Дикий Мир. Гиены

— У вас там полбака есть хотя бы? — обернулся на ходу Савичев.

— Полбака есть.

— Бензин, соляра?

— Бензин.

— Ну и хватит вам. Все равно машину на берегу оставите, мало ли ее тиснет кто. Еще и шланг дадим, чтобы бенз из бака слить. И канистру пустую.

— Ну да, тут все продумано. Оу-оу, теперь ты в армии на... — тихо напел Стас.

— Вчера в добровольных помощниках милиции, сегодня в армии, — тоже тихо сказал я, усаживаясь в патрол, — удивительные нити судьбы!

По указаниям Савичева проехали по территории части и, переехав футбольное поле, подкатили к гаражам. Тут уже стояло несколько человек и все дымили, судя по огонькам сигарет в ночи. Стоило нам выйти из машины, шагнул вперед кряжистый мужик, присмотрелся и протянул руку.

— Полковник Царев, — представился он, протягивая мне руку.

— Здрасте, — растерялся я от его командного и громкого голоса, но руку пожал, — Старцев, Александр.

— Стас, Ермаков, — бодро произнес Стас, — а это Роман, вы про него слышали, наверное.

— Слышал, слышал. Ты старший? — кивнул полковник Стасу, — пойдем ласточку смотреть.

Мы с Ромой переглянулись и тоже подошли к гаражу, стараясь все же держаться поодаль от толпы военных. Между тем из окрашенных в густой зеленый цвет ворот несколько бойцов уже выкатили специальный прицеп, на котором стояла большая лодка резиновая, которую почему то все катером в разговоре называли. Стас шарил во всей этой кухне, судя по разговору и поэтому инструктаж быстро закончился. Обошлись без долгих прощаний, только лейтенант быстро обнял нас всех троих поочередно, ни пуха пожелав.

Нам отрядили двух провожатых на серых жигулях шестерке. Один из сопровождающих, пожилой военный, представившийся прапорщиком Петренко, сел к нам на заднее сиденье.

Вслед за шестеркой, где за рулем был молодой боец, мы выехали за ворота с лодкой на прицепе. Я за рулем, Рома сел на переднее пассажирское. На заднем сиденье при свете салонной лампочки прапорщик объяснял Стасу, куда нам надо, показывая в лист с ксерокопией карты, что-то там помечая. Потом они закурили оба, и я еле сдерживался, чтобы не выразить свое недовольство по этому поводу.

Дым обычных сигарет меня не особо напрягал, иногда даже приятно было вдохнуть, вспомнить о тех демяти годах пристрастия к вредной привычке. Но вот то, что курил прапор... самосад ядреный, который мазутом поливали и в ацетоне вымачивали. Или в ракетном топливе. Я все же не сдержался, закашлялся и тут же ребра ушибленные заболели. А следом за ребрами спина, а когда морщится начал, засаднили порезы на лице.

— Тарищ прапорщик, давайте остановимся для перекура? — обернулся я, посмотрев на того с недовольной гримасой. Прапорщик покрутил ручку, открыв окно, выкинул самокрутку и шепнул что-то Стасу.

Все равно раздражение не прошло, потому что заболело все опять. Еще и табаком ядреным весь салон провонял, запах и не думал уходить. Так я и рулил, злой на весь мир, как вдруг на жигулях впереди фары погасли, и машина притормозила у обочины.

— Что случилось? — впереди на дороге никого не наблюдалось и, остановившись, посмотрел я на Петренко. Из шестерки между тем вышел молодой боец и подошел к задней двери.

— Семен Андреич, куда едем? — спросил боец, когда прапорщик окно приспустил.

— В машину лезь! — резко сказал Стас, двигаясь на сиденье, — нечего на улице по темноте стоять. Боец пожал плечами, но залез. На заднем сиденье стало тесно — Стас в сбруе, да и прапор немаленький, только действительно лучше так. Темнота за последние пару дней нас научила себя боятся.

— А какие варианты? — обернулся я назад, когда все уселись.

— Смотрите, — показал Петренко на листе формата А4, на котором карта была косо откопирована, — мы здесь. Вот прямо перед нами поворот, его плохо видно сейчас. Если туда поехать, мы в заброшенную деревню на берегу реки упираемся. Тут по лесу до нее пара километров. Или прямо едем, там мост будет. Но там поле слева и справа, машину сложно спрятать будет. С другой стороны, в деревню тоже кто наведаться может.

— Алекс? — посмотрел на меня Стас.

— Если следов нет по проселку, тогда в деревню поехали, — пожал плечами я и глянул на прапорщика, — сюда одна дорога?

— Есть еще одна, но там сложно проехать и дальше гораздо от трассы, чем здесь. Это с другой стороны заезжать, с другой дороги, — ответил Петренко.

— Ну что? — обернулся Стас к прапорщику, — мы в деревню поехали, а вы возвращайтесь.

— У меня приказ проследить, чтоб вы в плаванье отправились. Если Царь узнает, что не выполнил, голову снимет, — покачал головой Петренко.

— Поехали тогда, — пожал плечами Стас, не став спорить, — Алекс, давай я за руль сяду.

В этот раз боец на шестерке нас пропустил, и мы первыми свернули в лес, а он следом поехал. Стас притормозил и высунулся, осматриваясь. Снег лежал ровным покрывалом, ни следов машин, ни людей. Патрол по снегу ехал хорошо и без проблем, шестерка позади тоже уверенно держалась, не отставала. Напряженно всматриваясь в темноту за окном, я думал и не мог понять, почему в этой области так мало деревень у дорог. Обычно по любой трассе едешь и населенные пункты то справа, то слева попадаются. Здесь же везде по дорогам и справа лес и слева лес, а потом оказывается, что деревни вокруг есть, просто от глаз скрыты. Надо будет у местных спросить, как возможность будет — решил я.

— Все, приехали, — тихо сказал Стас и остановил патрол, — Ром, глянешь?

Парень кивнул и тут же растворился в темноте, выпрыгнув из машины. Осматриваясь, я не понял, почему мы приехали — только лес и видел вокруг, никакой деревни и рядом нет. Хотя и видел я недалеко.

— Свет выключи, ждем пока, — сказал Стас подошедшему бойцу и тоже вышел на улицу, я же в машине остался. Вылез только тогда, когда Рома появился, нарисовавшись из темноты, как чертик из табакерки, бойца молодого напугав.

— Люди там есть, — услышал я, как Рома Стасу негромко рассказывает, — в одном доме отсветы видны от огня и дымом пахнет. Близко не подходил. Рядом с домом две машины стоят — одна Газель типа маршрутки, второй уазик козелок.

— Спросим? Или свалим, с моста отчалим? — спросил я.

— Алекс, помнишь, я тебе рассказывал, что в канаве четырнадцатая валялась, с трупом? И женщины там были, но их оттуда увезли, скорее всего? — сверкнул Стас в темноте глазами, — Сергеич говорил что, судя по следам, там типа газели и была машина.

— Значит, смотрим, — без особого энтузиазма вздохнул я. Мне как обычно, лезть не хотелось, но что делать.

— Пошли, — посмотрел на военных Стас и двинулся к деревне.

Следуя за ним, мы вышли на опушку. Пригибаясь, перебежали через поле к темневшим на фоне снега покосившимся домам. Деревенька была небольшая, дворов на едва больше десятка и все они скучились на пригорке, лишь один стоял на отшибе. С того места, где мы были, этот дом выделялся на фоне безоблачной части неба и даже мне стал виден поднимавшийся из трубы дым.

— Туда, к сараю, — показал Стас, и мы побежали по небольшой лощинке. Снега было много, подтаявшие сугробы сильно затрудняли движение. Пока бежали, опять я мокрым как мышь стал.

Добежав до сарайчика, один за другим присели все у покосившейся небольшой постройки. Глубоко и часто дыша, порадовался тому, что прапорщику гораздо хуже — вообще как паровоз хрипит. Но тут же устыдился своих мыслей — мужик лет на двадцать старше меня.

— Семен, — обратился к нему по имени Стас, — сидите здесь и по тылам пасите. Мало ли что. Мы сейчас зайдем со стороны машин. Если это те, о ком я думаю, нельзя чтобы они свалили. Так что если услышишь, что мы шуметь начали и побежит кто, валите не думая, — произнес напоследок Стас, уже приподнимаясь.

— А если это не те? — не удержался я от вопроса.

— А если не те все равно спросим, кто такие. Нормальные люди в такую погоду дома сидят, а не по заброшенным деревням шкерятся. Все, смотрите в оба, — Стас бросил короткий взгляд на прапорщика и мы погнали. Одно радует — когда добежали, у меня в глазах уже не темнело, и на грани обморока не был. Пообвык.

Мы втроем нырнули в сугроб около покосившегося от времени хлипкого забора, который просто перешагнуть можно было. Глянув на дом, как он щерится на меня темными провалами, я сильнее в снег вжался. Холод мгновенно проник через одежду, неприятно прижимая мокрую ткань к телу. Балаклава под шлемом тоже была мокрая, хоть выжимай.

— Алекс! — шепнул мне Стас, привлекая внимание.

— Тут я.

— Здесь сиди, не высовывайся. Если стрелять будешь, то короткими очередями по окнам, чтоб не высовывались и сразу позицию меняй — по вспышкам засекут. Рома, давай со мной, посмотрим, что тут за пассажиры.

Стас с Ромой мелькнули двумя сгустками темноты и исчезли. Лишь всматриваясь до рези в глазах, я с трудом замечал движение на белом фоне снега.

Когда они совсем скрылись из виду, мне тут же стало темно и страшно. Несколько раз обернулся по сторонам, оглядываясь, но из лежащего положения не очень то и осмотришься.

Я подтянул автомат к себе и присев на одно колено, сложился почти в позу эмбриона, пытаясь и к земле пониже приникнуть и сохранить тепло — от холода становилось совсем мерзко.

Около минуты, подняв голову, всматривался в темноту, но ничего не видел. Только в ушах кровь громко стучала. Вдруг в избе блеснула вспышка, и раздался сдвоенный грохот взрыва. Такое впечатление, что дом даже присел немного и плюнул пылью из двух окно торцевой стены. Тишина наполнилась воплями с визгливыми нотками страха и истошными криками боли.

— Всем внимание! — громко разнесся в ночи голос Стаса, — выходим из дома с поднятыми руками! Работает ОМОН, здесь капитан Ермаков! Если через минуту никто не выходти, дом будем брать штурмом, стреляя на поражение! Время пошло!

Возгласов из дома после речи Стаса стало слышно гораздо меньше, и тягостно потянулись секунды.

— Алекс! — я вздрогнул, оборачиваясь, но узнал хриплый голос Ромы, — если они сейчас не выходят, гранаты свои по окнам кидай, а после внутрь пробуем зайти.

Тут же я судорожно достал гранату из кармана подвесной, поднес прямо к глазам, отогнул усики и продел палец в кольцо. Поднял взгляд и чуть не гранату не выкинул, увидев движение в дверном проеме дома. Теперь не знал, за что хвататься и как — рука занята, автомат не взять.

— Лежать! Руки на затылок! — раздались крики Стаса, когда из дома выбежало несколько человек, и тут же они повалились на землю. Недоуменно посмотрев на гранату в руках, я застыл в нерешительности, не зная, что делать. Казалось, что если отпустить сейчас чугунную чушку, то чека с разогнутыми усиками обязательно выскочит и граната бахнет. Все же, сделав над собой усилие, положил ее на снег недалеко от себя и схватился за автомат.

— Я пошел, — Рома между тем вперед метнулся. Посмотрев мутанту вслед, я поднялся и перебежал к стене дома. Прислонился к ней, так чтоб из окон меня видно не было. Тут стоны из помещения были еще слышней — кого-то там посекло неслабо.

Буквально вжимаясь спиной в стену, держал на прицеле лежащие фигуры выбежавших на улицу. Один из них приподнял голову, явно пытаясь осмотреться, но я среагировал сразу же.

— Лежать! — сам от себя не ожидал, что так убедительно крикнуть получится. Шевеление прекратилось моментально.

— Там двое раненых, и еще... — появился Рома из дверного проема.

— Что еще? — переспросил Стас.

— Там женщина, но она немного не в себе, — объяснил Рома.

— Ром, ей совсем плохо? Давай сюда ее! И это, ты двоих этих все?

— Что все? — не понял тот.

— Ну, сделай с ними что-нибудь, окей? Мы пока тут разберемся, — когда Рома, кивнув, метнулся обратно, Стас повернулся к лежащим.

— На колени встать, руки за голову! Быстро! — поторопил он. Пленники зашевелились. Когда все они были на коленях, я заметил красные пятна на снегу, которые остались перед двоими. Тоже от осколков досталось, наверное.

— Сколько вас? — спросил Стас, подходя к самому молодому из них и тут же на крик, — сколько вас, спрашиваю!?

— Шесть, — выдохнул молодой.

Я присмотрелся к нему — боится страшно, даже в темноте видно, как губы дрожат. Тут один из пленников начал медленно, но верно заваливаться вперед. Вдруг раздался хлопок выстрела, и его откинуло назад на снег. Я вздрогнул от неожиданности, как и молодой парень. Ствол автомата опять уставился на него, буквально в сантиметрах от лица.

— Туда смотри! — ствол дернулся в сторону распростертого тела, и сразу же вернулся обратно, когда молодой глянул в сторону трупа, — а теперь сюда. Последний раз спрашиваю — сколько?

— Ше... ше... — голос парню больше не подчинялся, но тут в проеме появился Рома.

— Стас, там следы в лес уходя с той стороны, один ушел походу! — быстро заговорил он. Сейчас я по следам за ним...

— Девка где? — перебил мутанта Стас.

— Там, одеялом ее накрыл, она...

— Никуда по следам не уходи, давай выноси ее. С оставшимися разобрался?

— Щас вынесу ее. А в доме двое — один ранен, я его связал.

— Связал?! Рома, блин, кончай его. Давай не тормози, — глаза у Ромы сверкнули в темноте, но после секундного замешательства он исчез в доме.

— Ключи от машин где? — Стас спрашивал только молодого, игнорируя еще одного оставшегося пленного — немолодого мужика уже, который исподлобья на нас посматривал. Вдруг тот сморщился и плюнул ругательством что-то, но тут же раздался хлопок выстрела, и его мертвое тело откинуло назад. Отколовшийся от головы кусок упал отдельно.

Потом, когда молодой пленник, захлебываясь словами, рассказывал что-то Стасу, я сходил в дом — ключи от машин были у одного из оставшихся там. "У старшего" как юный бандит сказал.

Зайдя внутрь, я почти даже без позывов к рвоте осмотрел комнату с двумя трупами. Так, оба в темных бушлатах, оба с сединой в волосах и кто из них главный, у которого ключи, сходу и не понять. Зато можно понять, кто только ранен был — теперь у него еще и шея вывернута под неестественным углом — Ромина работа. Еще находясь на улице, я обратил внимание на раздавшийся негромкий хруст со вскриком.

Судя по голосам снаружи, к дому подошел прапорщик Семен с бойцом своим и я услышал, как Стас сходу высказался нелицеприятно по поводу того, что они ушедшего члена банды проворонили. Слышимость в ночи была прекрасная, но особо не прислушивался, сосредоточившись на том, что мне сейчас трупы переворачивать надо будет. Осветив почти пустую комнату, особо внимание углам уделив, присел на одно колено перед трупом, который ближе ко мне лежал. Неприятно по карманам у мертвеца шарить, но мне не впервой уже. Перевернул начавшее коченеть тело на спину, посветил фонариком и вздрогнул, столкнувшись с мутным взглядом подернутых поволокой глаз. Бросить бы тряпку какую, но нет ничего.

Стараясь больше не светить на лицо, и одновременно сдерживая себя, чтобы не посветить, начал шарить по карманам бушлата. Черный, зоновский. Как на тех зэках, которые у эрэлэски были.

Главное, чтобы ключи были не в переднем кармане штанов — туда мне точно лезть не охота. Штаны все, в отличие от бушлата были густо кровью пропитаны и поблескивали глянцево в синюшном свете фонаря. А под штанами, там, где в некоторых местах ткань порвана была, мясо проглядывало. Но к счастью повезло, ключи от машин нашел сразу же, в боковом кармане у первого трупа