Путин отражает угрозы фрицев

Сталин-Путин тут прекратил писать. И давай звонить по всем чиновникам. И весьма активно.

А других девчонок свои приключения, и тоже очень интересные.

— Она создала вселенную, и может иногда помочь, особенно в битве, но во внутренние дела коммунистов, как правило, не вмешивается. Раньше, правда, считалось грехом прелюбодеяние, а сейчас оно просто невинное приключение. И вообще религия эволюционирует. Раньше у нас тоже было похожее представление об аде и рае, а затем оно было признано устаревшим и смешным! — Для пущей убедительности Маслова показала язык.

— Видимо преждевременно, признано. Вот теперь мы видим и ад, а я только что была в раю, хотя кажется, что с того момента как покинула его, прошла целая вечность. — Босоногая Мирабела смахнула слезинку с розовой щечки.

— Мне тоже кажется, будто прошли века, и я стала совсем другой. Ты знаешь очень холодно, мои ножки совсем окоченели! — Девушка подпрыгнула, её ступни стали красными.

— Да и я продрогла до нитки! Хотя на мне ничего нет! — Тряхнулась грудями Мирабела.

— А груди с малиновыми сосками у тебя по-прежнему крупные, давай согреемся. — Предложила офицер советской армии.

Обнаженные Мирабела и Маслова сошлись в обминку, рассчитывая согреться столь незамысловатым способом как жгучий секс.

Одна не успели они войти друг в друга, как по ним ударила молния, отбросив любовников в стороны.

— Вот так кончилась наша невинная шалость! — Прозвучал глас, который мог бы сойти за архангела, если бы не был бы таким противным.

Голоногую Мирабелу приковали цепью к ледяной скале, затем стало еще холоднее, пышные ягодицы примерзли ко льду. Пытка холодом страшная пытка, будь босопятая Мирабела простым человеком, давно бы окочурилась, от переохлаждения, но ведь в аду — царстве мертвых не умирают. Так она и мучилась. Причем стужа с каждой минутой усиливалась. Вот начал конденсироваться углекислый газ, оседая белым инеем. Потом густым потоком полился дождик из кислорода, крупные капли болезненно барабанили по лицу, а практически рядом стонала и охала скованная Маслова.

Красивой мученице Мирабеле казалось, что это свинцовые пули стучат по черепу, или палочки выбивают дробь. Затем стал конденсироваться азот, такой тягучий голубой с розоватым оттенком, его удары были довольно болезненны. Часть кислорода успела застыть, и Маргариту били градинки. Хотя казалось, что тело окоченело, и язык шевелился с трудом, капитан Магнитная сумел прошептать:

— Приятный массажик черепа, какое удовольствие!

Этим она хотела добиться двух целей, поддразнить чертей, показав им, что воительница еще не сломлена и подбодрить Маслову.

Та ответила ей, поняв красотку с полуслова:

— Я очень люблю мороженное!

Град усилился, даже азот стал кристаллизироваться, поверхность покрылась своеобразным серо-буро-малиновым льдом. Теперь отважные грешники страдали не только от сатанинского холода, но и нехватки необходимого для дыхания воздуха.

Это казалось не возможным, ведь звук в вакууме не передается, но и босоногая Мирабела говорила, и Маслова её слышала:

— Нас лишили воздуха.

Бритоголовая красавица с восторгом, и втягивая пресс, крутя пышными бедрами, ответила:

— Зато не слышно вони, ты представляешь, какое унижение плавать в дерьме фашистских ублюдков!

Мирабела испуганно пролепетала, тряся голыми, красными от дикого холода ножками:

— Не говори так, а то они тебя снова туда опустят.

Воительница напыщенно ответила:

— Все равно не сломаюсь! Я Маслова гордая коммунист-львица!

Азот окончательно застыл, холод стал невыносимым, но вот небо снова распахнуло врата, и полился новый пурпурный дождик.

— Это что?

Спросила Маслова.

Мирабела с восторгом в голосе ответила, тряся голыми, и очень сексуальными ножками:

— Не знаю, но поскольку стужа усиливается логично предложить что водород.

Бритоголовая воительница удивленно продолжила:

— И откуда он взялся?

Мирабела, чьи алые соски стали от холода фиолетовыми, а грудь обледенела, прочирикала:

— Скорее всего, с верхних слоев атмосферы.

Маслова простонала от боли:

— Ужас, такой холод, а я вся онемела, не могу даже дрожать и язык не шевелиться.

Мирабела удивленно шлепая губами, тряся обнаженной грудь, взяла и простонала:

— Как мы разговариваем?

Маслова робко высказалась:

— Телепатия, скорее всего передача мыслей на расстоянии.

Мирабела дергая босыми ножками, ее пальчики буквально дробились от холода, просипела:

— Новая способность, жаль, что она проявилась лишь после мучительно смерти.

Мирабела дернулась и тряхнув грудями, заметила:

— Смотри, какие крупные шарики падают.

Водород элемент легкий и при его застывании и впрямь образовывались крупные как дыни мячи. Падая, они попрыгивали, и скакали по поверхности, словно невидимки игрались ими в теннис.

Это зрелище позволяло голоногой Мирабеле отвлечься от страданий причиняемых холодом. Маслова тоже немного взбодрилась:

— Вот видишь и в аду, может быть что-то интересное. — Девушка потерла пальчиком свою окоченевшую ступню.

— Преисподняя это лишь часть вселенной, а мироздание полно тайн! — Сделала философское заключение красивая Мирабела.

Последним лился гелий, это чуть желтоватый элемент, обладал сверхтекучестью и упрямо не хотел кристаллизироваться. Ставшие твердыми шарики водорода плюхались по лужам, а голоногая Мирабела почувствовала, как в его тело обволакивается ледяной слизью. Особенно сильные страдание вызывало примерзшее девичье лоно. Причем мучение обострялось тем, что красивая Мирабела вспомнила жениха Олега, и у неё возникло сильное желание. Взбудораженная кровь окуналась в элемент, охлажденный до абсолютного вакуума.

И златоволосая краля Мирабела заорала благим матом, её внутренности разрывало.

— Ай! Ох! Не надо так терзать.

Отмороженная пещера бунтовала, наконец, босоногая и полуголая Мирабела сдалась:

— Ладно, я вижу Маслову не спасти, верните меня в рай.

Черт выскочил, пробив рогами толстый слой замершей атмосферы.

— Вот, наконец, ты и капитулировала соплячка! Но спасения все равно не получишь. Тебя растерзают и то, что ты сих пор испытывала это лишь жалкие цветочки, ягодки будут впереди.

— Но раз так освободите Маслову. — Взмолилась голоногая и великолепная Мирабела.

Черти издевательски проревели:

— А на каком основании, за тебя может просить Христос или Богородица, а за эту диву из коммунистов и походатайствовать некому. Но раз ты добровольно сошла в ад, значит здесь, и останешься на веки вечные! Есть вопросы?

— Один! Когда ты сдохнешь!? — Выплюнула из себя вопль обнаженная Мирабела.

Черти в ответ рассмеялись:

— Так же как и ты никогда! Ад будет существовать всегда, пока существует Бог!

Сверху стали падать метеориты, замерший воздух разом вскипел и поднялся пар. Первым в небо устремились пары гелия и водорода, а затем прочая атмосфера.

Последним растаял лед, в небе возникло большое светило, стало жарко.

— А теперь!— Сказал бес — Мы используем метод много звезд, еще одна из неисчислимых пыток ада приятно насладиться.

— Ты отвратителен! — Прошептали губы измученной Мирабелы.

Словно в ответ на её слова в небе возникло второе светило, его знойные лучи вначале приятно ласкали замершую, девичью кожу, потом начали жечь.

— Что это такое? — Я видела планеты с двумя звездами, но так быстро их перетаскивать даже супермены не умеют. — Проскулила девчонка-босоножка.

— Бесы умеют, видимо у них огромная сила. Ведь дьявол самый могучий ангел! — Ответила измученная Маслова.

Мирабела растерянно хихикнула:

— Вот его повелителя зла мы как раз и не видели!

Бритоголовая воительница рационально заметила:

— Еще увидим, вряд ли нас это обрадует.

Тем временем в небе появилось третье зеленое светило. Стало еще жарче, из обнаженных Мирабелы и Масловы тек пот, хотелось пить.

Кое-где между песков все еще струилась теплая мутная вода и, подставив ладони, голоногая Мирабела набрала ее. Потом жадно глотнула, горло сдавило спазмами, такой горечи она никогда не пробовалась. Жидкость вырвало, и брезгливая Мирабела долго сплевывала.

У неприхотливой Масловы тоже вытошнило:

— Ух, ты гадость! Такой мерзости я еще не знала. Это словно понос.

Мирабела сердито топнула босой ножкой:

— Да уж это называется ад, даже воды испить не дадут.

В небе возникло четвертое красное светило, температура перевалила за сто градусов и продолжала нарастать, кожу обжигало, она стремительно покрывалась волдырями.

— Новая пытка солнцами, довольно оригинально, я много прочла литературы, в детстве очень любила фантастику, но такого извращения, ни у кого из писателей не было. — Простонала крутая Мирабела.

— Бесы специализируются на том, чтобы выбить боль, так что ничего удивительного в этом нет! — Обрезала Маслова.

Пятое фиолетовое светило, добавило мучений, кожа стала слазить, а мясо гноиться.

Маслова простонала:

— Мы обугливаемся Мирабела, это похоже на прожарку.

Златоволосая краля произнесла с хлипкой надеждой:

— Может этих солнц станет намного больше, и окончательно сгорим, и на этом все кончится!

Произнеся это с крайне робкой надеждой, Мирабела с грустью продекларировала, автоматически сочиненные стихи:

Не поверил Божьему наказу

В Ад поверить ты не захотел!

Не надейся, ты сгоришь не сразу

Вечность в муках грешника удел!

И девка топнула босой, ошпаренной до красноты, и опасных, мучительных волдырей ногой:

Нет, моя прелесть, аннигиляция для нас с тобой это благо. На самом деле самое страшное в аду — это продолжительность наказаний! Ад будет всегда!

Маслова заплакала, ее слезы впрочем, сразу испарялись.

Шестое светило голубое и мирное, привело к тому, что температура превысила триста градусов. Вся вода уже давно улетучилась, и стал размягчаться песок.

Даже говорить было больно, но Маслова сквозь рыдания произнесла:

— Я готова поверить в Троицу и даже в человеческого, антикоммунистического Христа, лишь бы этот ужас прекратился!

— Не унижайся, раз не можем умереть, то надо стиснув зубы терпеть, я не хочу, чтобы бесы праздновали очередную победу! — Оборвала босоногая Мирабела.

Седьмое желтое светило, привело к тому, что последние тени исчезли. Температура превысила пятьсот градусов, запахло паленым мясом.

Мирабела простонала:

— Это наша плоть горит и разлагается.

Маслова "утешила":

— Ничего есть и этому предел.

Восьмое ослепительно белое светило ничего существенного не добавило, а на девятом стали краснеть стальные цепи. Десятая розовая звезда была немыслимо огромной, плоть загорелась, температура превысили полторы тысячи градусов, а сталь медленно плавилась.

Густая длинная грива цвета сусального золота Мирабелы горела, словно стог стена, точно также как маленькие волосики Масловы. Капитан Магнитная испытывала страдания аналогичные нахождению в печи Освенцима, но при этом сохранял способность говорить.

— В аду у фашистов я испытывала похожее. Правда, от огня, а не солнц, тем не менее ко всему, даже боли привыкаешь.

— И ты еще можешь болтать? — Рыкнула Маслова.

— Это отвлекает, вот как ты думаешь, кто тот таинственный враг, что нанял сначала пиратов, а потом и правительственные звездолеты, чтобы уничтожить нас? — У голоногой Мирабелы уже начался бред.

Маслова в ответ провизжала:

— Точно не знаю, но ходили слухи что суперолигарх, самый богатый человек в империи Разрушения, делал предложение императрице, а она отказалась. Вот он и захотел ее обвинить в измене, а вследствие этого мы мертвы.

— Рано или поздно и он умрет, а за свои грехи неизбежно окажется здесь! — У Мирабелы теплилась, робкая, злорадная надежда.

— Это слабое утешение! Хотя с другой стороны если нас такую мелочевку и так истязают, то, как будут мучить его? — Маслова поежилась.

Мирабела вякнула:

— Предположить страшно!

Разговор немного отвлек от окружающего ужаса. Светил стало уже два десятка, металл испарился, а песок расправился, огненная лава ужасно терзала сначала ступни, потом икры, а затем обнаженные Мирабела и Маслова погрузились в нее целиком, поплыв по поверхности.

— Плоть горит, мы плывем света столько что ни черта не видно, и при этом не так паскудно на душе. — Отметила голоногая Мирабела.

Стриженая девка хихикнула:

— Хотя нас палят, я тоже готова признать, что пережили предыдущие страдания, переживем и эту пытку. Давай смеяться.

Из горла Маслова вырвался истеричный хохот. Хотя даже само содрогание причиняло ей боль, становилось намного легче.

Мирабела со свистом отметила:

— Мне кажется, что не так жарко. В геенне тоже можно жить.

Количество светил продолжало нарастать, они были как гвозди вбиваемые солнечное сплетение, но при этом казалось уже, что добавить к боевым ощущениям уже невозможно. Голоногая Мирабела пробовала считать загорающиеся "солнца", но глаза так сильно резало, что он бросила эту затею. Постепенно небо превращалось в сплошной сноп огня, а промежутки между светилами становились все короче.

Мирабела и Маслова уже давно плавали в ионизированной среде, и это выбивало у них дополнительные страдания.

Магнитная заметила:

— Я не знаю что страшнее, жара или холод, но лучше избегать таких крайностей.

Маслова предположила:

— Думаю все же жара, температуру нельзя опустить ниже двухсот семидесяти трех градусов, а поднять ее можно до многих квинтиллионов.

Мирабела возмущенно прошипела:

— А какая плоть это выдержит!?

Маслова высказала предположение:

— Возможно, ту матрицу, что дали для мучений, и она способна, на сей подвиг.

Бывают такие пределы болевого порога, когда шок отрубает все ощущения и крутая Мирабела, похоже, дошла до этого, когда страдания охватили саму сущность, она притупилась.

Видимо и сами бесы поняли, что допущен перебор, когда все грани перестали различаться, затопив плазмой, они внезапно выключили свет, перестал транслировать "суперблокбастер".

Оказавшись в полной темноте, классная Мирабела почувствовала себя неуютно, она обратился к любимой:

— Маслова, ты где?!

Бритоголовая воительница ответила:

— Я тут! Такое ощущение, что плаваешь в невесомости. Ну, кошмар, кошмарнее не бывает.

— Темно как в могиле, впрочем, поскольку мы погибли во время битвы, у нас могилы не будет, и никто не навестит нас, не принесет цветов! — Мирабела произнесла без всякого сожаления.

— Это печально, но нет большей доблести, тем умереть в бою! — Маслова надулась.

— Ты повторяешься, вот у христиан гораздо большим подвигом считается умереть за веру Христову. — С иронией произнесла офицер-девчонка Магнитная.

— Я с этим тоже согласна. Хуже всего умирать в собственной постели, да еще мучаясь от болезней. — Буркнула Маслова.

Мирабела восторженно ответила:

— Ну, поскольку жизнь на этом не кончается, я согласна. Одного я вот только не поняла секс вне брака это грех или нет!