Чужая Стая

— Бешеная сука....

— Закрой пасть, рыжая, — холодно сказал Билли

А я не могла оторвать глаз: милый сладкий "маркиз" был страшен. Теперь я увидела отчетливей его сходство с Иовом — такие же черные горящие глаза, прямой нос, а главное сила, исходящая от его ауры: красно-алая, с желтыми всполохами.

Но все же и мы с Далией вскочили на ноги, потому как горячая кровь волчицы брызнула обильной струей. Из оскаленной пасти Герцога тягучим потоком выливалась черная жидкость. Горло княжны было растерзано, а седой мех слипся от влаги. Старая волчица сжалась бесформенным комком. Вильям снял с себя ремень и перетянул кровоточащую шею уже обращающейся в человека Тамары. Далия спокойно и гордо заметила:

— Узнаю малыша Билли. Королевский почерк: порвать яремную вену. Отток крови от головы, — улыбнулась Далия. Достигается сразу 3 цели — противник теряет сознание, оборачивается человеком и его можно легко пленить. Это искусный прием: нужно порвать яремную вену так, что бы не зацепить сонную артерию. Наш Герцог научился этому у Цепа. Старик любил его за наглость. Ты не смотри Али, что он такой весь свой в доску. В словах Иова есть доля правды: Билли грешит и плюет на закон, но у него есть одно хорошее качество: преданность семье.

Пока Далия просвещала меня на счет Герцога, Иов и братья приблизились к Вильяму. В его поведении больше не было ни радости, ни напускной веселости. Он безразлично и холодно смотрел на окровавленное тело сестры. Она забылась в беспамятстве и тяжело дышала. Но я чувствовала, что за маской беспощадного убийцы живет тоскующий волк, безумно уставший и злой. Он не хотел убивать ее, никогда не хотел.

Герцога окружили его ассистентки. Японка подала бокал с вином, а черная принялась вытирать его плечи от крови и накинула на спину сухое полотенце.

Наконец Вильям сказал повернувшись к альфе:

— Дай ей крови Иов, — звучало бескомпромиссно и повелительно.

— Почему ты считаешь, что я стану это делать? — холодно спросил Бай

— Потому что она член семьи и потому, что Я прошу тебя, — в просьбе волка слышался укор и напоминание о чем-то давно забытом и важном. О некой услуге, которую Иов никогда не сможет стереть из памяти семьи.

Така расстегнул рубашку и надрезав свое запястье, принялся счеживать кровь в большую пиалу. Вильям взял в руки емкость с черной, пахнущей солью жижей и усердно влил в рот Тамаре. Женщина зарычала, но глотала с наслаждением вцепившись руками в источник жизни.

Мы с Далией подошли поближе. Тамара начала изменяться: волосы стали чернеть и блестели в свете камина, сворачиваясь в такие же упругие кольца, как и у ее младшего брата. Кожа начала розоветь и выравниваться. Тело медленно, но верно приняло молодой и изысканно-тонкий вид. Казалось время отматывают назад. Иов смотрел на женщину, но лишь морщился. Ассистентки Била накрыли нагую княжну светлым покрывалом. Рана на шее Тамары затянулась, оставляя лишь розовый, еле видимый след. На ковре у ног волков лежала красивая и безумная девушка. Лишь пару минут назад она пыталась убить единоутробного брата. Просто так, без причины, на пустом месте.

Девушка открыла глаза и ненавистно уставилась на Иова:

— Что вылупился на меня, конченный выблядок? — прохрипела волчица, хватаясь за горло.

Секунда и Вильям бьет по лицу свою сестру, но та лишь смееться:

— О, маленький, ублюдок, все еще бьешь женщин?

— Тами, — ласково сказал Билли, — прикрой пасть. Перед тобой наш Лорд, если ты забыла.

— КАК ТЫ СДЕЛАЛА ЭТО, ТАМАРА? И САМОЕ ГЛАВНОЕ ЗАЧЕМ? ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЛО?

Женщина зашипела и сжала кулаки:

— Да, что ты знаешь, паскуда? Игорь, мой муж, мой единственный, был достоин править. Так нет, этот моральный урод, Цеп, вышвырнул его как щенка. Он видите ли был просто обращенным. И я отомстила за это оскорбление. Жаль, что вас не было в этом пылающем доме.

— Ты убила нашу мать? — тихо с безумными глазами спросил Билли. На его шее вздулись вены, а сквозь кожу начала проступать золотистая шерсть.

— Всем стоять на своих местах, — сказал Иов и подошел к женщине. Така последовал за братом и наступил своей лакированной обувью на шею княжны, которая попыталась встать.

— КТО ПОМОГАЛ ТЕБЕ, ТАМАРА? — голос Лорда был полон метала и порабощал, но женщина хрипло рассмеялась и произнесла какое-то слово на древнерусском. Через секунду в тишине гостиной стало слышно как бешено заколотилось сердце волчицы. Кровь принялась черной волной течь из ее рта ушей и глаз. На прощание безумная волчица торжествующе улыбнулась и посмотрела на брата.

Когда в гостиной снова настала тишина, Далия негромко заворчала:

— Ебаная ведьма, тварь, все-таки убила себя. А говорила, что не умеет..., — как-то разочарованно и зло сказала рыжая.

Така отступил на шаг. К телу подошел Горан и присев на корточки пощупал пульс женщины:

— Хорошая работа., — сказал старик, — я тут бесполезен.

— Клиент твой, Далия, — властно заметил Вей. Его чуб был мокрым от пота и прилип ко лбу.

— Приступай, — Иов королевским жестом махнул в сторону тела

Далия недовольно заворчала:

— Только маникюр сделала, вот ведь дерьмо....ну что... я сама буду ее таскать или как?

Но мужчины знали что нужно делать: Вей собрал скатерть в которой жалобно звякнул хрусталь, скатал светлый ковер с восточным орнаментом в рулон, видимо, волки были помешаны на чистоте. Все эти манипуляции были обыденными, доведенными до автоматизма. Когда овальный стол красного дерева стол идеально пустым, Така и Горан уложили тело умершей волчицы и сдернули простыню с юного тела княжны. Лишь Вильям остался в стороне. В его жестоких глазах была горечь, а желваки мерно двигались под кожей.

— Б..дь, Вилли, не отсвечивай, а, — попросила Далия, стягивая с себя алое платье. Под ним была красивая кружевная комбинация, выгодно оттеняющая ее молочную кожу. Она забрала свои объемные волосы в пучок и подошла к телу. Обыденно и равнодушно осмотрев труп, Далия подняла глаза на ассистенток Билли:

— Красавицы на втором этаже в моей комнате — черный чемодан. Будьте так любезны...

Японочка молча поклонилась и поспешила выполнять приказания волчицы.

Далия тем временем вытирала руки влажным полотенцем.

— Желающие ассистировать есть? — буднично спросила Дали, но мужчины молчали. Девушка вздохнула, мол "то же мне, мужики, мать-их-так"

— Давай, я, — спокойно произнесли мои губы и рыжая благодарно кивнула мне,

— Хорошо, — кивнула рыжая,— сейчас азиаточка притащит мой инструментарий и приступим.

Мужчины отошли от стола подальше, но намеревались внимательно лицезреть процесс поднятие трупа.

— А кто тебя научил?, — тихо спросила я Далию.

Женщина в соблазнительном кружевном комбидресе подтянула мертвую Тамару за ноги поближе к себе и принялась по-мясницки ощупывать грудную клетку княжны:

— При английском дворе, был один виконт. Так, ничего вполне симпатичный мальчик. Так вот у него был гримуар...конечно до этого я уже кое-как могла оживить труп, но все мои попытки были малоэффективны. Короче...талант и никакой техники. Старик очень ценил меня и любезно нашел мне этого дворянчика. Бедный мальчик...он был так порочен в своей невинности, что...как результат его гримуар научил меня правильному поднятию усопших. Конечно желательно делать это побыстрее, но....Билли, где там твоя анимашка?, — недовольно спросила волчица. Японочка быстро спускалась, крепко держа обеими руками огромный черный чемодан. Аккуратно положив его на стол около Далии, девочка в школьной форме вернулась за спину своего Герцога.

— Господа, шаг назад, — клиент свежий и будет вертеться, — мужчины послушно отступили. — Нужен доброволец...Горан будь так любезен....

Старик подошел и крепко прижал труп волчицы к столу. Его длинные ногти почти впивались в бледные плечи Тамары.

— Смотри, аккуратно, Горы, а то еще поломаешь, — зло, со знанием дела сказала Далия,

— Не поломает, — спокойно заметил Вей, — у моего "сына" преимущество перед нами: крепкая костная ткань.

— Вей, помолчи, а, — недовольно сказала рыжая, одновременно быстро открывая чемодан и одевая на себя кожаный черный фартук до колен и натягивая такие же кожаные рукавицы закрывающие локти. Женщина кинула мне пару обычных медицинских перчаток и сказала:

— Извини, других нет, мне просто руку глубоко засовывать так что...

— Без проблем, — ответила я и натянула плотные, стерильные, латексные перчатки. Запахло каким-то медицинским препаратом.

— Билли, — серьезно спросила волчица, — тебе для похорон тело нужно целым или как?

Вильям лишь скрипнул зубами и отвернулся. За него ответил Иов:

— Тело не уродуй.

— Понятно, — сказала женщина и взяла в руки скальпель. Далия зафиксировала свою руку в районе шеи и одним плавным, длинным движением сделала профессиональный разрез от подъязычной кости до лобкового сочленения. Черная кровь слегка просочилась, лишь обозначая тонкий разрез. Далия повернулась к набору инструментов и отложив тонкий скальпель и ловко взяла в руки нож побольше, с толстым лезвием и загнутой наверх ручкой. Далия спокойно обратилась ко мне:

-Разведи ей руки в стороны.

Я послушно выполнила просьбу волчицы, отчего Тамара стала походить на морскую звезду или русалку, невесть как выброшенную на смертоносную землю, под палящие солнце.

Далия была максимально собрана и работала филигранно:

Она принялась отделять кожу грудины от ребер, точно по разрезу. Странно, но мне не тошнило. Я была маскимально безразлична, будто Далия снимала кожу не с погибшего человека, а с обычной рыбы. Уже через пару минут тонкие, прозрачные лоскуты бледной кожи были почти отделены от кости и открывали вид на выгнутые ребра и мышцы, окрашенные алым. Тамара аккуратно положила окровавленный нож и задумчиво, но быстро бросила взгляд на инструмент напоминающий огромные кусачки и снова обратилась ко мне:

— Мало времени, не успеваем. Придеться рвать руками, — недовольно сказала она и начала выдергивать ребра с левой стороны. Гостиную оглушал пронзительный хруст. Через несколько секунд мы увидели сердце: огромное, деформированное, почти черное. На нем алела непонятная серповидная метка.

— Дерьмо, — громко прошипела Тамара и испуганно отпрыгнула назад. Волки зарычали. Лишь Горан и я остались около трупа

— Что за...., — начал Така, но его перебил Иов, обращаясь к рыжей:

— Продолжай....

— Не смей мне указывать Иов, она "заклятая", — властно ответила Далия альфе. — Нельзя! А если я не смогу ее упокоить после допроса, что ты станешь делать?

— Мне нужно знать кто убил нашу семью!

— Ну так узнавай, — грубо ответила Далия и стянула перчатки, — я не связываюсь с магией вуду!

Горан отступил на шаг и сказал:

— Далия права, тело нужно сжечь!

— Никто не посмеет тронуть мою сестру!, — тихо, но с угрозой сказал Герцог

Далия гневно повернулась к Вильяму, вытирая руки

— Малыш, очнись, ее "клеймили". Судя по шраму на метке — много лет назад. Странно, как она не слетела с катушек раньше! Конечно если хочешь, что б она очнулась и вырылась из могилки, — вперед!!! Забирай этот кусок мяса.

— Тихо, — властно, но устало сказал Иов, — скажи Далия, — это никак нельзя обойти?

— Не знаю, — пробурчала рыжая и кинула взгляд на разобранное тело.

— Я никогда не сталкивалась с обрядом клеймения вуду среди "наших". Вообще не знала что такое возможно — подчинить волю оборотня. Люди — другое дело... Лучше не рисковать, — неопределенно ответила женщина-некромант и покачала головой.

Я внимательно посмотрела на Тамару. Хотя она и была мертва от ее тела еще исходило легкое тепло, а аура еще не полностью угасла.

— Я могу попробовать, — решительно, но тихо сказала я, не глядя на волков.

— Как? — недовольно и раздраженно спросила Далия,

— Если сердце трогать нельзя, попробую мозг....

— Впринципе, можно, — профессионально кивнула мне рыжая и заметила, — Она еще тепленькая, ...не знаю... попробуй.

Я посмотрела на напряженного Иова и дикого Герцога. Положив руку на еще теплый лоб женщины я углубилась туда, внутрь к самой сердцевины ее мыслей. Там было темно, пусто и тихо. Я словно очутилась на темной улице. Кругом стоял угольный черный туман или дым, такой, что я ощутила себя похороненной в пустоте. Впереди, почти невидимая, высилась обычная многоэтажка. Дом был призраком: из разбитых окон словно доносился тяжелый стон раненного зверя. Неслышный, густой Ветер трепал почерневшие занавески, которые почему-то двигались так, словно находились под водой: медленно, неспеша, плавно. Наконец мне удалось разглядеть окно...В нем было также ужасающе грустно и мертво, но где-то вглубине комнаты одиноко и неярко тлел маленький огарок свечи. Я пригляделась, наводя резкость: на стену легла удлиненная тень в виде человеческой фигуры. Казалось, буд-то тень смотрит на меня, знает что я здесь...Но владельца тени видно не было. Я опустила глаза под ноги. У самых ступней выросла старая и ветхая деревянная лестница. На ней не было перил, одни лишь прогнившие ступени с дырами и ржавыми гвоздями. Конец лестницы оканчивался прямо напротив окна с призывным и зловещим светом...Стало страшно и волосы на теле словно под действием волны адреналина стали дыбом. Но я начала подниматься: ступени скрипели и прогибались, казалось я поднимаюсь сквозь черную пустоту вечного космоса. Не было страха упасть, умереть или быть похороненной заживо. Был лишь один страх — дойти до комнаты с тлеющей свечой. Наконец я ступила через порог окна... и пейзаж стремительно поменялся: я очутилась около незнакомого особняка, со всех сторон окруженного густым лесом. Стояла глубокая, безлунная ночь. От дома исходило тепло и радость, смех, а возбужденные голоса лились неспешной теплой рекой. В пяти шагах от меня стояла женщина в темном кожаном плаще. От нее веяло страхом, но странная решимость овладела ее мыслями. Она повернула голову и я узнала Тамару: такой молодой и красивой она была — краше и прекрасней словно не было женщины на земле. И дело было даже не в идеальных чертах ее лица и плавных изгибах тела. Все было в глазах сияющих ярче любой Луны. В них читалось раскрепощение, страстный призыв окунуться в грех на который у нас никогда не хватает смелости. И все же что-то больное и измученное было в них. Только сейчас я узнала, какие глаза принадлежат убийцам — вот такие влажные и широко открытые словно в удивлении. Взгляд этой женщины был как у ребенка, жаждущего сломать любимую игрушку. Она глядела вдаль, слушая ночной лес, таилась. Но она была неподвижна не долго: вскоре на поляну вышла другая, такая же высокая и сильная. Но лицо "этой" было скрыто черной материей наподобие хиджаба. Но женщина не была мусульманкой: на ее груди висел крест, також же как у Горана, но из черненного серебра. Мягкий свет особняка почти не освещал молчаливых женщин, но даже сквозь темноту стало заметно, что на незнакомке темно-красная бархатная ряса, наподобие монашеской, только уже". Несомненно, женщину окружал ареол власти. От одеяния высокой тощей фигуры исходил запах ладана и неизвестных трав. Руки были плотно обтянуты бархатными перчатками. "Красная Королева" молча смотрела на княжну и кажется ждала чего-то.