Засыпала я довольная, как ребенок, которому подарили множество новых игрушек. От восторга меня чуть ли не трясло, и потому уснула я только тогда, когда уже начало светать. Зато уснула очень крепко, как будто в яму провалилась.
— Бэйр, просыпайся немедленно! — прокричал мой будильник, легонько пнув меня в бок сапогом.
— Аааах... — невольно вырвавшийся стон доставил пересохшему горлу столько приятных ощущений, что из глаз брызнули слезы. — Ч-черт!...
— Вставай! — повторил Дейк, сев рядом, и принялся трясти меня за плечо.
— Воды... — хриплю, садясь на земле. Голова почему-то раскалывалась, а перед глазами все плыло. Когда перед моим носом замаячила фляга, я схватила ее дрожащими руками и, с трудом открыв крышку, отпила немного.
Вода показалась отвратительной на вкус, какой-то приторно-сладкой и немного кисловатой. Желудок сжался в судороге, я почувствовала, что меня сейчас вырвет...
— Кошмар какой... Мы же вчера не напивались, в чем дело?...
— Леопольд тоже проснулся больной, беднягу уже пять минут рвет, Кудеяра не добудиться, спит, как мертвый и... Бэйр, лошадей нет!
— Не грузи меня, я сейчас, кажется, в обморок упаду... — бормочу, закрывая глаза и опуская голову на руки, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя.
Кажется, я действительно потеряла сознание на несколько минут, но потом очнулась в той же позе. На этот раз я чувствовала себя немного лучше.
Где-то рядом уже трещал костерок, судя по запаху, Дейк готовил отвар, который должен был помочь нам с Леопольдом. С набором трав рыцарь не ошибся, один запах этого варева прочищал голову.
Открыв глаза, я поняла, что отваром занимается не рыцарь, а Леопольд. Дейк же валяется без сознания рядышком... Кажется, я отключилась не на несколько минут, а на час, и это в лучшем случае. По крайней мере, если судить по солнцу, сейчас два-три дня, и жара стоит невыносимая.
— Что случилось? — спрашиваю слабым голосом у оборотня, подползая поближе к нему. Потрогав волосы на голове, я убедилась в том, что они раскаленные. Как бы мне не схватить солнечный удар...
— Не знаю, но это вряд ли хорошо, — вздохнул Леопольд, посмотрев на меня. Сам оборотень выглядел вполне здоровым. — У всех ужасное отравление, мне повезло, меня вырвало и на этом все закончилось, Дейк проснулся здоровым, но буквально через десять минут свалился, так вон и лежит. Кудеяр вообще не просыпается, я пытался его растолкать, кричал, даже полил ему на лицо воды, но он все равно спит, как убитый. Лошадей нет... Мафусаила тоже.
— Что за чертовщина происходит!?
— Не знаю, — покачал головой Леопольд. — Я ходил на разведку, в десяти метров от нашего лагеря начинаются следы, по которым видно, как волокли Мафусаила и несли лошадей... хотя я не помню, чтобы у Черта или Лешего копыта были тридцать сантиметров в диаметре и к тому же раздвоенные, как у козлов. То есть там есть только следы от этих огромных копыт и линия от хвоста Мафусаила. Все.
— Хочешь сказать, кто-то не просто украл, а унес лошадей?
— Я сам не понимаю, — вздохнул Леопольд. — Гигантские козлы унесли на спинах наших коней и дракона... Это так странно, что даже я не могу в это поверить. Хотя я всему верю, вы с Дейком сами так говорите.
— Да уж, есть, чем удивляться, — соглашаюсь. — Что, думаешь, нам надо делать?
— Подлечим Дейка, попытаемся привести в чувства Кудеяра и пойдем по следам, что еще мы можем? — пожал плечами Леопольд. — Без лошадей все равно далеко не уйдем.
— Ох, как же это приятно, когда рядом полно мужиков и они продумывают все за меня, — улыбаюсь. От этой улыбки голова вновь закружилась, и я прислонилась к плечу оборотня, чтобы не упасть на землю.
— Да уж, мужик из меня тот еще... — хмыкнул он, помешав варево в котелке. — Сейчас попьешь этого и тебе станет легче.
Когда отвар был почти готов, оборотень подсыпал туда очередного порошка для того, чтобы он стал гуще.
Зачерпнув походным половником зеленоватой жижи, Леопольд заставил меня выпить все до последней капли. Я послушно все проглотила, хотя вкус был мерзкий... Впрочем, буквально черезк минуту мне стало гораздо лучше.
После того, как сам выпил зелья, оборотень зачерпнул новый половник, и мы пошли отпаивать Дейка.
Рыцарь лежал весь зеленый и, похоже, бредил.
— Пошла вон, нечисть проклятая! — отмахнулся от меня он, когда я села рядом.
— Давай, оживай! — говорю с улыбкой, тихонько тряся Дейка за плечо. От моих попыток разбудить его рыцарь позеленел еще больше, его глаза закатились от подступившей дурноты.
— Может, не стоит его трясти? — с сомнением спросил Леопольд. — Кажется, ему так только хуже...
— Эта скотина меня ногами пинала, когда мне было так же плохо! Сейчас я его хорошенько пну, он тоже очнется!
— Бэйр, — с укоризной посмотрел на меня оборотень.
— Ладно, — морщусь. — Я шучу...
С трудом приподняв ослабшего рыцаря и устроив его на своих коленях, я как можно более ласково похлопала его по щекам, чтобы он хотя бы не спал, когда мы будем отпаивать его лекарством.
— Выпей то, что мы тебе дадим, — велю более-менее очнувшемуся Дейку и подношу к его губам половник, придерживая при этом голову.
Почуяв не самый приятный запах, рыцарь застонал, но все же послушно пил, с видимым трудом проглатывая густую жидкость.
Когда половник опустел, Дейк открыл помутневшие глаза и несвязно попросил "нечисть" положить его обратно на землю и не мешать спокойно умирать.
— Пускай приходит в себя, пошли к Кудеяру, — вздыхаю, устроив рыцаря на земле, закрыв голову плащом от солнца.
— Пошли... — ответил Леопольд, возвращаясь к котелку, где как раз осталось немного для царевича.
Ушастый нелюдь валялся в беспамятстве на земле, подобно огромному черному льву. Грива его разлетающихся в разные стороны волос была иссиня-черной, как в спокойном состоянии, цвет смуглой кожи тоже никак не изменился. Никаких намеков на тяжелое отравление не было... только вот...
— Он же не дышит! — в ужасе крикнула я, посмотрев на неподвижную грудь царевича. — Неужели умер!?
— Он наполовину сенари ветра, они во сне дышат только кожей, — объяснил Леопольд. — Я где-то читал об этом...
— Фууух, так он не мертв? Ты уверен?
— Нет, просто спит. Пульс у него, по крайней мере, есть, — пожал плечами Леопольд.
— Тогда надо как-то его поднять и тоже напоить твоим чудесным отваром, может, тогда он очухается?
Неуверенно сев на землю возле тела великана, я осторожно попыталась перевернуть его, но это оказалось не так-то просто. Даже голова нелюдя была тяжелой настолько, что я с трудом могла оторвать ее от земли, не говоря уже о туловище. Для меня двигать Кудеяра было то же самое, как если бы я пыталась перевернуть огромный валун, потому, когда у меня на лбу от усердия уже выступили капли пота, Леопольд вручил мне половник и сам взялся за дело.
— А ведь и не жирный вовсе, — замечаю, осмотрев полукровку. — Чего же он такой тяжеленный?
— Скелет, может?... — выдавил сквозь зубы Леопольд, с огромным трудом переворачивая царевича лицом вверх. — Теперь его надо приподнять, — грустно сказал оборотень, утерев пот с лица.
— Надо снять с него этот плащ, а то он сварится заживо, — говорю, расстегивая застежку шкуры на шее Кудеяра.
После того, как я закончила, Леопольд попытался устроить нелюдя повыше, чтобы тот не захлебнулся варевом, когда мы будем его им поить. Когда спустя десять минут оборотню все же удалось уместить туловище царевича у себя на коленях, мы попытались привести его в сознание, чтобы он смог хотя бы глотать.
— Ваше величество, извольте очнуться! — громко говорю в самое ухо Кудеяру, пытаясь потрясти эту громадину за плечо. — Ваше величество!
— Это бесполезно, он не просыпается, я чего только не пробовал! — вздохнул Леопольд. — Может, просто вольем отвар ему в рот, и он рефлекторно проглотит?
— Или захлебнется...
— Ну, если он захлебнется, то, может, очнется, чтобы откашляться? — предположил оборотень.
— Эх... А если мы утопим царевича Охмараги в этой жиже, ты представляешь, что будет?
— Плохо будет... — вздохнул Леопольд. — Но что-то же сделать все равно надо! Мы не можем не напоить его целебным отваром, вдруг он больше всех отравился и сейчас умирает, и только лекарство может его спасти?...
— Ооо, Лео, тебе надо было меньше читать приключенческих романов! — вздыхаю, чувствуя, как беспокойство передается и мне. — Ладно, давай попробуем его хоть так напоить...
Дрожащими от волнения руками я поднесла половник с уже остывшим варевом к губам нелюдя и... и тут я поняла, что что-то не так.
— Надо открыть ему рот... — понимаю, глядя на сомкнутые тонкие губы.
— Открывай сама, я его держу, у меня руки заняты, — сказал Леопольд, судорожно вздохнув.
— Черт... а вдруг он меня укусит? — отдергиваю руку от лица царевича. — Ты помнишь, какие у него клыки?...
— Думаю, он не станет кусаться во сне...
— А если у него это само получится?
— Попробуй, в случае чего, быстро уберешь руку, — предложил оборотень, хотя сам, как и я, трясется от волнения. Все же Кудеяр, несмотря на его очаровательный характер, представляет собой ничто иное, как огромное ужасное чудовище, к которому и приблизиться-то страшно, не то что в пасть дезть!
— Давай быстрее, а то у меня колени уже затекают! — поторопил меня Леопольд.
— Ладно, сейчас!
Собравшись с духом, я осторожно раздвинула губы царевича, потом замерла на несколько секунд, увидев пару толстых клыков. В остальном зубы были нормальные, человеческие, ровные, беленькие... и очень, очень острые.
— Ну тебе же не целоваться с ним, что ты его разглядываешь!? — возмутился Леопольд, копируя интонацию Дейка. Ну да, нашел предмет для подражания... — Мне тяжело!
— Да не кричи ты, — сердито говорю оборотню, с трудом раздвигая пальцами пасть Кудеяра.
Я осторожно прислонила половник к губам царевича и влила немного жидкости ему в рот, надеясь, что он все проглотит... Но нет, жидкость просто полилась обратно, так как мое "немного" заполнило весь рот нелюдя.
— Аааххааррх!
Очнувшись, Кудеяр забулькал, потом закашлялся, свалился с колен Леопольда обратно на землю. Все, что я успела влить ему в рот, было извергнуто на землю... видимо, беднягу еще и вырвало. Сам царевич, только на секунду придя в себя, перевалился на бок, подальше от зеленого пятна на земле, и вновь потерял сознание.
— Фу... — скривился Леопольд.
— Сам такой же был, — осуждающе смотрю на оборотня, потом взволнованно на тело ушастого. — Ему совсем плохо, раз он даже проснуться не может.
— Может, ему просто это лекарство не подходит? Он же сенари... их не всегда можно лечить так же, как людей.
— Ну что тут у вас? — к нам подковылял оклемавшийся Дейк. Вовремя, надо заметить, он пришел в себя.
— С Кудеяром беда, он даже не просыпается! — указывая на царевича.
— Меня больше волнует, как так получилось, что у нас стащили лошадей! Почему никто из нас не проснулся? Да и как вообще их могли украсть!? Ну ладно моя кобыла, но как Черт и Мафусаил могли позволить себя увести? Саша, черт возьми, куда смотрела?
— Она спала в своем мешке на спине Муфусаила, могла не успеть вылезти, — предположил оборотень.
— В мешке!... А мы почему спали? — сказал, будто выругался Дейк. — Ладно, это неважно, потому что нас уже обокрали... Кстати, я чувствую себя вполне сносно, вы оба как?
— Здоровые, — отвечаем хором с Леопольдом, переглянувшись между собой.
— Так, тогда мы имеем трех здоровых и одного больного, кроме того у нас три пропавшие лошади, одна из которых дракон... Сидеть здесь при таком раскладе нельзя, надо пойти на поиски наших копытных и крылатых, без них мы не успеем выбраться из пустыни до того, как у нас закончится вода.
— Но что делать с царевичем? Не можем же мы его тут бросить и уйти искать лошадей! — указываю на бесчувственное тело великана.
— Я могу превратиться в ящера, как Мафусаил, тогда мне не составит никакого труда потащить его на себе, — предложил Леопольд.
— А это мысль! — согласился Дейк. — Мы еще повесим на тебя наши сумки, которые воры почему-то не тронули.
— Мммм... да, хорошо, — кивнул Леопольд, сомневаясь. — Только умойте его кто-нибудь.
— Бэйр, умой его, — велел мне рыцарь.
— Эй, я его уже трогала, теперь сами давайте!
— Ты у нас женщина, а значит — сестра милосердия! Вперед, а я пока вещи соберу! — приказал Дейк тоном, не терпящим возражений.
Вздохнув, я пошла к своей сумке, достала оттуда последний чистый платок, намочила его водой из фляги, потом вернулась к царевичу и вытерла с его рта пару зеленоватых капель, так смущавших оборотня.
По несколько раз перепроверив, не забыли ли мы котел, нож, какую-нибудь чашку или еще что, Дейк, наконец, взвалил всю нашу поклажу, в том числе и седла с седельными сумками, на широкую спину Леопольда, и устроил между его крыльев Кудеяра. Только после этого мы двинулись в путь под палящим солнцем.
Следы, по которым нам предстояло идти, надо отдать им должное, были четкие и не прерывались. Причем по ним ясно проглядывалось, что три пары огромных раздвоенных копыт шли друг за другом, и именно с последней парой была связана неглубокая борозда на земле, которую мог оставить только хвост Мафусаила.
— Они забрали только животных, даже не подумали взять вещи... Бэйр, что ты об этом думаешь? — спросил у меня Дейк спустя, наверное, час пути.
— Я думаю... думаю... нет, я ничего не думаю, мой мозг закипает в черепушке, а тело требует бадьи с холодной водой! — отвечаю заплетающимся сухим языком. — Нет, я этого не вынесу! Если мы не найдем Черта, я умру в этой пустыне...
— Если мы не найдем лошадей, мы все умрем, — ободряюще улыбнулся рыцарь. — Так что ты будешь не одна.
— О, это совсем другое дело! — покивала я, натянуто улыбнувшись в ответ.
— И все же, тебе это не кажется странным?
— Конечно кажется. Мне все в произошедшем кажется странным... Кому вообще мог понадобиться мой конь!?
— Гигантским козлам! — радостно курлыкнул пробегающий мимо Леопольд. Ему, белой ящерице, конечно же, на жаре было хорошо. Он улыбался и счастливо топтал песок своими шестью лапками, время от времени поправляя крыльями бесчувственное тело царевича, чтобы тот не упал.
— Непременно им, — вздыхаю.
Даже незначительная болтовня отнимала много сил, и мы умолкли. Шагать в закрытых сапогах по горячей пыльной земле, под палящим солнцем, к тому же без возможности лишний раз приложиться к фляге, — верный способом узнать, какова жизнь в аду. На лошадях, конечно, не было прохладнее или приятнее, но сил определенно затрачивалось меньше. По крайней мере, не хотелось упасть в обморок и хоть на пару минут уйти от этого кошмара в забытье... Правда, такой роскоши мне не перепало за весь день пути. Я все шагала и шагала, умирая от жары и уносясь вместе с мечтами в чудесную Рашемию, где сейчас царит осень, холодный ветер и промозглая морось. Поместье Сеймуров представлялось раем, летающем в небе на черных, жирных капалах
