Маруся. Попасть - не напасть

А если еще и все остальные заведутся... тут же кошмар начнется. Сейчас скулят потихоньку, а если впадут в громкую истерию, мы тут с ума сойдем. Или такого натворим, что уже сейчас думать страшно. Так что истерику я пресекла быстро и решительно, получив одобрительный взгляд от врача. Так их... народными средствами!

Второго эшелона спасателей пришлось ждать еще три часа. Видимо, нас подловили в сельской местности. Пока до города добрались, пока там колесо завертелось, пока сюда доехали...

Мы успели перевязать всех, раздать сухпайки, то есть хлеб, сыр, мясо, холодные закуски, найденные в вагоне-ресторане, а детям еще и сладости, обнаруженные там же.

Успели более-менее определиться с вещами, вытащить их и раздать законным владельцам. Не оставлять же пожитки в чистом поле?

Успели даже списки пассажиров найти. Это уже полицейские.

Последнее меня не обрадовало, но документы есть, предъявлю.

* * *

Обещанные дрезины меня порадовали.

Я видела, как это выглядит в нашем мире, платформа, на которой едва хватает места для четырех человек. Здесь они выглядели иначе.

Интересно, был ли здесь свой Карл Дреза?*

* барон Карл Фридрих Кристиан Людвиг Драйз фон Зауерброн, немецкий изобретатель мясорубки, пишущей машинки, велосипеда, прим. авт.

Здесь дрезины были рассчитаны изначально человек на десять, да еще к каждой крепился прицеп примерно на столько же человек.

На них приехало примерно сорок человек разного железнодорожного персонала и полиции. И тут же принялись наводить порядок.

Полиция занялась налетчиками и населением, железнодорожники бросились обследовать вагоны и паровоз. Все при деле, все заняты... вот и до нас дошла очередь, перецепили дрезины и принялись грузить пассажиров.

Раненых, женщин и детей эвакуировали первыми, и я не стала отказываться. Была охота здесь сидеть до завтра?

Полицейские сверяли списочный состав, помогая людям грузиться в прицепы.

Как полиция выглядит здесь?

Серые мундиры, эполеты, каски, сабли, пистолеты...

Мне понравилось.

А что сейчас они были усталые, запыленные, грязные, кое-кто и в крови... так работа! Не на параде стояли, а людям помогали.

— Паспорт?

Я молча протянула Машин документ.

Как выглядят паспорта в этом времени? Да обычная книжечка, похожая на наш паспорт, только обложка попроще. Картонная, грубая.

Внутри — голубые листки с гербом империи.

На первом листке имя — фамилия — отчество — год рождения — где и кем выдан документ.

На втором основные сведения.

Место регистрации, место проживания, дети, супруг...

Кстати — отметка о магии. Одаренная — или нет. Мария была неодаренной.

Ну и ладно, так спокойнее. Фотографий тут, конечно, не было. Приметы тоже не указывались. А какие? Цвет волос — штука индивидуальная, зависит от выбора красок по лавкам, цвет глаз разве что? Но и это субъективно.

У меня была подруга, глаза которой меняли цвет от серого до голубого. Красиво, конечно, но как тут укажешь?

Ладно, я не в претензии.

Полицейский проглядел мой паспорт, кивнул...

— Где остановитесь в городе, сударыня?

— К родным поеду, господин... эээ... полковник? — я ткнула пальцем в строчку с адресом. Полицейский, которого я определенно повысила в звании, пригладил усы и кивнул.

— Не забудьте зайти в участок по приезде. В течение трех дней отметиться надо.

— Да, господин полковник.

Я уселась с края. Подобрала юбки, чтобы освободить побольше места... прокатимся с ветерком? Подозреваю, что я к концу поездки буду на черта похожа. Уже как кошмар выгляжу, чумазая, потная, растрепанная, а тут еще пыль добавится...

Ну и пусть ее!

Дрезина — не лошадь, шарахаться не будет. Главное убраться отсюда до прибытия мага. А уж в городе я себя приведу в порядок.

* * *

Угадала я точно.

Пока доехала до города... м-да.

Надо зайти на вокзал в туалет и привести себя в порядок.

Ей-ей, такое чудовище не то, что людям лучше не показывать — крокодилов им пугать можно. Покажи меня сейчас убежденному каннибалу, так он на всю оставшуюся жизнь вегетарианцем станет.

Но что творилось на вокзале!

За оцеплением из полицейских волновалась сотенная толпа. Тысяч человек тут не было, но пара сотен — точно.

Родные, близкие, просто зеваки, журналисты, всякая шушера...

Засверкали магниевые вспышки.

Я порадовалась, что плащ с капюшоном, натянула его поглубже и так прошла в здание вокзала. Погляделась в зеркало.

Жуть жуткая.

Ладно, вода, мыло и расческа творят чудеса.

Я вышла из туалета, чувствуя себя человеком, и тут же попала в нежные лапки полиции.

Вопросы были те же самые.

Кто, куда, зачем...

Я отвечала, благо, Маша снабдила меня полной информацией по своей жизни. Полицейский записывал. Потом поблагодарил меня и кивнул на выход.

— Там ваши родные приехали, сударыня.

— Мои родные?

В горле пересохло.

Меня резко замутило, не планировала я сейчас встречаться с кем-то... нет, не планировала. Не ко времени. Но...

Не удирать же теперь?

— Кто?

— Ваша мать.

— Где она?

Я оглядывалась по сторонам, словно не понимая, не видя...

— Я попрошу ее пригласить, сударыня.

— Пожалуйста, — кое-как выдавила я.

Лучше пусть все решится здесь и сейчас.

В зал ожидания ворвалась толстющая бабища в какой-то невнятной юбке и жуткой блузке с рюшечками.

— Доченька!!!

И стиснула меня в объятиях, щедро поливая слезами и обдавая вонью немытого тела.

— М-мама?

— Машенька, солнышко мое ненаглядное, я ТАК волновалась, ТАК ВОЛНОВАЛАСЬ!!!

Тетка активно загоняла себя в истерику. И что мне оставалось делать?

— Мама, успокойтесь. Я жива, я здорова, я здесь. Все в порядке. С кем младшие остались?

— А... Ванечка присмотрит. И за Аришей, и за Петрушей.

В способность шестнадцатилетнего парня присмотреть за девчонкой-подростком и десятилетним мальчишкой мне вот ничуть не верилось. Ни капли и ни разу.

Как бы ему самому присмотр не потребовался, а то и реанимация!

Помнила я, как попросила одного племянника приглядеть за другим.

Итог — вывих, выбитый зуб, подбитый глаз, разбитый нос... они решили покататься на качелях, потом их не поделили, потом... да много чего было. Так что не доверяю я детям.

Здесь шестнадцать лет уже взрослый?

Меня вы в этом не убедите.

— Пойдемте домой, матушка.

И проглотила следующие слова. Пока еще есть за кем приглядывать.

Тетка подхватила меня под руку и потащила к выходу, я едва успела саквояж прихватить.

* * *

Я поняла, в кого Мария такое трепло.

В мамочку.

Анна Николаевна болтала всю дорогу до дома.

Рот у нее не закрывался ни на минуту.

Я узнала про все, про что хотела и не хотела.

Узнала, что соседи — негодяи и доверить им детей никак нельзя.

Что дети отбились от рук.

Что сама Анна Николаевна раньше швеей работала, а сейчас, вот тяжко ей. И видит плохо, и руки уж не те, и заказчики какие-то кошмарные пошли, все им не так... вот, блузочку, к примеру, она сама шила...

Я лишний раз покосилась на блузочку, которая не сходилась на объемной полужидкой груди, и подумала, что заказчиков понимаю. В жизни бы не сделала заказа человеку, который так одет.

Швея — это имя, стиль и вкус. Тогда к ней пойдут.

А такие чучундры...

Что-то я сомневалась, что Машина мать способна сшить нормально даже детскую игрушку по выкройке.

А Анна Николаевна трещала.

Про свои переживания, про материнское сердце-вещун, про то, как у нее с утра печень болела (к несчастью, точно...), про то, как она примчалась к вокзалу и уже три часа тут, на солнцепеке, и никто ничего не говорит, а они волнуются, и ей два раза плохо становилось, ни никому до этого и дела нет...

Отвратительно!

Я слушала, и все больше убеждалась в нехитром факте.

Эта тетка не пытается срубить денег, признав меня дочкой. Нет.

Она просто дура.

Она просто забыла, как выглядит ее дочь, или помнит приблизительно, и потому приняла меня за Машу. Хорошо это или плохо?

Пожалуй, что и хорошо.

Для меня — оптимальный вариант.

Думаю, месяца два будет идти расследование. Вот, и я проживу с 'мамочкой', как-нибудь потерплю. В общаге жила во времена оны и выжила. И всех, кого надо, построила. Что я — с одной дурой и тремя детьми не справлюсь?

Еще как!

Не одной левой, но опыт у меня есть. Есть племянники... были. Так что и разъясню, и построю, и наследство получу, и постараюсь сделать так, чтобы дети были обеспечены. А потом...

Замуж вышла и уехала.

Или просто уехала на заработки.

Или...

Вариантов я могу придумать много. Главное, чтобы они не вызвали никаких подозрений. Пока я полностью не освоюсь в этом мире, не разберусь со своей силой и не стану материально независимой, я буду сидеть тише мыши под веником.

Дальше — посмотрим.

— Матушка, а что у нас дома есть покушать?

Анна Николаевна оборвалась на полуслове.

— Ну... хлебушек есть. Молочко. Все, наверное...

Я посмотрела удивленными глазами.

Трое детей — и только хлебушек и молочко? Не поняла юмора? Денег в доме нет? Так Маша рассказывала, что переводила неплохие суммы, что, сложно овощей накупить? Даже если на мясо не хватит, мы вот, суп из овощей варили. И отлично шел! На ура!

— А чем детей на ужин кормить?

— Машенька, ты же знаешь, не люблю я готовить. И спина у меня болит.

Ежь твою рожь!

У тебя трое детей на руках, и ты готовить не умеешь?

Ну, знаете...

— Предлагаю сейчас зайти, купить что-то такое, что легко приготовить, — решила я. — Ту же рыбу, муки немного... идем?

— Машенька...

— Матушка, — надавила я голосом. — Я не готова сидеть голодной или на молоке и хлебе. Это вредно для желудка, да и детей кормить надо. Идемте, я уже успела забыть, где тут и что продается.

Анна Николаевна посмотрела мне в глаза. Не знаю, что она там увидела, но спорить не стала.

— Обжорный рынок как бы не до темноты работает...

Почему он обжорный я спрашивать не стала. Меня больше волновало, что там можно купить съестного. После пережитого на меня напал дикий жор.

Хлеб с молоком?

Я бы не отказалась от здоровущего куска мяса, тарелки борща, и на сладкое штуки три пирожных. Сегодня я заслужила.

Но...

Кормить меня собираются только баснями.

Я вам не соловей! Я существо плотоядное, я вас самих при таком раскладе раньше сожру! Где этот рынок?

Интерлюдия.

— Как — сбежала?

Игорь Никодимович Романов в гневе был страшен. А сейчас у него были все основания гневаться.

После покушения на цесаревича...

Император гневался.

А расследовать-то как?

Вы понимаете, что тут сплошь сливки общества, одна аристократия....

Во-первых, не все выжили.

Во-вторых, не все целы.

В-третьих, тут деликатно надо...

Да, содействовать-то они будут, но ты поди, надави на кого! Обязательно ведь зло затаят.

А еще есть такая поговорка: 'врет, как очевидец'.

После множества деликатных допросов и расспросов выяснилось, что взорвала магическую бомбу баронесса Поликсена Семеновна Ковальская.

Род древний и знатный, но захудалый.

Прибыла она на бал вместе с дальними родственниками, Юрьевыми. Жила у них приживалкой, хотя старый Юрьев и собирался выдать ее замуж, но...

Всему свое время. Да и любителей на бесприданниц не так, чтобы очень много. А денег у юной дамы не было, только красота и титул. Связи... так себе. Средние.

Слуги показали, что последнее время баронесса была задумчива, рассеяна, кажется, у нее кто-то появился, но кто? Нет ответа...

Будем искать.

Его величество метал громы и молнии, требуя разобраться, и было отчего.

Цесаревичу невероятно повезло. Активировались старые, еще при постройке заложенные охранные системы дворца.

Его не убило, не придавило, а простое сотрясение мозга, когда рядом активируется 'Черный смерч' — это даже не везение. Это рождение с золотыми ложками во всех возможных местах.

А вот его невесте так не повезло.

Принцесса Александра получила тяжелые переломы ног. Обеих. Когда она сможет ходить, и сможет ли не хромать при этом... да, и женское здоровье тоже под большим вопросом. Камень угодил в живот, а тупая травма живота может и потом отозваться. К примеру, выкидыши будут, или дети больные родятся, или мать родов не переживет. Маги рядом с ней дежурят, но ведь магия тоже не всесильна!

Англичане сильно обиделись. Давят, требуя расследовать, найти и наказать. А Романов пока что выяснил одну интересную вещь.

Защитные системы дворца активировала княжна Мария Горская.

Нашлись очевидцы (несколько), опознавшие девушку.

Теперь бы с ней побеседовать. Как догадалась, как у нее так получилось... вроде бы княжна не маг? Или?

Романов затребовал информацию.

Оказалось, что княжна — маг земли, просто ее ничему не учили, а так сил хватает. Мать ее была магом, по слухам, земли, просто своим даром не пользовалась. Отец — тоже маг огня, правда, очень слабый. Князь Горский и не учился никогда, считал, что бессмысленно...

Одаренные вообще делились на три категории.

Первая — неактивная кровь. То есть те, у кого в роду были маги, но конкретно этим потомкам силы не досталось. Теоретически, если удачно выйти замуж или жениться, они могли родить магов. Естественно, велся учет этих людей.

Контроль?

Ну, сложно это назвать именно так. Скорее, благожелательное внимание со стороны той же церкви. Кому, как не попам и заниматься подобными вещами? Там посоветовать, здесь подтолкнуть, тут свести... государству — польза, людям тоже не во вред.

Вторая группа — слабосилки. Неофициальное название, конечно. А так... в эту группу входили женщины, у которых был дар магии, и мужчины, у которых дар хоть и был, но хватало его... допустим, у мага огня — чтобы зажечь сигарету. Фу, бесовская забава... Или маг воды, который максимум, что мог — наполнить водой стакан.

Вроде бы дар есть, он активен, его даже можно развить, но сделать с его помощью нечто серьезное? Не получится.

Третья категория — маги. Мужчины, у которых есть дар и достаточно сил для его реализации. Именно на них сделало ставку государство. Именно они идут в бой, именно они возводят стены и дамбы, они первыми появляются там, где нужна помощь.

Как правило, они принадлежат каким-либо юртам. Ибо — ценный ресурс.

Вот, князь, его вторая жена, его дочь — все относились ко второй категории. Или все-таки?

Романов дураком не был, и прекрасно понимал, что не использовать дар в полную силу — не значит, что он слабый. Княжна могла унаследовать силу от матери, все же союз двух магов, огня и земли мог дать потомство с сильной кровью и сильным даром.

Не проявляла способностей?

А кто бы их проявлял, при таком-то отце, да при мачехе?

Игорь Никодимович приказал собрать информацию о княжне, и знал о ней многое.

Родилась, воспитывалась, потом случайно, перед помолвкой... по словам князя — это был несчастный случай.