"Он безуспешно пытался защититься от клинка".
Он прополз через всю комнату, оставляя кровавый след на глянцевом отполированном деревянном полу.
"И безуспешно пытался выбраться отсюда".
Не удалось ни то ни другое. Четыре зияющие ножевые раны в спине остановили Сканди.
Глядя на окровавленное тело, Глокта почувствовал, как у него подергивается щека.
"Один труп мог быть совпадением. Два трупа — это уже заговор".
Его веки задрожали.
"Тот, кто это сделал, знал, что мы придем. Он знал, когда мы придем и за кем. Он на шаг опережает нас. Вполне вероятно, что наш список сообщников к этому времени превратился в список трупов".
Сзади что-то скрипнуло, и голова Глокты дернулась в ту сторону, вызвав резкую боль в онемевшей шее. Никого нет, просто открытая оконная рама колышется на сквозняке.
"Ну-ну, успокойся. Успокойся и подумай как следует".
— Похоже, что высокочтимая гильдия торговцев шелком решила сделать у себя небольшую уборку.
— Но как они могли узнать? — пробормотал Секутор.
"Действительно, как?"
— Видимо, они видели список Реуса или им рассказали, кто именно в нем упомянут. — Глокта облизнул беззубые десны. "А это означает..." — Это был кто-то из самой инквизиции.
В кои-то веки глаза Секутора больше не улыбались.
— Если они знают, кто в списке, то они знают и тех, кто его написал. Они знают, кто мы такие!
"Еще три имени в списке, быть может? Где-нибудь в самом конце? — усмехнулся Глокта. — Как волнующе!"
— Ты боишься? — спросил он.
— Я не в восторге, могу вам сказать. — Практик кивнул на тело: — Нож в спину не входит в мои планы на ближайшее будущее.
— И в мои тоже, Секутор, поверь.
"Если я умру, то никогда не узнаю, кто нас предал. А я хочу узнать".
В этот ясный, безоблачный весенний день парк заполнили хлыщи и бездельники. Глокта неподвижно сидел на своей скамье в милосердной тени раскидистого дерева, разглядывая блестящую зелень, искристую воду, счастливых, пьяных, пестро одетых гуляк. Люди теснились на скамьях, расставленных вокруг озера, парочками и группами сидели на траве — пили, болтали, нежились на солнце. Казалось, все места вокруг были заняты.
Но никто не подходил и не садился рядом с Глоктой. Время от времени кто-нибудь спешил к его скамье, едва осмеливаясь поверить, что повезло найти свободное место; а потом они видели его. Их лица гасли, они поворачивали назад или проходили мимо, словно бы и не собирались садиться.
"Я отпугиваю людей, как чума. Возможно, это к лучшему. Мне ни к чему их общество".
Глокта наблюдал за группой молодых солдат в лодке посреди озера. Один из них встал, пошатываясь, и стал разглагольствовать о чем-то с бутылкой в руке. Лодка угрожающе закачалась, и товарищи закричали ему, чтобы он сел. Порывы их добродушного смеха, несколько задержанные расстоянием, доносил до Глокты ветерок.
"Дети, да и только. Как они молоды, как невинны. Таким же был и я, и не очень давно. Впрочем, кажется, что это было тысячу лет назад. Даже больше. Кажется, что это было в другом мире".
— Глокта!
Он поднял голову, прикрыв глаза ладонью. Это архилектор, он наконец пришел — высокая черная фигура на фоне синего неба. Глокта подумал, что Сульт выглядит более усталым, более морщинистым и осунувшимся, чем обычно. Архилектор холодно взирал на него сверху вниз.
— Надеюсь, что у вас что-то действительно интересное, — проговорил Сульт. Он отбросил полы своего длинного белого камзола и изящно опустился на скамью. — Простолюдины опять взялись за оружие, на этот раз под Колоном. Какому-то идиоту-землевладельцу вздумалось повесить парочку крестьян, и вот теперь нам приходится разбираться с ними! Разве это так сложно — управиться с клочком унавоженной земли и несколькими фермерами? Никто не заставляет тебя любить крестьян, но это не значит, что их надо вешать! — Его рот вытянулся в прямую жесткую линию. Архилектор сердито глядел на лужайку перед собой. — Надеюсь, у вас для меня что-то действительно интересное, черт подери!
"Что ж, постараюсь не разочаровать тебя".
— Виллем дан Робб мертв.
Словно для того, чтобы подчеркнуть слова инквизитора, пьяный солдат поскользнулся, перевалился через борт лодки и плюхнулся в воду. Через миг долетел захлебывающийся смех его товарищей. Глокта договорил:
— Он убит.
— Хм. Такое бывает. Возьмите следующего в списке. — Нахмурившись, Сульт поднялся на ноги. — Не думал, что вам потребуется мое одобрение на каждую мелочь. Именно поэтому я и выбрал вас для этой работы. Вы ведь знаете, что надо делать, так действуйте!
Сульт повернулся, собираясь уходить.
"Не надо спешить, архилектор. Вот чем опасны здоровые ноги: с ними начинаешь суетиться. Если же они тебя едва держат, ты не сойдешь с места до тех пор, пока не будешь абсолютно уверен, что пора идти".
— Со следующим в списке тоже случилось несчастье.
Сульт повернулся к нему, слегка приподняв бровь:
— Вот как?
— Это случилось со всеми, кто у нас записан.
Архилектор поджал губы и снова сел на скамью.
— Со всеми?
— Со всеми.
— Хм-м. Это интересно, — задумчиво произнес Сульт. — Торговцы шелком устроили чистку, вот как? Не ожидал, что они настолько безжалостны. Да, времена меняются, времена... — Он не закончил. Его брови медленно сошлись к переносице. — Вы думаете, кто-то выдал им список Реуса? И по-вашему, это сделал кто-то из наших. Вот почему вы попросили меня прийти сюда, верно?
"А ты думал, я просто не хочу карабкаться по лестницам?"
— Все они убиты, — проговорил Глокта. — Все до одного, кто был в нашем списке. В ту самую ночь, когда мы пришли за ними. Я не слишком верю в подобные совпадения.
"Архилектор ты или нет, в конце концов?"
Лицо Сульта сделалось очень мрачным.
— Кто видел признание Реуса? — спросил он.
— Я. Ну и двое моих практиков, разумеется.
— Вы им полностью доверяете?
— Полностью.
Повисла пауза. Лодка дрейфовала посреди озера, солдаты бросили весла и наперебой галдели, упавший в воду плескался и хохотал, поливая приятелей водой.
— Признание какое-то время лежало у меня в кабинете, — задумчиво сказал архилектор. — Кто-нибудь из моих людей мог увидеть его. Возможно.
— Вы им полностью доверяете, ваше преосвященство?
Повисла долгая ледяная пауза, в течение которой Сульт рассматривал Глокту.
— Они бы не осмелились. Они слишком хорошо меня знают, чтобы так рисковать, — сказал он наконец.
— Остается только наставник Калин, — спокойно произнес Глокта.
Губы архилектора едва двигались, когда он ответил:
— Вы должны быть осторожны, инквизитор, очень осторожны. Почва, на которую вы ступили, весьма зыбкая. Глупец не может стать наставником инквизиции, как бы ни казалось человеку извне. У Калина много друзей и в самом Допросном доме, и вне его. Могущественных друзей. Чтобы обвинить его, нужны самые убедительные доказательства. — Сульт внезапно замолчал, пережидая, пока небольшая компания дам пройдет мимо их скамьи. — Самые убедительные доказательства, — повторил он, когда дамы отошли за пределы слышимости. — Вы должны найти этого убийцу.
"Легче сказать, чем сделать".
— Разумеется, ваше преосвященство, но тем временем мое расследование оказалось в тупике.
— Не совсем. У нас по-прежнему есть карта, которую можно разыграть: сам Реус.
"Реус?"
— Но, архилектор, в настоящий момент он, должно быть, уже в Инглии! — воскликнул Глокта и подумал: "Потеет в каком-нибудь руднике. Если он вообще продержался до этого времени".
— О нет. Он здесь, в Агрионте, сидит под замком. Мне подумалось, что лучше немного попридержать его.
Глокта приложил все усилия, чтобы не выказать удивления.
"Умно. Очень умно. Архилектором, очевидно, тоже не может стать глупец".
— Реус станет вашей наживкой, — продолжал Сульт. — Я пошлю к Калину своего секретаря с посланием. Я напишу, что уступаю. Что я готов позволить торговцам шелком продолжать свою деятельность, но под более жестким контролем. Что в качестве жеста доброй воли я отпускаю Реуса на свободу. Если утечка информации действительно идет от Калина, то он сообщит гильдии об освобождении Реуса. Осмелюсь предположить, что они пошлют своего убийцу, дабы наказать Реуса за длинный язык. Осмелюсь также предположить, что вы сможете взять его при попытке это сделать. Если же убийца не появится — что ж, будем искать предателя в другом месте и при этом ничего не потеряем.
— Превосходный план, ваше преосвященство.
Сульт пронзил его холодным взглядом:
— Разумеется. Вам понадобится место, где вы сможете работать. Подальше от Допросного дома. Я распоряжусь, чтобы вам предоставили необходимые средства и передали Реуса вашим практикам, а также дам знать, когда Калин получит информацию. Найдите убийцу, Глокта, и выжмите из него все. Жмите, пока из него не вылезут потроха!
Солдаты в бешено раскачивающейся лодке попытались втащить своего мокрого друга на борт; лодка опасно накренилась и вдруг перевернулась кверху килем, вывалив пассажиров в воду.
— Мне нужны имена, — шипел Сульт, сверля взглядом плещущихся солдат. — Имена, доказательства, документы и люди, которые смогут предстать перед открытым советом и назвать виновных.
Резким движением Сульт поднялся со скамьи.
— Держите меня в курсе, — закончил он.
Архилектор зашагал в сторону Допросного дома, хрустя гравием дорожки, и Глокта проводил его взглядом.
"Превосходный план. Я рад, что вы на моей стороне, архилектор. Вы ведь на моей стороне, не так ли?"
Солдатам удалось вытащить опрокинутую лодку на берег. Теперь они стояли рядом с ней, насквозь мокрые, и кричали друг на друга уже без прежнего добродушия. Одно позабытое весло по-прежнему плавало в воде; его понемногу сносило к тому месту, где из озера вытекал ручеек. Вскоре оно окажется под мостом, потом под мощными стенами Агрионта, а потом его вынесет наружу, в ров. Глокта наблюдал, как весло описывает в воде неспешные круги.
"Большая ошибка. Кто-то должен следить за мелочами. Их легко упустить из виду, но без весла лодка бесполезна".
Его взгляд стал блуждать по лицам гуляющих людей и набрел на миловидную парочку, сидевшую на скамье возле озера. Юноша что-то тихо говорил девушке, лицо его было печальным и искренним. Она быстро встала и пошла прочь, закрыв лицо руками.
"Ах, эти страдания покинутых любовников! Это чувство потери, этот гнев, этот стыд! Кажется, ты никогда не оправишься от удара. Какой поэт написал, что нет боли мучительнее, чем боль разбитого сердца? Сентиментальная чушь. Ему стоило бы побывать в королевских тюрьмах".
Глокта улыбнулся, открыв рот и облизнув пустые десны на месте недостающих передних зубов.
"Разбитое сердце со временем излечится, а выбитые зубы — никогда".
Глокта посмотрел на молодого человека: тот наблюдал за удалявшейся девушкой, и на его лице играла легкая улыбка.
"Вот ведь мерзавец! Интересно, разбил ли он столько же сердец, сколько я в дни моей молодости? Сейчас это кажется невозможным. У меня уходит целых полчаса на то, чтобы собраться с духом и встать с постели. В последнее время женщины плачут из-за меня, только когда я высылаю их мужей в Инглию..."
— Занд! — раздался голос.
Глокта повернул голову на призыв:
— Лорд-маршал Варуз, какая честь!
— О нет, бросьте, бросьте, — проговорил старый солдат, усаживаясь на скамью. Все его движения были быстрыми и отточенными, как у искусного фехтовальщика. — Вы хорошо выглядите, — сказал он, однако глядел при этом в сторону.
"Я выгляжу калекой, ты это хотел сказать?"
— Как поживаете, старый друг? — продолжал Варуз.
"Я калека, слышишь, ты, старый надутый осел! Друг, вот как? Столько лет прошло с тех пор, как я вернулся, и ты ни разу не разыскал меня, ни разу не справился обо мне. Это ты называешь дружбой?"
— Неплохо, благодарю вас, лорд-маршал.
Варуз беспокойно поерзал на скамье.
— Мой теперешний ученик, капитан Луфар... Вы, может быть, знаете его?
— Да, мы представлены.
— Вам стоило бы посмотреть на его упражнения! — Варуз печально покачал головой. — У него есть талант, без сомнения — хотя он никогда не сможет сравниться с вами, Занд...
"Ну, это как сказать. Надеюсь, настанет день, когда он станет таким же калекой, как и я".
— Но у него большой талант, вполне достаточный, чтобы победить. Вот только тратит он его не на дело. Очень разбрасывается.
"Боже, какая трагедия! Я так расстроен, что меня сейчас стошнит. Стошнило бы, если бы я съел хоть что-нибудь сегодня утром".
— Он ленив, Занд, ленив и упрям. Ему не хватает отваги. Ему не хватает целеустремленности. Он не выкладывается так, как следовало бы, а время поджимает. Так вот, я подумал... если бы у вас нашлось время, разумеется... — Варуз на мгновение поймал взгляд Глокты. — Не могли бы вы поговорить с ним вместо меня?
"Я сгораю от нетерпения! Читать лекции твоему жалкому болвану — да это моя заветная мечта! Ах ты, самодовольный старый осел, да как ты смеешь? Ты заработал себе репутацию на моих успехах, а потом, когда мне потребовалась твоя поддержка, порвал со мной все отношения. Теперь же ты явился ко мне просить помощи и называешь меня другом?"
— Разумеется, маршал Варуз, я с радостью поговорю с ним. Для старого друга я готов на все.
— Замечательно, просто замечательно! Уверен, вы справитесь с этим лучше, чем я! Я занимаюсь с Луфаром каждое утро во дворе возле Дома Делателя. На том самом месте, где когда-то обучал вас... — Старый маршал запнулся и умолк.
— Я приду сразу же, как только позволят мои обязанности, — заверил Глокта.
— О да, разумеется, ваши обязанности...
Варуз уже поднимался со скамьи — ему явно не терпелось уйти. Глокта протянул ему руку, заставив старого солдата задержаться на мгновение.
"Не надо бояться, лорд-маршал, я не заразный".
Варуз осторожно тряхнул его руку, словно боялся оторвать ее, пробормотал какие-то извинения и зашагал прочь, высоко подняв голову. Вымокшие солдаты, весьма смущенные, поклонились и отдали честь, когда он проходил мимо.
Глокта вытянул ногу, раздумывая, стоит ему вставать или нет.
"И куда я пойду? Мир не рухнет, если я посижу здесь еще минутку. Спешить ни к чему. Ни к чему".
Предложение и дар
— И-и... вперед! — проревел маршал Варуз.
Джезаль ринулся на него, отчаянно пытаясь как-то затормозить на краю бревна и не слететь на пол. Сделал пару неуклюжих выпадов, чтобы изобразить старание. Четыре часа тренировок уже измотали его, и он ощущал гораздо большую усталость, чем обычно.
Варуз нахмурился и отбил затупленный клинок Джезаля, двигаясь вдоль бревна без усилий, словно по дорожке в парке.
— И... назад!
Джезаль неловко попятился и нелепо замахал левой рукой, чтобы удержать равновесие. Его ноги выше коленей жутко болели от прикладываемых усилий. Ниже коленей все обстояло гораздо, гораздо хуже. Варузу было за шестьдесят, однако он не выказывал никаких признаков утомления — даже не вспотел, продвигаясь танцующим шагом вперед по бревну и рассекая воздух клинками. Сам же Джезаль хватал ртом воздух и отчаянно защищался левой рукой. Он почти потерял равновесие и шарил в воздухе правой ногой в поисках надежной поверхности бревна.
