раненому броненосцу схватку неожиданно вмешались проходившие поблизости "Читосе" и "Нийтака", на время оторвавшись от задачи по конвоированию пострадавших "Касуги" и "Отовы". С их приходом первоначальный успех русских (потопленный "Икадзучи" и временно выведенный из строя "Оборо") сменился для них уже схваткой за собственное выживание. Увы, удалось это далеко не каждому.

Японский огонь лишил отряд трех миноносцев. "Буйный" погиб почти со всем экипажем, когда практически одновременно взорвались попавшая в его котельное отделение торпеда с "Сазанами" и сдетонировавшая от угодившего в боевую часть осколка мина в собственном носовом аппарате. "Быстрого" своими шестидюймовками достала "Нийтака", но с него хотя бы удалось спасти людей. А вот немногочисленные остатки команды отсеченного от своих и до последнего дравшегося против "Читосе" и трех дестройеров "Бедового" вылавливал из воды уже противник. "Изумруд" палил по вражеским кораблям буквально на расплав стволов, отвлекая внимание на себя, кое-что добавлял и "Орел", когда оппоненты попадали в углы обстрела его немногих уцелевших орудий. Но этого, увы, было слишком мало, чтобы остановить вошедших во вкус японцев...

Отучить японских "собачек" лезть не в свои дела и перевести потенциальный разгром в хотя бы относительное подобие ничьей помог еще один "калика перехожий" — "Бородино". Малость оправившись после выхода из линии от своих опасных, но далеко не смертельных ран, догнать отряд Безобразова он, однако, уже не мог. Зато катящийся в его сторону клубок миноносцев и крейсеров прямо-таки располагал к тому, чтобы вставить в "собачье тявканье" их калибров голос зверя покрупнее.

Попадание в "Акебоно" двенадцатидюймового снаряда — увы, не взорвавшегося, но тем не менее лишившего истребитель одного из котельных отделений и заставившего его уползать на оставшихся котлах к ближайшей японской гавани, — стало при этом первым звоночком. А еще один такой же подарочек, оставивший "Читосе" без кормовой восьмидюймовки и пары 120-мм скорострелок, окончательно дал понять врагу, "чьи в лесу шишки". Резко вспомнившие о своей конвойной миссии крейсера практически сразу же покинули место схватки. Следом за ними устремились и японские миноносцы, к тому моменту, за исключением 1-го отряда, уже расстрелявшие свои торпеды.

Кроме "Икадзучи", "Оборо" и "Акебоно", в течение этого боя различные, но в основном несущественные повреждения у японцев получили "Фубуки", "Араре", "Усугумо", "Касуми" и "Сазанами". Русские, помимо трех погибших миноносцев, имели поврежденными "Бравый", "Бодрый" и "Изумруд", на которых суммарно было около двух десятков убитых и вдвое больше раненых. Больше в дневных стычках этот русский миноносный отряд не участвовал, взяв на себя сопровождение и охрану ковыляющих в направлении заблаговременно назначенного Скрыдловым места рандеву "Орла" и "Бородино".

А вот отряду, возглавляемому "Жемчугом", еще довелось поработать "по профилю". После того, как с приходом крейсеров Иессена была купирована угроза разгрома отряда Великого князя, командир "камушка" П.П.Левицкий решил и сам попытать счастья в охоте на уже малость побитую японскую посуду. Угля на миноносцах, которые по примеру похода Небогатова прошлым днем догружались топливом с "Ангары" и "Урала", хватало, чтобы чувствовать себя не стесненными в маневрах. И кривая военного счастья привела в его руки "Асаму"...

Левицкий, до того успевший еще раз влезть в перестрелку с оставшимися дестройерами Камимуры и еще раз их разогнать, удачно вывел свои миноносцы против поврежденного крейсера врага, когда уже стемнело. Кроме того, верным решением был и заход в атаку с кормовых углов, где артиллерия "Асамы" не могла действовать в полную силу из-за так и не устраненных дифферента и крена. Помог и сам "Жемчуг", для отвлечения внимания от миноносцев выбежавший вперед и с носовых румбов выпустивший по "Асаме" несколько снарядов из 120-мм пушек.

Японцы все же смогли разобраться, откуда исходит реальная угроза, но, увы для них, сделали это слишком поздно. Левицкий приказал не скупиться на торпеды и таковых по "Асаме" было выпущено 11 штук — все, что еще оставалось на миноносцах после дневных схваток с японскими "коллегами". Одна "рыбка", тем не менее, так и не смогла выйти из минного аппарата "Заветного", две затонули, не дойдя до цели, а еще одна была отброшена в сторону потоками воды от винтов крейсера. Из оставшихся семи в цель попали две, но у одной не сработал взрыватель. Тем не менее, "Асаме" хватило и той единственной, которая угодила в корпус напротив машинного отделения, силой своего взрыва вдобавок вызвав разрушение временных заделок образовавшихся ранее пробоин в корме. Остановить начавшееся быстрое затопление японцы так и не смогли. К 22.00 крейсер покоился под водой, а болтавшуюся в шлюпках его команду уже в ночи поднимали на борт вспомогательные крейсера противника. Теперь "Варяг" мог чувствовать себя полностью отмщенным...

Для русских атака тоже не прошла даром — шестидюймовый снаряд снес мостик на "Грозном", доведя общий счет убитых и раненых на этом миноносце до 3 и 12 человек соответственно. Имелись также попадания 76-мм снарядов в "Завидный" и "Громящий" с сопутствующим им ущербом для людей и техники. Но в целом этот раунд определенно остался за кораблями под Андреевским флагом.

Однако самая большая удача в Цусимском сражении выпала все же на долю человека, от которого, откровенно говоря, не ждали великих ратных подвигов. Да и выделенные ему под начало корабли как-то не особо к таковым располагали. Разумеется, мы сейчас ведем речь об Н.И.Небогатове.

Отряд Николая Ивановича, следуя в арьергарде русских главных сил, несколько припозднился к началу сражения. Но это было даже и лучше, потому что на поле боя как раз нарисовалась "дичь", приходившаяся его "старикам" как раз "по зубам". Причем именно такими словами обычно живописали эту историю все к ней причастные. Потому как по свидетельствам людей, бывших вместе с ним на мостике "Императора Николая I", Небогатов, увидев плетущийся к месту схватки Шестой боевой отряд японцев (его "стреноживал" тихоходный "Чин-Иен" с его парадными 14-ю и к этому времени фактическим 11-ю узлами), недобро улыбнулся и пробурчал себе под нос:

— А вот вас-то, голубчики, мы и будем кушать...

Номинально у Шестого отряда Катаоки против Небогатова имелось равное количество кораблей — но это если посчитать с не имевшим особой боевой ценности авизо "Яйеяма". Фактически же ни три архаичных 320-мм орудия на японских бронепалубных крейсерах, стреляющих в лучшем случае раз в десять минут, ни четыре не менее древних 305-мм пушки "Чин-Иена" не были достаточно весомым аргументом в споре с двумя русскими броненосцами и тремя броненосными крейсерами. А сравнивать защиту кораблей и вовсе не имело смысла — здесь преимущество отряда Небогатова было просто подавляющим.

Поэтому, наверное, не стоило удивляться тому, что спустя чуть более двух с половиной часов после первого выстрела с "Императора Николая I", сделанного в 14.41, состояние отряда Катаоки можно было описать словами "полный разгром". Оба русских броненосца обстоятельно разобрались с "Чин-Иеном", отправив его на дно, тогда как "Память Азова" и "Дмитрий Донской" провернули ту же операцию с "Хасидате". А "Адмиралу Нахимову" лишь самую малость не хватило для того, чтобы вдобавок прикончить еще и "Мацусиму", выходившую из боя объятой пламенем пожаров и с изрядным креном. Впрочем, о данном "подранке" не стоило особо кручиниться — на пути к тому месту, где его смогли бы подлатать, переборки старого крейсера начали не выдерживать напора воды. И "Мацусиме", как и броненосцу "Фудзи", пришлось выброситься на цусимский берег, отправив за помощью один из двух отряженных ей в сопровождение миноносцев 5-го отряда. Лишь "Ицукусима", бывшая флагманом Катаоки, смогла избежать серьезных повреждений и вместе с авизо "Яйеяма" и миноносцами "Фукурю" и N 25, с трудом уйдя от кораблей Николая Ивановича, осталась на поле боя. На исходе дня этим кораблям удалось примкнуть к остаткам сводного отряда Того-младшего, к тому моменту стараниями Эссена съежившегося до трех крейсеров. А еще чуть позже авизо и оба миноносца Катаоки были откомандированы для ночной охоты на русскую эскадру.

В отряде Небогатова, несмотря на преимущество по всем статьям над доставшимися ему оппонентами, тоже имелись потери и повреждения. "Императору Николаю I" достался единственный попавший в русские корабли в этом фрагменте боя 305-мм снаряд с "Чин-Иена", два шестидюймовых, четыре 120-мм и несколько малокалиберных, убыль в экипаже от которых составила 3 человека убитыми и 21 ранеными. Сам корабль, тем не менее, пострадал незначительно. На "Наварине" двумя снарядами была уничтожена кают-компания, имелась надводная пробоина в носу, но зато обошлось без убитых. Лишь дюжина человек с ранениями обреталась в лазарете. Четыре снаряда, угодившие в "Память Азова", лишили крейсер 2 членов команды, еще 14 было ранено. Кроме того, вышли из строя несколько малокалиберных орудий и левая кормовая 203-мм пушка (к утру следующего дня, однако, ее удалось вновь ввести в действие).