Магия Изендера часть 1 - Монстры Изендера

— Диас, скажите, вы очень суеверны?

— Не то слово, капитан, — расплылся я в улыбке, — чертовски суеверен. Так будет намного вернее.

— Тогда понятно, — кивнул капитан Брандл, — если удача улыбнулась вам один раз, то после этого вы всё будете делать точно так же. Знаете, Диас, мои офицеры хотят проверить, так ли вы хороши в фехтовании, как это должно быть. Ведь вы же рыцарь.

С печальным вздохом я честно признался:

— Не так хорош, как хотелось бы, капитан. Мне куда лучше удаётся сражаться вообще без оружия, чем с ним.

— Понятно, — сказал капитан и, протягивая корзину, не попросил, а приказал, снимите с себя всё, кроме подштанников и нательной рубахи, и облачитесь в морские тренировочные латы. Мы посмотрим, на что вы годны и малость вас погоняем, как Сократа или даже жестче.

Первая же тренировка показала, что фехтовальщик из меня, если речь не заходит о магии, как из говна пуля. Зато без оружия я колотил сразу двоих офицеров. Главный баталёр корабля изготовил для меня отличную защитную амуницию для тренировок и начиная с этого дня я стал ещё и по пять часов в день тренироваться на пару с Сократом, из-за чего мой сон с десяти часов сократился до семи, но ничего другого мне не оставалось. К тому же и плавание затянулось на месяц с гаком и только через четыре месяца мы прибыли в порт Малдекстра. Перед прибытием в порт меня пригласили в кают-компанию и мой третий обед с офицерами корабля и их дамами прошел в очень милой и приятной обстановке. Перед этим главный корабельный конюх-маг Сэйдер, который почти месяц учил меня кавалерийским премудростям, я даже и не знал, что среди моряков есть кавалеристы, сказал:

— Синьор Диас, ваш Сократ необыкновенный конь. Его уму может позавидовать иной барон. Полностью доверяйте ему. Знаете, я полюбил его, как сына, все остальные мои парни тоже и потому мы изготовили для Сокки морскую, магическую конскую броню. Под накидкой она будет практически невидна, но даже если её кто и увидит, в том не будет никакого греха. Зато теперь вашему другу вода уже не страшна. Примите её от нас всех в дар и до скорой встречи.

В Малдекстру мы прибыли к ночи, галера причалила, но швартоваться не стала. Мы попрощались с капитаном и его офицерами, нас с Сократом спусти на платформе вниз и там двое моряков, сидевшие с факелами на конях, поприветствовав меня, тут же сорвались в галоп и я поскакал за ними. Вот теперь мой конь несся во весь опор, но иноходи не терял ни на секунду. Галера в это время уже отвалила от причала и направилась к морю. Мне давно было понятно, что моряки меня раскусили и были готовы отправиться вместе со мной в Лингийские болота, но кто-то допетрил, что ночной путник это волк одиночка и в спутниках не нуждается. Гуртом оно, конечно, и батьку бить легче, но против магии, тем более, как мне стало казаться, древней, когда кто-то ещё хрен знает когда за нас всё решил, не попрёшь. В итоге хочу я того или нет, отдуваться за всех придётся мне.

А что делать? Откажись я от навязанной мне кем-то миссии и моей судьбе вряд ли кто позавидует. Раз так, значит я должен был выехать в ночь за ворота порта и начать разыскивать постоялый двор, так как выезжать из города на ночь глядя мне не очень-то хотелось. К тому же мне нужно было снять с Сокки магическую броню. Отмахав несколько кварталов по пустынной уже улице, я увидел большую вывеску — "Дом для приезжих", а за ней распахнутые настежь ворота, которые, похоже, собирались закрывать. Как только я въехал, двое привратников именно это и сделали. Где находится конюшня, я определил по запаху. В ней нашелся свободный денник для моего вороного друга и конюх был вовсе не против, если я сам его расседлаю.

Освободив Сокки от излишеств, я положил его сбрую, седло и накидку в большой шкаф с ключом, запер и засунул ключ в магическую суму, после чего напоил коня и задал ему корма из своих запасов, которые нужно было срочно пополнить. Только после этого, пожелав ему спокойной ночи и предупредив конюха, что Сокки мало того, что здоров лягаться, так ещё и бьёт что с правой, что с левой ноги точно в лоб, я отправился на постоялый двор и сначала снял номер, а уже потом отправился в таверну. Там в самом разгаре было такое веселье, что я даже удивился. Вскоре всё выяснилось. Оказывается, над речными торговцами, словно бабка пошептала и они резко снизили свои цены и, вообще, стали вести себя гораздо дружелюбнее и уважительнее, за что им тут же разрешили шастать по всему городу.

Смех смехом, но причиной тому было то, что какой-то барон Август, в баронстве которого магии пришел полный кердык и он свалил со всем своим народом на новые хлебные места, разрешил речникам поселиться в своем городе, а также в остальных городках деревнях баронства, за что те поклялись охранять его замок, как свою самую главную святыню. Ограничившись лёгким ужином с парой кубков вина, я легко поддался очарованию молодой, загорелой красотки с острова Рашд. Мы минут пять спорили, чей номер лучше и в конце концов я предложил бросить монету. В итоге я отправился в её номер, куда она заказала сразу и ужин, и завтрак, и второй завтрак.

Что же, мне снова воздалось сторицей за моё долготерпение, а вот с Зианикой чуть было не случилась истерика, когда я, завязав ей глаза, украсил её ушки серёжками с голубыми грушевидными жемчужинами, повесил на шейку такой же кулон, а на безымянный палец левой руки надел колечко с сапфиром. В результате я только на четвёртое утро смог вырваться из её объятий, да и то лишь потому, что в полдень её галера отходила от причала и направлялась вверх по реке. Зато я зарядился положительными эмоциями перед путешествием по страшным Лингийским болотам. Поинтересовался, как поживает Сократ, с ним всё было в полном порядке, я проводив девушку до порта и отправился на поиски фуража для коня и корма для себя. Через несколько часов, закупив всё необходимое, коню отличное сено, овёс, морковь и всё прочее, а себе колбасу, сыр, сухари и сухое красное вино в двухлитровых кувшинах, я вернулся на постоялый двор.

До самого вечера я сидел в таверне, ужинал и слушал сплетни, а когда стемнело, расплатился за постой, оседлал коня и на ночь глядя покинул постоялый двор, чем очень удивил привратников. Через пять суток я прибыл в город Ориентарод. Это был последний "оплот цивилизации" на пути к Лингийским болотам, но сначала мне нужно перевалить через Восточный хребет. В Восточном Роде я надеялся найти какие-то более подробные карты этих болот и в первой же магической лавке на меня посмотрели, как на сумасшедшего. Выяснилось, что дальше Восточного хребта жизни нет, так как там живёт такая злобная болотная нечисть, по сравнению с которой гигантские чёрные жабы кому угодно покажутся ласковыми, игривыми котятами. От огорчения я даже не стал спрашивать, что же мне теперь делать и, осмотрев всё, что было выложено на прилавке, пошел в другую.

Только в третьей лавке мне удалось найти более или менее приличные магические ингредиенты для изготовления артефактов. Сняв номер на постоялом дворе, самом худшем из всех тех, которые мне только попадались, городок был невелик и народ заезжал сюда не часто, я три дня мастерил боевые магические артефакты. На четвёртый день я снова покинул постоялый двор на ночь глядя. Возвращаться в этот городок я не собирался. Мой визит и так наделал в нём если не шума, то по крайней мере задал работы местным сплетникам на пару недель. Когда же я подъехал к городским воротам, ведущим на запад, к Восточному хребту, то меня поначалу не хотели выпускать.

Всё объяснялось просто. Оказывается по ночам болотная нечисть в виде огромных летучих мышей долетала даже до Ориентарода, но в город ей не давали сунуться местные маги. Впрочем, как я успел заметить, в Большом Изенде все люди были магами или умели пользоваться магическими артефактами. Кое как убедив стражников в том, что любой человек имеет право выбора, как ему покончить жизнь самоубийством, я выехал из города и поскакал по просёлочной дороге. Километров через я вынул из ножен фальчион, положил его на плечо и включил фонарь, а по сути довольно мощный прожектор и жить сразу же стало веселее. Отныне я решил ехать ночью, а отсыпаться днём, чтобы нас обоих не схарчила во время сна какая-нибудь злобная болотная тварь, так как от моего фонаря что-то чёрное, быстро летающее над землёй, шарахалось в стороны.

До водораздела невысокого, поросшего редким лесом хребта я добирался двое суток. Весь вечер, ночь и утро мы двигались строго на восток, а днём дрыхли под каким-нибудь деревом. Вторая ночь была уже более беспокойной. Огромные летучие мыши так и норовили вцепиться нам в головы и потому я то и дела стрелял по ним с левой руки, а иногда даже останавливал Сокки, и, вложив фальчион в ножны, лупил по их стаям с обоих рук. Попадал я не часто, но как только пять, шесть этих тварей разрывало в клочья, стая удирала прочь. Когда же я выехал на самую высокую и совершенно безлесую, пологую вершину высотой километра в три, мне открылась совершенно безрадостная картина. Судя по карте от Восточного хребта до берега моря было километров сорок и примерно столько же полуостров Линг имел в ширину. На этот раз я уже не спал днём, а внимательно рассматривал в монокуляр с сорокакратным увеличением это чёртово болото.

Уже буквально в каких-то пяти километрах от меня по нему разгуливало несколько здоровенных чёрных жаб. Наверное, это были местные стражники и я, помня нашу охоту на чёрных жаб, решил заняться ими завтра с утра по одной единственной причине — оставлять таких тварей у себя в тылу было бы неразумно. Во-первых, они были примерно на треть крупнее тех, с которыми мы уже имели дело, а, во-вторых, лишний комок жабьего пурпура в кармане не помеха. Раз уж мне всё равно следовало их ликвидировать, так почему бы ещё и не выпотрошить? Поэтому мы с Сокки снова завалились спать и проснулись только поздно ночью, так как на нас навалилась очень уж большая стая летучих мышей с размахом крыльев в четыре метра.

Стоило мне только сказать Сократу: — "Лежать.", как он тотчас завалился на бок, а вот я остался стоять и вертеться мне пришлось, как веретену. Под утро вообще прилетели какие-то птеродактили с круглыми головами и мне даже пришлось выхватить плазменный меч и превратить его в огненное копьё, так как огненные шары не причиняли им особого вреда. Хорошо, что их было мало, всего дюжина. Зато они оказались жутко настырными и не успокоились до тех пор, пока я не вспорол им всем мечом брюхо. Рубить им крылья было бесполезно, плазменный клинок их не брал. Пытаться отрубить голову, тоже, а вот брюхо оказалось их самым слабым местом благом было то, что они не пикировали на меня, а пытались цапнуть на бреющем полёте и потому после того, как мне удавалось вспороть такой твари брюхо, через несколько метров её потроха вываливались и она падала.

Подыхали они до самого утра, а с рассветом солнца я спустился вниз и устроил охоту на гигантских жаб. На этот раз я вовсю использовал артефакты, пуская в ход боевую магию земли. В результате мне удавалось "приземлить" эти гигантских тварей, прыгающих, как блохи. Они тоже были гораздо прочнее, чем те, с которыми я уже имел дело, но до обеда мне удалось убить семерых, после чего всё стихло. Хорошо, что с Восточного хребта в болото стекали ручьи. Добыв семь комков жабьего пурпура размером чуть больше моей ладони, я отмыл не только его, но и все двадцать восемь клыков и помылся сам даже не снимая с себя доспехов и одежды, после чего мы с Сократом снова поднялись на безлесый пригорок и немного перекусили и даже вздремнули, пока не прилетела очередная стая летучих мышей. На этот раз обошлось без птеродактилей, а наутро я увидел, что к месту сражения припрыгало ещё пять здоровенных жаб и мне ничего не оставалось, как уничтожить и их.

Пополнив свои запасы едва ли не самого ценного магического сырья, я пятеро суток подряд фланировал вдоль болота, пока не убедился окончательно, что весь наличный запас гигантских жаб и ушастых птеродактилей с синими клыками у неё иссяк. Синие клыки я тоже вырубил фальчионом, но вот ничего подобного жабьему пурпуру в их мозгах не нашел, зато прихватил на всякий случай что-то ярко сиреневое, найденное в требухе, и поместил в банки из кварцита. Пусть потом маги вроде Пурраса или Эстергала разбираются, что это ещё за магическая бяка. Треская колбасу с сыром и размоченными в вине сухарями, я всё время гадал, какую ещё свинью подложит мне Хозяйка болот Изендера? Наверняка у неё было в запасе что-то ещё и поэтому я решил действовать с максимальной осторожностью.

На шестой день, с рассветом солнца я дождался нового сюрприза и он мне совсем не понравился. Из Лингийских болот к восточным предгорьям приползло десятка три огромных, метров по семь, удавов совершенно фантастической окраски. Они были ярко-алыми с синими и чёрными узорами. Когда змеи подползли поближе, то выяснилось, что это скорее кобры, так как поднявшись, они раздули капюшоны и я очень обрадовался, что плеваться ядом было не в их натуре. Плазменные шары их ранили, но не убивали, а я никуда и не торопился. Нам с Сокки повезло в том, что в поисках чистого воздуха, мы отдалились от жабьего кладбища километров на десять и могли скакать по широкой вершине холма, где было много места для манёвра.

К пятнадцати часам кобры уже не были такими красивыми, как утром, но и мы оба здорово вымотались, но у нас хватило сил, чтобы перейти в контратаку. И снова самым слабым местом кобр оказалось их брюхо, но как же мы оба вымотались, пока переколотили их. Правда, под занавес я чуть не укусил сам себя за задницу, когда выяснилось, что луч лазера прекрасно отрезает им головы. Отъехав от этих тварей подальше, мы оба рухнули на траву без сил. Что я, что Сократ не могли даже ногой дрыгнуть и потому были очень рады, что нам не мешали до двадцати трёх часов. Правда, поесть нам тоже не дали. Снова налетели летучие мыши и теперь, воткнув фальчион в землю так, чтобы он светил вертикально в небо, а луч света расходился широким конусом, я полосовал их лучами лазера, подкрепляя свои действия заклинаниями магии огня.

Следующие два дня мы с Сокки набирались сил, но что самое главное, слева я разглядел отрог, идущий вглубь Лингийских болот, и как только мы хорошенько отдохнули, поехали туда. Точнее поехал я, а мой конь побежал широкой, размашистой иноходью. По отрогу, поросшему низкими и редкими кустами, я проехал вглубь болота километров пятнадцать, прежде чем он закончился холмом и хотя время было раннее, не наступил ещё полдень, мне пришло в голову, что пора бы и остановиться. Чёрт его знает, что нас ждало впереди? Все минувшие дни не смотря на то, что уже наступила весна, погода стояла неважная. Изредка моросило и хотя холодно не было, влажная промозглость нам обоим изрядно надоела. Сегодня же с утра тучи развеялись и светило яркое весеннее солнце.

Мы быстро просохли и повеселели, хотя особой радости, поглядывая по сторонам, я не испытывал. Там, возле предгорий, где мы воевали с жабами и кобрами, было много небольших бочажков, но почва была твёрдой и ноги Сократа не вязли. Обилие воды позволяло мне применять соответствующую магию, что помогло, как и магия земли, в борьбе с кобрами. Когда водяные жгуты хватали их за хвост и оттаскивали назад, они яростно набрасывались на них и кусали. Наверное впрыскивая яд. Здесь же уже было настоящее болото и его ландшафт состоял из довольно больших кочек, поросших молодой травой, из которой торчали сухие бодылки, бурых трясин, больших, мелководных луж с чистой водой, которые почему-то касались мне наиболее опасными, и ещё лужаек неправильной формы размером с половину хоккейной коробки с ярко-зелёной травой и цветами.