После Пламени. Корона Севера

— Ульнир! — Кхарал тронул меня за плечо.

Я обернулся. К нам приближался волк. Медленно, осторожно. Словно старался не уронить лежащего на его спине паренька.

Ульт! Погиб?!

Нет, брат был жив. Даже не ранен. Просто спал. Я снял его со спины зверя и уложил на землю. Он не пошевелился. Разбудить? Нет, пожалуй. Дядя говорил о каких-то необычных способностях Ульта. Если волк старался не потревожить спящего, лучше и мне не вмешиваться.

— Я заберу его.

Голос был женский, глубокий и низкий. Я повернулся на него — и замер, не веря своим глазам. Тривитис, женщина Властелина! В точности такая, как отец рассказывал: высокая, статная, темноволосая... кра-асивая! Тут я опомнился: Мелхгуру могло не понравиться, что я засмотрелся на его подругу.

— Ульта? — растерянно переспросил я.

— Да. Я унесу его в Ангбанд. Властелин сам будет учить его.

— Нам возвращаться... — тут я запнулся, потому что понятия не имел, как обращаться к хозяйке Ангбанда.

— Владычица, — пришел мне на помощь Кхарал.

Ну, да, конечно, — Владычица. Я бы и сам догадался!

— Нет, идите на закат. Горы закончатся, дальше будет болото, там повернете на полночь. Волки проводят вас.

— А остальные, Владычица? — торопливо спросил я, опасаясь, что Кхарал опередит меня.

Пусть он опытнее меня и старше, но отряд доверили мне!

— Вы встретитесь на равнине к закату от Ангбанда, — ответила Тривитис. — Ваш народ теперь будет жить в Хифлуме.

— Как — в Хифлуме? — ахнул я. — Мы же победили! Мой дядя...

— Ульдор и его братья погибли в бою, — Владычица раскинула руки... нет, уже крылья, перепончатые крылья летучей мыши. — Народ Рейлин поведут Бродальт и Сингри.

"Ульдор и его братья..."

— Отец? — мой голос предательски сорвался, и слово прозвучало жалобно, не по-мужски.

— Ульварт ушел за небо, — торжественно сказала Владычица.

Я сцепил зубы, напряженно глядя перед собой. Глаза щипало, но воины не плачут... никогда! Тем более рожденные в Ангбанде!

— Веди своих людей на закат, Ульнир.

Огромная летучая мышь подхватила когтями спящего Ульта и взмыла в небо. Я смотрел ей вслед — пока не почувствовал, что снова могу дышать. Тяжелая рука легла сзади мне на плечо.

— Твой отец теперь с Властелином Мелхгуром, Ульнир, — сказал Кхарал. — Он окружен почетом. У него большой дом, много хорошего оружия и овец.

— Да, — согласился я. И добавил, обращаясь к остальным:

— Гасите огонь. Мы уходим. В Хифлум.

24

— Отпусти меня из Ангбанда, Коркион, — Туивен кладет руки мне на плечи, заглядывает в глаза.

И вот как противиться этому молящему взгляду? Как объяснить, что дело не в моем желании и даже не в моих возможностях?

— Куда ты пойдешь, Лисенок? — спрашиваю я.

Просто, чтобы потянуть время. Потому что знаю ответ.

— Домой.

Домой... Ты думаешь, тебе есть куда возвращаться? Там, снаружи, война, Лисенок. Я это знаю. Я видел, как выходили войска из Ангбанда. Я наблюдал с гор за битвой — и никому не желал поражения. Ни своему народу, ни своему Властелину. Просто смотрел.

Я слышал дыхание Ангбанда, чувствовал его охотничий азарт, его неистовую радость. А еще я чувствовал нолдор: сначала их решимость, потом их отчаяние, потом... потом ничего. Я закрылся. И ушел — нет, не в мастерскую, сейчас я мог бы только испортить что-нибудь, не создать. В дальние рудники. Дробил камень — ожесточенно, бездумно. От этого становилось легче.

— Домой, — тихо и жалобно повторяет Туивен.

— Я не могу, Лисенок.

Не могу сказать тебе, что дома больше нет. Что твои близкие, скорее всего, погибли. Что если я позволю тебе уйти, тебя тоже убьют, и хорошо, если сразу.

— Не можешь — или не хочешь?

— Не хочу! — жестко говорю я.

И успеваю перехватить тонкую руку, когда девушка пытается ударить меня. Синдар плохо умеют драться.

— Ты останешься в Ангбанде, — привычная сталь в голосе.

И взгляд — словно передо мной непокорный орк.

— Навсегда!

Она вздергивает подбородок, резко разворачивается и идет к двери.

— Куда это ты?

— К другим пленникам, — не оборачиваясь, бросает Туивен.

Что ж, ступай. Я до боли стискиваю зубы. Как хочется сказать: подожди, вернись, я хочу помочь, во всем виноват Моргот, его орки, балроги, крепость, из которой не выбраться. Но я знаю ответ: ты же Повелитель Мори, орки боятся тебя, ты знаешь Ангбанд, давай убежим вместе.

Уходи, Лисенок. Ненавидеть всех орков подряд или Мелькора, которого ты никогда не видела, — этого может оказаться мало. А я — вот он. Тот, кто держит тебя в плену. Главная причина всех бед.

Ненависть ко мне не позволит тебе сдаться. Я хочу, чтобы ты жила.

25

— Надо собрать всех, Итрин, — Сингри откинула полог шатра и быстро огляделась.

Девять весен на одном месте. Обжились, имуществом обросли. Что ж, часть вещей придется оставить. Народу Рейлин не привыкать. Сколько людей уже рождалось и умирало в дороге! Скольким это еще предстоит...

— Что-то случилось, мама? — Итрин аккуратно воткнула иглу в недошитую рубаху.

Стальные иглы были еще одним даром Ангбанда. До прихода туда люди пользовались костяными. За семь лет в доме Властелина потомки Рейлин научились такому, что и не снилось их сородичам, оставшимся на восходе.

— Мы уходим, — смуглые пальцы Сингри развязали ремешок, и черные с проседью волосы рассыпались по плечам. — Приказ Властелина Мелхгура.

— Ты видела Властелина?! — глаза девушки округлились.

— Нет, Владычицу Тривитис. Она передала мне его слова.

— Мы идем в Ангбанд? — радостно улыбнулась Итрин.

— Нет, в Хифлум, — Сингри торопливо переплетала косу.

— Хиф... Но почему?

— Не стой столбом! — прикрикнула Старшая. — Собери посуду — только медную, глиняную оставим.

Жаль бросать: в последние годы молодой Боргарт научился делать краски и разрисовывать кувшины и миски, получалось красиво. Ничего, потом новых налепить можно. Если, конечно, в Хифлуме найдется глина. Впрочем, раз уж Властелин Мелхгур посылает туда своих людей, значит, там есть все, что нужно.

— Почему не в Ангбанд? — не унималась дочка, складывая утварь в мешок.

— Властелин говорит, что мы выросли. И должны жить самостоятельно.

Сингри обернула косу вокруг головы и как следует закрепила: волосы не должны мешать.

— Почему же мы просто не вернемся домой? Властелин победил, разве нет? Говорят, Древние бежали от него, словно глупые овцы от волка!

— Бежали, но они живы, — Сингри подошла к углу, где на гладком камне стояли деревянные обереги, и почтительно склонила голову. — Властелин не тронул своих старших детей.

— Но мы-то...

— Древние будут мстить, — Сингри бережно взяла резного дракона и опустила в небольшой кожаный мешок, украшенный вышивкой.

Хранители народа должны быть надежно защищены, тогда и путь будет легким, и погибнут немногие.

— Властелин говорит: они вернутся и нападут на нас за верность ему.

— Но мы можем защитить себя, мама! И нам помогают волки.

— Властелин не хочет, чтобы его дети убивали друг друга. Он говорит, что в Хифлуме тоже прежде жили Древние. Но они не придут обратно. А если даже придут, там легче обороняться.

Сингри уложила последний оберег — символ плодородия — и туго завязала горловину мешка.

— Говорят, Ульдора с братьями убили сыновья Бора, — женщина покачала головой. — Бор был дядей твоего отца, а я племянница Ульфанга... Людям нельзя жить рядом с Древними, Итрин. Безумие переходит от эльфов к нам, словно зараза, моровое поветрие.

— Что, если на нас нападут по дороге? — озабоченно спросила девушка.— Мужчин не осталось, только старики и мальчишки.

— Нас будут охранять волки, — Сингри сунула за пояс пару ножей и набросила на плечи плащ. — А мужчины встретят нас в Хифлуме, их ведет Бродальт. Все, Итрин. Складывай оставшееся и сворачивай шатер. Лишнего не бери — только необходимое. Я иду собирать людей, на рассвете выходим.

— Где он хоть, этот Хифлум?

— Не знаю. Волки проводят нас.

Глава 5

Слетки

1

Отпустить легко. Не из Ангбанда, разумеется, от себя. Кажется, что легко. А потом наступает тишина. Холодная тишина, которую не может заглушить привычная Музыка крепости. И ты бесцельно кружишь по комнате и невольно вслушиваешься в звуки своих шагов и в стук сердца. Один.

Я прав, Лисенок, знаю, что прав. И я спасаю тебя. Ты будешь жить, пусть в ненависти ко мне... а мне теперь остается только вспоминать твои тонкие пальчики, и тепло губ, и улыбку, от которой перехватывало дыхание.

"Мори, поднимись на центральную башню".

Мелькор. Зовет. Пусть... Не хочется отвечать. Ничего больше не хочется! Лисе-енок...

"Мори!"

"Да, Властелин. Иду".

По крайней мере, я не буду один какое-то время. Сделанного не изменить, а если бы все повторилось, я ведь поступил бы так же. Другого-то выхода нет.

Я до упора нажал рычаг и сунул голову под струю холодной воды. Стало легче.

По лестнице я спустился бегом, словно одиночество могло догнать меня, если промедлю.

Вала ждал меня на смотровой площадке центральной башни и, судя по нахмуренным бровям, ждал дольше, чем ему бы хотелось.

-Ты попал под дождь? — он удивленно посмотрел на мои мокрые волосы и забрызганную одежду. — Но сегодня в Ангбанде не было... Осторожнее, Тарис, давай его сюда!

К площадке спустилась огромная летучая мышь с мертвым гномом в лапах. Подлетев к Мелькору, она разжала когти. Вала подхватил безжизненное тело и бережно опустил на отшлифованные камни крыши.

— Доложишь позже, я позову.

Мышь разочарованно свистнула и набрала высоту. Мертвец что-то пробормотал и перевернулся на бок.

— Так он жив? — изумился я.

— Жив. Просто спит, — Вала выглядел озабоченным. — И, пожалуй, проспит еще пару страж. Это Ульт, Мори. Из племени Рейлин.

Человек?!

Я присел на корточки рядом со спящим. Ребенок — вот почему я сначала принял его за гнома.

— Позаботься о нем, Мори. Еда, питье... ну, ты знаешь, что нужно Воплощенным.

Еще бы, мне ли не знать! Только вот куда я его дену, этого мальчишку? Не к нолдор же!

— Он не пленник, — торопливо добавил Мелькор.

— А кто? — растерялся я.

— Мой ученик. И возможно, твой тоже.

— Если прикажешь, — я поднял парнишку на руки.

Заберу его к себе в башню, вот что! Не быть одному... Вала, как же ты меня выручил!

— Если захочешь взять его, Мори.

— Зависит от него, — ухмыльнулся я. — Если этот лентяй и дальше будет все время спать — нет, не возьму.

2

Я мчался вперед, сидя на спине огромного волка и размахивая сияющим мечом. Враги в ужасе разбегались от меня: и Древние, и подземные коротышки, и орки... орки, правда, врагами не были, но все равно — зачем они мешали мне спать?! Даже задира Нарх не посмел дразниться — только рот открыл изумленно, да и застыл так... смешно!

Потом я увидел огненного духа и совсем чуть-чуть испугался, но тут же вспомнил: у меня теперь есть меч! Я со свистом рассек клинком воздух — и дух исчез. Волк ускорил бег, и я склонился к его шее, зарывшись лицом в пушистый мех. В носу защекотало, я чихнул... и проснулся.

Лежал я, как выяснилось, не на волчьей спине, а на мягких шкурах. А вокруг были каменные стены. И резьба на них: зверье, птицы, деревья, горы, да так ловко вышли — как настоящие, глаз не оторвать. У нас мало какой мастер так ножом владеет, да то по дереву, а тут камень!

— Ага, проснулся! — голос был молодой и непривычно певучий.

Не человеческий. А потом я увидел хозяина дома, и сомнений вовсе не осталось. Древний!

То есть... а кто победил-то? Они?! Но ведь я все сделал правильно, Властелин! Я все сказал, как ты велел, ни в чем не ошибся. Как же вышло, что Древние верх взяли?!

— Тебе стоит вымыться, Ульт из племени Рейлин, — эльф подошел ближе, с любопытством разглядывая меня.

Совсем не старый с виду, но ему могло быть и пятьдесят лет, и даже все сто — потому этот народ Древними и называют.

— Где я? — настороженно спросил я.

Эльфы нас к себе не очень-то приглашали. Но убранство это странное точно делали не люди.

— В Ангбанде, — не моргнув глазом солгал Древний.

— Врешь! — выпалил я. — Нет ваших в Ангбанде! И вообще — думаешь, я Ангбанд от эльфьей крепости не отличу?!

— Ты так много знаешь об Ангбанде? — усмехнулся он.

И я понял, что выдал себя. Глупо, по-детски выдал! Все зелье это... до сих пор голова гудит!

— Ты взял меня в плен, да? — хмуро спросил я.

Ответ, конечно, и так был ясен. Ну, и пусть! Властелин все равно освободит меня. А если убьют — тоже к нему уйду!

Я расправил плечи, с вызовом глядя на своего противника.

— Нет, Ульт, — неожиданно мягко сказал Древний. — Ты не в плену. Тебя принесли сюда по приказу Властелина Мелькора. Я Морнайвион, ты мой гость.

— Ты видел его? — недоверчиво спросил я. — Морн... Морв...

— Называй меня Мори, — вздохнул эльф. — Разумеется, видел. А теперь идем, покажу тебе, где вода.

— И еда, — попросил я.

Может, все это и было еще одним сном, но живот с голодухи подвело совершенно по-настоящему.

3

— Надо брать Гондолин, Властелин, — Саурон взял со стола кинжал, протянул Мелькору. — И как можно скорее. Вот, взгляни.

Металл не был похож ни на смертоносный сплав Феанора, ни на неудачную попытку Карантира воссоздать творение отца. Узкое лезвие сияло тревожным мертвенно-синим светом. Едва коснувшись эльфийского оружия, Мелькор вздрогнул от боли, рука на мгновение онемела. Он еле удержался, чтобы не отбросить кинжал.

— Бесполезен, — с сожалением сказал Вала, вслушавшись в мелодию. -Опасен, да, но только для тех, кто избрал мою Тему.

— Против Амана не поможет, — согласился Первый Помощник. — Зато может пригодиться Владыкам Запада против нас. Надо спешить.

— Нельзя трогать Гондолин, Саурон, — Мелькор положил кинжал обратно на стол и принялся осторожно растирать пальцы. — Не сейчас.

— Посмотри, — майа обвел рукой мастерскую.

Столы и стеллажи вдоль стен были завалены наконечниками эльфийских стрел и копий, кинжалами, мечами, кольчугами.

— Орки продолжают приносить новые образцы. Так вот, гондолинских среди них почти нет. Тургон увел большую часть своих воинов. И не потому, что мы их отпустили нарочно. Король Гондолина захочет мстить за погибшего брата. И он сможет — с таким оружием и доспехами!

— У него маленькое войско, — Вала пожал плечами.

— После смерти Фингона верховная власть над нолдор перешла к Тургону, — возразил Саурон. — Он может объединить квенди.

— А вот это вряд ли, — Восставший скользнул взглядом по комнате и, не найдя ни одного кресла, прислонился к стене. — Он слишком долго прятался за чужими спинами, чтобы за ним пошли. Верховным королем нолдор стал бы Эрейнион, будь он постарше. Но пока сын Фингона вырастет, ему уже некого станет возглавлять.

— Маэдрос?

— Он в разладе с братьями. И вдобавок на чужой земле. Квенди Оссирианда пустили беглецов к себе, но вряд ли захотят умирать за них. Союз с племенем Рейлин разорван, а гномы предпочитают иметь дело с теми, кому есть, чем торговать. Например, с нами. Или с Дориатом. Проигравшие им неинтересны.