Иные миры Часть 3 Конец пути

— Прекрасно, — в порыве восторга, Фахдад схватил меня за руку и помог встать. Я расценила это как выражение высочайшего одобрения, поскольку джинны обыкновенно всячески избегают телесных контактов с представителями других рас.

— Еще разок, — Фахдад смущенно потер черные ладони, — только теперь постарайтесь попасть в камень.

Я осмотрела прореху в можжевеловых зарослях и со вздохом постаралась повторить все то же самое, но уже с открытыми глазами.

После нескольких попыток мне, наконец, удалось обхватить камень и даже немножко сдвинуть его с места.

— На сегодня хватит, — Фахдад почти светился от удовольствия, — вы очень способная ученица, но все хорошо в меру. Надеюсь, вы не откажетесь продолжить обучение позднее.

— Хорошо, — я устало пожала плечами, — как скажете.

— Прекрасно, — кивнул посол, — а сейчас я приглашаю всех вас к столу.

Обед был просто великолепен. Мне не так часто приходилось баловать свои вкусовые рецепторы разными деликатесами, так что я по обыкновению наелась до отвала, причем умудрилась сделать это при помощи ножа и вилки, ловко разделывая ими сочную утиную голень. Будь я дома, я бы уже давно взяла ее в руки, но мне не хотелось опозориться перед послом, так что я сидела ровненько, будто палку проглотивши, и церемонно отправляла в рот маленькие кусочки. Загрей вдохновленный моим примером, делал все точно так же, хотя до сих пор я ни разу не видела, чтобы он ел с ножом и вилкой. Только Сократ, со свойственным ему пофигизмом, кушал как всегда руками, но ему это было простительно ввиду его размеров.

Фахдад наблюдал за мной с довольным видом и одобрительно кивал.

— Прекрасные манеры, — сказал он, — только приборы после еды должны оставаться в тарелке. Положите их вместе, вот так и слуга будет знать, что тарелку можно убрать.

Я почувствовала, как загорелись уши. Неужели у меня все мысли на лице написаны?

— Пойдемте, я провожу вас к Хакиму, а ваши друзья могут подождать в гостевой комнате.

— Хорошо, благодарю вас, — я встала вслед за Фахдадом, стараясь сохранять осанку и серьезное выражение лица. В конце концов, не зря я этикет джиннов пять лет изучала. Главное делать все с каменной мордой, тогда есть надежда, что случайный ляп никто и не заметит. А если заметит, надо делать вид, что так и было задумано. Это точно работает — я проверяла.

Глава 16

Хаким при моем появлении резко дернулся и Фахдад недовольно покачал головой.

— Чего скачешь? Сегодня тебе еще нужно лежать, а завтра можем снять повязку.

— Да, господин посол, я все понял, — Хаким вжался в подушки. — Я буду лежать тихо.

— Хорошо, тогда я могу вас оставить.

Фахдад кивнул мне и вышел, а я осторожно присела на краешек кровати.

— Ты как?

Джинн счастливо улыбнулся.

— Уже хорошо. Я смог помочь вам?

— Не то слово, — я смущенно опустила глаза. — Прости пожалуйста, что тебе пришлось пострадать из-за меня. Теперь, когда ты спас меня, я хочу вернуть тебе кольцо.

— Нет! — Хаким снова попытался сесть и болезненно ойкнул.

— Тише, — я поправила ему одеяло, — тебе полагалось лежать.

— Но я не хочу, чтобы вы так говорили. Я знал, на что иду. Кольцо принадлежит вам, пока я жив.

— Хорошо, ты не волнуйся. Я просто чувствую свою вину в произошедшем. Тебя... — я замешкалась, не зная, стоит ли это говорить, но, в конце концов, раз все произошло из-за меня, то именно я должна говорить все плохие новости, — тебя могут обвинить в дезертирстве.

— Конечно, обвинят, — с готовностью согласился джинн.

— Ты знал? — изумилась я.

— Я был уверен. Создать предмет вызова и добровольно отдать его третьему лицу приравнивается к дезертирству. Мне все равно. Я смог быть полезен и у меня сейчас легко на душе. Я готов принять смерть с улыбкой. Не нужно было тратить усилия на возвращение меня из шактиса, но раз уж это свершилось, я рад, что мы увиделись.

Хаким говорил совершенно серьёзно, и я ужаснулась. Он смотрел на меня так, словно хотел запомнить каждую секунду, и выглядел совершенно счастливым. Так фанатики верят в свою идею, так святые верят в свою религию, но разве можно так верить в человека. И как должен ощущать себя объект такой веры? Я скажу честно, если этот человек не окончательный псих, то ему должно быть хреново. И почему именно я?

— Ты не умрешь, — мне с трудом удавалось выдерживать его взгляд, — Фахдад согласен предоставить тебе убежище.

— Спасибо, — Хаким улыбнулся еще шире, — я буду рад еще служить вам

Я раздраженно потерла виски.

— Скажи, Хаким, ну почему? Я помогла тебе, и ты отплатил сторицей. Ты не должен мне служить. Это не правильно.

Хаким покачал головой.

— Я так чувствую. Это нельзя изменить. Поначалу я не понимал что к чему, а потом оказалось, что каждый воин в моем отряде почувствовал то же самое. Быть может, скажи вы следовать за вами, и пошли бы все, включая солара. В детстве мать говорила мне, что чем ниже каста, тем сильнее голос Халита в голове джинна, и в нашу первую встречу я будто услышал его.

Вдруг меня осенила догадка. Я сняла с шеи цепочку с медальоном и показала джинну.

— Это он во всем виноват, да?

— Ключ Харут, — Хаким благоговейно взял медальон и прикоснулся к нему губами, — значит все правильно. Халит не оставит нас. Ты нас поведешь.

Он притянул мою руку к губам и легонько поцеловал.

— Фу-фу-фу, — я вскочила с кровати и принялась мерить комнату шагами, — я никого никуда вести не буду. Я даже представить не могла, что от этого амулета будет столько проблем. И зачем он только свалился на мою голову. Может быть, ты заберешь его, а? Забери, ну прошу тебя.

— Это невозможно, — Хаким печально вздохнул. — В чужих руках ключ Харут теряет силу, и он все равно вернется к вам. Мне грустно, что ваш путь оказался таким тяжелым. Хотел бы я облегчить его. Одного вашего слова будет достаточно, и я сделаю все, что угодно.

Я уныло застегнула цепочку и спрятала амулет под блузку. Тот, кто решил, что я могу кого-то куда-то вести, сошел с ума, не иначе. Я не могу твердо знать, что сама переживу следующий день, что уж говорить о других. Я сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки. Паниковать сейчас все равно нет смысла. И вообще, вдруг все будет хорошо, а нервы-то уже порваны.

Увидев, что я успокоилась, Хаким снова начал улыбаться.

— А ты прекрати мне выкать, — сказала я раздраженно. — Мы с тобой еще в прошлый раз договорились.

Я снова села на кровать и тяжело вздохнула.

— Хорошо, я постараюсь, — Хаким протянул ко мне руку, но замер на полпути. — Можно мне до ва...до тебя дотронуться.

Это джинн у меня спрашивает? Мир перевернулся.

— На здоровье, — я поймала его ладонь и легонько сжала угольно— черные пальцы. — Все будет хорошо, ты поправляйся главное. А мне, наверное, пора.

— Да. Я буду надеяться, что увижу ва...тебя снова.

— Увидишь, — заверила я, — думаю, взаимное спасение жизни уже делает нас друзьями. Это хороший такой эквивалент пуду соли.

Я еще раз пожала ему руку и вышла.

Фахдад уговорил меня еще раз попрактиковать с ним создание плети маграба. Я не стала отказывать и заметила, что с каждым разом это выходит все лучше, хотя до мастерства самого посла мне, конечно, было далеко. Я не могла взять в толк, с чего Фахдад решил именно сегодня обучить меня созданию этой плети. Впрочем, с моим ритмом жизни завтра и вправду может оказаться уже поздно. На прощание он преподнес мне небольшую продолговатую шкатулку.

— Она сейчас закрыта, но через три дня замок откроется сам, — пояснил Фахдад, — я прошу вас до того времени всегда носить ее при себе.

— А что внутри?

— Браслет. Это подарок от сына нашего султана, и он приказал передать ее вам с соответствующими инструкциями. В случае их невыполнения вся ответственность ложится на меня, так что я нижайше прошу вас надеть это украшение, как только замок откроется. Мне бы не хотелось испытывать на себе гнев господина Халеда.

— Хорошо, Фахдад, — согласилась я, хотя мне, если честно, гнев господина Халеда был до лампочки, просто не хотелось подставлять посла, которого я считала если не другом, то уж точно хорошим знакомым.

— И еще, я буду очень рад, если вы найдете время для нового визита. Возможно, у меня появится больше информации по происходящему, и мы могли бы это обсудить. Да мне просто будет приятно снова вас видеть.

Из посольства мы снова вернулись на поляну. Благо подвернулся удачный портал, и не пришлось долго идти пешком. В Иномирье солнце уже клонилось к закату, в кустах таинственно стрекотали какие-то насекомые, а воздух сладко пах лесными травами. Я перебросила через руку теплую куртку и наслаждалась волшебством иномирского вечера. Вдруг справа послышалось журчание воды, и я резко остановилась. Словно нежная печальная мелодия звучала в моей голове и манила меня подойти поближе. Мой ручей. Место, которого я боялась и жаждала одновременно.

— Ты чего? — Сократ сменил проекцию и легонько потряс меня за плечо.

— Хочу воды, — ответила я, и мир вокруг меня вдруг исчез.

Серебристые струи проходили сквозь меня, успокаивая и ласкаясь. Время растекалось волнами по песчаной отмели. Я была всюду и нигде одновременно. "Люблю тебя", — шептала я воде, и она нежно обнимала меня в ответ. Раньше я немножко завидовала цветочным эльфам, что они могут летать, но это было во сто крат лучше. Еще несколько мгновений и я вышла из ручья на узкий песчаный берег. На мне все еще была блузка и темные джинсы, да и куртку я по-прежнему держала в руках, но сознание было чистым и легким.

— Понравилось? — рядом со мной, прислонившись к высокой старой сосне, стояла Амарилла.

— Да, — я нервно похлопала себя по карманам и с облегчением убедилась, что ключи и шкатулка были на месте, — а, сколько времени прошло?

— Не больше четверти часа, — королева присела на причудливо изогнутый, выступающий из земли древесный корень, — это говорит о твоей силе. Чем слабее нимфа, тем дольше ей приходиться находится в слиянии со своей стихией. Это питает ее суть. А ты теперь и выглядишь почти как настоящая наяда.

— Блин, — я отбросила куртку и плюхнулась прямо на песок, — я предпочла бы выглядеть как настоящий человек.

— Из всех нимф на людей больше всего походили дриады, но и в тебе еще очень многое говорит о примеси человеческой крови. Например, волосы все еще цвета темного меда, а у настоящих наяд они всегда светлые и кожа отливает серебром. Такую с человеком точно не спутаешь, а тебя — запросто, но внутреннюю суть это все равно не меняет.

— А что является сутью? — я с любопытством посмотрела на Амариллу. — Как действуют мои чары? Ими можно управлять?

Амарилла скептически покачала головой.

— Честно говоря, с тобой я ничего не знаю наверняка, но в теории чары нимф не действуют на сильных созданий илиа и тех, в ком есть примесь нимфической крови. Все древние расы умели противостоять чарам, а остальное зависит от твоей собственной силы. А насчет их контроля могу сказать, что это словно ходить по канату — можно идти очень долго, но чем дольше идешь без передышки, тем выше риск сорваться. Изначально сильно тянет очаровать того, кто уже к тебе неравнодушен, а с возрастом и при условии наличия достаточных сил, все происходит с точностью до наоборот — мы желаем очаровывать тех, кто всей душой ненавидит нас. И у меня такое бывало. Иномирные создания попавшие под чары, со временем могут освободиться от них, но чем слабее создание тем это происходит сложнее. Люди попадают под чары один раз и навсегда. Человеку стоит один раз переспать с нимфой, чтобы он не смог больше думать ни о ком другом. Если нимфа покинет его, то человек теряет желание жить. Впрочем, ты и сама можешь судить об этом, ведь твоим отцом был человек.

Я внутренне сжалась. До сих пор у меня даже времени не было для обдумывания этих вещей. Мой отец спал с нимфой, а после ее исчезновения впал в депрессию и погиб при испытаниях истребителя. Все сходится. Господи, как тяжело должно быть пришлось моей маме. И она ни разу даже словом не обмолвилась, что я ей не родная дочь. Сколько раз я огорчала ее, а она всегда находила нужные слова, чтобы объяснить мне, почему я была не права, не срываясь на крик. Она всегда любила и опекала меня. И столько вещей она словно знала наперед. Как жаль, что я никогда не смогу сказать ей спасибо.

Я подтянула колени к груди и уткнулась в них подбородком.

— Хочешь посидеть одна? — Амарилла сочувственно улыбнулась.

— Да. А Сократ и Загрей уже на поляне? — спросила я, и королева кивнула. — Пусть пождут там, я скоро приду, ладно?

— Я за ними присмотрю.

Амарилла скрылась за деревьями, а я стащила ботинки и, оставив их рядом с курткой, медленно побрела вдоль ручья. Было приятно идти босиком, ощущая под ногами песок и мелкие камушки, слушать тихое журчание воды и предзакатную перекличку птиц в темнеющих зарослях. Постепенно я погрузилась в какое-то медитативное состояние и перестала замечать происходящее вокруг, полностью сосредоточившись на своих мыслях. Всякий человек должен хоть иногда бывать наедине с собой. Я конечно не человек, но мне это тоже было необходимо.

Вдруг на пути у меня возникла какая-то фигура, и я, не успев среагировать, чуть не ткнулась носом в ворот рубахи Демосфена.

— А ты здесь откуда взялся? — я раздраженно нахмурилась.

— Ты поверишь, если я скажу, что просто шел мимо?

Демосфен широко улыбнулся, и это заставило меня нахмуриться еще сильнее.

— Да? Ну, предлагаю тебе и дальше идти мимо.

— А если бы я сказал, что хотел поцеловать тебя еще раз, что бы ты предложила?

— Продолжать хотеть, — фыркнула я, но желание сердиться пропало. — Чего тебе надо, а?

— Ты зачем такие провокационные вопросы задаешь? Врать плохо, а за честность могут и ухо оторвать.

— Оторвут, не сомневайся. Если у тебя ничего важного, то я хотела бы побыть одна.

Я попыталась обойти его, но Демосфен все время оказывался у меня на пути.

— Тебя не так часто можно застать одну. Что-то случилось?

Он положил руки мне на плечи, заставляя посмотреть в глаза.

— Тебя только не хватало, чтобы меня пожалеть, — вздохнула я.

— Ну и почему нет? Ты ведь меня вчера пожалела. А в тебе что-то поменялось. Глаза? — он приблизился, рассматривая меня. — Точно. И волосы отражают свет.

— Трудно не заметить к сожалению.

— Почему к сожалению. Тебе очень идет.

— Милый монстр. Волк в овечьей шкуре, — я отвернулась. — Ты не поймешь меня.

— Куда уж мне. Мои-то силы проявились достаточно рано. Я уже в шестнадцать лет случайно очаровал человека. Девушку. Ее втянуло в один из временных порталов, а я хотел помочь ей вернуться домой. Все как-то само собой вышло. Мы потом встречались несколько раз, я приводил ее в Иномирье к разным живописным местам. Их тут много, знаешь ли.

— А потом?

— Я перестал к ней прилетать. Через месяц я подслушал разговор ее родителей и выяснил, что ее отправили на лечение в какую-то клинику. Мне было всего шестнадцать, и сил у меня было не так много, так что она, в конце концов, избавилась от чар, — Демосфен пожал плечами. — Мама до сих пор не знает. Она бы запретила мне покидать поляну. Нам удобны дружественные отношения с людьми, а, если бы все знали о наших способностях, то могли бы ввести для нас какой-нибудь закон. Вроде закона о браслетах для дампиров. Люди предсказуемы. Но у них хотя бы бывает секс без обязательств.