Dominik Karrera. Академия. 1 часть

— В первую очередь состояние оборонительных сооружений, а так же подготовка местных гарнизонов к возможному вторжению африканцев. Судя по поступающим рапортам, на многих объектах идёт значительное отставание от графика. Да и боеспособность гарнизонов под сомнением.

— Я не занимаюсь инженерными сооружениями, Кармен, я аналитик. И оставь свой командный тон для казармы! — Санчес не выдержал, и отбросил условности. — Я десять лет твердил о готовящейся провокации, и что же? Что я получил взамен? И у тебя хватает наглости требовать ответа у меня? Потребуй его от этой суки Фуэнтес!

— Если бы я могла, я бы потребовала. Но герцогиня де Фуэнтес была убита на дуэли десять лет назад. Не напомните мне, кто это сделал? Мануэль, ну вот зачем?! Чем она вам мешала?

— Своей тупостью! Ее надо было вывести из игры не десять, а все двадцать лет назад, как только стало ясно, что она за человек. А вы все ждали, надеялись... Дождались? Кто-то же должен был это сделать, так почему не я? Тем более, что мне это доставило удовольствие.

— Да, я видела запись. Браво. Просто образцовый поединок. Но зачем было ее убивать? На нас ополчился весь Двор.

— Да потому что этой шлюхе было не место при Дворе! Ее наследница, Селия — вот подходящая кандидатура. Разве она плохо управляет краем?

— Речь не о том, господин Санчес. Почему вы сделали это в тот момент, когда наши позиции были так слабы? Наша лодка и так черпала бортом, а вы пробили ещё одну дыру в днище.

— Это надо было сделать, Кармен. И вовсе мы не черпали бортами, что за дурацкая аналогия. А вот почему за меня никто не вступился, вот вопрос! Даже ты...

— Я?! Новоиспеченный полковник в Генштабе будет заступаться за сумасшедшего, который перешел дорогу Второй Наследнице? Я что, на идиотку похожа?

— Ты могла бы поговорить...

— Не могла! То есть, могла бы, конечно. Но зачем? Даже вы оказались здесь, в провинции, вы! А я была бы сейчас начальницей гарнизона пингвинов. Нет уж, спасибо. После вашей дуэли меня три года держали под прицелом. Я не то, что помочь, я в вашу сторону смотреть не могла! А Мартина на вас до сих пор злится. И по делу!

— Сами виноваты. Развели сопли там, где надо было просто срубить пару дурных голов. Интриганки. Зато после смерти этой дуры, остальные сидели, наложив в штаны. От них воняло так, что даже здесь было слышно! И Мартина это знает, нечего на меня всех собак вешать. Именно я дал вам шанс исправить положение. Я не пробивал дыру, выражаясь твоими метафорами, я просто выкинул балласт.

— А к чему это привело? Вы в опале, Мартину на четыре года засунули в задние комнаты Дворца, я была связана по рукам и ногам. Вы создали большие проблемы, господин Санчес, не стоит это отрицать. И пока вы тут прятались, нам пришлось разгребать последствия.

— Ладно, я понял. Выпить хочешь?

— Красного. Спасибо, — Кармен устроилась в кресле и приняла бокал с рубиновым напитком. — Неплохой букет. Местное?

— С моих виноградников. Сорт назвал "Одиночество".

— Мило. Ну а без лирики, как тут дела? Вы все же пограничный округ.

— Дела так себе. Строительство идёт медленно, учения проводятся редко. Флот не сможет сдержать крупный десант — до главной базы слишком далеко. А на суше крепких частей немного. Я стараюсь их свести поближе, чтобы в случае чего, оставались очаги обороны, работаю с командирами, но я здесь мало что решаю.

— Значит, руководство Аллаты погрязло во взятках, начальники гарнизонов некомпетентны, маги бездельничают, а рядовые задействованы не в обороне, а на хозработах. Я ничего не упустила?

— Вот значит как? Такова будет наша позиция? А моя роль в этом какова?

— Мы вернём вас в Капитолий. Вы разочарованы тем, что не смогли пробиться сквозь стену кумовства и коррупции. Я привезла в качестве адъютанта Мари Фуэнтес, принесёте ей извинения за тетку... Так надо, Мануэль!

— Обиженный, сломленный и недоверчивый... Интересно. Это Мартина придумала, уверен.

— Нет, я.

— Хороший план, девочка. Но что я буду делать в столице?

— Ректор Академии уходит на пенсию.

— Тулеппе и Каррера? Хоть благодаря этому обо мне вспомнили. Хм... АГ? Нет, Святоши не сильны в столице... "Мех", МС, теперь ты здесь... Ты нацелилась на Хосе? Он не пойдет в род Кабрера, предупреждаю.

— Посмотрим. В конце концов, я и не стану настаивать на этом.

— Ребенок, вот что ты задумала. Или Мартина?

— Пока это только наброски планов.

Старый маг отпил из бокала, глядя на собеседницу.

— А что будет с Аллатой? Мы отдадим провинцию на растерзание африканским дикарям? Не слишком большая цена за новые погоны, Кармен?

— Не слишком. Вторая набирает силы, а вы знаете ее преклонение перед англосаксами. Они льют ей в уши дурные идеи, и она смотрит на мир их глазами. Либо Аллата, либо половина Европы.

— Ей так надоело ждать? Решила расколоть страну?

— Один из вариантов.

— А что же Императрица?

— Вы помните, сколько ей лет? Англичанка всегда была в любимицах. И она не считает себя недостойной тиары.

— Значит, ничего не изменилось. Жаль. Так может, мне не стоит уезжать? Я могу участвовать в обороне...

— Нет, сударь. Только после того, как всем станет ясно, в какое положение нас загнали протеже Второй. К тому же, я читала вашу медкарту.

— Людей не жалко, Кармен? Хотите бойню?

— С каких пор вы стали таким сентиментальным? В конце концов, вы провели здесь десять лет, и сами утверждали на должности этих бездарей. Предложите другой вариант, господин Санчес, с удовольствием его послушаю! Нет? Тогда займитесь своим универсалом.

— Да на что он годен? Мальчишка не успеет даже в силу войти.

— Уже сейчас он сделал кое-что, что даёт нам шансы на выживание. Да и о прибылях не забывайте. Ну а вот когда Африка увязнет в Аллате, можете вернуться, и делать с африканками все что захотите. Я и сама к вам присоединюсь, а то кое-кто стал забывать мощь наших легионов. Надо утопить африканок в крови, чтобы весь мир содрогнулся. Готовьтесь к отъезду, Мануэль. Предупредите своих людей, что помощь будет, надо только продержаться.

— Ясно.

* * *

Машина произвела фурор. Впечатлились не только Альва, но и весь квартал. Ну ещё бы! Времени прошло всего ничего, как было объявлено о начале выпуска нового семейства автомобилей, и вот — белоснежная "Санта Анна" в специальном исполнении стоит на улице провинциальной Аллаты. Марко, после пробной поездки, смотрел на всех, кто приближался к машине взглядом Отелло. Анна, заметно округлившаяся, гордо отвечала на дурацкие вопросы соседей. Короче говоря, авторитет семьи Альва взлетел куда-то в стратосферу, а может быть и выше. Я был затискан и зацелован, словно плюшевая игрушка. Спасло лишь то, что приехали мы довольно поздно.

Жаль, что у нас с Мари не получилось провести ещё одну ночь. Прошлую мы, не скрываясь, закрылись в двухместном номере, а наутро я получил новую порцию насмешек от генеральши, и молчаливое осуждение Ирэн. Вот её я так и не понял. Ей-то что до меня? Явно ведь она меня сторонится, и держит на дистанции с самого начала учебного года, а сейчас смотрит так, словно я не оправдал ее лучших надежд. Да и вообще, я Ирэн не узнавал. Где та забияка, что сидела со мной рядом? Сейчас Ирэн стала важная, расчетливая. Говорит мало, но много думает. Это так на нее жизнь в Академии повлияла? Окружение многочисленных аристократов подействовало?

Зато с Мари мы оторвались по-полной. Завтра у нее начнется служба, она будет тенью следовать за Кабрера, а у той обширная программа. Так что мы вряд ли увидимся ещё. По словам Мари, она и в эту поездку попала случайно, служит она далеко от столицы. Ну что же, прощайте, госпожа лейтенант. Приятно было с вами познакомиться. Может быть, когда нибудь...

Ирэн мы завезли к ней домой. Я тут был всего пару раз, и не испытывал желания встречаться с ее родней. Так что, помог выгрузить чемодан, договорились о следующей встрече, и Ирэн поспешила к дому, цокая каблучками, и катя за ручку новинку в виде чемодана. Это тоже был эксклюзив. К производству таких чемоданов О&Э когда ещё приступит — те, что достались нам — плод труда работников и работниц Ангара 18. Кажется, название прижилось, и коллектив становится не просто конструкторским бюро, но и дизайн-студией фирмы МС. Во всяком случае, на коже чемоданов не надпись золотом О&Э, а выбито тиснением "Ангар 18". Мне понравилось.

Наутро пришло письмо от Евы, которая предупреждала, что приедет поездом к полудню. Мы загрузились всем семейством, — Анна за рулём, и покатили на вокзал. Ехали не спеша, собирая взгляды прохожих и проезжих, чем доставили Анне невыразимое наслаждение. Виду она не подавала, конечно, но разве меня проведешь? Марко ехал на переднем сиденье, надутый от гордости, как индюк, а я сидел сзади и давился смехом.

— Что смешного, Доминик? — наконец не выдержал дядя.

— Пфф... Не обижайтесь, дядя, но видели бы вы себя со стороны... Нет слов, какие важные!

— Правда?

— Да, тетя. Извините.

— Но, Доминик, это же наша новая машина. Машина, моего имени! Мы имеем право гордиться этим, как думаешь?

— Наверное. То есть, конечно, имеете! Просто я привык к тому, что машину эту делали и переделывали на моих глазах раз сто. Вот и стала она для меня чем-то привычным.

— Доминик, — покачала головой тетка, взглянув на меня через зеркальце. — Ты даже не представляешь, как мы тобой гордимся. Ты учишься в Академии, знаком с генералами и аристократами высшего света. Ты сделал нам такой подарок!

— Ну... — смутился я. — Вы тоже... столько сделали для меня, помогали, поддерживали. Так что, все честно. Кстати! Машина эта — не совсем обычная. На такой катаетесь только вы, генерал Кармен де Кабрера, и графиня Мария Долорес де Мендес. И все. Остальным достанутся лишь обычные серийные экземпляры.

— Да ты что?

— Ага. По внешнему виду — это переходная модель между "Санта Анной" и "Кармен", а по начинке — "Кармен" в лучшем исполнении. Порядкового номера я не знаю, но таких машин всего три, это уж точно.

* * *

— Таких машин всего три, я знаю точно.

Марко почувствовал, что его и в самом деле распирает от эмоций. Его брат совсем забыл о гордости, когда остался в деревне, отказавшись ехать в Аллату. Жена его брата сделала все, чтобы они больше не встречались. Да, он стал Альва, но на тот момент это казалось лучше, чем позорить фамилию предков. Пусть их род не мог похвастать ни стариной, ни знаменитыми представителями, но Марко всегда помнил о своих корнях. А вот брат — нет, хоть и остался Каррера. Спокойная жизнь, напоминающая болото, — это выбрал Каррера. Попробовать выбраться из захолустья, рискнуть — выбор Марко и Анны Альва. Как же им было тяжело поначалу! Анна только что демобилизовалась, он, Марко, не имел работы, они ждали ребенка... А от брата не было никакой помощи. Да и вряд ли Марко принял бы ее, эту помощь. Но они смогли выкрутиться. Из простого знакомства в маленькой забегаловке, где он встретил впервые Анну, он стал строить свою семью. Из простой комнатушки, где ютились молодожены, он стал строить свой дом. Вскоре перебрались в съёмную квартирку. Это уже тогда, когда родилась Ева. Маленькое громкое чудо. Он вкалывал сутками, чтобы хоть как-то обеспечить семью. Анна говорила, что он больше мать, чем она. Может и так. Но он знал, что и она не станет сидеть и ждать, пока с небес упадет что-то ей в руки, как этого ждала семья его брата. И Анна, лишь Ева чуть подросла, стала искать работу. Чудом удалось устроиться в "Энергетик"; Магу Огня в отставке просто не было применения в гражданской жизни. А семья брата, иногда навещая бедных родственников, не забывала об этом намекнуть. Но они все равно выдержали. Ева росла непоседой, того и гляди что натворит. У нее рано прорезался талант Огня, и она долго училась его контролировать. Марко пришлось уволиться с его грошовой работы, и сидеть дома. Забота о пропитании легла на Анну, а Марко досталось воспитывать дочь, и следить, чтобы спонтанный всплеск Силы не спалил дом. Он начал готовить. Оказалось, что у него неплохо получается. Анна даже говорила — талант. Может и не талант, но его стряпню всегда хвалили. Анна потихоньку росла в должности. Младший оператор, оператор, старший оператор... Когда ей предложили должность начальницы смены, они вздохнули спокойнее. Удалось рассчитаться с вечными долгами. Через пару лет Анне выделили этот домик, принадлежавший компании, и простоявший десятилетия без хозяйского глаза. Да, район был не лучший, и дом был ветхим, но это был их дом, дом Альва. А брат все так же жил в арендованном жилище. У них родился ребенок. Мальчик, с нулевыми способностями к магии. Впрочем, никто другого и не ждал, в роду было не слишком много Одаренных. И вновь Марко сравнивал свою жизнь с жизнью брата, мерил теперь уже не собой, а детьми. Ева росла бузотеркой, никогда не жаловалась на полученные ожоги, ссадины и синяки, а видит Праматерь, их было много. Доминик же с малых лет был капризным ребенком. Постоянные слезы, истерики, непонятное поведение. Каррера иногда приезжали к Альва, но Альва никогда не ездили к Каррера. Пусть брат хвастается своими доходами, на которые он купил "Венецию", Марко не хотел влезать в кредиты, только чтобы произвести впечатление на соседей. Они сами накопили на подержанную "Лагуну", а Марко сам отучился на права, и сам научился управлять машиной, даже несмотря на слабый Источник. А потом случилась та авария. Мотор машины заглох прямо перед поездом, и у Марко не осталось брата. Остался лишь изнеженный и избалованный подросток с вечно плаксивым выражением лица, и внезапно прорезавшимся талантом к магии. Он очень сомневался в правильности решения, когда предложил Анне забрать парня к себе. Может быть, лучше отправить его в Павлоград, к дальним родственникам? Но потом он вспомнил, что те давно сменили фамилию, а значит, что его племянник — последний носитель фамилии Каррера. И он решил хотя бы попробовать, чтобы мальчик изменился, и стал достоин своих предков. Получилось, хотя это вряд ли была заслуга только Марко. После аварии Доминика словно подменили. Анна говорила, что это такой способ справиться с болью. Может быть. Но иногда Марко приходила в голову мысль, что та авария — это лучшее, что смогла сделать для мальчика семья брата. Иногда его пугал мрачный взгляд Доминика, которым он смотрел на окружающий мир, но племянник никогда не смотрел так на его семью. Даже Ева, которая изо всех сил пыталась вывести мальчишку из себя, заставить его подчиниться, признать ее верховенство, не смогла этого добиться. Взгляд Доминика бывал раздраженный, даже злой, но никогда в нем не было ненависти или презрения, присущего его родителям. Он мог всего парой слов приструнить Еву, чего не всегда удавалось сделать даже Анне. А потом началось. Сначала мопед. Какая это была гордость! Каррера — не просто фамилия, они что-то могут! Потом на мопеде стали ездить все, а Доминик, — самый младший! — начал их этому учить. Дальше — больше. Талант видения Силы, первые заработки. Новая странная одежда, деньги, что приносил подросток в дом. И все это так спокойно, словно это делал не сын его брата, а воспитанник Альва. Но это был не Альва. Анна как-то предложила Доминику сменить фамилию, но тот отказался. Причины не назвал, но Марко почувствовал гордость за потомка трёх столетий Каррера. А потом фамилия Каррера начала обретать славу. Зонтик, ну надо же! Так просто, что все удивлялись, почему до этого никто не додумался раньше. Потом — мотоцикл. Марко знал, как Анна хочет новую машину. Старушку приходилось постоянно чинить и гонять в сервис. Конечно, Люси делала им скидку, но и сама признавалась, что ее работники — по большому счету бездари и неумехи. А тут Анна сама предложила вложить деньги в задумку Каррера. Сама! И ведь у них получилось! Когда Марко впервые сел на мотоцикл, то сразу почувствовал разницу с разболтанным мопедом. Во всем чувствовался подход Доминика. Мелочи, на которые никто не обращал внимания, требования по качеству, которые казались всем странными, пренебрежение магическими деталями — словно он и в самом деле решил сделать свой "байк" — доступным для всех. А потом — Капитолий, Выставка, и окончательное понимание, что Каррера совершил невозможное. И слава, которая пришла к Еве. И предложение поступить в Академию. И слова Анны, которая заявила, что после того, как Ева поступит в армию, она хочет завести ещё одного ребенка... Тысячи золотых, что вдруг появились у них на счету... Нет, они не лезли в карман Доминика, хоть он и прямо сказал, что ему не нужно столько денег, и предложил пользоваться его карточкой так же, как и своей. А потом эта дуэль, на которой он с лёгкостью победил напыщенных сопляков, и поступление в Академию. И опять деньги, уже не просто большие, а огромные! Намек на новую машину, в который Марко поверил сразу же. Как же ему пришлось уговаривать Анну не продавать "Лагуну", и при этом не раскрыть секрет... И тот миг, когда на закате у их дома остановилось сверкающее чудо. И люди, которые приехали вместе с Домиником. Какие люди! Высшая аристократия, с которой Каррера общался почтительно, но на равных! И это не вызывало у тех никакой негативной реакции. Генерал лишь снисходительно посмеивалась, когда лейтенант из герцогского рода повисла на Доминике в прощальном поцелуе. Вот ведь паршивец! И эти его слова. Не важно, какая машина по счету. Важно, что ее сделал Каррера, а значит, его род, род его предков, не останется безвестным.